Глава 8. 120 минут

Фарос и Листопада (роман).

Глава 8. 120 минут.

Человечество никогда не раскроет всех тайн бытия - оно остановится в шаге от истины.

=

Большинство из нас обожает загадки, тайны, парадоксы. Правда, мы боязливы и на людях делаем вид, будто нам всё равно, каковы успехи учёных в создании вечного двигателя, достигли, наконец, инопланетяне Земли или всё ещё находятся в пути и каковы перспективы человечества обрести бессмертие. Мы больны скукой; а чтобы не зачахнуть окончательно, должны сидеть на пилюлях, богатых адреналином.
Сюзан и Александр Журве к вышеупомянутому большинству не относились, и, наверное, по этой причине «благодарное» большинство окрестило их людьми нелюбопытными, скрытными и даже замышляющими нечто опасное. Хотя говорить о скрытности основания имелись. Например, супруги никогда не пускали посторонних, да и просто знакомых, не имеющих приглашения, дальше порога собственного дома.
Журве неохотно пополняли личную коллекцию тайн об окружающих новыми экспонатами; пожалуй, я бы не ошибся, если бы причислил нашу «сладкую парочку»  к самим экспонатам из коллекции тайн.
Шутки шутками, а разговоры о патологической скрытности Журве привели к скандалу. Я ненадолго поверну время вспять, и мы станем его свидетелями. Надеюсь, он добавит всем нам адреналина. Заодно слегка приоткроем завесу над тем, как рождаются тайны.
Итак, представьте себе большую белую дверь с табличкой «Директор школы» и приподнятую женскую ручку, сжатую в кулачок, робко отстукивающую просьбу «разрешение войти?».
- Войдите!
Разрешение получено, что дальше? Если оценивать картину глазами хозяина кабинета, то происходит следующее. Входит женщина. Роста среднего. Полноватая. Темноволосая. На ней деловой костюм, строгий, тёмный, каковые обычно надевают, чтобы не вызывать у мужчин вольных мыслей.
Из-за спины посетительницы неожиданно выходит другая женщина, шатенка с аккуратно уложенными волосами... За второй появляется третья - на этот раз в брюках... За ней четвёртая с блестящим кулоном на груди... Пятая... Таким образом, к изумлению школьного директора, на пороге целых пять дам! И не просто дам, а чем-то серьёзно озабоченных, так как посетительницы волнуются, всем своим видом показывая, что пришли по серьёзному поводу. Дверь плотно закрывается. Мы примкнём к беседе через пару минут - несколько глотков свежего воздуха нам не повредит.
- …Со всей ответственностью заявляем!.. Не допустим!.. - просачивается в школьный коридор.
Ого, атмосфера накалилась быстрее, чем мы предполагали. Кажется, нам пора заглянуть в заветный кабинет.
- Вы к классному руководителю обращались?
Это директор нетерпеливо перебивает одного из говорящих. Директорская речь - это хорошо заученная песня с жёсткими нотками, перемежающимися наигрышами великодушной любви к заблудшим. Лучшая защита - это нападение. Что ж, перед нами неплохой психолог. Профессионал.
- Конечно, и к классному руководителю обращались, и к вашему заместителю. Но результата не добились!
- Прошу, успокойтесь.
Какое там спокойствие - претензии и обиды просто пылают:
- Вот мы и говорим, нормальные люди так себя не ведут. Представьте, Александр Журве внимательно прислушивается к тому, с кем беседует!
Странная претензия, не правда ли? Наверное, сидя в коридорчике и занимаясь дыхательной гимнастикой, мы пропустили начало разговора.
- Разве умение слушать плохое качество? - неуверенно замечает директор, кашляет, краснеет и слегка ослабляет галстук.
- Умение человека слушать своего собеседника качество хорошее. Если после разговора этот человек поступает так, как ему советовали.
А что, в этом есть логика. Женская.
- Не так давно в школе подрались двое мальчиков…
