Олень и котел Глава 1

Северный ветер,острый как лезвие, дул над скованной льдом землей.
По береговой дороге Цзяннани группа цинских солдат с саблями и пиками в руках конвоировала через ветер и холод семь повозок с заключенными в направлении севера. В трех передних повозках сидели по отдельности трое мужчин, одетых как ученые. Один из них был старик с белыми волосами, двое других находились в средних годах. В остальных четырех повозках сидели женщины, в последней - молодая женщина, прижимавшая к груди крошечную девочку. Малышка беспрестанно плакала. Цинский солдат, шедший рядом с повозкой,начал злиться, он ударил ногой по повозке.
"Перестань плакать," - закричал он, -"или я убью тебя." Ребенок от испуга заплакал еще громче.
В нескольких метрах от дороги находился большой дом, на его крыльце стояли ученый средних лет и мальчик на вид лет двенадцати. Увидев происходящее, ученый не смог сдержать глубокий вздох, его глаза покраснели, когда он прошептал - "Имейте милосердие."
"Отец," - спросил мальчик, - "какое преступление они совершили?"
"Какое преступление совершили?" - этом отозвался ученый. - "Вчера и сегодня утром они уже арестовали более тридцати человек и все они из самых образованных семей Чжецзяня. Все они невиновны и обвиняются только по подозрению." - Он значительно понизил голос, когда произнес эти слова, опасаясь, что офицеры и солдаты, сопровождающие повозку, могут их услышать.
Мальчик сказал - "Эта девочка еще кормится от груди, как же они могут обвинять ее в преступлении? Это действительно бессмысленно."
Ученый ответил - "Ты понимаешь, что солдаты и офицеры делают бессмысленные вещи, ты действительно умный ребенок. Они - священный нож и алтарь, мы - рыба и мясо, они - котел, мы - олень.
"Отец" - сказал мальчик, - "несколько дней назад ты говорил мне, что выражение "они - священный нож и алтарь, мы - рыба и мясо" означает, что другие люди обезглавливают, режут и забивают нас, они нож и сковорода, мы рыба и мясо. Эти слова "они - котел, мы - олень" имеют примерно такое же значение?"
"Точно - воскликнул ученый. Видя, что повозки с арестованными и охрана уже далеко, он взял мальчика за руку и сказал - "Снаружи слишком ветрено, давай зайдём в дом." - И отец с сыном вошли в кабинет.
Ученый взял кисточку для письма, окунул ее в чернила и написал на листке бумаги иероглиф "олень". Он сказал - "Это животное, олень, хоть и велико, но по натуре очень нежное. Он ест только траву и листья и никогда не нападает на других животных. Если хищные двери захотят поймать его и съесть, он сможет только убежать. Если он не сможет бежать, он будет съеден."
Затем он написал еще два иероглифа, обозначавшие "преследовать оленя" и сказал - "Поэтому древние часто использовали оленя как символ всего мира. Большинство людей на земле добрые, честные и послушные, их удел терпеть издевательство других. В истории династии Хань говорится - "Цинь упустил своего оленя, люди со всего мира погнались за ним." Это значит, что династия Цинь утратила власть, герои собрались вместе, все сражались друг с другом и, в конце концов, Хань Гаоцу победил Чу Бавана и таким образом получил большого и жирного оленя."
Мальчик кивнул и сказал - "Я понял. В этом рассказе говорится о том, чтобы "ловить оленя в центральной долине", это означает, что все борются за то, чтобы стать императором."
Ученый был доволен, он кивнул в ответ. Он нарисовал на бумаге трехногий котел и сказал - " Когда древние люди готовили еду, они не пользовались горшками и печью. У них был вот такой трехногий котел, под которым позволили огонь. Когда они добывали оленя, они готовили его в котле и ели. Императоры и придворные были очень жестокие, если им кто-то не нравился, они могли сказать, что этот человек совершил преступление и варили его заживо в котле."
Мальчик сказал - "В книгах часто повторяется фраза "готовить котел". Она имеет примерно такое же значение как и фраза "ловить оленя в центральной долине"."
