Тайна рода

Белая лаборатория была заставлена голографическими экранами, где проецировались схемы ДНК, рентгеновские снимки, томограммы мозга. Свет в помещение проходил откуда-то сверху как бы сквозь потолок, в то же время он буквально истекал от стен, обволакивая собой микроскопы, электроскопы, маленькие станции секвенирования генов, герминативных изменений эмбрионов. В помещении раздавалась “гиперборейная” музыка, которая помогала настроиться на рабочий лад.
 Сегодня Целеслав опять занимался селекцией - так назывался процесс отбора донорского материала. Еще пятьдесят лет назад его профессия относилась к творчеству и искусству. Давно, когда только провели первые удачные эксперименты по изменению ДНК и создание новой не похожей на других особи человека в пробирке, было много частных компаний, которые позволяли творить чудеса генетики. На пике моды заказы на детей “индивидуальных” от трёх и более родителей был огромен. Широкий фронт для творчества! Тогда каждый человек был шедевром: у кого-то зеленые волосы, длинные ноги, а кому-то красные уши тролля или эльфийской профиль. Сейчас уже не то. Ремесленная рутина по спасению человеческой популяции захлестнула центры генетики. Кто же знал, что четвертое поколение "шедевров" не будет иметь потомство, которого так хочется. Целеслав был медиком в шестом поколении, так же, как и его деды он продолжал изменять человеческую ДНК.
Большую часть работы Целеслав совершал исходя из своей наследственной интуиции, чем от полученных в школе инспекторов по медицине знаний. Это позволяло ему выделяться среди других. Ведь сам процесс редактирования генов эмбриона проходит на 3D принтерах и требует пристального внимания за высокоинтеллектуальным процессом. Нужно не просто составить программу секвенирования исходных генов и их дальнейшего использования, - важно вовремя подать в лабораторную капсулу соответствующий реагент. Целеслав всегда это делал, опираясь на собственное внутреннее чутье, а не на компьютерные подсказки. Дети из его пробирок отвечали заданным параметрам и многие даже могли иметь потомство. Он работал в этой сфере уже порядка 15 лет, однако, за последние пять, все изменилось: он занимался поиском неповрежденных и некритично мутировавших ДНК-цепочек для совершенно бесплодных пар. ДНК “Улучшенных” имели множественные повреждения. Неполные спирали. Часто вообще попадались только клетки с одной Х-хромосомой, где Y-хромосома была атрофирована или отсутствовала. В таких случаях было лучше использовать материал “неусовершенствованных” человеческих особей, применяя простое ЭКО с посадкой эмбриона в будущую “усовершенствованную” маму. Конечно, лучше было бы ДНК родителей, по возможности, вообще не использовать. А самым идеальным вариантом применять для ЭКО только суррогатное материнство. Но с этим были не согласны “усовершенствованные” родители, так как от них самих уже ничего не оставалось и проще было взять ребенка из сортировочного центра приютов.
 
И вот сегодня немолодой инспектор стоял посередине лаборатории с голографическим планшетом в руках и отмечал данные по селекции, корректируя анализ искусственного интеллекта. Основной донорский материал представлял собой особей людской популяции психиатрической клиники. Среди них попадались “неусовершенствованные”, “усовершенствованные” в первом и втором поколениях.  Среди последних почти уже не было как такого чистого материала, они годились только для самых простых ЭКО операций, в результате могли получиться стерильные особи с вероятностью в восемьдесят два процента. “Неусовершенствованные” были такими же как сам Целеслав, то есть их предки были зачаты естественным путём, как минимум в шести поколениях. Из таких особей можно было бы взять все: от косного мозга, до яйцеклетки, но было одно "но". Здесь суть селекции заключалась в другом, надо было определить наследственные черты социализации. И делалось это не на основании их генома, а исходя из биографии носителя и его родственников до шестого колена - таковы были правила отбора, о которых могли знать только узкие специалисты. Гены имеют свойство не только передаваться по наследству, но и изменяться в течение жизни человека. Как человек живет, какие поступки совершает, какие интимные связи имеет на протяжении всей жизни, какие методики лечения к нему применяются - все это влияет на донорский исходный материал. Сочетание нескольких признаков в одном человеке, даже если он “неусовершенствованный” может свести на нет его ценность. Так к генному донорству запрещены бывшие военные, наследственные преступники (как минимум три поколения), также генетические психические заболевания (неприобретённые).  На стадии первичной селекции “бунтовщики” по обеим наследственным линиям сразу, без забора материала, отправлялись в “лечебницы” на Сириус. Другие подвергались забору донорского материала и эвтаназии, если болезнь была приобретенной и не подвергалась коррекции. Третьи, с наследственными психическими заболеваниями, отправлялись в Лечебницу на Луну, где года через три-четыре при отсутствии улучшений также подвергались эвтаназии. Их генный материал, согласно параметрам отбора могли передаваться на экспериментальные исследования. Сложности в тонкостях отбора искусственный интеллект не мог определить в точности, поэтому требовалось вмешательство человеческого разума.