Да, имел место сей случай. Но интересно, почему женщины вспомнили об этом именно сейчас?
- Мы вспомнили о драке, потому что сразу после того неприятного случая родители решили купить видеокамеру и установить её в школьном коридоре. Согласовали вопрос с администрацией, объявили на очередном родительском собрании сбор денег. И тут вдруг выясняется: папаше Журве требуется время на обдумывание данного вопроса. Нам обидно! До слёз!!
Ага, понятно: Журве-старший отказался вносить свою долю «бабок».
- Очевидно, вам обидно за то, что Журве поставил под вопрос выполнение важнейшего классного мероприятия?
- Да нет же, Журве как бы и не отказался вовсе…
- В смысле?
- Он всё ещё думает и не говорит о своём решении.
- Ясно. Хотя, постойте, мне ничего не ясно. Если Журве не принял решение, это не значит, что он отказался от денежного взноса. По поводу чего, извините, у вас обида на него?
Я, признаться, тоже совсем запутался. Послушаю обиженных.
- Мы обращаемся к вам как к педагогу. Вспомните, чему в школе учили наше поколение? И вас, и нас в детстве учили прямоте в суждениях, решительности, бескомпромиссности. Свою правоту надо отстаивать любыми способами, даже кулаками. Если собеседник с тобой не согласен, спорь с ним, доказывай своё, но не молчи, не демонстрируй кисельную вежливость. А Александр вначале всегда молча выслушает, покивает; ты радуешься - думаешь, согласился с тобой; а он всё сделает по-своему, порой не так, как тебе хочется! Пожалуй, Журве оправдывает свою французскую фамилию - не по-русски поступает, совсем не по-русски. Его действия - элементарное неуважение ко всем, особенно к членам родительского комитета!
О да, чего-чего, а решительности и бескомпромиссности кое-кому не занимать. Наших дам так родители воспитали - сами только что признались. Но тсс, дослушаем сердитых посетителей - кажется, они высказали ещё не все претензии.
- Но это не всё.
Как в воду глядел!
 - Оказывается, Сюзан Журве никогда не повышает голос на детей.
- Не повышает голос? А зачем повышать?
Судя по тону, директор искренне удивлён.
- Вы, наверное, неправильно нас поняли. Конечно, просто так скандалить не следует, но существуют жизненные ситуации, когда нельзя без окрика. Для примера давайте возьмём последний случай, который произошёл позавчера на школьном дворе. Несколько детей из класса, убирая школьную территорию, разбаловались: побросали грабли, стали шуметь. Мы всё видели и уже собрались было утихомирить детей, но немного замешкались. А тут, откуда ни возьмись, подходит Сюзан Журве, что-то детям говорит; через пять минут мы глядим и глазам не верим - все старательно занимаются уборкой! Причём, это не первый такой случай.
В действиях Сюзан Журве просматривается что-то запредельное, невозможное. Понимаете, у наших детей выработан инстинкт адекватного отношения к строгости: пока не прикрикнешь, с места не сдвинутся. Когда надо чего-то добиться от ребёнка: ну, там вовремя уроки сделать, пораньше лечь спать или по помочь хозяйству - и не захочешь, да голос повысишь. А тут приходит незнакомая женщина - и все готовы перед ней в струнку вытянуться. Поверьте материнскому опыту: если ребёнок приучен к жёстким, каждодневным требованиям, заставить его что-то выполнить при помощи обычной просьбы невозможно! Мы долго думали, как удаётся этой женщине совладать с чужими детьми и пришли к единому мнению: Сюзан Журве гипнотизирует детей!
Ничего себе подозреньице! Если честно, лично мне мужчину, не способного отбиться от пяти настойчивых дам, немного жаль.
- Но и это ещё не всё.
Как! Ещё не всё?!
- Сама Лиза оказывает на девочек влияние...
Ну, допустим, в слове «влияние» ещё нет компромата.