"Правильно," - сказал ученый. - "Император Ся Ю собрал оружие девяти армий предыдущих династий и отбил девять больших котлов. В то время под словом металл в основном подразумевалась медь. Каждый котел был отлит с именами девяти армий и с картой рек и гор. Когда следующие поколения начали править миром, они сохранили девять котлов. В анналах Цо рассказывается, как правитель Чу проверял свои войска на границе Чжоу. Император Чжоу отправил своего внука присматривать за ним. Правитель Чу интересовался размером и весом котла. Только властелин мира может собрать девять котлов. Правитель Чу был просто правителем земли Чу, то, что он интересовался размером и весом котла означает, что он скрывал намерение восстать и занять место императора Чжоу."
Мальчик сказал - "Значит, интересоваться котлом и преследовать оленя означает, что кто-то хочет стать императором. Неизвестно, кому достанется олень означает, что неизвестно, кто может стать императором."
"Точно," - сказал ученый. - Позже эти слова стали употребляться во многих значениях, но изначально их идеей было указать на того, кто хочет стать императором." - После этих слов он вздохнул и снова заговорил - "Мы, как и все люди, всегда стоим на пороге смерти. Не знать, кому достанется олень означает, что неизвестно, кто его убьет, но олень обречен умереть."
Закончив говорить, он подошел к окну и взглянул наружу. Небо было затянуто тучами, как будто вот вот собирался пойти снег. Ученый вздохнул и сказал - "Почему небеса столь безжалостны? Несколько сотен невинных людей должны будут идти по льду и морозу, а сейчас еще пойдет снег и это увеличит их мучения."
Неожиданно он увидел на южном конце главной дороги двух мужчин в конических бамбуковые шляпа, идущих бок о бок в направлении к его дому. Когда они подошли ближе, он узнал их. Ученый обрадовался, он сказал - "Твои дяди здесь!" - Он быстро вышел к ним навстречу и поприветствовал их - "Брат Личжу, брат Тинлинь, какой добрый ветер принес вас почтить меня своим присутствием?"
Человек справа был низкий и полный, его подбородок закрывала чёрная борода. Его фамилия была Хуан, личное имя Цонси, имя в общении Личжу. Он был родом из Юйао, Чжэцзян. Человек шедший слева был худой, высокий и темнолицый. Его фамилия была Гу, личное имя Яньву, имя в общении Тинлинь, родом из Куньшаня, Цзянсу. Хуан и Гу были великими учеными своего поколения. После того, как династия Мин пала, их сердца были разбиты переменами в стране, они оставили свои официальные должности и ушли жить в уединение. В настоящий момент они "соединили рукава" чтобы поддерживать добродетель.
Гу Яньву подошел еще на несколько шагов ближе и сказал - " Брат Ваньцунь, есть срочное дело которое мы должны обсудить с тобой."
Фамилия ученого была Лю, личное имя Люлян, имя в общении Ваньцунь, всю свою жизнь он провел в округе Чунде префектуры Ханьчжоу, Чжэцзян. Он также был очень известным отшельником поздней Мин и ранней Мин. Он заметил мрачные лица Хуана и Гу, а кроме того, он знал что Гу Яньву очень терпелив и всегда спокоен даже перед лицом беды, следовательно, если он сказал, что дело срочное, то так оно и есть. Он поклонился и сказал - "Господа, сначала войдите и вымойте вина чтобы согреться."
Он впустил обоих мужчин внутрь и сказал мальчику - "Баочжун, скажи своей матери, что братья Хуан и Ну здесь, затем принеси два блюда с бараниной в соусе и вино."
Вскоре после этого Лю Баочжун и его брат Ичжун вошли с тремя наборами чашек и палочек для еды и поставили их на стол в кабинете. Старый слуга внес еду и вино. Лю Люлян подождал, пока они выйдут, затем закрыл дверь в кабинет и сказал - "Брат Хуан, брат Гу, выпейте вначале три чашки."
Хуан Цонси выглядел расстроенный, он покачал головой. Гу Яньву забрал выпивку себе и осушил шесть чашек на одном дыхании. 
