Еще один год подаренной жизни - II. 28

                Еще один год подаренной жизни - II. 28

     Перед работой в четверг я запланировала забежать в нашу поликлинику к своему новому участковому доктору Врубелю, чисто за рецептом на свои лекарства от давления. Ну, и еще мне хотелось, наконец, спросить про пальчик на левой ноге, совсем замучил, подлец.
     Я специально отправилась туда к половине девятого, за полчаса до начала работы доктора Врубеля, чтобы быть первой. Я и была первой, пока  к девяти не подошли трое. Одна из них оказалась по талончику, и Врубель пригласил ее первой. Пока она у него находилась, пришел пятый, и он был вторым, у кого был талончик. В общем, я к доктору Врубелю попала третьей. С тех пор, как я видела его первый раз три месяца назад (за лекарствами надо ходить раз в три месяца всю оставшуюся жизнь), он еще больше помолодел. Мальчишка какой-то.
     - Вот, - сказала я сердито, - целый час ждала, чтоб попросить у Вас рецепт. У меня один из препаратов закончился позавчера.
     Врубель тут же подхватился и стал измерять мне давление.
     - 190 на 110-ть! - завопил он, - Караул!
     Молча выбежал в ординаторскую, вернулся со стаканом воды и таблеткой, которую я тут же выпила. Врубель в это время барабанил по клавиатуре. Потом уставился на меня и пробормотал:
     - Немедленно к кардиологу. Этажом выше.
     - Да доктор, - занервничала я, - у меня сердце в порядке. Три  месяца назад, перед колоноскопией, прежде чем дать мне разрешение на наркоз, Вы же и отправляли меня к кардиологу! Я тут вовсе не из-за сердца, а из-за ноги. На левой ноге у меня четвертый пальчик болит, там какая-то подозрительная мозоль, ходить могу только вот в этих сандалиях!
     - Сначала сердце, потом ноги, - отрезал Врубель, - а то Вы сейчас наклонитесь, чтоб показать мне четвертый пальчик на левой ноге, а у Вас сосуд в голове лопнет! Как Вы могли без второго препарата проходить два дня? Как Вы вообще ходили?! Какая халатность! Немедленно к кардиологу!
     В общем, нагнал на меня жути не по-детски, и я поплелась этажом выше, в кардиологию. А там история известная: вместо пяти пациентов все десять, и все нервные. Некоторые нервные даже с талончиками. Их вызывают, конечно, но уже с часовым опозданием. И что говорить мне, без талончика, да еще десятой? Я честно просидела до половины одиннадцатого перед кабинетом кардиолога, отдав ассистенту свой страховой полис. И у меня зазвонил телефон. Арман, нынешний мой сосед по станку, поздоровавшись, спросил:
     - Вы сегодня на работу придете? А то уже Роман-справец спрашивает меня.
     - Да я тут в поликлинике застряла, - заныла я, - участковый меня послал к кардиологу, а здесь очередь!
     - А хотите, я Ваше место на сегодня куплю, и сидите себе спокойно, в очереди?
     - О, Арман, ты бы меня выручил, я согласна.
     - Тогда позвоните пану Роману.

     Допустим, с работой я вопрос решила. Но опять занервничала, когда прошел еще час, и время подкралось к половине двенадцатого. С 12-ти до 1.00 у кардиолога обед. А мой участковый работает только до 12-ти. Передо мной три человека. Я не успеваю. Вне себя я спустилась этажом ниже, и столкнулась с Врубелем прямо в холле этажа. Нас никто не слышал, и я взмолилась:
     - Пан доктор, прошу Вас, отпустите меня, посмотрев ногу. Я обещаю, что в ближайшее время запишусь к кардиологу, и приду по талончику!
     - Исключено, - сказал несносный мальчишка, - повторяю: сначала сердце, потом ноги.
     - Да это... это шантаж! - закричала я, кидаясь к лестнице, ведущей этажом выше, и разрыдалась.
     Я рыдала до тех пор, пока ассистент кардиолога не вышел ко мне (в приемной оставалось не более двух человек).
     - Что случилось? Почему Вы плачете?
     - Я сижу здесь два часа, а никто не обращает на меня внимания-яя, это все оттого, что у меня русский призвук в речи-ии?! - не знаю даже, как эти дурацкие слова вывалились из меня.
      Он посмотрел на меня так жалостливо, двухметровый верзила, да еще сажень в плечах, и ласково сказал:
     - Вы не можете так говорить. Это неправда.
     Через пять минут меня пригласили.
      Этот кардиолог та еще штучка. Он начал с того, что измерил мне давление. 140 на 90. Нормальное давление для меня. Ну, может, помогла таблетка Врубеля. Потом завел песню. Чем болела мама. Чем болел папа. Чем болел брат.
     - Господи, - сказала я, - мама ничем не болела. Она умерла год назад потому что не хотела жить без сына. Мой брат умер больше года назад от обширного инфаркта. Папа не знаю даже, жив ли. Но он перенес несколько инфарктов, и операцию на сердце, знаете, когда вскрывают всю грудную клетку, - тут я захлебнулась.
     - Вы можете говорить по-русски, - сварливо сказал кардиолог, - я еще кое-что помню из обязательного обучения русскому.
     Фактически, старый человек. Сам ходит, ногами шаркает. Открыл двери в ординаторскую, сказал ассистенту "сделай кардиограмму",  проковылял со мной к самой кушетке, уложил, ушел, я сказала верзиле:
     - Простите меня, я просто психопатка.
     - Случается. С женщинами, - ответил он, ловко насаживая присоски вокруг моей левой груди. Нынче их было гораздо больше, чем три месяца назад. Ну и на руки, на ноги. Делов-то. Пара секунд. Потом, пока мы ждали распечатки кардиограммы, кардиолог меня не отправил в приемную, а все продолжал расспрашивать. И записывать. Вес 58 кг. Рост 158 см. Идеал. Это он сказал. Он на меня завел карту. Выдал мне распечатку и велел придти в следующий вторник. Я даже не поняла, зачем. Было уже десять минут первого, я боялась, что Врубель меня не дождется.
     Врубель дождался. Бегло просмотрев бумаги, он промолчал (а что, разве я не говорила ему, что с сердцем у меня все в порядке?!), а потом посмотрел мой четвертый пальчик на левой ноге и выдал мне направление к кожнику.
     - Там очередь, - сказал он, - на месяц вперед. До той поры я Вам выпишу мазь. Будете каждый вечер, после водных процедур, смазывать все пальцы, и между пальцами, и на обеих ногах.
     - Вы меня простите, - выдохнула я, - за то, что кричала на Вас в холле.
     - Случается, - ответил он точно так же, как верзила-ассистент кардиолога, - с женщинами...