- Заметьте, не простое влияние, а исключительно вредное! А подруги охотно берут с неё пример!
- Но Лиза Журве учится на четвёрки и пятёрки.
Директор в недоумении. Я тоже.
- Об оценках спорить не станем, но некоторые девочки, в их числе наши дочери, хотят походить на неё слишком буквально. Платье купишь - так сразу в слёзы: у Лизы, видите ли, лучше. О чём ни говоришь с ребёнком - в ответ «а Лиза нам говорила так…». Откуда у этой щуплой девчонки задатки лидера? Мы понаблюдали за ней - ничем не примечательная девочка: одевается неброско, косметикой не злоупотребляет, на вид скромная. Но совершенно посторонние люди не раз наблюдали: соберётся девичья компания во дворе и начинает о чём-то секретничать. О чём? Конечно, тайны - дело святое, но мамы обязаны знать, что творится в глупых головах их детей. Мы однажды решили: хватит самодеятельности, пора взять инициативу в свои руки - стали интересоваться, откуда девочки черпают свои секреты. И нашли. Оказалось, всё началось с коллективного чтения книги Александра Грина «Алые паруса»!
?!!
- Позвольте, что плохого в книге Грина?
- Мы вовсе не говорим, что книга плохая. Но, согласитесь, разве в наше трудное время позволительно грезить о каком-то принце? Что разрешено Ассоль, не годится для современной девочки. Сегодня она мечтает о женихе, а завтра из дома побежит? Появись перед нашими дурочками какой-нибудь видный мужчина, пальчиком их помани - и прощай отчий дом. Задача семьи и школы - беспощадно обнажать перед подрастающим поколением суровую действительность; в противном случае, дети окажутся беззащитны перед злом. Надо вычеркнуть из головы бесплодные надежды, глупые мечты, излишне вольные фантазии - детям они только во вред.
Во как надо рассуждать, дорогие мои друзья! Вперёд на штурм недостатков!!
- Мы пришли к вам за советом. Надо что-то делать. В то время как родитель теряет контроль за собственным ребёнком, детскую душу прибирают к рукам такие как Журве. Говорят, у них в квартире даже есть колдовская комната…
Ба, каков сюжет! Директорские брови взлетают вверх! Немая сцена!
- Хм, хм... Предлагаю поступить следующим образом…
В кабинете мёртвая тишина. И в этой тишине слышно, как меняется директорская «песня»: в ней уже нет стальных ноток, тембр звуков мягок, податлив.
- Я обещаю, что лично поговорю с кем-нибудь из родителей Лизы. Мама или папа девочки, в свою очередь, поговорят с дочерью. А со своими дочерьми вы уж сами найдите общий язык. Пожалуйста.
Хозяин кабинета встаёт - даёт понять, что разговор пора бы заканчивать.
- Мы согласны… - слышится с нескольких сторон.
Надо же, рассерженные посетители согласны! С чего так быстро?
 - …но с одним условием: вы как руководитель школы с завтрашнего дня берёте действия семьи Журве под личный контроль.
Плечи женщин сомкнуты, как в солдатском строю - они не выпустят главу школы из собственного кабинета до тех пор, пока всеми уважаемый директор не пойдёт им навстречу. Мужчина понимает: его попытки смягчить родительский напор окончились ничем - педагогическая уловка не прошла. В таких случаях говорят: если вопрос решить невозможно, надо попытаться встать во главе тех, кто настаивает на его решении.
- Вообще-то, я всецело поддерживаю стремление родительского комитета в наведении порядка…
Неужели директор дрогнет и согласится с абсурдными обвинениями родителей?
- …и хотел бы вас обнадёжить: в планах школы имеется то, что устроит нас всех. Мероприятие уже утверждено. Приходите через неделю - всё объявим, расскажем.
- Но хотя бы в двух словах, о чём речь…
- Хорошо. Но обещайте, что не предадите огласке нашу школьную тайну. В общих чертах план заключается в следующем…

