Йегрессий

- А я люблю всякое такое-эдакое! Интересно это все, мистика, непознанное!

А вы кушать ещё нет? Попозже? А я подоширачу с вашего... Да, сам тоже не очень, но тут подсел, каюсь. Удобно, знаете ли...И отогнулась крышечка,  проткнулась вилочкой, залилось горячей... И пошла китайская по купэ, как химическая атака, аж волоски в носу шевелятся. Организм кислорода требует. Двадцать капель не будете? А я с вашего позволения чуть-чуть. За знакомство. И помидорчики на столик следом сразу, огурчиком закусывается, хлебушек  отщипывается. И вторая следом.

- А у вас было такое, что словно за руку судьба отводит? Не помните? А я везучий, наверное, было разное. Тьфу, тьфу, тьфу!

Поезд "Москва-Питер". Я редко в дороге дальней разговоры разговариваю. Лежишь, в окно смотришь, засыпаешь себе. Но часто так бывает, чем тише едешь, тем чаще со мной поговорить хотят. Отвернулся бы, да как-то само пошло, слово за слово, черт дёрнул послушать... Смотрю на него, на попутчика своего, не старый ещё, но и не молод вроде уже. Задор в потухших глазах - странное сочетание.

- Я вам сейчас расскажу, смех и грех. Я в детстве с дерева раз упал. Прямо на спину плашмя. Высотень была, страшно сейчас вспомнить, и хоть бы хны. Встал отряхнулся и пошёл. У бабки, царство ей небесное, на вишню полез и сорвался прямо на забор. Животом! Тоже, как на ладошках кто-то спустил. Ни царапины! Страху только было, слезы...

Кстати, я Сергей. Очень приятно. А вы? Йегрессий? Необычно! Да, о необычном мы...

Спорт. Ни чем не занимались? А я боевухой. Да, так без особых успехов, но хотелось, хотелось. И было, везло, честно. Что-то есть, на небе следит кто-то, не иначе. На первых соревнованиях своих в финал вышел, представляете! Противники все были, ужас! Три боя, в первом мне бровь разбили не по правилом и противника дисквалифицировали, второй отказался из-за травмы, а третий меня вынес. Но легко тоже, без травм. Повезло, говорите? Не знаю. Второе место.

Вы женаты? Нет? А я в разводе. Тоже, нет, сейчас не жалею. Переживал, конечно, но сам виноват. Я знал, что так будет. Изменял, конечно. Ну, вот я знаю кучу народа, изменяют и ничего, живут. А я наверное особенный, но там крепко уж я вляпался. Сам виноват, знал, что так будет...

Ладно, я с вашего позволения последнюю. И спать, спать, завтра приедем уже. Вообще-то я не пью, но в дороге бывает. Бывает. А ещё на рыбалке дело было...

Первый час ночи. Сергей спит. Я - Йегрессий сижу, смотрю на него. Он не молод уже и не стар ещё. Лёгкая улыбка на небритом лице. Ребёнок. Эхххх! Быстро заснул и даже не храпит и здоровье пока есть, но что же не так то?

Вагон покачивается, убаюкивает люд. Спят все. Подсаживаюсь к своему заснувшему попутчику.
Ладонь на лоб ему кладу. Всматриваюсь. Туман сплошной мозг окутал, не пройти. Подсвечиваю тихонечко, так, немного совсем. Должен же свет темень человеческую побеждать. Ладонь моя в голову его почти полностью погрузилась.

Видел бы кто - ослеп бы от страха.

Голова то светлая, помыслы то хорошие, убеждения только не устойчивые,стержня нет почти. Ребёнок ещё, хоть и не молод уже.

Сердце. Ладошку на грудь кладу. Чувствую. Что там? Эх, везунчик ты мой. Слезы катятся, плакать хочется. Рука по локоть в грудь проваливается. Да, где же оно, дыра тут что ли... Сам виноват! А знал же, знал же ты, что уйдёт она от тебя! Не слышал ничего.

А я же говорил, шептал в ухо прямо, не лезь, упадёшь, не лезь, жену потеряешь, плохо будет. Глух. Сердце не слышит ничего. Чувствовать отказывается. Как много желаний всяких, пустых, не нужных. Эх, ты, мальчик мой, клюшку, мячик, машинку... Что я могу? Как сделать, чтобы ожило оно? Не в моей это власти. Сам должен.

Придётся мне, пока слышать не начнёт Йегрессием оставаться. Завсегда правило такое у нас ангелов-хранителей, если то что люди внутренним голосом называют, не слышат, то имя ангела задом наперёд звучать будет.

Восемь утра. Дождь колотит по крыше вагона. Свежо на крыше. Сижу жду. Крылья намокли, но это ничего, они непробиваемые, ангельские. А вот спина стала ныть последнее время. Наверное, то падение с дерева этого охламона  сказывается. Шрам от забора на животе во время дождя чешется. Терпимо, но противно, ужас. Вот, что-то и нога стала болеть.

Так, сейчас выйдет из вагона. Вчера захмелел, снова уберечь придётся. Пусть ногу сбережёт, не сломает при выходе. На себя возьму. Ох, больно то как. Вот, вышел, устоял. Слава Богу!