Адрана. Хроники войны. книга1 Мандрагора гл. 2

Злобный фиолетовый карлик стоял почти в зените, пуская в зеленую взъерошенную чащу свои отточенные стрелы. Мандрагора вдыхала ртом тяжелый воздух и упрямо продолжала продвигаться вперед, протискиваться меж влажных древесных стволов. Утреннее светило плавно опускалось книзу, мягко растекаясь над горизонтом, где клубились миражи в сгустившемся бледном воздухе. Становилось невыносимо душно. Влага, испарившаяся за день, концентрировалась не слишком высоко от земли, и тяжелой, как свинец, завесой опускалась вниз, питая почву.

Колдуны Эгина немало потрудились, творя заклинания погоды. Прозрачная переливающаяся пленка создавала парниковый эффект. Королевство было избавлено от ураганов, ветров, ливней, разрушительных смерчей. Побережье, в прошлом часто страдавшее из-за снегопадов, превратилось в цветущую полосу, а океан Бурь обрушивал свои шторма на Сувайские и Малигерские острова. Зато храмы Исиды, древнейшего могущественного божества, почитаемого на всем Континенте, оказались заброшенными, лишились даров и сокровищ, и поросли ползучими растениями.

Исида, великая богиня живет вот уже сотни тысяч лет. Давно, до войн Асов, до появления множественных людских государств, она родилась из росы и солнечного света на священной горе Сон-Хай на самой восточной точке Лангрена, у черного моря Конго. Вершина горы уходит за облака, там, на вершине, стоит обитель богов Верхнего мира. И это оттуда в далекой древности Исида спускалась в реальный мир, и жила среди людей.

Что за идиоты эти эгины! Как можно забыть богиню! Мандрагора всегда была дурного мнения о них. Терпение богини длительно, но не вечно! Воительница сняла с руки перчатку с монослоем белого графена – легкого материала, что прочнее стали, – поднесла к лицу ладонь, коснулась поочередно лба, носа и груди, где под панцирем билось два сердца. Опустила руку на шею своего коня в антрацитовой сверкающей испарине, пробежала пальцами по черной гриве. Конь шел медленно, раздвигая широкой грудью растительность, и потревоженные травы, распрямляясь, шуршали.

Палящий влажный зной усиливался с каждой минутой. Уже нечем было дышать, как будто вода заливала легкие. Давление усилилось, казалось, еще немного, и глаза брызнут, рассыпятся кристаллами. Мандрагора зашептала охранное заклинание, а потом создала на мыслефоне изумрудную равнину Адраны, густую траву в лучах заходящего солнца под живительной ладонью ветра, лиловые вересковые пустоши вдали, и священные дольмены, озаренные лучами божественного светила. Равнина, наполненная ветром, с горными вершинами у горизонта и клубящимися облаками стала почти материальна.

Еще мгновение. Еще. Открылись мыслешлюзы. Воительница и хрипящий конь вдохнули хрустальный воздух Адраны. Беовульф часто и шумно дышал, набирая воздух в камеры брюшной полости. Боевой конь Мандрагоры был таким же трансформом, как и она сама.

Мандрагора пьянела от запаха родной равнины, от едва доносившегося, совсем слабого, сырого, холодного, колдовского аромата папоротников северных лесов предгорья, где на лавовых склонах, среди черных скал и пропастей суровых гор Аристил царят стужа и снег. Она вдыхала аромат вереска, благовонного цветка, символа безмолвных ночных расставаний, символа печали и одиночества. На мгновение Мандрагора забылась. Только когда спина ее стала выгибаться в ломке, она, коснувшись ауры Беовульфа, уловила, что коню достаточно воздуха – только тогда она сомкнула мыслешлюз. Коридор отнял у нее почти всю энергию. Она отстегнула магнитные защипы, и сняла сверкающий, с золотой филигранной насечкой шлем. На плащ упали ее густые длинные волосы, такие же черные, как грива Беовульфа.



