Беглец

Серго Эсакия был старше меня по возрасту. За ним была война и годы, отданные его любимому делу – футболу, играя в классных командах страны. Когда пришло время повесить бутсы на гвоздь, понял, что молодость ушла, пора браться за ум и обретать профессию. Так он оказался моим сокурсником в педагогическом институте. Учеба давалась нелегко, хотя обладал незаурядными способностями. Просто на нее оставалось мало времени, надо было содержать семью, что он и делал, работая футбольным тренером Сухумской детской спортивной школы. Серго не любил рассказывать о войне. Но однажды ему пришлось это сделать, когда я обратил внимание на глубокий шрам на его правом бедре, когда он разделся на сухумском пляже…
Он родился в Сухуми. По соседству с их домом проживала одна пожилая немка. Ее родословная восходила к тем баварским колонистам, которые еще при Екатерине II переселились в Россию. Несмотря на то, что она на исторической родине никогда не была, следуя семейной традиции, хорошо знала родной язык. Это была интеллигентная и высокообразованная женщина. Маленький Серго часто бывал у нее в гостях, и, будучи мальчиком любознательным и способным, вскоре заговорил с ней на немецком языке с легким баварским акцентом.
На фронт Серго ушел добровольцем в свои неполные восемнадцать лет. Он воевал, как положено, смело и самоотверженно. Во время боев под Смоленском был тяжело ранен и, истекая кровью, попал в плен. С таким ранением вряд ли немцы с ним возились бы. Немецкий офицер грубо ткнул раненого солдата сапогом в живот, готовый разрядить в него свой «Вальтер». Серго скорчился от боли и обдал офицера такой отборной, немецкой неформальной лексикой, что тот невольно расхохотался, очевидно, увидев в нем родственную душу. На вопрос, где он так хорошо научился говорить по-немецки, Серго схитрил, сказал, что мать у него была немка. А неформальную лексику освоил на фронте. Хирург, который оказался баварцем, заштопали Серго на славу. В плену к нему относились сносно, рассчитывая, видимо, использовать его в своих целях. Когда Серго несколько окреп физически, он стал осматриваться и ждать удобного момента для побега. Вскоре такая возможность представилась, но ему не повезло. Был схвачен, избит и брошен в лагерь более строгого режима. Однако мысль о побеге его не покидала. Во время бомбежки, когда пленных переводили из одного лагеря в другой, он сбежал во второй раз...
Почти в сумерках добрался до одной деревушки и постучался в окно крайней избы. На стук выглянула пожилая женщина. Она сказала ему, что в деревне стоят немцы, и она не может его приютить, но посоветовала забраться на ночь в стог сена, который стоял в поле за оградой ее дома. Серго ничего не оставалось, как последовать ее совету... Утром его разбудил яростный лай собаки. Оказалось, что его выследили двое полицаев. Бежать было бессмысленно. Серго мгновенно придумал легенду о том, что он, якобы, выполнял задание немецкого коменданта и ходил с этим в соседнюю деревню, но на обратном пути его настигла ночь, и он немного заблудился, пришлось переночевать в стоге сена…
– Что это еще за задание? – со злой ухмылкой поинтересовался один из полицаев.
– Этого я не могу вам сказать, потому что это секрет. Спросите у самого коменданта, если хотите.
Заинтригованные его словами и полностью уверенные в том, что этот человек лжет, полицейские потащили Серго в комендатуру.
Легенда о коменданте пришла ему в голову от отчаянья. В тот момент он подумал, – а что если этот немецкий комендант – Человек!
Когда полицаи ввели его в комнату коменданта, Серго вырвался из их рук и на немецком языке обратился к офицеру.
– Гер капитан, эти люди не верят, что вы послали меня с заданием в соседнюю деревню.
Немец опешил от такой наглости, но взял себя в руки, он сразу понял, что перед ним стоит беглец из концлагеря, но этот беглец говорил по-немецки с легким баварским акцентом...
– О, да, да! – сказал комендант и велел полицаям удалиться. Те, обескураженные случившимся, быстро ретировались, не мало удивляясь тому, что задержанный ими беглец вдруг заговорил по-немецки, да еще оказался человеком коменданта.
Когда немецкий офицер и Серго остались одни, солдат честно признался, что это его второй побег из плена. Комендант не стал выяснять, откуда Серго знает немецкий язык, но, видимо, понимал, что перед ним стоял неординарный человек, и в нем невольно пробудилось уважение и сочувствие к этому солдату.
– Что ты собираешься делать дальше? – спросил комендант.
– Буду пробираться к своим.
– Не боишься, что тебя опять поймают и расстреляют?
– Нет. Для меня в плену жизни нет!
– А дорогу знаешь?
– Дорога одна – на восток!
Капитан немного задумался, достал из планшетки карту, и, указав на ней некоторые пункты, сказал:
– Сюда заходить не советую. Здесь стоят наши…
Комендант подошел к буфету, достал буханку серого хлеба, отрезал ножом половину и протянул Серго.
– Желаю удачи, солдат!
– И что было потом? – спросил я у Серго.
– А потом я дошел до своих. Они меня чуть не расстреляли, но спасли мои шрамы. Попал в штрафной батальон. На Украине был ранен еще раз. А войну кончил в Вене уже лейтенантом. Хотел бы встретить того капитана после войны да, жаль, не спросил ни фамилии, ни имени, а так разве найдешь?