Целеслав был инспектором второго уровня. Он в основном занимался исследовательской деятельностью. Темой его третьей диссертации были гены наследственных преступников. Важно было понять из каких белков они состоят, какие маркеры отвечают за эти проявления в характере. Хотя геном человека расписан в нуклеиновых кислотах полностью еще в далеком 2013 году, но расшифровать к 2140 году удалось едва на тридцать пять процентов. Известно, что каждая цепочка ДНК, каждый ген отвечает сразу за несколько признаков и, внося изменения в некоторые из них, можно навредить другим чертам будущего человека. А как идентифицировать участок гена и секвенировать его так, чтобы не убить другие черты, заложенные в нем - в этом и стояла его основная задача. Вот, например, даже любой школьник знает, что за цвет глаз отвечает такой гормон как меланин, но он вырабатывается благодаря работе сразу четырех генов. Поэтому только работая сразу с несколькими генами можно скорректировать цвет волос и глаз будущего человека.
Целеслав, как инспектор в области человеческой популяции, знал, что после многократного изменения ДНК с помощью белковых нитей РНК в конечном счёте приводят к неспособности вообще считывать информацию и восстанавливать образованные нитей ДНК в процессе наследования, то есть само явление разрушения генов начинает предаваться по наследству. В этом и крылась основная причина бесплодия, выраженная в разных отклонениях репродуктивной системе обоих полов популяции “усовершенствованных”. А вот как этого избежать? Ведь сам процесс не виден в электроскопы. Все теоретические просчеты воплощены в конечном результате. Нет нанороботов с видеокамерами меньше уровня молекул. Вот если бы тот же “конструктор” ДНК позволял руками управлять конструированием гена в тех или иных хромосомных цепочках. Но меньше молекул только световые и электрические частицы, которые поймать то трудно. Вот если бы можно было напрямую брать исходные молекулы и вручную цеплять азот, водород, кислород, углерод, распределяя в нужной валентности по задуманной решетке. Но увы, это человеку недоступно. Тогда человек сам должен стать светом, пронизывающим пространство.  Да и смысл? Решетки белковых нитей ДНК нужно еще понимать. А знаний о структуре генов у современных людей едва на тридцать пять процентов. Так что став светом без знаний создать или скорректировать будет невозможно, только скопировать. Но почему сам Целеслав был уверен, что будь он светом и используя свою природную интуицию он смог бы правильно закручивать спирали ДНК и безошибочно заменять ридеры в структуре генов?
Сегодня на селекции ему попалась пара наследственных бунтовщиков. Их недавно привезли с Марса. Согласно их досье, они были сторонниками “озеленения” Марса и выступали против капсул жизнеобеспечения.  Две особи - муж и жена были совершенно чистыми. Согласно их социальной биографии в роду каждого из них было как минимум по три поколения военных. У мужа было четыре прямых предка “спецназовцами”, у жены - три. Трое их предка участвовали в одной из самых глобальных войн человечества. Сейчас в мире и близлежащие космическом пространстве никаких конфликтных ситуаций нет. Всех недовольных и агрессивных размещают в лечебницы или подвергают селекции. Наиболее активные отправляются добровольно или добровольно принудительно на освоении близлежащих солнечных систем Сириус и на Альфу Центавру. Там потенциально уже нашли подходящие для колонизации планеты. Однако из-за дальности связи как идет процесс колонизации пока неизвестно. То есть это по факту - смертная казнь - билет в один конец. У бунтовщиков была еще дочь. Ее уже определили в сортировочный центр приюта инспекторы четвертой ступени из социальной защиты. К девочке будут применяться методики генной терапии, если после первого спаривания среди ее женихов окажется наследственный “небунтовщик”, то ее еще можно будет использовать для донорства после родов и еще для научных исследований для его диссертации. Целеслав отметил ее личный донорский файл пометкой “интересна для исследований” и переключился на родителей девочки.