***


Мандрагора, рыцарь ордена Исиды Благой и Разящей, ордена Служителей, состояла в особом подразделении шестого легиона. Это была свирепая и беспощадная Алауда, воплощавшая в реальность тайные замыслы королей. В Адране у Алауды был вечный конкурент – Скопа, которую Алауда ненавидела, но с которой шла рука об руку в течение веков. Скопа – альянс могущественных темных колдунов, которые  хранили знания и секреты магического искусства, ужасала своей фанатичной преданностью королю. Подесты двух организаций боролись за право стоять справа у трона, на деле же – в тени повелителя вершить судьбы державы.

Старинный могущественный род Северов, дочерью которого была Мандрагора, некогда дал целую плеяду диктаторов и королей, что своей неограниченной властью подняли Адрану из снегов и болот, и в стремительных свирепых войнах подчинили большую часть Лангрена, принудив одичалых к повиновению, дав им цивилизацию. Так взошла звезда будущей великой державы. Когда Северы выполнили свое предназначение, род стал быстро угасать. Взошла и закатилась звезда Лиллиев, славного рыцарского рода, которые укрепили могущество королевства, включив в границы Адраны новые провинции и утвердив там власть, гарантируя нерушимость закона.

Уже три столетия подряд Адраной правил дом Ромулов, с того самого момента, как верховную власть захватил барон Дак из этого рода свирепых воителей, где даже женщины и внешним видом, и повадками напоминали мужчин. Дак убил молодого Лиллия, последнего в роду, который после смерти своего отца, короля Иеронима, еще не вступил на престол. Совет был возмущен, но народ принял Ромула, так как юный наследник был убит в честном поединке.

Мандрагора продиралась сквозь колючие кущи, копыта коня утопали в мягком перегное. Теперь она смотрела как бы со стороны на теплую полупрозрачную мглу, в которой силуэты деревьев смазывались и растекались, словно сырая акварель. Воительница слилась воедино с Беовульфом, и теперь это фантастическое создание дышало холодным воздухом Адраны. Внезапно она ощутила зов. Это было мгновенное ментальное падение. Тело ее расслабилось, а разум оставался бодрствующим и чистым. Зов был еле слышен, очень тих, легкое касание, холодные щупальца, проникавшие в ее мозг. Мандрагора остановила коня, прислушалась к себе. Зов повторился.

 – Дохлый Форос! – пробормотала воительница.

Она попыталась закрыться, отсечь смутный призыв, исходящий непонятно откуда и вызывающий тревогу. Ничто не должно мешать ее миссии. Любая информация извне теперь может только навредить.

- Мандрагора, – голос был очень тих, но совершенно отчетлив.

- О, Богиня! Ты едина Всесильная и Всемогущая, сохрани, укрой меня от всех, помоги на путях моих, – быстро проговорила Мандрагора защитную молитву. Сконцентрировалась, снова поставила энергетический заслон.

- Мы выбираем только однажды – быть воинами, либо обычными смертными. Иного выбора не существует. Не на этой земле, – вновь послышался  вкрадчивый голос. Мандрагоре эти слова были знакомы. Так сказал колдун, ее наставник, в то утро, когда ей было объявлено, что она готова, и может принять посвящение.

Это обеспокоило Мандрагору. Тот, кто зовет ее, мог быть как другом, так и врагом. Последнее было более вероятно. Но, кем бы ни был незнакомец, он явно силен. Преодолеть защиту Служителя непросто.

- Воительница Тьмы, ответь мне.

- Кто обращается ко мне?

- Я знаю тебя. Но своего имени назвать не могу.

- Согласно кодексу, ты обязан назвать себя.

- Ты права. Но, повторяю, сделать этого я не могу.

- Тогда не смей беспокоить меня!

- В любом случае, ты будешь говорить со мной.

- И почему же? Если ты колдун, скажи, кто твой господин.