Браво! Директор что-то придумал на ходу - он не так прост, как могло показаться!
А нам пора уходить: чужой тайны, которой вы - мои любопытные друзья - могли бы пополнить свои коллекции, я не обещал.
Проявите немного терпения - и мы узнаем, что ждёт Лизу, Сюзан и Александра.

=

Едва вытерпев последний урок в школе - неожиданно заболела голова - Лиза, против обыкновения, не дожидаясь подруг, заторопилась домой. В коридоре сбросила куртку, стянула обувь с припухших от долгого сиденья за партой ног.
Войдя в свою комнату, присела на диван и только тут поняла: бороться с настоящей усталостью бесполезно - она всесильна...

...В актовом зале школы царит приподнятое настроение - чувствуется скорое окончание официальной части и близость праздничной дискотеки. На ярко освещённой сцене нетерпеливо пританцовывают несколько девочек, окружённых взглядами заботливых мам.
Это какой-то конкурс. Причём в основном все уже выступили. Трое оставшихся, ещё не показавших себя, в их числе сама Лиза, томятся за кулисами.
Вот, примостившись на стуле, обхватила руками колени подруга Катя. Заботливая мама пытается разговорить дочь, но тщетно. Девичье платье просто ослепительно, в отличие от бледной хозяйки платья.
Недалеко от подруги расхаживает Миля, не выпускающая ни на минуту зеркальце из дрожащих рук. Мама придерживает руками дочкину причёску, напоминающую гигантскую башню. А «башня» напоминает Пизанскую - так и норовит упасть.
В дальнем углу Соня, явно недовольная своим выступлением. Сидит, надувшись, и ни на кого не смотрит. Разумеется, рядом тоже её мама, пытающаяся ослабить тугие узелки на балетном платье.
Лиза оглядывается - папы с мамой не видно. Страшно… Но нет, вот и они появляются, подходят… Родители, на первый взгляд, само спокойствие; но сосредоточенность на их лицах выдаёт волнение.
- Я уверена: ты выступишь хорошо, - пытается ободрить мама. - Несколько дней упорных занятий на даче что-то да значат…
- А теперь выступит последний участник конкурса! - громкий голос учительницы английского со сцены перекрывает мамин. - Своё мастерство продемонстрирует ученица седьмого класса Елизавета Журве! Аплодисменты!
Родители легонько подталкивают дочь на середину сцены.
- Что вы нам продемонстрируете? - интересуется ведущая.
- Я… Я буду петь.
Странно, почему я так сказала, успевает промелькнуть в голове девочки.
Первые же музыкальные аккорды слегка развеивают тревогу - это её любимая песня о весне. Лиза, однако, обескуражена. Нет, не тем что знакомые аккорды появились «как бы вдруг» - она знает: о заготовленном мотиве певцы предупреждают концертмейстеров заранее; непонятно другое: почему она совершенно не помнит о том, как готовилась к выступлению.
Между тем, песня разливается по залу - голос Лизы красивый, чистый. Зрители сразу же перестают шептаться и с каким-то нечеловеческим придыханием впитывают волшебные, чарующие звуки…
Овации звучат чуть раньше, чем заканчивается песня.
Отец подбегает первым:
- Ну, вот - а ты сомневалась. Да твоё выступление тянет на призовое место! Пойдём - отдышишься. А потом мы вернёмся и узнаем, как тебя оценило жюри.
Мама с трудом протискивается сквозь толпу возбуждённых зрителей, целует дочь.
- Замечательно! Мы долго репетировали, но сегодня в твоём голосе появились особенно трогательные нотки. Какая же ты у меня умница!
Лиза оглядывается - видит Катю, Милю и Соню в окружении мам. И тут же все участники конкурса смешиваются с весёлой толпой мальчишек и девчонок, выбегающих на сцену - начинается дискотека.
- …Не переживай, лучше съешь чего-нибудь, - мама ласково гладит волосы дочери. - Ты же не обедала… О чём задумалась? Наверное, мечтаешь о карьере певицы?
В ответ глаза Лизы наполняются слезами, и от родителей не ускользает это.
Отец медленно поднимется со стула:
- Тебя кто-то обидел?
- Саша, пожалуйста, присядь - её никто не обидел; просто дочь хочет нам сказать что-то очень важное. Ну, милая, говори - мы тут втроём, никто нас не услышит. Или ты хочешь шепнуть это лишь мне одной?
- Первое место отдадут Кате...
Родители молчат - то ли удивлены, то ли не расслышали. Но не перебивают.
- …второе место займёт Соня, третье получит Миля...
- Понимаем, - мама кладёт ладонь на вздрагивающие пальцы дочери, - ты устала, волнуешься.
- Возможно.
- Нет, как раз невозможно! - вмешивается отец. - Зрители тебе вон как аплодировали. Призовое место как минимум. Подождите, кажется, в зале уже объявляют итоги конкурса.
Учительница английского выходит на сцену:
- Третье место и аудиоплейер присуждается Эмилии Лучковой за необычную причёску! Аплодисменты! Обладателем второго места и цветного телевизора становится Соня Байсарова за великолепный шутливый танец-пародию! Аплодисменты! Жюри долго совещалось и решило присудить первое место и поездку в Турцию Екатерине Дудиной за платье, расшитое бисером!
Аудитория аплодирует вяло…
- А как же Лиза Журве? - выкрикивает кто-то.
В ответ на реплику одного из папаш остальные зрители начинают дружно скандировать:
- Журве! Журве!
Судьи в жюри удивлены, шепчутся… Наконец, ведущая вновь берёт микрофон и объявляет:
- Мы посовещались и присудили четвёртое - утешительное - место Елизавете Журве за песню о весне. Она награждается почётной грамотой администрации школы.
Лиза не слышит аплодисментов - она смотрит на родителей и ловит их недоумённые взгляды, в которых перемешиваются грусть от проигрыша дочери и немой вопрос «откуда тебе всё было известно?»