Лю Люлян сказал - "Господа пришли сюда сегодня, не имеет ли это отношения к делу об "Истории династии Мин"?
"Именно так" - ответил Хуан Цонси.
Гу Яньву взял чашку с вином и громко продекламировал - "Хоть прохладный бриз и приятен, он не может дуть на меня, почему яркая луна не может освещать людей? Брат Ваньцунь, твое стихотворение действительно замечательное. Всякий раз как я пью вино, я цитирую его и я всегда тронут.
Лю Люлян всегда хранил в сердце старую страну, он не пожелал занять официальную должность при династии Цин. Местные высокопоставленные правительственные чиновники уважали его репутацию и рекомендовали его как "горного отшельника" чтобы его взяли служить чиновником при императорском дворе. Лю Люлян категорически отказался. Чиновники не посидели заставлять его. Затем другой высокопоставленный чиновник рекомендовал его как выдающегося ученого. Лю Люлян увидел, что если он продолжит отказываться, это будет выглядеть, как если бы он пренебрежительно и оскорбительно относился к императорскому двору, этим он неизбежно навек бы на себя казнь. Поэтому он выбрил голову и стал фальшивым буддийским монахом. Чиновники увидели это и с тех пор не больше не уговаривали его "оставить гору"
Стихотворение о холодном ветре и яркой луне высмеивало маньчжурскую Цин и прославляло память о предыдущей династии Мин. Хотя он и не осмелился опубликовать и распространять его, оно стало широко известным среди его друзей и коллег.
"В самом деле хорошее стихотворение!" - воскликнул Хуан Цонси, взял чашку с вином и осушил ее одним глотком.
"Господа напрасно хвалили" - возразил Лю Люлян.
Гу Яньву осмотрелся и увидел рисунок, прикрепленный к стене, около пяти чи высотой и почти чжан в ширину. Рисунок изображая широкую панораму ландшафта.
Мазки были уверенными, изображение отчетливым. Гу Яньву не смог сдержать возгласа восхищения. На рисунке было только четыре больших иероглифов, означавших "Это наша страна." Он сказал - "Судя по движениям кисти, это рисунок господина Эрчжана."
Настоящая фамилия Эрчжена была Чжа, имя Шибао. Он был известным художником поздней Мин и ранней Цин, он также был хорошим другом Гу, Хуана и Лю.
Хуан Цонси спросил - "Почему у такого хорошего рисунка нет пояснения?"
Лю Люлян вздохнул и ответил - "У этого рисунка довольно глубокий смысл. Вот только господин Эрчжан очень степеней и предусмотрительный человек. Так как он не поставил подпись на рисунок, он также не написал никакого пояснения. Он гостил в моей скромной обители в прошлом месяце, некоторое время он был счастлив и написал его для меня. Почему бы господа не написать о нем несколько предложений?"
Гу и Хуан встали и подошли поближе взглянуть на рисунок. Они увидели большую реку, бурно текущую на восток, с бесчисленными гребнями и вершинами по обеим сторонам, усыпанными чудесными деревьями и странным обломками скал. Но все изображенное было укрыто туманов; хотя горы и реки были прекрасны, они вызывали мрачные чувства в сердцах смотрящих на них людей.
Гу Яньву сказал - "Эта прекрасная земля погружается в забвение в руках варваров. Наше поколение терпит унижения и живет без цели, это наполняет наши сердца скорбью и негодованием. Брат Ваньцунь, если это не секретно, почему ты не составил стихотворение чтобы показать значение, вложенное в рисунок господином Эрчжаном?"
"Верно," - воскликнул Лю Люлян. Он немедленно сорвал рисунок со стены и разложил на столе. Хуан Цонси смолол чернила. Лю Люлян просидел полчаса в глубокой задумчивости и в конце концов его кисть начала танцевать над рисунком. Вскоре стихотворение было закончено.
Когда последний иероглиф был дописан, он швырнул кисть на пол и делился слезами.