- Я служу этому миру, господина у меня нет. Я могу помочь тебе. Так или иначе, ты сыграешь свою роль, однако тебе не известно и половины того, что ты должна знать.

- Вот как! – воскликнула Мандрагора. – Клянусь небом, кем бы ты ни был, ты ошибаешься. Поручение, данное мне, действительно непростое. Я не могу это обсуждать.

- Ты хорошо вооружена, Мандрагора, но знание… Знание – это оружие универсальное.

Внезапно Мандрагора нанесла ментальный удар по заслону незнакомца, который успела нащупать, чтобы увидеть того, кто говорит с ней. Удар был сокрушительный, но пробиться она не смогла, и волна откатилась назад, обжигая ее мозг. Воительница вскрикнула.

- Не пытайся, - услышала она предостерегающий голос. – Не трать себя впустую. Колдуны кое-чему тебя научили. Но не всему.

Мандрагора глотала горячий воздух. На лбу появилась испарина.

- Кто ты? – прохрипела она.

Ответа не последовало.

- Ты чародей? Отвечай мне!

- Да. Я чародей, воительница Тьмы.

- Пурпурный чародей! – Мандрагора нашла в себе силы, чтобы спешиться и, припав на одно колено, склониться в поклоне. Пурпурный чародей! Один из тех, кто выше богов. Один из основателей мира. Боги живут лишь в своем, Верхнем мире, чародеи же путешествуют из мира в мир, из реальности в реальность. – Прости мою дерзость! Яви себя, господин.

- Нет. Я не сделаю этого, воительница. Встань. Для служителя повиновение – один из главных принципов.

- Мне известно, что лик Пурпурных чародеев столь ужасен, что смертные не выдерживают их вида.

- Да, так говорят.

- Но, я бессмертна!

- По меркам людей – да. И все же, умереть ты можешь.

- Прости меня. Я слушаю тебя.

- Речь о твоем друге.

- О ком именно?

- Об Ангеле.

- Об Ангеле? - Мандрагора насторожилась. Пурпурным чародеям известно все от века. Если только это не обман, и говоривший с ней – действительно тот, за кого себя выдает. Сомнения не раз удерживали ее от неверных решений. – Что тебе известно?

- Многое.
 
- Господин, простодушие плохой советчик. Дай мне доказательства того, что ты – один из основателей. В противном случае, я прекращаю контакт.

Раздался странный звук, словно бисер посыпался на пол. Мандрагоре показалось, что чародей смеется.

- Я не стану ничего доказывать тебе. Нет ни желания, ни времени поражать твое воображение чудесами. Но… Я лишь кое-что напомню. Триста лет назад ты тайно проникла в Священную рощу. У тебя не было санкции, но ты сделала это. Там совершалось таинство, посвящение барона Дака, первого из династии Ромулов. Ты знала, что Дак – свирепое чудовище, и что Адрана взвалит на свои плечи страшное бремя, назвав его королем. Твой локоть был отставлен назад, а тетива натянута. Что случилось потом, воительница Тьмы?

- Меня остановили. Какая-то сила, которой я не могла противостоять, - отозвалась Мандрагора.

- Да, именно так. Династия Ромулов должна была воцариться, ибо из нее надлежало выйти великому правителю. Я удержал твою руку.

Воительница помнила ту роковую колдовскую ночь.




***


- По древнему и неизменному закону Адраны, принц, не вступивший на престол, имеет право принимать участие в состязаниях и поединках. Свою жизнь он вверяет Дракону и Благой Исиде, а бремя ответственности за ход поединка возлагает на себя. В случае смерти принца, в наследство вступает следующий по старшинству член семьи правящего дома, независимо от пола и возраста. Если же наследник, умерщвленный в поединке чести, был последним в роду, и не оставил преемника, то власть диктатора и высокая честь короля переходят к победителю. Так говорит закон Адраны. И да будет это угодно живым богам Верхнего мира!