…Телефонный звонок в соседней комнате заставил Лизу открыть глаза.
УДИВИТЕЛЬНОЕ ВИДЕНИЕ! НЕТ, ЧТО НИ ГОВОРИ, А ПРИЯТНО УЧАСТВОВАТЬ В КОНКУРСАХ. ХОТЯ БЫ ВО СНЕ… И ГОЛОВА СОВСЕМ НЕ БОЛИТ.
Лиза взяла в руки будильник:
ОГО, Я СПАЛА РОВНО ДВА ЧАСА, МИНУТА В МИНУТУ!
В семье Журве существовала традиция: если не было ничего срочного по дому, любой член семьи имел право остаться наедине с собой примерно на два часа. От уединившегося требовалось лишь одно: заранее повесить на дверях предупреждение «120 минут» - и тогда никто не его не беспокоил.
О полушутливой надписи, периодически появляющейся на двери комнаты, знали не только члены семьи Журве, но и подруги Лизы. Последних это чрезвычайно озадачивало. Но наблюдая за широко раскрытыми глазами Кати, Мили и Сони, Лиза удивлялась ещё больше:
НУ ХОРОШО, ПУСТЬ В ДОМАХ МОИХ ПОДРУГ НЕ ВСЕГДА ДАЮТ УСТАВШЕМУ ЧЕЛОВЕКУ ПОЧУВСТВОВАТЬ ТИШИНУ, НО В ДРУГИХ СЕМЬЯХ ЭТО ДЕЛАЮТ ВСЕГДА. НЕ МОГУТ НЕ ДЕЛАТЬ! ЭТО ТАК ЕСТЕСТВЕННО…
К чести обоих родителей, пользовались они чудесной надписью нечасто. Правда, отец иногда приходил после работы уставший. Не раздеваясь, прямо в пиджаке и брюках, он «проплывал» в маленькую заветную комнату, пропадая в ней иногда даже дольше, чем положено по регламенту.
Когда данное правило поселилось в семействе Журве впервые, неизвестно - вероятнее всего, не очень давно; но на вопрос дочери, кто первым придумал его, Сюзан и Александр неизменно улыбались и секрета не выдавали.
- Саша, взгляни: наша дочь повесила на дверях надпись «120 минут», - послышался вдруг шёпот мамы. - Пусть отдыхает.