Гу Яньву сказал - "Восхитительно непосредственно. Это в самом деле чрезвычайно изысканное сочинение."
"Эта поэма вовсе не изящна," - воскликнул Лю Люлян, - "она не может считаться хорошей, ведь я всего лишь пересказал идею господина Эрчжана чтобы люди, глядя на рисунок, могли понять ее."
Гу Яньву сказал - "Поэма в самом деле написана очень хорошо. Когда нибудь завоеватели будут изгнаны и горы и реки Хань просветлеют. По сравнению с такими мечтателями как мы, изливающими гнев и негодование на словах, человеческий дух еще усилится."
Хуан Цонси медленно повернул рисунок и сказал - "Это рисунок больше ни в коем случае нельзя вешать. Если хитрый негодя Ву Чжижун увидит его, авторов немедленно найдут и тогда у брата Ваньцуня будут неприятности а господин Эрчжан может и вовсе не выйти живым из этой истории."
Гу Яньву в сердцах хлопнул по столу и сказал - "Эта собака Ву Чжижун, я действительно хотел бы видеть его мертвым.
Лю Люлян сказал - "Господа пренебрегли неотложным делом, которое упоминали раньше. Мы по старой привычке складываем стихи и описываете картины, отложив в сторону действительно важные вещи."
Хуан Цонси сказал - "В этот раз мы оба пришли ради дальнего родственника господина Эрчжана, господина Ихуана. Позавчера мы с братом Гу услышали новость что господин Ихуан неожиданно также оказался замешан в это дело об "Истории династии Мин."
Лю Люлян был втревожен. "Брат Ихуан замешан? - переспросил он.
"Верно" - ответил Хуан Цонси, - "позавчера мы так быстро, как только могли, бросились в городок Юаньхуа в Хайнине, но господина Ихуана не было дома и нам сказали, что он уехал навестить друга. Видя серьезность ситуации, брат Яньву сказал домочадцам господина Ихуана спрятаться в убежище этой же ночью. Помня, что брат Ваньцунь и господин Ихуан большие друзья, мы пришли сюда расспросить вас о нем."
Лю Люлян сказал - "Он...Он не приходил сюда. Я не знаю, куда он поехал."
Гу Яньву сказал- "Если бы он был в вашем уважаемом жилище, он бы уже вышел поприветствовать нас. Я написал  стихотворение на стене в его кабинете так что если бы он вернулся домой, он бы понял его и скрылся в подполье. Чего я действительно боюсь, так это того, что новости не дойдут до него, он появится на публике и власти арестуют его. Это было бы ужасно.
Хуан Цонси сказал - "В это дело с "Историей династии Мин" оказались впутаны почти все известные ученые западной Чжецзяни. Намерения двора Цин действительно ужасны а слава брата Ванцуня слишком велика. Брат Тинлин и я подумали, что мы должны попытаться убедить брата Ванцуня уехать немедленно как можно дальше чтобы укрыться от ветра."
Лю Люлян возмущенно воскликнул - "Если маньчжурский император арестует меня и заберет в Бейцзин, меня не будет заботить что он сделает из меня фарш. Я смогу выкрикнуть перед ним свои проклятия чтобы излить свою обиду и тогда я пойду на смерть без малейших колебаний."
Гу Яньву сказал - "Героизм брата Ваньцунь достигает небес, вы заставляете других людей смотреть на вас с восхищением. Я боюсь, что вы не увидите маньчжурского императора но погибнет от рук его рабов. Более того, император всего лишь несмышленный ребенок, а вся политическая мощь двора полностью сосредоточена в руках могущественного министра Обои. Мы с братом Личжу считаем, что это дело с "Историей династии Мин" раздуто с большим шумом, подобным грому и ветру, потому, что Обои хочет сломить дух ученых Цзяннани."
Лю Люлян сказал - "Господа правы. Когда банды Цин перешли перевал, они беспрепятственно разгромили Цзянбей, тогда как в Цзяннани они встретили сопротивление повсюду, в особенности от образованных людей, знающих как защититься от варваров. Это доставило маньчжурам немало проблем. Обои пользуется этой возможностью чтобы уничтожить нас, ученых Цзяннани. Ну что же, даже степной огонь не может уничтожить траву, она вырастет опять когда подует ветер, даже если он уничтожит нас всех."