Голос первосвященника смолк. Все, кому позволено было войти в Священную марь, безмолвствовали. Послышался гул бубнов, отозвавшийся нервной дрожью, охватившей многих. Из темноты выступили жрицы Божественной Сущности, Всемогущей Исиды, с татуировкой между бровей в виде змеи, обвившейся вокруг полумесяца. Это были самые прекрасные девушки Адраны. Богиня принимала их в свое лоно, и они забывали прежнюю жизнь. Не испытывая влечения к мужчинам, они проводили свои дни среди цветов и сокровищ храмов, лишь изредка и ненадолго покидая воздушные залы.

Жрицы в блестящих черных накидках, в белых прозрачных платьях без поясов, с волосами, собранными в высокие прически, в масках из радужных перьев северных колибри, медленно двигались по кругу, едва не задевая краями одежд люминесцирующие камни. Гудели басовые цистры, флейты взвизгивали, как блудницы в потайных комнатах, слышались звуки цимбал, тамбуринов, по всей роще разносился стук кротал в руках жриц.

Темп постепенно нарастал, и теперь девушки неслись, будто подхваченные смерчем, в безумной священной пляске. Накидки уже были сорваны, мелькали гибкие тела под прозрачным белым одеянием, тела девственниц, прекрасные, как ледяные источники, как лунный камень, как айсберги, выходящие из сумерек навстречу кораблям, там, на краю мира, где вселенная венчается Великой Пустотой, непостижимой и чудовищной, превосходящей понимание смертного. Волосы жриц метались, как знамена легионов над переливчатыми масками колибри.

Зазвучали медные трубы, время под воздействием заклинания замедлило ход, и стало видно, как в полном безветрии зашевелилась листва Священной рощи. Теперь посвященные Исиде двигались плавно, словно под водой, медленно спадали их покровы, раскрывая всю силу их красоты. И наконец, они сорвали друг с друга маски, открывая священные лики Исиды. Это был наивысший акт обнажения. Где-то в глубине Священной рощи зародилась песнь жрецов, настолько древняя, что слова утратили смысл для людей, но сохранили божественную суть.

Внезапно время обрело свой первоначальный ход, и жрицы упали на траву, влажную и острую, как наконечники копий, темную, как разум звездочетов, синюю, как озера Адраны, посеребренную хрустальной предрассветной росой. Их бледные лица казались мертвыми. Богиня, испив их жизненную силу, поднялась со своего ложа, где покоилась в ярких грезах. Люминесцирующие камни отбрасывали призрачный свет на лица дев. Присутствующие здесь жрецы, рыцари, придворные чиновники закрывали глаза, чтобы не видеть ликов Властительницы. И в этот миг темноту разорвали лучи солнца, поднимавшегося из-за края неба.

Появились могучие и стройные, как мачты, селены, оскопленные мужи, служители обители богини. Селены, народ, живущий на самых северных Хемусских островах в Ледяном океане, не выносят яркого света. А эти – преданы, как псы, своим жрицам. Они бережно подняли дев и понесли вглубь рощи, где скапливался мрак, к священным дольменам, способным вернуть человеческому телу энергию и силу.

На каменный алтарь, где курились благовония, поднялся барон Дак. Это был могучий воин, свирепый вождь горного клана. Ромулы были отмечены черной славой своей жестокости, но так как этот клан поставлял Адране бесстрашных воинов, короли прощали им разбой в предгорных районах Аристила. Короли умели быть благодарными.

Барон обнажился по пояс. Его могучие мускулы бугрились под бронзовой кожей, на груди и животе белели старые рубцы. Холодные голубые глаза и упрямо сжатые губы. Барон встречал первые лучи восходящего солнца. Он не смотрел на тех, кто стоял внизу, в пенящемся рассветном сумраке, взор его был устремлен в грядущие века.

