Шестой день

 Обычное утро. Трубит будильник. Едва женщина поднялась с постели, она почувствовала резкую боль мышц живота и ног. Донной каракатицей проползла на кухню. С невероятными усилиями налила в стакан воду. Невыносимо болят руки и плечи. И откуда взять силы на утреннюю пробежку? Ей с трудом удается сдержать протяжный вопль на ступенях у подъездной двери. Вылетевший короткий звук получается однобуквенным, как сигнал тревоги, при сложности языкового общения.

 
– А-а! – звонко произнесенная буква затрепетала и оборвалась. Ноздри задрожали, втягивая свежий воздух. Не пытаясь демонстрировать стремительность, она вывалилась во двор. Но чуда не произошло.
 
  Перламутровые перья облаков на слабой акварели голубого неба. Свежесть утренней прохлады на застывшей хвое ажурных туй. Миг неподвижности ландшафта был мимолетным. Неугомонные, вечно голодные, ленивые голуби, слетелись к ее ногам в надежде получить россыпь зерен или, хотя бы, кусочки черствого хлебушка.  Многочисленный кошачий прайд выстроился в шеренгу в ожидании колбасы, словно в витрине магазина мягких игрушек. Несколько десятков голодных глаз сверлили силуэт на фоне пробуждающейся многоэтажки. Их чуткие носы и клювы ловят каждое движение рук. Но чуда не происходит.

– Все в сборе и все голодные! Господа, я не могу пригласить вас к столу …прошу извинить и …пропустите меня, пожалуйста!


  В воздухе появилось ощущение чужой враждебности, которое вмиг развеялось с мимолетным дуновением утреннего ветерка. Компания мирно разошлась и разлетелась, не успев сплотиться. А солнце уже бежало по мокрой от росы траве, причудливо отражаясь в сотнях бриллиантовых каплях немыслимых красок, насыщая воздух дурманящим запахом полыни. Женщина побежала вслед.

  Я не случайно описываю утро, как видел бы его зритель, пришедший на спектакль под названием «Грустно, но смешно!» Нахожусь в состоянии «взгляда со стороны». Все что делаю – делает другая, а не я. По какой-то причине мой мозг принял эту игру. Мне стало легче анализировать свои ошибки. Может быть, привыкаю или пытаюсь  принимать новые правила жизни, без оханья и укоров на свою участь. Смотрю на себя и вижу некую женщину, оказавшуюся на пороге выбора – кардинально изменить свою жизнь или плыть по течению, принимая безропотно негативные последствия стресса и лишние килограммы на свой зад.   

  В информатике есть алгоритмы с ветвящейся системой. Помнишь анекдот – купить машину или жениться?  Алгоритм двух вариантов – лучшая иллюстрация того или иного выбора. Остается придумать свое ветвление. И вот его начало: либо получаешь удовольствие, когда ешь, либо –  когда стоишь голой  перед зеркалом. Неплохое начало? Меня охватывает оптимистический драйв, когда думаю о конечном результате. Вдруг у меня получится?

  Мне пришла безумная мысль –  вернуть зеркало в ванную. И оно должно быть огромным!

  Вспомни, как мы с тобой познакомились? Надо было спросить – где…
  Да, в бассейне «Спартак». Я проплывала последнюю дорожку, а ты заворожено смотрела, как плывет настоящая пловчиха, кандидат в мастера спорта! Даже не верится, что я была такой. Интересно, смогу ли сейчас проплыть свои двадцать бассейнов и не быть какашкой в проруби?


  Какая оперативность! Стоило мне заикнуться – ты прислала бригаду с зеркалом. Они сейчас разворотили мне половину ванной…
  Мне кажется, что не смогу открыть глаза, чтобы созерцать свои колыхающиеся складки –  страдающую плоть сдобной фигуры…

  С пылкой неохотой принимаю твое предложение пройти курс общего массажа. Соглашаюсь с большим сомнением, что процедура мне понравится и смогу  почувствовать прилив сил с подъемом настроения. Делаю одолжение только ради усиления циркуляции лимфы и нашей дружбы.

  Попросила массажистку приходить в девять вечера – сразу же постараюсь уснуть, иначе съем все из холодильника.
  Кстати, о питании. Аллилуйя!  У меня впереди две недели белковой диеты! И перечень морепродуктов меня тоже устраивает. Ты же знаешь мою осатанелую любовь к итальянской кухне. Настораживает только одно - как обойдусь без бутылочки тосканского…

  Накрыло воспоминаниями. Помнишь, нашу поездку на Сардинию? Я не про пиццу и спагетти, хотя, они не выходят у меня из головы...
  Об  «итальянской кухне, которой просто не существует». Вспомни, кто произнес эту фразу? Он научил нас, есть лобстеров и угрей. Antonio был гурманом. Правда, лобстеров он называл омарами. Для меня рак - он и в Африке рак. Разница только в размерах его шейки и клешней, а мясо по вкусу такое же. Другое дело угорь! Уха из деликатесного угря…
  Меня опять занесло на ту же волну.

  Аntoniо Rossi. Боюсь написать его имя кириллицей, хотя чаще всего, сколько я его знала, он называл себя Антон Рыжов.
 
  Хочу ли я поговорить об этом …мужчине, который уже не стянет джинсы с моих стройных ног и его пальцы не застрянут в петлях застежки на поясе? А мои волосы не упадут нежным шелком на безмолвное ложе, которое не сохранит в себе тайны колебаний любовных ритмов и он не покроет мое лицо поцелуями.
  Я не буду шептать его имя, когда руки коснутся… места, куда мои ученики прячут свои шпаргалки... Ничего не будет, потому что нет стройных ног! Есть толстая попа, нарушающая очарование трогательно-хрупкого внутреннего мира одинокой женщины  с ранимой душой.

  Если тебе интересно – я плачу. Мне жалко себя. Прости, не могу писать.