"Верно - ответил Хуан Цонси - "поэтому мы стараемся сохранить людей , способных бороться с маньчжурами до конца. Если сейчас мы пожертвуем кровью и жизнью чтобы показать наше мужество, мы станем жертвами маньчжурских планов."
Лю Люлян немедленно понял что Хуан и Гу, оба люди редкого хладнокровия, пришли, во первых, для того, чтобы найти Чжу Ихуана а во вторых, чтобы уговорить его самого бежать. Они боялись, что он не сможет сдержаться и напрасно подвергнет свою жизнь опасности. Добрые друзья приложили для этого немало усилий и он был им искренне благодарен.
"Господа настоящие сокровища мудрости, - ответил он - "как я осмелюсь не последовать вашему совету? Завтра утром вся моя семья оставит дом."
Хуан и Гу были удовлетворены. "Это единственное верное решение" - сказали они оба.
Лю Люлян растерянно сказал - "Но я не знаю куда мне пойти." Ему показалось что весь мир до самого горизонта был маньчжурским миром, в нем не было ни одного свободного уголка. "Где тот небесный сад, в котором я мог бы укрыться от жестокой Цин?" - пробормотал он нерешительно.
Гу Яньву сказал - "Даже если бы сейчас действительно существовал небесные сад, мы не смогли бы позволить себе отстраниться от мира и жить в нем."
Не дожидаясь, пока он закончит, Лю Люлян хлопнул по столу, вскочил и громко произнес - "В этот раз брат Тинлинь попал прямо в точку. Взлеты и падения нации касаются каждого, мы можем на время сбежать от опасности, но если мы укроемся в небесной саду, свободные и беззаботные, в то время как миллионы людей будут страдать под властью маньчжуров, как смогут наши сердца спокойно биться? Брат Тинлинь сказал поистине золотые слова."
Гу Яньву улыбнулся и сказал - "За последние годы я обошел почти всю страну и завел немало новых друзей. По обеим сторонам Великой Реке, так далеко как только я смог увидеть и услышать, не только ученые люди противостоят маньчжурам, но даже разносчики и перевозчики, мясники и купцы, у всех у них сердца горят героическим духом. Если брат Ванцунь не возражает, мы можем вместе уйти в Янчжоу. Надеюсь, вы не будете возражать, если я познакомлю вас с несколькими родственными душами?"
Лю Люлян был очень доволен. "Чудесно, чудесно!" - воскликнул он. - "Завтра мы вместе уходим в Янчжоу. Господа, пожалуйста, садитесь и отдыхайте, я только схожу сказать моей бедной жене, чтобы она собирала вещи." - И он выбежал из комнаты.
Вскоре Лю Люлян вернулся в кабинет и сказал- "По поводу дела с " Историей династии Мин", хотя почти везде гуляют сплетни об этом но, во первых, сплетни не всегда правдивы, а во вторых, люди слишком напуганы и не осмеливаются говорить открыто. Я живу в этом доме как улитка в своем панцире и не знаю подробностей, что же на самом деле послужило причиной всему?"
Гу Яньву вздохнул и сказал - "Мы все видели книгу "История династии Мин." О маньчжурах там говорится не слишком уважительно, что правда то правда. Эта книга была написана первым министром великой Мин, Чжу Гуочженем. В него говорит об установлении власти маньчжуров по эту сторону перевала, так как она может быть почтительно к маньчжурам?"
Лю Люлян кивнул и сказал - "Я слышал, что семья Чжуан из Хучжоу потратила несколько тысяч серебряных таэлей чтобы купить эту рукопись у потомков минстра Чжу и издать, никто не ожидал, что это вызовет подобную катастрофу."