Какие экземпляры! Целеслав прокрутил голографические копии больных в окнах селекции. Пальцем перенаправил мужа и жену на значок Сириуса и начал на планшете вносить их данные ДНК и состояния здоровья в отобразившуюся анкету. Красная всплывающая подсказка указала инспектору на тайну супругов. Жена была беременна. Инструкция для подготовки колонистов в криосне в другие солнечные системы требовала сделать аборт, так как длительное пребывание в космическом пространстве могло негативно сказаться на будущем ребенке. Ограниченность в ресурсах не позволяла колонизаторам заводить детей на новых планетах. Пополнение колоний планировали только взрослыми человеческими особями. Целеслав почувствовал внутреннее сопротивление, когда интеллект лабораторного компика предложил дать направление на прерывание беременности. Это ощущение было как во время операции, как будто бы он вводил реагент КАС в яйцеклетку. Целеслав остановился и задумался. Раньше таких ощущений он не испытывал при селекции. Доверяться своей интуиции он мог только при корректировке эмбрионов. А тут...  Надо было подумать и оценить свой внутренний настойчивый голос.
Целеслав подошел к изображению женщины в проекции и посмотрел на плод. Сейчас отображение плода было незначительным. Каких-то четыре сантиметра. Это одиннадцатая неделя беременности. Интересно, женщина догадывается? Это ее вторая беременность. Целеславу захотелось побеседовать с женщиной и обратился к искусственному интеллекту клиники:
“Вывести больную № 374 с Марса из состояния психической подавленности. Больше не применять препараты подавления сознания. Изолировать палату от внешней среды, отключить после завершения процедур от системы машинного мониторинга, перейти на ручное управление. Подготовить пациента к приему инспектора, ручному вводу данных, забору анализов”.
“Требуемые операции займут порядка 20 минут,” - сообщил искусственный интеллект.
Пока компик лаборатории выполнял требуемые операции по пациентке, Целеслав занялся ее мужем. И хотя забор донорского материала был запрещен, но на исследования самих генов можно взять некоторые образцы. Инспектор стал вводить в планшет, соответствующий команды. У его жены он возьмет все что нужно лично. Отмечая в голографической карте пациента необходимые параметры, Целеслав ходил от экрана к экрану. Наконец, он остановился рядом с изображением мужчины в полный рост. Он был на голографической фотографии как замороженный - смотрел прямо перед собой. Взгляд пациента был целеустремлен и казалось, что человека в тот момент ничего не касалось из мира земного, он был как бы над этим миром. Репродуктолог попросил комик вывести голограмму разговора мужчины после задержания с инспектором по контролю за порядком. В помещение медленно приглушился свет, в середине комнаты вспыхнула голографическая хроника. Целеслав присел в псевдо кожаное кресло и, положив нога на ногу, стал смотреть запись. Он, слегка почесывая подбородок одной рукой, второй придерживал планшет, размещенный на коленке. Хронометр записи показывал время 9:10. Инспектор по контролю второго уровня сидел за широким столом с зеленой поверхностью, посередине серого помещения стоял одиночный пуф старой модели, слегка обшарпанный у основания ножек.
“Задержанный, Петр Вармен, проходите, садитесь”.
