Егоза. Охота на слова

В словаре Владимира Ивановича Даля слово ЕГОЗА встречается в гнезде глагола ЕГОЗИТЬ. Вот это гнездо.

ЕГОЗИТЬ, резвиться, бегать шаловливо, вертеться или метаться туда и сюда, юлить, быть неспокойным, непоседой; без толку суетиться. || Добиваться чего льстивой болтовней, угодливостью, рассыпаться мелким бесом. Не егози передо мной, не дам. Тебе все егозится, хочется егозить. Что взъегозилась? Таки выегозила гостинец! Опять заегозил, доегозишься до беды. Изъегозилась девчонка, избаловалась. Наегозилась вдоволь. Объегозила весь город, объездила. Не отъегозишься от меня, не отделаешься. Поегози вот еще! угроза. Подьегозился под него, подольстился. Проегозил весь день. Полно, разъегозился! Егоза об. непоседа, юла, вертлявый, ерунда, елоза; льстивый, вкрадчивый, Егозушка об. егозенок м. егоза, егозливый ребенок. Егозиный, к егозе относящийся. У сороки егозный хвост. Егозливый, охотник егозит. Толковый словарь живого великорусского языка

Я родился и вырос в городе Кыштыме и в годы моего детства никто даже не ставил вопрос о происхождении названия самой большой горы в пяти километрах к северо-западу от города. ЕГОЗА. Почему? Возле этой горы формировалась облачность, которая наползала на город и создавала своеобразный микроклимат, несколько отличный от всего, что творилось в округе.

Егоза составляет единый массив с горой Сугомак. Именно этот массив влияет на погоду, и Сугомак как бы сдерживает суровые нравы Егозы, потому название Сугомак воспринималось нами как угомон. У непоседливой, суетливой горы высота 607,7 метра, у противостоящего ей Сугомака – 590 метров.

А потом, с годами, стала появляться тюркская версия названия, и теперь, например, в Википедии, изложена другая топонимика:

«Название возникло в результате переосмысливания в русском языке башкирского топонима, составленного словами: ек — «расселина», «межгорье» и ауы;ы — «вход», «горло», "горловина", «рот», т. е. «вход в межгорье» (досл. "горловина межгорья"). Пониженная долина речки действительно представляет открытый вход в систему горных массивов. Непонятное башкирское название Екауза, Еказа (башк. Егауы;ы) по звуковому сходству было сближено русскими поселенцами со словом «егоза».
Форма названия Еказа у речки и железнодорожного разъезда на территории города Кыштыма, встречается на карте торфяного фонда СССР, 1931 г.».

По такому же принципу русские названия географических объектов в Европе, Азии, Африке и Америке, данные ещё во времена Великой славянской империи, охватывавшей все известные к тому времени территории, были переписаны на новые языки, появившиеся на базе единого языка в соответствии с библейской былью-легендой о Вавилонском столпотворении (Бытие, глава 11, стихи 1-9). Да и названия открытых русскими моряками и путешественниками объектов Антарктиды переписаны на английский, то есть язык самозваной метрополии, совсем недавно, после распада СССР.

Как видим, процессы глобального искажения прошлого продолжаются и в наше время.

Егоза - самая высокая точка горной цепи на западной стороне Кыштыма. Находится на юге Среднего Урала. Расстояние от горы Кыштыма — 5 км, от Челябинска — 110 км, от Екатеринбурга – 150 км. Отличные климатические и географические условия делают горнолыжный центр «Егоза» популярным местом зимнего отдыха.
На Егозе - три основные трассы, их общая  длина  -  4600 метров.

Окрестности горы Егозы заросли смешанными лесами и многими редко встречающимися растениями, реликтами. В детские годы я вместе с матерью почти ежегодно бывал в окрестностях горы для сбора лекарственных растений.

В нынешнем году я предпринял попытку проехать на велосипеде до Егозы, чтобы  на её предгорьях набрать горной полыни, горький вкус которой помню с раннего детства. Поездка не удалась, дорога от кварцевой фабрики вообще не приспособлена для езды на велосипеде: покрытие жёсткое, посыпанное мелким камнями. Пешком идти невозможно. Хватило сил дойти до Канифольного, оттуда перешёл на восточную сторону железной дороги, чтобы почти по бездорожью добраться до покоса, где провёл я не одно лето в мои детские годы, начиная с трёх лет.

В администрации города Кыштыма мне подарили так называемое колониальное издание книги «Прогулки по Кыштыму». Почему колониальное? Оно на двух языках: на русском и английском, то есть на языке глобальной метрополии, считающей весь мир своими колониями. Среди авторов книги – хорошо известные мне люди, например, Татьяна Леонидовна Корецкая и Олег Викторович Вепрев.

В книге масса интересных фактов. Меня всегда привлекал период строительства железной дороги. Именно этот факт сделал Урал всемирно известным, а Челябинск в начале ХХ века назвали вторым Чикаго. Воспользуюсь некоторыми примерами из этой книги.