Префектуры западнная Ханчжоу, Цзясин и Хучжоу располагались на берегу озера Тай. Земля эта была равнинная, почва плодородная, изобилующая рисом и шелком. Главный округ префектуры Хучжоу, сегодня известный как округ Усин, во времена династии Цин был разделен на два округа, Учен и Гуй Ань. Его литературный стиль всегда процветал, талантливые люди и ученые рождались там в больших количествах. Во времена династии Лян Шень Юэ разделил китайские иероглифы на четыре тона. Во времена династии Юань живопись и каллиграфия достигли степени наивысшего мастерства в работах Чжао Менфу. Оба они были уроженцами Хучжоу. Кисть для письма местного производства была хорошо известна. Кисть из Хучжоу, чернила из ***чжоу, бумага из Сюаньчена и чернильный камень из Чжаоцина были известны по всей стране как Четыре принадлежности для письма.
В префектуре Хучжоу был город Наньсунь. Хотя это был небольшой город, он был больше обычных окружных центров. В нем проживало множество известных семей и больших кланов, среди которых была семья Чжуан. В то время главой дома Чжуан был Чжуан Юньчен. У него было несколько сыновей. Старшего из них звали Тинлун, он с детства любил литературу и завел множество друзей среди известных и одаренных ученых Цзяннани. В годы правления второго императора Цин из за чрезмерного чтения Чжуан Тинлун внезапно потерял зрение. Известные доктора пытались вылечить его но безуспешно, с тех пор он все глубже погружался в депрессию и меланхолию.
Однажды молодой человек из семьи Чжу пришел к ним с рукописью и сказал что это последнее сочинение его деда по отцу, первого министра Чжу. Он просил одолжить ему несколько сотен серебряных таэлей и взять рукопись в качестве залога. Семья Чжуан всегда отличалась великодушием к тому же они оказывали внимание потомкам первого министра Чжу. Они немедленно согласились дать ему деньги без всякого залога. Но молодой человек сказал что после получения денег он собирается отправиться в путешествие в дальние страны. Если он возьмет ее с собой, он может потерять ее, если оставит дома, ее могут украсть. Поэтому он хотел бы, чтобы семья Чжуан хранила ее. Чжуан Юньчен согласился.
После того, как молодой человек из семьи Чжу ушел, Чжуан Юньчен, чтобы развлечь своего сына, попросил людей, гостивших у него, прочитать рукопись вслух. По большей части рукопись Чжу Гуочженя "История династии Мин" была опубликована и широко распространена. Рукопись, которую его внук принес в семью Чжуан в качестве залога была последней из множества глав этого произведения.
После того как гость читал рукопись несколько дней, Чжуан Тинлун очень заинтересовался ею. Он внезапно вспомнил "В прошлом Цо Цюмин, который также был слеп, сумел написать "Анналы господина Цо" и его имя помнят через тысячи лет. Сейчас я слеп и умираю от безделия сидя дома. Почему бы мне не составить книгу по истории, которая будет пользоваться популярностью у последующих поколений?"
Для богатых семей все было легко. Стоило ему пожелать этого, как он тут же нанял несколько ученых читать ему "Историю династии Мин" с начала до конца. Он решал, какую часть следует расширить а какую убрать, он высказывал свои мысли вслух а ученые записывали их. Тем не менее он считал, что, будучи слепым, он не в состоянии тщательно отредактировать записи и когда "История династии Мин" будет закончена и опубликована, если в ней будет полно ошибок он не только не заслужит славу но и будет осмеян. Поэтому он потратил большие суммы денег чтобы нанять ученых, хорошо разбирающихся в этой теме для перепповерки рукописи и доведения ее до совершенства. Берега озера Тай всегда были полны учеными, многие из них получили приглашение семьи Чжуан и, с одной стороны, пожалели слепого, с другой они посчитали что составление "Истории династии Мин" это прекрасная идея. Большинство оставалось в доме Чжуан на 10 - 15 дней чтобы работать над рукописью. Некоторые корректировали ошибки, другие добавляли примечания или даже один - два раздела. Таким образом, "История династии Мин" была коллективной работай множества кистей и множества рук. Вскоре после того, как книга была закончена, Чжуан Тинлун скончался.