В помещение вошел высокий блондин с серыми глазами. Он был немного худощав, но сквозь облегающий комбинезон сотрудника пищевого комплекса проглядывались характерные его породе мышцы. Целеслав, знал, что такой торс обычно был у сказочных воинов, богатырей и других доисторических персонажей. В жизни такое телосложение сейчас почти не встретишь. Только у некоторых “неусовершенствованных”. Хотя… Предки Целеслава выглядели не хуже, но работа в лаборатории многими поколениями превратили конституцию тела его генетической ветки в выхолощенную дистрофией длинную субстанцию. Да еще по линии матери ему достались короткие ноги. Может и не очень красивая с точки зрения мутации пропорция получилось, однако Целеслав мог уверенно сказать, что его здоровью по современным меркам ничего не угрожало. Он даже не аллергик. Вот, Петр Вармен тоже не страдает аллергией, однако, его телосложению позавидуют любой инспектор по медицине - такой бы образец бы на донорство! Пока мысли проносились словно свет в голове инспектора, пациент сел на указанный пуф. Он положил локоть на правое колено, а левой ладонью оперся о другое колено, на контролера он смотрел теперь как бы исподлобья. Такая поза говорила о том, что человек уверен в себе и в том, что его действия — это Истина в последней инстанции. А так в современном обществе себя везти нельзя, нужно всегда, даже внутренне, идти на компромисс. Такая поза одна из основных черт военных и наследственных бунтовщиков.  Белая как лунь прядь волос спадала на правую бровь, слегка прикрывая глаз. На его белое лицо был направлен свет окружающих комнату диодных полос. Его взгляд смотрел сквозь инспектора. Контролер поежился.
“Гражданин Петр Вармен, Вы были задержаны на пикете против существующих порядков. Вы предлагали обществу неприемлемые вещи, что вы можете сказать в свое оправдание?” - спокойно спросил инспектор.
“Я работаю на комплексе производства пищевых продуктов, - также спокойно начал задержанный, - мы выращиваем органические соединения. Мы можем это делать в некоторых зонах марса в естественной атмосфере, там, где созданный капсулами выживания озоновый слой уже не пропускает радиацию. Мы могли бы начать есть натуральные продукты. Если планету земля наши предки отравили, то на Марсе мы может создать все с нуля. Положение планеты относительно солнца и современные технологии через пятьдесят - сто пятьдесят лет сделают из нее цветущий рай”.
“Это нарушает правила выживания. Вы знаете, что, во-первых, основная бацилла находится на поверхности Марса - она смогла убить миллиарды людей в свое время. Во-вторых, большинство людей в нашем мире страдают аллергией, а разведение растительности приведет к тяжелым клиническим случая ее проявления. В-третьих, растительность приведет к изменению климата, и для поддержания куполов над зонами выживания приведет к расходу энергии, а с ее поставками может возникнуть трудность, и тогда вы поставите жителей Марсианских Мегаполисов на грань выживания в условиях агрессивной среды”.
“На это я могу Вам ответить просто. Первое - от бациллы уже давно есть привитый иммунитет - искусственный в пробирке или образованный в ходе мутаций поколений. Второе - от аллергии также есть масса средств, и потом в зоне растительности как на пищевых фабриках могут жить те, кто добровольно согласится или не будет иметь аллергии. И таких людей не мало, хотя нас и меньшинство среди остальных. В-третьих, капсулы Мегаполисов справятся со стихией, урановая энергии всегда дублируется солнечной, а наше Солнце жарит, хотя в данный период и в режиме Энергосбережения, но этого достаточно. Ваши аргументы, инспектор не заставят пойти на компромисс с основными постулатами выживания. За то у меня есть жесткий аргумент, который многие поддержали - живя в естественных природных условиях и питаясь натуральными продуктами у людей есть способ оставить полноценное потомство не из пробирки”.
“Это положение вашей предвыборной программой в местные органы управления самое вопиющее! По заявлению ряда ведущих депутатов Марса - она нарушает постулаты толерантности, ущемляет права большинства. Ведь репродуктивные способности современных людей очень плачевны. А в естественных условиях остатки большинства человечества просто вымрет. Это эгоистично. Вам нужно пойти на компромисс и смириться с существующей реалью”.
“Я знаю, что от “неусовершенствованных” первое и второе поколения по донорству не теряет репродуктивных функций. Почему бы у таких как мы не брать его в больших количествах? Тогда наследственность всего генофонда можно было бы значительно поправить. Я добровольно прихожу в центры донорства, но мне отказывают”.
“У Вас дурная наследственность,” - сухо прокомментировал инспектор.
“А ну да, я забыл. Два героя Советского Союза, три героя России, два летчика испытателя и четыре поколения спецназа - дурная наследственность,” - иронично добавил задержанный.
“А после вчерашнего инцидента с пикетом, где вы показали себя как агрессивно настроенного против общества человека, даже у Ваших детей нет шансов стать донорами”.
