Вино

     Странные эти люди собиратели, коллекционеры, дачники, садоводы, изобретатели.
     Одержимые чем-то и везде.
     Что-то собирающие, копящие…
     А вот дачники? Откуда истоки и куда? Где их начало? Где их звезда, с которой они прилетают и к какой стремятся? 
     Всё начинается просто, с малого.
     С дачи.
     Получил, нашел, купил, подарили – не важно. Кусок земли.
     И начинается. Это вырубить, это выровнять, это срезать, это урезать, здесь покопать, сюда привезти, тут посадить.
     И что посадить не важно. Главное посадить, для себя, для других – вот смотрите растёт! Своими руками.
     И ждёт. Копается, поливает, выхаживает, сдувает, гоняет гусениц, бабочек, кузнечиков - ждёт! И неважно что – вишню, яблочко, грушку иль смородину.
     А вот первый листочек, второй. Вишня, смородина, петрушка, чеснок. Записывается в тетрадку, блокнотик, книжечку. Фотографируется и хвастается. Летопись.
     И завязь. Маленькая. Большая. Цветочек. Красивый, невзрачный – растёт! Будущий урожай.
     И неизвестно какая по счету осень приносит яблочко иль какой другой фрукт-ягоду-траву.
     А вокруг уже распаханная вдоль и поперек целина. Уже посажено пересажено, вырвано, запахано, окультуренно.
     Но этот плод – он первенец. Долгожданный и любимый.
     Осень…
     Яблочко, грушка, ягодка-малинка… Вкусно…
     На две. Нет. На четыре части. Вдыхая аромат. Чтобы всем хватило. На зубок. На кончик языка. Попробовать. Чудо!
     Попробовали. Облизнулись. В душе ухмыльнулись. Как в дачной сказке – по усам ползло, но в рот не попало.
     А следующая осень – уже пять яблочек. Каждому по одному, да и соседу похвастаться.
     А года бегут. И маленькие кустики-деревца превращаются в раскинувших руки гигантов – непролазные густые заросли. Света становится мало. А участок напоминает непреступную крепость или подземелье. А резать жалко. Тем более что урожаи то пошли ого-го!
     Урожаи.
     Сначала полведра, потом ведро. Варенья, соленья. Зимой-то захочется!
     Пять - десять варений много, уже не съесть, можно и с соседями поделиться.
     Двадцать – тридцать – соседи заелись, можно бы и продать – рынок не охвачен, пустой, да государство не велит, гоняет, штрафует, отбирает. Куда?
     Выбрасывать всё так же жалко. И так уж, не каждую ягодку выискиваешь в траве, не каждую грушку в ведерко находишь – что видишь, то берешь, а остальное пусть удобряет.
     Но жалко! И тогда в корыто летит всё что собрал. Топчется ногами. Детскими. Затем своими.
     Детскими не долго – кожа нежная, сок щиплет. А свои ноги они дубовые.
     Отжатое сливается в бутылки. Перчатки сверху. Стоит дома бутылочка. Одна-две. Гудят. Перчатки медицинские надувают. А он всё ходит. Как к самодельному инкубатору – проверить температуру, да послушать пищат иль нет цыплята жёлтопузые. С винцом история та же, только гудят по ночам бутылки, да щёлкают. Не пищат. 
     И вот приходит сладостный миг. Гудеть перестали. Перчатки опали. И начинается период открытия. Всё процеживается через марлечку, заботливо отобранную у гладильной доски, у неотутюженных брюк. В чистые бутылки. Пальцем на вкус – кисло! Сахару туда. По чуть-чуть. По кружке. Или две? А! На глазок. Так вернее. И снова под перчатку и в угол. Пошумит с недельку и всё! Еще раз процедить. Ещё постоять. С недельку и по стеклу. По стеклянным бутылкам и в подвал. На год, два, три. До случая.
     А случаи бывают разными. И вот на новый год, на встречу, на презентацию, робко выставляются запылённые, но тщательно вымытые бутылки с напитком. Стоят бедными родственниками на столе среди пузатых, красивых, бьющих в глаза золотом отечественных и импортных. Но уже стоят. А хозяин робко так предлагает, и гости снисходительно протягивают бокалы для дегустации. Одобрительные слова, возгласы, заставляющие автора втягивать голову в плечи – просто не хотят обидеть. Но сколько радости и удачи светится в его глазах, когда после разбора застолья оказывается, что счет по выпитому в его пользу. Проиграли заводчане-виноделы. Наши и не наши.
     И в следующий раз - своих больше. Заводских меньше. Да свои уже и моются небрежней. Так, чтобы только донышки бутылок стол не пачкали. В конце концов гости уже требуют, отмахнув в сторону импорт и импорт замещение. Давай своего!
     А оно уже на подходе. В смысле ресурсы ограничены. Заканчиваются. Уже придерживает дачник-кулак. Зажимает. Пусть там ещё молоденькое пошло в подвал, но это, старое, уже скоро закончится. Виноградное вкуса клубники. И снова возвращаются заводские напитки на стол. Пыльные, но… Так весомей и показательней…
     А он идёт на день рождения, в гости, неся в руках пакет с двумя оставшимися бутылками запылёнными и грязными. А бабульки у подъезда услышав характерное постукивание, уловив чутким ухом не с чем не сравнённое бульканье бутылок, просветив своим всепроникающим взором пакет:
- Ой! Поделился бы что-ли! Винцо небось?!
- Ага! Две бутылки. – и выждав театральную паузу, - Коллекционное!
     И в подъезд. Ровно и гордо. Под смолкшими многозначительными уважительными погрустневшими взглядами бабушек.
- К Машке. С третьего этажа… Гуляють..
     Взлетая по ступенькам. От простого задрипанного дачника в собирателя, ценителя и коллекционера.
     Сквозь тернии в звезды…