Убитый горем после смерти любимого сына, Чжуан Юньчен немедленно начал публикацию книги. Во времена династии Цин это было в самом деле нелегким занятием. Нужно было нанимать ремесленников для гравировки деревянных блоков перед распечаткой. Книга была объемистой, стоимость найма гравировщиков и печатников - значительной. На свое счастье, денег у семьи Чжуан хватало. Они отвели под мастерские несколько больших построек и наняли множество ремесленников. Через несколько лет книги были готовы.
Книга называлась "Собрание трудов по истории династии Мин" а Чжуан Тинлун значился как ее составитель. Для написания предисловия пригласили известного ученого Ли Линси. Все ученые, которые помогали в этом деле, также были упомянуты, всего восемнадцать человек. В книге упоминалось, что содержание основывается на рукописи клана Чжу, которая была расширена и дополнена. Тем не менее, Чжу Гуочжень был первым министром при династии Мин. Его слава была слишком велика, было бы неосмотрительно упоминать его полное имя, поэтому рукопись была туманно указана как рукопись клана Чжу.
Благодаря тому, что такое количество ученых проверяли, компоновали и просматривали книгу, ее стиль был чрезвычайно утонченным, язык четким и ясным, состав великолепный а обложка в хорошем вкусе. Книга получила похвалу от литературного сообщества. Семья Чжуан стремилась прославится, так что книги продавались по очень недорогой цене.
В тех местах, где книга касалась манчжуров в самом деле было немало критики и описаний минувших злодеяний, которые затем были удалены одно за другим уже издателями, но удалить все места где восхвалялась династия Мин было невозможно. В то время падение Мин было относительно недавним событием и ученые продолжали хранить память о своей бывшей стране. Как только книга вышла в свет, она немедленно приобрела статус бестселлера. Имя Чжуан Тинлуна звучало к северу и к югу от Великой Реки. Несмотря на боль от потери сына, сердце Чжуан Юньчена было успокоено тем, что он приобрел известность после смерти.
Нелегкие времена когда недостойные люди могут потакать своим амбициям а благородные бедствуют. Главой окружного магистрата был человек по фамилии У, по имени Чжижун, во время своего правления бравший взятки и злоупотреблявший законом. Все люди из-за этого скрежетали зубами в гневе. В конце концов кто-то направил на него жалобу и импереторский суд сместил его с должности.
Хотя во время своего правления У Чжижун и украл не меньше десяти тысяч таэлей, во время расследования его преступлений он давал взятки всем подряд и деньги быстро закончились. Он сумел избежать ареста, но остался ни с чем и даже его семья оставила его.
Когда его должность и богатство испарились, у У Чжижуна не было другого выхода кроме как ходить от дома к дому и выпрашивать подаяния. При этом он всегда говорил, что он просто честный чиновник, который попал в беду и утратил свое положение, что у него нет денег даже на то, чтобы снять жилье. По большей части богатые люди хотели просто избежать проблем, поэтому давали ему восемь-десять таэлей. Когда он пришел в дом Чжу, его главой был Чжу Юмин, человек благородный и прямолинейный, который сторонился зла. Он не только ничего не дал ему, но и безжалостно высмеял, сказав, что когда У Чжижун был главой администрации, он причинил  несчастья многим людям и что даже если бы у него были деньги, он бы скорее раздал их людям, пострадавшим во время его правления.
Хотя У Чжижун был в ярости, он был не в силах что либо предпринять. С тех пор как он утратил пост, он лишился и силы и власти, как же он мог враждовать с богатым и влиятельным семейством? Вслед за тем он нанес визит Чжуан Юньчену. Чжуан Юньчен обычно дружил с обедневшими учеными с презрением относился к коррумпированным чиновникам. Услышав его просьбу, он холодно засмеялся и дал ему серебряный таэль со словами - "Вспоминая твое прошлое, я не должен давать тебе этот таэль. Но все люди Хучжоу надеяться что ты уйдешь и чем скорее, тем лучше. Если этот таэль приблизит твой уход хотя бы на минуту, это будет хорошо."