“Что вы хотите от меня, инспектор?” - сухо спросил сероглазый блондин.
“Согласно регламенту капсул выживания я провожу с вами воспитательную беседу. Каждый член общества нам очень дорог, и мы…” - жестом вытянутой руки задержанный остановил речь инспектора.
“Уважаемый представитель контролирующей власти, не надо красивых слов демагогии, просто скажите, что положено, если я не хочу перевоспитываться?”
“Вы можете добровольно полететь к Звездам Сириус после психиатрического обследования на возможность дальнего путешествия. Думаю, вы его пройдете вместе с женой. Такие как вы, активные люди там нужны. Ребенка взять будет нельзя”.
“А если не добровольно?” - скривил бровь Петр.
“А если не добровольно, то после лечения в психиатрической клинике при наличии улучшений для смены социума отправка на Центавру. При отсутствии - эвтаназия”.
“С ребенком можно будет связаться после прибытия на Сириус? Я понимаю, что это призрачно далекая перспектива. Я с юридической точки зрения.”
“Полет добровольный - конечно, через двадцать пять лет, при наличии устойчивой связи, Вы сможете общаться с ребенком”.
“Этого достаточно. Мне надо что-то подписывать?”
“Да, вот здесь, поставьте свою ДНК-подпись.” - В сторону задержанного поплыл белый шар с местом для подписи. В шаре содержались все данные пациента и электронный договор на экспедицию в Звездную систему Сириуса А-В. Блондин недолго думая подставил к голографическому окну шара большой палец. Шар пискнул, изъяв ДНК-согласие и автоматически устанавливая на встроенном лже-детекторе, что пациент во время подписи не испытывал противоречий или принуждения, что его согласие чистосердечное.
“Что дальше?”
“Медбрат, уважаемый Ешка Промо, инспектор четвертой ступени, проводит Вас до транспорта на Землю. До обследования вы будете находится под действием соответствующих химических препаратов. Ешка вам их введет. Больше не задерживаю. До свидания,” - сдержанно, но с долей уважения сказал инспектор.
 
В кабинет зашел Ешка Промо в белом халате и жестом пригласил блондина на выход. Изображение стало затемняться и пропало, запись закончилась и в лаборатории усилилось основное освещение. Целеслав сидел в кресле и думал. Думал о словах Петра. “Хорошо, что мысли не записываются в наше время еще до такого не додумались. Он прав. Однозначно, Петр Варнер прав! Тут все ясно. Даже сравнив санитара и задержанного чисто с генетической точки зрения. Род Петра будет жить тысячелетия. Прекрасная гаплогруппа R1a1a1. Ни одного яркого генетического заболевания. Отсутствие аллергических реакций организма. Шикарная конституция тела… А Ешка Промо, что имя, что тело, что ДНК! Тут и без секвенирования  сразу видно опытном репродуктологу, что дела с наследственностью дрянь: ноги короткие, уши большие, глаза и волосы - красные, есть кожные дефекты в виде пигментных пятен, большие круги под глазами и опухшие роговицы глаз говорят о его плохом здоровье, здесь искусственные вмешательства предыдущих трех поколений показали свое. Я глуп был еще каких-то десять лет назад. Скорее слеп… Так хотелось быть творцом природы, а не ее созданием… Теперь я знаю однозначно, гонясь за “дизайном” мы уничтожали невидимое, но важное. Ведь такие как Ешка дело рук предков... и моих тоже… И уже ничего не исправишь. Но мы еще поборемся! Будем думать… как исправиться... Так… Судя по краткой записи, его жена вела себя на воспитательной беседе аналогично…”
“Больная № 374 с Марса выведена в состояние приемлемое для обследования и диалога. «Капсула четырнадцать»,” —сообщил интеллект лабораторного компика, выводя инспектора из раздумий.