Под пение жрецов первосвященник потребовал от барона клятвы. Дак присягнул Адране, затем клинком на левой руке сделал глубокий надрез и пролил на алтарь свою кровь. Так он принес себя в жертву Адране.

Гимн зазвучал громче. Теперь на алтарь поднялась дева красоты необычайной, пугающей. Лик ее был открыт для созерцания, прекрасное тело укутано белыми жертвенными покровами. В роще пронесся вздох восхищения и скорби. Дева была опоена, погружена в грезы и чарующие мороки. На ее губах цвела улыбка, а глаза сверкали подобно адамантам. Поглощенная эмоциональными переживаниями трипа, без тени страха встала она перед бароном. Он, покоренный величием ее красоты, смотрел на нее.

- Маргус, святой бог-воитель, покровитель справедливой войны, – воскликнула она. – Я, жрица великой богини, матери нашей Исиды, я, один из ее ликов, – твоя, отныне и вовеки. Истинно!

Лицо барона изменилось. Он выхватил нож и быстрым движением перерезал ей глотку. Глаза девственницы помутнели, словно подернувшись инеем, на шелковые покровы хлынула кровь. Дак, придерживая голову девы, опустил ее на камень у своих ног. Присутствующие с воплем пали ниц, новый король воздел руки к небу.

- Боги Верхнего мира! – раздался его крик. – Я здесь! В вашей власти! Даруйте Адране свою милость, силу и благоденствие! – Окровавленным клинком он указал на убитую им девушку. – Примите от меня эту жертву!

В небе началось движение. Цвета менялись, переливались, сталкивались. Проносились облака, скручиваясь спиралями. Землю окутал непроницаемый мрак, звезды светились в листве и травах. Молнии вспарывали небо, и их неоновые зигзаги медленно угасали. Что-то пульсирующее, сияющее отделилось от небесного свода и в прозрачной мгле стало спускаться к священной роще.

Трубы эльфов и звенящие хоры возвестили приближение божественных колесниц. Поднялся ураган. Люди прижимались к земле, не смея взглянуть, закрывая головы руками. Священные деревья трепетали, листья летели тучей. Сверкающие эльфы трубили. Вдруг над рощей раздался страшный треск, и по всему небу прокатился отдаленный гул. Два зигзага пламени ударили в сердца воина и девы.

Дак Ромул стоял на алтаре, раскинув руки. Тело его билось в агонии, он не мог оторваться от божественного пламени. Жрица воспарила, волосы ее шевелились и свивались, подобно змеям. Тело колыхалось. Внезапно пламя вобрало деву, принесенную в жертву богам. Король закричал. Слышался треск и звон колесниц. Ураган бушевал. Людей разметало во все стороны. Уже никто не помышлял о том, чтобы выжить, всеми овладели шок и трепет.

Внезапно все стихло. Небо затянулось оливковой дымкой. Всходило солнце, его золотые лучи согревали Священную рощу. Новый король возвышался над толпой, обводя рощу налитыми кровью глазами. Люди со стоном вставали на ноги.

- Боги приняли твою жертву, - сказал первосвященник дрожащим голосом. – Прими и ты знаки высокой власти.

Дак спустился с алтаря и вступил в священный круг. Его тело все еще дрожало, но он уже ощущал прилив новых сил. Первосвященник, седой, с длинной бородой, заплетенной в косу, венчал Дака, короля Адраны, первого из дома Ромулов,  драгоценной митрой, сакральное значение которой – договор и спасение. А затем протянул ему меч Севера, легендарного короля адранитов. Сильной рукой Дак потянул клинок из ножен, и поцеловал холодную сталь. Присутствующие присягнули новому королю, Даку Ромулу.



***


- Я все помню, чародей, - неохотно сказала Мандрагора.

- Хорошо… Ты не имела права вступать в тот час в Священную марь.

- Решение принял подеста Алауды.

- Да. Единолично. И послал тебя.

- Рыцари не обсуждают решений своих командиров. Я пришла в рощу с миссией.

