Черный крест 1 часть

 
     Алька бежала по тёмной, ещё не остывшей от дневного зноя улице, бежала так, будто следом неслись стаи волков пополам со стадами зомби. Дыхание её было прерывистым, в горле уже поселилось ощущение, что воздух закончился и скоро что-то шершавое выползет наружу.

     Лёгкие горели. Алька бежала.

     Хуже всего было то, что она примерно даже не представляла, куда надо двигаться, в какой стороне дом.

 ... Алька, когда только-только поступила в институт, сразу приметила такую тоненькую, беленькую девочку – Полину. Что-то такое в ней было трогательное и наивное. Будто бы не семнадцать лет ей, а семь. Алька сделала вывод: надо дружить, иначе девочку затопчут. Чёртова её Алькина натура: никогда нет покоя, вечно надо кого-то спасать! Подружиться получилось, и защищать, как оказалось, тоже было надо. Пару раз Альке пришлось отшить не в меру язвительную однокурсницу, «королеву красоты», которая взъелась на беленькую Полину просто от скуки. Алька комплексами не страдала, никого и ничего не боялась, да и подраться была не дура, что уж там. Полину быстро оставили в покое, к самой же Альке ни у кого и мысли не возникало придраться. Как только она поднимала свои тёмные глаза с «болотными чертенятками» и улыбалась слишком ласково, нападающие как-то сами ретировались.

     На летних каникулах, после сессии, Полина пригласила Альку к себе, в маленький поселок, спрятанный в лесах.

     – Ну, хоть на недельку, – канючила она, – я тебя с мамой и папой познакомлю. А то я им все уши прожужжала тобой, а они тебя не видели ни разу!

     – Без проблем, – легко согласилась Алька. – Только одна просьба: сразу скажи им, что я курю, чтобы их кондрашка не разбила. И возвращаюсь домой поздно.

     – Так они в курсе, – закивала Полина. – И им это не так уж и важно. И я с тобой подольше погуляю, а то меня всё ещё в одиннадцать домой загоняют, как ребёнка.

   «Ну, а кто ты есть, ребёнок же, совсем ребёнок», – мысленно хмыкнула Алька.

     Повидала она детей даже сорокалетних, чего уж там говорить! Бурная Алькина жизнь могла бы стать сценарием для боевика или триллера. Она ведь ещё в 12 ушла из дома от пьющей матери и отчима, который её изнасиловал. Алька просила маму помочь, но та не отреагировала. Тогда девочка собрала сопли и слёзы, затолкала их подальше в прошлое, собрала в школьный портфель свои вещички и ушла. Сначала пожила немного у классной руководительницы, та была тётка умная и понимающая, но уж очень настаивала, что Альке надо в милицию. Алька наотрез отказывалась. Тем более что мать с отчимом и думать про неё забыли. Потом она жила у сердобольной старушки Павловны, в домике у железной дороги. Каждую ночь Алька считала стуки колёс, выучила расписание всех поездов, проходивших через маленький городок и наловчилась понимать, что гундит в громкоговоритель дежурный по стации. Павловна умерла, и её понаехавшие родственники выперли Альку ночью на улицу, нимало не заботясь, что ей некуда идти. Алька ночевала на вокзале, потаскалась немного с бандой контрабандистов – была «на фишке», как это называлось. Она сидела в поле в кустиках и отслеживала, куда поехали машины с погранцами, после чего отзванивалась начальнику. За эти ночные бдения Алька получала деньги, шмотки и некоторую порцию уважения и восхищения: не каждая девчонка в 15 лет такое может. Пару раз пограничники ловили её на горячем, везли в свой пункт и давили на мозги, но Алька никого не выдавала, прикидываясь наивной чукотской школьницей. И кстати... Школу Алька не бросала никогда, даже в самые сложные моменты своей короткой жизни. Кто бы знал, что она мечтает стать учителем литературы! Да эти самые контрабандисты в голос ржали бы, если бы про такое услышали. Никак не вязалась приземистая, по-пацански крепкая и коротко стриженая девочка со званием «училка».