Официально считается, что первый поезд прибыл в Кыштым 15 октября 1896 года. Массовые работы на всей линии ветки Челябинск – Екатеринбург начались с осени 1894 года, вырубали и вывозили лес, проводили земляные работы, делали изыскания. 6 сентября 1895 года началась укладка путей, а 12 ноября того же года закончена. С 1 декабря 1895 года было открыто временное движение с перевозкой пассажиров и частных грузов. В книге названы участники торжества запуска железной дороги: машинист первого поезда, кыштымец Д.А. Крючков, его встретил с хлебом-солью управляющий Кыштымским горным округом П.М. Карпинский, а в колокол ударил начальник железной дороги А.А. Генцов…

Итак, активная часть строительства железной дороги без учёта времени проектирования велась два года.

А теперь вспомним о других двух годах. Официально один из потомков Акинфия Демидова получил право приобрести земли и основать поселение при заводах в 1755 году, а в 1757 году уже выпущена первая продукция. Кто-то свистит. Не верю, что за два года можно построить такие заводы.

Что нужно было сделать? Провести изыскания на огромной территории, определить, где сделать плотины, чтобы объединить в единый пруд воды трёх речек: Кыштыма, Сугомака, Егозы. Защитить воды этого пруда от более высоких водоёмов, например, от озера Сугомак. Вырубить лес, который мешает пруду. Построить два завода.  Подготовить кадры. Отработать технологию производства металла, который охотно будет покупать просвещённая Европа.

При этом хочу отметить, что за два с половиной века на водоёмах не было ни одной серьёзной аварии. Ожидался прорыв дамбы на Сугомаке в середине ХХ века, но не случился. Всё построено на совесть. Якобы безграмотными работными людьми, бывшими крепостными, вывезенными якобы из села Ромоданово из-под Калуги.

Мой сын собирает факты для семейного древа. Собрано около двух тысяч имён. Всё, что связано с Кыштымом и Уралом, каждый наш предок имел имя, отчество и фамилию. Сведения собраны по архивам Челябинской, Свердловской и Пермской областей. Ни одного крепостного в нашем роду не оказалось.

В сентябре 2018 года мы с сыном побывали в городе Калуге, посетили район Ромоданово, прошлись по древнему кладбищу, посетили монастырь, встретились с руководителями областного архива. Мы не обнаружили никаких связей между кыштымскими и ромодановскими фамилиями. Записи в церковных книгах крепостных в Ромоданово и работных в Кыштыме или Каслях велись по-разному. А это значит, что утверждения о ромодановских корнях кыштымских работных людей не имеют оснований.

В общем, тайн меньше не стало.

Что ещё отметить? Я не смог на велосипеде доехать до Егозы и его горно-лыжного комплекса. Понятно, что не сезон. Нет ни пешеходных дорожек, ни тропинок. Когда я работал учителем в школе и мне вместе с учениками приходилось ходить в походы по родному краю, лес был совсем другим. Были дороги, покосы, вырубки, постоянно встречались люди. Мы могли сколотить плоты на реке Кизил. Мы останавливались на берегах рек, озёр и ручьёв. Мы разжигали костры. Мы ловили рыбу. Собирали грибы и ягоды. Лес был нашим кормильцем.  Сейчас всё по-другому. Лес обезлюдел.

Однажды по Юрме мы шли звериными тропами. Мне кажется, сейчас и их нет.

Мы ехали на трясучем поезде от Челябинска до Красноярска и обратно и почти повсеместно наблюдали из вагона, как лес зарос, нет в лесах ни троп, ни дорог, ни просек. Плотный подлесок не позволяет ходить. Легко заблудиться. Грибники не отходят далеко от шоссе. Ягодников пока не встретил. Коренным народам России либеральное правительство запретило абсолютно всё, и потому горят леса, реки после дождя выходят из берегов, а животные и птицы тянутся к человечьему жилищу.

Когда я с грунтовки до Егозы свернул к железной дороге, я был поражён тем, что увидел. С двух сторон от дороги лес варварски вырублен метров на 50-100. Сосны вывезены, а всё остальное брошено. Сучья и ветви не вывезены и гниют, создавая условия для будущих великих пожаров. О них мир ещё услышит. С немалыми трудностями перебрался я на восточную сторону железной дороги, вышел на порубку, большую-пребольшую. Крупный лес вывозили по глубоким колеям на машинах с прицепами. А мелкий оставался на месте. Я не решился подойти к вырубщикам, мне показалось, что это именно те чёрные лесорубы, которыми пугают телезрителей некоторых каналов. Нет, это не китайцы. Китайцы работают аккуратнее и оставляют после себя, естественно, с разрешения российских чиновников, абсолютно пустое место. А здесь свои, выбирают только то, что можно быстро и без хлопот продать. Остальное оставляют гнить.

До своего покоса я с трудом, но добрался. Огромное пустое пространство, кое-где посадка, сосенки трёх – пяти лет. Растут среди куч хвороста, вывороченных пеньков, оставленных стволов деревьев. По рельефу местности я догадывался, где что у нас было, но конкретно сказать, что и где невозможно. С одной горки увидел на юго-западе вершину горы Егозы. В прежние времена мне её видеть не доводилось, лес мешал. Теперь леса нет, а посадки, как мне кажется, сгорят при ближайшем лесном пожаре. Ведь не зря же в связи с огромными пожарами в Сибири некоторые чиновники заговорили об очистительной роли огня.