Целеслав встал и пошел в сторону шторок лаборатории. Они автоматически создали сотруднику выход. Перед ним открывалось два коридора. Направо - находились другие лаборатории и личные кабинеты сотрудников, прямо - больничные капсулы. Его путь лежал к четырнадцатой капсуле слева. Пока он шел по коридору, свет бежал за ним вдоль стен и казалось, что сам свет исходит от Целеслава. Репродуктолог заметил это и еще раз подумал, как жаль, что мы не свет из которого состоит мир. Свет может изменить любую тьму. Он творит чудеса, создавая новую жизнь. Если это заложено в простых биоорганизмах, не свойственно ли это сложным? Однозначно сказать этого он не мог. Да, еще пару веков назад было доказано существования биополя - органическое поле живых организмов. Да, свет всегда закручивается по спирали ДНК, помогая ей восстановиться даже после разрушения и в отдельных случаях разные дозы и способы облучения даже реконструируют, казалось бы, безвозвратно утерянные нити. Но как поставить этот процесс под контроль, чтобы более не вредить истерзанным сотней лет генетических экспериментов человеческие ДНК?
Шторки больничной капсулы четырнадцать растворились в проемах, и инспектор вошел в палату. Он уже точно знал, зачем он здесь. Красивая женщина лет двадцати пяти сидела на капсульном ложе, кутаясь в белый больничный халат, держа в руке стакан прозрачной воды. Она подняла на входящего человека большие синии глаза:
“Здравствуйте, доктор. Уже пора?”
“Здравствуйте, Антония. Да нет, еще рано. Хотел с Вами поговорить. Мониторинг капсулы я отключил. Нас никто не слышит, и никто не видит. Перейду сразу к делу, - женщина кивнула, опустив руку в район живота. Это не скрылось от глаз инспектор и он улыбаясь, продолжил, взгляну на ручной хронометр, - я думаю, вы знаете, что беременны. 11 недель 3 дня, 6 часов, 32 минуты. В дальние экспедиции беременных не пускают. Предписан аборт даже на более поздних сроках. Ваш ребенок после ваших поступков с мужем уже не нужен обществу…”
“А Аксинья?” - глаза женщины расширились и стали очень большими, бледное лицо сливалось по цвету с волосами и белыми стенами помещения и казалось, что от худенькой женщины внезапно осталась только радужная оболочка наполненяющася влагой.
“Не переживайте, девочку передали в сортировочный центр приюта. Опасность ей не грозит. Ведь она уже рождена. К ней будет применяться терапия, и, возможно, в будущем, она станет хорошим донором. Но сами знаете, это если с мужем повезет. Что нельзя сказать о не родившемся сыне. Да, это однозначно сын, видно уже хорошо - почти 12 недель беременности. Ваш сын будет иметь гениальную ДНК с “дурной” наследственностью. Учитывая вид гаплогруппы - донорство уже исключено и наличие даже самых разных половых связей это уже не изменит. Но у меня есть шанс спасти его для Вас и. - инспектор сделал паузу - для общества на Сириусе… - он опустил глаза и еще чуток подумал .. - и видимо для нас, жителей Солнечной системы. Но это очень рискованно непосредственно для Вас…”
“Доктор, не томите, скажите, что для этого нужно?”
“В принципе от Вас ничего, только согласие на неоправданный риск... Неизвестно как криосон в двадцать пять лет отразиться на Вас и вашем ребенке, ведь все процессы будут многократно замедленны. Такого не было в нашей практике.”
“Я согласна. Пусть это маленький шанс - но это шанс. Мы должны лететь с ним вместе. - Женщина улыбнулась, поставив стакан воды на стол, нежно погладила живот обеими руками. - Я чувствую, что у нас все получится и нам надо именно туда. Здесь мы уже ничего не изменим. Мы назовем сына Арабором, так как ему придется бороться за жизнь через множество световых лет.”
“Я поставлю в диагнозе - миома, с пометкой под наблюдением. Отправление Колонизации №124 запланирована через неделю. За это время я хотел взять некоторые генетические материалы для исследований… И понаблюдать Вас в своей лаборатории. Но об этом никто не должен знать. Может вы знаете или догадываетесь, что ДНК “бунтовщиков” не используется для местных в любых формах.”
“Догадывалась. Я буду рада с Вами пообщаться. Мужа я увижу только на старте, а потом долгих 25 лет… и увижу ли вообще… Но я просто верю. Пока я в сознании - буду рада помочь вашим исследования. В чем уникальность ДНК сына?”
“Понимаете, в сочетании вашей с мужем наследственности. Если девочка, в основном, взяла вашу ДНК, то сын мог собрать обе мужские информационные линии в активную фазу. Следуя некоторым генетически-теоретическим расчетам, он должен наследовать те ДНК ваших родственников, что некогда были военными. У меня есть одна догадка  в отношении скрещивания таких ДНК… срок еще мал, но извлечь материал вашего сына на исследования я смогу.”