     А между тем для Альки в жизни не было лучшего удовольствия, чем чтение. Районная библиотека даже выдала ей значок «Читатель года» за регулярное посещение читального зала. Там Алька коротала дни и вечера, не занятые работой.

     И вот теперь Алька приехала в гости к людям, которые были нисколько не похожи на её прежнее окружение. Милые интеллигентные родители Полины, конечно, несколько смутились Алькиным внешним видом и поведением, но, как положено культурным людям, ни слова ей не сказали. Девушке выделили отдельную комнату недалеко от входной двери (чтобы не волновалась о своём позднем возвращении и легко выходила на заднее крылечко покурить), объяснили про «удобства» и кухонные заморочки и на этом посчитали  долг хозяев выполненным. Алька оказалась предоставлена сама себе, при полной свободе действий. Единственное, что необходимо было выполнять – прогулки с Полиной. Та вознамерилась познакомить подругу со всеми своими родными и близкими. Альке пришлось узнать двоюродных и троюродных братьев и сестёр, тётушек и бабушек, невнятного молодого человека, при виде которого Полина явно краснела (ого! – подумала Алька) и на закуску – знакомого-инвалида.

     Самым интересным персонажем оказался именно инвалид, мужчина лет тридцати пяти. Звали его Антон. Алька прониклась к нему каким-то сочувствием и уважением: пережив ДЦП, Антон не мог ходить нормально: ноги были странно вывернуты и истончены, будто ветки дерева, хотя выше пояса он выглядел вполне нормально. Ему приходилось практически ползать на коленях. И в этом-то состоянии он исхитрился ещё в молодости выучиться на столяра, чем и зарабатывал. Фигурная резьба по дереву, карнизы, перила, деревянные детские кроватки – вот чем был забит его гараж, в самом углу которого притулилась машинка с ручным управлением.

     Собственно, очень верующая и помогающая церкви Полина и познакомилась с Антоном именно из-за его профессии. Он вызвался сделать из дерева огромный резной деревянный крест для местной церковной общины. Бесплатно.
 
     – А давайте-ка вам покажу его? – азартно спросил Антон.

     – Ну, давайте, – не интересуясь, сказала Алька. Она как-то равнодушно относилась к любым церковным делам.

     Антон подполз к странному помосту в центре гаража. Там на верстаке лежало что-то объёмное, накрытое брезентом. С видом Деда Мороза резчик-инвалид откинул брезент, и Алька аж вздрогнула: крест был совершенно чёрный, неохватный, и фигура распятого на нём мужчины была выполнена прямо в человеческий рост. Будто настоящий человек был пришпилен к куску дерева и залакирован.
 
     Антон взирал на него с гордостью, Алька с некоторым удивлением. Полине нравилось все.

  ...Спустя неделю Полина попросилась на свидание с невнятным молодым человеком. Родители её отпустили, но только если Алька будет рядом. Алька легко согласилась, ведь у них с подружкой уже было соглашение, что Полина с кавалером проводят её в гости к Антону, а сами погуляют по городку. Инвалид обещал напоить чаем и посмотреть вместе с Алькой КВН.

     Сначала так и было. В гараже было тепло и уютно. Телевизор бормотал под потолком. Чай оказался с чабрецом, КВН вполне смотрибелен, Антон эрудирован и разговорчив. Алька сидела с ногами в старом кресле и вполуха слушала бубнёж телевизора. Антон примостился на полу у батареи и на низеньком столике что-то вырезал на деревянной доске.

     Уйдя в свои мысли, Алька не сразу заметила, что он давно и серьёзно что-то говорит, а когда прислушалась, подавилась чаем:

     – ...если мне девушка нравится, как ты. Я ведь на многое способен. И я точно знаю, что делать: если сделать женщину счастливой, она сделает приятно и тебе. Думаю, у нас получится.

     – Ч-что? – спросила Алька.

     – Я тебя хочу, – серьёзно сказал Антон.

     – Ну, знаешь, – нервно хихикнула Алька, – тут я тебе не помощник. Мало ли кто чего хочет.

     – Но ведь ты сама пришла. Значит, всё получится, – убеждённо сказал Антон.