- Люди способны просчитывать комбинации в настоящем. Им неизвестно ничего о будущем. Дак не должен был умереть в ту ночь.

- Я – рыцарь, хранитель королевства, мой долг – выполнять приказы, совершать во имя Адраны то, что не под силу другим.

- Значит, время поговорить об этой миссии. Мы оба знаем, где Ангел сейчас, - продолжал чародей. – И знаем, куда ты идешь. Но, скажу тебе, что достать Гребень Дракона невозможно.

- Но я его достану и принесу кортесам. У меня нет выбора, и я не могу отказаться от этого поручения, даже если члены парламента Эгина действуют, как разбойники с большой дороги. Даже если похищают людей. Повторяю, чародей, выбора у меня нет.

- Выбор есть всегда. Назови причину, которая толкает тебя на это безумие.

- Ангел - мой друг.

- И только?

- Разве этого недостаточно, чародей?

Ответ последовал незамедлительно.

- Нет! Не в этом случае. Ты достаточно умна и опытна, чтобы понять: за рыцаря, пусть самого лучшего, кортесы не посмели бы потребовать такой выкуп. Вся каста жрецов не стоит этого! В этой игре ставки очень высоки. На кону Адрана. Да и Эгин тоже. Усобицы в Адране не прекратятся. Каждый из восьми принцев претендует на престол. Но, ни один из них не имеет права занять пустующее место. Принцы могущественны… пока. Они будут биться до конца, и истощать Адрану.

- По твоему, мне это не известно? Где Диамант? В Адране еще надеются на его возвращение. Ведь такое уже бывало и прежде – он исчезал, не оставив распоряжений, а потом неожиданно возвращался. Где наш король? Тебе ведь известно это!

- Диамант ушел. Он сделал это потому, что так было нужно. Великие перемены при дверях. Время Диаманта завершилось. Его нет среди живых.

- Он ушел внезапно, не оставив преемника!

После некоторого молчания чародей сказал:

- Преемник есть.

- Тогда почему при дворе не знают об этом? Думается, об этом не слыхали и наследные принцы.

- Да, воительница, все верно. Когда-то давно Диамант солгал в надежде, что правда не откроется. Он думал, что совершает благое дело. Но, он ошибся. И поэтому, сегодня Адрана в огне. Вот как приходится платить за ложь. Принцев не восемь, а девять. Девять братьев, и только один должен занять престол и исполнить свое предназначение. Это право остается за первенцем.

- Первенец? И кто же он? 

- Я знаю, - повелительно произнес чародей. – Я знаю, и поэтому говорю с тобой. У Диаманта есть сын. Первенец. Его скрыли от глаз. Его матерью была горгона Сфейно, что значит, Могучая, дочь Форкиса, повелителя великих водных пустошей, могучего бога океанов Раиданы. Сфейно – прекраснейшая из расы женщин, и смертоносная.

- Значит, первенец – бастард?

- Увы, да.

- Но над незаконнорожденным довлеет рок! Бастард обречен быть изгоем, и не имеет прав на престол.

- Боги уберегли первенца. Он воспитывался за чертой мира, в обители богов. Он - лучший из лучших. Не забывай, кто его мать! Он – богорожденный. В его жилах течет кровь людей и кровь богов. В нужный момент он должен был ступить на земную твердь и начать новую эпоху. Эта эпоха должна стать эпохой расцвета всего человечества. Но, принц самовольно покинул обитель. Хотел убедиться в истинности знаний, которые получил.

- Почему его не остановили?

- Власть богов имеет границы, - сказал чародей. – Он не знает, кто он на самом деле. Первенец уверен, что он бог. Но он не бог, он – иной. Возможно, ты догадалась, кто это.

- Это – Ангел?

Сказать, что Мандрагора испытала потрясение, значит, не сказать ничего.

- Да. Тот, кого ты называешь своим другом. Ты готова ради него умереть?