“Вы полагаете результат сможет помочь вымирающим в капсулах выживания "усовершенствованным" людям?”
“Нет, что Вы, последним лет пять я понимаю, да и уже понял, что их ничего не спасет… только голос разума, но у них его нет. Я хочу предотвратить спаривание тех человеческих особей с недоломанной ДНК с “усовершенствованными”, и кажется я нашел путь. Конечно, это будут лишь рекомендации, но все же.”
“В чем заключается ваша идея?”
“Я развивал теорию кастовой наследственности. Изучая ДНК наследственных бунтовщиков я вдруг выявил несколько закономерностей. Причем они не связаны именно с явлением бунтарства, они связаны с наличием некоторой общей генетической памятью. Как правило в области профессиональной. На генах бунтарских отдельные цепочки закручиваются спиралью по характерной решетке и нуклеиновые кислоты крепятся в определенной закономерности в разных генах, которых отвечают за разные наследственные признаки человека: характерные жесты, мимику, координацию, походки, конституцию тела, умственные способности и так далее. У меня есть возможность сравнить это со своим ДНК и с ДНК своих родственников.”
“Вот как? И вы считаете, что мой сын будет великим военным? но зачем ему это в мирном освоении космоса?”
“Ну во-первых мы до сих пор не знаем, с чем столкнуться или уже столкнулись люди после прибытия в системы Сириуса и Центавры. Во-вторых, для выживания далеко от дома люди должны быть решительны, циничны и где-то жесткими. Это нужно чтобы выжить. Так устроен биологический отбор в этом слое вселенной. Решения в экстренных ситуациях здесь должны принимать не депутаты из капсул стерильности выживания, а военные. В-третьих, ребенок только с такой мощной генетической наследственностью сможет выжить в криосне. Не зря же вы уже решили назвать его Арабором.”
“Вы правы…”
“Целеслав, можете называть меня так, это мое настоящее имя.”
“О! вы тоже из бывших русских. Вы знаете русский?”
“Да, потому понял значение имени, но почему же из бывших? - улыбнулся инспектор, - чем бы вы хотели заняться в палате, пока я буду изучать ДНК вашего сына?”
“Вы можете достать мне военно-историческую энциклопедию? Можно в любом виде - от бумажного до электронного, - хочу запомнить как можно больше до отправления на Сириус, чтобы потом передать знания своему сыну.”
“Вы подсказали мне идею! - внезапно осенило инспектора, - Вы увезете с собой больше, чем сможете запомнить.”
 
***
Мужчина лет сорока в белом халате стоял на стартовой площадке орбитальной станции Сатурна. Только что отошли четыре корабля очередной экспедиции на Сириус. Прозрачный купол слегка подрагивал и далекие звезды приобретали мерцание как на Земле. Голубая планета была прикрыта тенью Марса и мысли человека улетали вместе с колонизаторами. На борту корабля среди остальных в криосне он отправил троих человек: Петра и Антонию Варнер, их сына Арабора Варнера. ДНК-тесты подтвердили уникальность его наследственности. Видимо так нужно было свыше, чтобы ребенок родился вдали от родной планеты, в месте где нет толерантности или “усовершенствованных”. Великим полководцем ему придется стать без учителей, но все нужные знания для его образования были заложены в его мать. Всего полтора гигабайта книг, накопленных человечеством за шесть тысячелетий, инспектор по медицине смог зашифровать в ДНК и обогатить этими ДНК материнскую кровь. Обычный бортовой Ридер в нужный момент расшифрует эти цепочки в тысячи томов голографических фолиантов из самой маленькой капельки крови. За неделю Целеслав смог сделать открытий больше, чем за всю жизнь. Создав генетический информационный носитель, он вдруг понял как устроен свет в ДНК, благодаря сравнению наследственной информации своих детей и Арабора он смог расшифровать геном человека до девяносто пяти процентов. Это было открытие вселенского масштаба, но человечество не было готово к нему. Эти знания станут тайной Рода Целеслава до нужного момента, до момента пока не вернется Арабор. Он назвал их знаниями Света.