     – С каких хренов-то? – возмутилась Алька.

     – Просто потому, что я так хочу. Обычно мне не отказывали.

     – Обрадую тебя, я не совсем обычная.

     – Девственница что ли? – с удивлением спросил инвалид.

     Алька зажмурилась и вспомнила потного отчима, пыхтевшего над ней. Вздрогнула и выдохнула.
 
     – Нет, – сказала она, всё ещё не открывая глаз.

     Когда Алька разожмурилась, Антон оказался в непосредственной близости – он сидел на полу возле кресла, у неё в ногах. Глаза у него были странные: чёрные, пьяные, а взгляд безбашенный, как у наркоманов. Алька таких видала, поэтому внутри пружинка звякнула, распрямляясь: надо бежать.

     Последующие десять минут Алька отчаянно пыталась вырваться из удивительно сильных и цепких рук мужчины, пытавшегося «сделать женщину счастливой». Он уже солидно обслюнявил её коленки и вырез футболки, оставил несколько синяков на плечах, но кричать Алька не пыталась: никого ведь больше нет в этом доме. Она пыталась достучаться  до логики, объясняя, что напишет заявление, что подруга знает, где она...

     Антон был всё так же напорист и уверен, что женщины сдаются ему поголовно.

     Алька теряла силы.

     – Ну, пусти, скотина! – наконец, крикнула она. – Ты думаешь, что я инвалида не ударю?

     – А если я первый? – ровно сказал Антон и вдруг вмазал ей по губам ладонью так, что  по подбородку потекла кровь. Он стянул растерявшуюся Альку на пол и навалился всем телом.

     Алька поняла, что ему терять нечего, и он пойдёт до конца.

     – Ты же верующий! – уже совсем отчаянно сказала Алька. – Ты же в церковь ходишь!

     – Дура ты, – осклабился инвалид. – Можно в бога верить после того, что он со мной сделал?! Или это не бог. Или это дьявол со мной поиграл? А? Видела, как я его изобразил на кресте – страшно!

   «Фанатик чертов! Сука!» – думала Алька, исхитряясь дать ему коленом между ног. Не вышло. Она слепо пошарила руками по полу вокруг себя и, нащупав долото, резко ударила Антона в висок. Что-то хрустнуло, потекла кровь, инвалид запрокинул голову и оскалился, хрипя.

     Алька вывернулась из-под него и, тяжело дыша, встала на ноги. Инвалид несколько раз дернулся и затих.

     – Блин-блинский! – закричала Алька. – Ты что, сдох?

     Антон вдруг вытянул вперёд руку и схватил её за щиколотку. Алька рванулась в сторону, отчаянно боясь сразу всего: и того, что он умрёт, и того, что не умрёт. В таком странном положении она протащила Антона, вцепившегося в её ногу, пару метров по гаражу, надеясь ослабить его силы. Но руки-то у инвалида были сильнее, чем даже у обычного взрослого мужика. Антон, страшный, с залитым кровью лицом, подтянулся на руках ближе и уже ухватился за Алькино колено. Алька же, не глядя, упёрлась рукой во что-то массивное и ещё раз попыталась вырвать ногу из рук Антона. Массивная конструкция неожиданно оказалась уже доделанным чёрным крестом, который с жутким скрежетом шваркнул по стене и медленно, будто в подводной съёмке, завалился на инвалида. Его основательно пришибло к полу, Альке даже показалось, что кости хрустнули. Рука, державшая её, медленно разжалась.

   «Игры дьявола, игры дьявола… – ошарашенно подумалось Альке. – Вот это мы доигрались... А я что делать буду?».

  ...Алька выскочила из гаража в ночь и побежала что было сил. Она не знала, куда бежать. Но очень боялась остановиться.

     Алька бежала по тёмной, ещё не остывшей от дневного зноя улице, бежала так, будто следом неслись стаи волков пополам со стадами зомби. Дыхание её было прерывистым, в горле уже поселилось ощущение, что воздух закончился и скоро что-то шершавое выползет наружу.

     Лёгкие горели. Алька бежала...