В душе У Чжижун был зол как никогда. Случайно он заметил лежащую на столе копию "Истории династии Мин". Он подумал - "Господин Чжуан любит слушать лесть, чем больше хвалят эту книгу тем больше он будет давать серебра." Вслед за тем он рассмеялся и сказал - "Иногда господин Чжуан благородно преподносит щедрые дары, отказаться было бы невежливо. Сегодня я покидаю Хучжоу и больше всего сожалею о том, что не могу захватить с собой сокровища Хучжоу чтобы невежественные и несведующие люди моего жалкого городка могли расширить свои горизонты."
Чжуан Юньчен спросил - "Что за сокровища Хучжоу?
У Чжижун улыбнулся и сказал - "Господин Чжуан слишком скромен. Среди литературного сообщества каждый знает, что ваш уважаемый сын, молодой мастер Тинлун лично составил книгу "Собрание документов династии Мин". По уровню исторического таланта, знания и композиции мало что из написанного с начала времен может с ней сравниться. Цо, Ма, Бань и Чжуан, вот величайшие историки древности и современности. Эта книга и есть истинное сокровище Хучжоу."
Услышав, как У Чжижун упомянул "ваш уважаемый сын лично составил", Чжуан Юньчен не смог сдержать радость. Он знал, что книга была составлена его сыном лишь частично и это вызывало у него в глубине души величайшее сожаление.Этими словами У Чжижун выставил себя в благоприятном свете. Чжуан Юньчен подумал - "Люди говорят , что этот человек низкий и подлый, что он жаден до взяток, но, прежде всего он все же ученый. Вопреки всем ожиданиям он небезнадежен. Оказывается, люди называют книгу Луна сокровище Хучжоу. Сегодня я впервые услышал об этом." Он не сумел сдержать улыбку. "Господин Жун упоминал о четырех величайших историках, Цо, Ма, Бан и Чжуан. Я не совсем понял это, не могли бы вы мне пояснить?"
Видя, что выражение его лица значительно смягчилось, У Чжижун понял, что его лесть достигла цели и возликовал в душе. - "Господин Чжуан слишком скромен. Цо Цюмин написал "Анналы господина Цо", Сыма Цянь написал "Записки главного историка", Бань Гу написал "Историю династии Хань". Все это широко известные шедевры, которые получили тысячи похвал. После Бань Гу больше не было великих историков. Уян Сю написал "Историю пяти династий", Сыма Гуан написал "Зеркало для мудрого правителя". Хотя эти произведения и недурны, в конце чувствуется нехватка способностей и понимания. Так продолжалось до времен великой Цин, когда ваш уважаемый сын лично составил этот грандиозный шедевр, о котором люди говорят, что он достоин стоять наравне с трудами трех его великих предшественников."
Расплывшись в улыбке, Чжуан Юньчен несколько раз поклонился и сказал -"Похвала незаслуженна, но термин "сокровище Хучжоу" не достоин упоминания."
С серьезным выражением лица У Чжижун возразил -"Что значит не достоин упоминания? Люди говорят, что сокровища Хучжоу это история, шелк и кисть для письма. Разве истории Чжуана не отведено первое место?"
Шелк и кисти для письма были двумя известными продуктами Хучжоу. Хотя У Чжижун и обладал низким нравом, он всем же был талантливым и умел говорить как по писанному. Он объединил "Историю Чжуана" с шелком и кистями Хучжоу и, услышав это, Чжуан Юньчен был еще больше счастлив.
У Чжижун продолжал: " Я пришел в это благословенное место чтобы занять государственный пост, ничего не имея, и теперь ухожу с пустыми руками. Сегодня я решился прийти к господину Чжуану  тобы просить его об экземпляре "Истории династии Мин" который станет моим фамильным сокровищем. Когда-нибудь потомки семьи У, изучив ее, принесут славу своим предкам. Я надеюсь, что господин Чжуан в своей щедрости дарует мне ее."
Чжуан Юньчен рассмеялся и сказал -"В самом деле, я могу подарить одну вам."