=

 - Угадай примету. Если женщина, вышедшая из продуктового магазина с сумкой, полной деликатесов, по дороге встречает мужа, это к счастью?
- Для женщины к счастью. А для мужчины … тоже к счастью. Всё правильно?
- Правильно. Вот тебе, голодный муж, сумка, а то у меня рука отпадывает… Но данная примета срабатывает не всегда.
- Жена, ты меня заинтриговала.
- Она не сработает, если каждый божий день муж станет задерживаться на работе допоздна.
- Я уже на пути исправления, дорогая: на часах всего семь, и я уже почти дома.
- А сегодня-то почему задержался на работе?
- Если бы на работе. К сожалению, туда, куда меня пригласили, я ходить не люблю.
- Муж, ты меня заинтриговал. Так куда же?
- Угадай.
- Хорошо, попробую. Допустим, по дороге домой ты встретил …президента.
- Ну, ты уж скажешь; предположи что-нибудь другое, более реальное.
- Может, тебя похитили инопланетяне?
- Вот-вот, уже реальнее. Но всё равно мимо. Ладно, не гадай: мне позвонил директор школы, где учится наша дочь, и попросил зайти.
- Постой, тебе директор школы звонил? Лиза в чём-то провинилась?
- Не совсем. Провинилась наша семья. Представь, вчера у директора побывал родительский комитет, в который входят неразлучные Дудина, Байсарова и Лучкова. Так вот, они наговорили про нас, будто мы, как нынче говорят, неадекватны.
- Что они имели в виду под словом «неадекватны»?
- Вспомни последнее школьное собрание. Двое мальчишек в школе подрались, и родительский комитет постановил купить камеру наблюдения в целях, так сказать, профилактики правонарушений. Я же рассуждал иначе: если отношения двух пацанов дошли до драки, нельзя всех подозревать в хулиганстве… Правда, на том памятном собрании своё мнение не высказал - попросил время на обдумывание. И, как оказалось, подал дурной пример остальным родителям, которые вообще отказались вносить деньги. Как ни крути, я сорвал важное мероприятие в школе… Но наших дам из родительского комитета больше всего обижает то, что я каждый раз мило улыбаюсь, когда они ставят мне ультиматум. Они считают: раз человек улыбается - значит, соглашается.
- Муж, нам остаётся одно: отнестись к претензиям женщин с улыбкой. Не помню, кто сказал, «вакцину хороших манер человеку надо прививать в детстве; в противном случае он может заболеть хамством»… Ключ от квартиры у тебя далеко?
- Сейчас достану… Но подожди - это ещё не всё. Женщины вспомнили случай, когда тебе удалось успокоить расшалившихся деток. Не поверишь, современные взрослые люди решили, что ты загипнотизировала детей.
- Бог мой, какие способности к фантазии открываются у некоторых… Ладно, как только переоденешься, иди ужинать.
- А ещё им наша дочь не нравится...
- Погоди-погоди, а вот это уже серьёзно. Поподробнее, пожалуйста.
- Мамы переживают за дочек, считают, что Лиза манипулирует девочками.
- Мда... А директор?
- Директор оказался настоящим мужиком.
- В смысле?..
- Он предложил конкурс среди девочек пятых - восьмых классов.
- Конкурс?
- Именно! Через две недели в школе состоится конкурс красоты и талантов среди школьниц, и данное соревнование даст представление о том, кто чего стоит. Выступать участникам предстоит в одиночестве - помогать собственному ребёнку на сцене нашему брату, родителю, не позволят. Надо не забыть предупредить дочь. И помогу, чем смогу.
- Ты? Чем?
- Составь мне список дел, которые женщины умеют делать лучше мужчин. А дальше соображу.
- Деторождение включать?

=

…Вы не замечали? - по ночам звучание стрелки, отстукивающей наступление очередной секунды на часах, тише обычного… Просыпаешься среди ночи - а она, знай себе, отдыхает…
Лиза долго лежала в постели, боясь уснуть невзначай, но, убедившись, что, кроме неё, в доме не спят только настенные часы, соскользнула с кровати и осторожно, на цыпочках, подошла к письменному столу. Включила настольную лампу. Из портфеля достала бумагу, ручку.
Буквы, словно сговорившись, упрямились, не слушались, но девочка старалась.

«17 апреля 2001 года. Я, Лиза Журве, утверждаю, что в школьном конкурсе, который состоится в школе через две недели, победу одержит Катя Дудина за платье, расшитое бисером. Второе место займёт Соня Байсарова за танец. Третье место отдадут Миле Лучковой за необычную причёску. А я спою песню и займу четвёртое место.
Я пишу это письмо, чтобы родители и учителя убедились в моей способности предсказывать будущее».

Поставив точку, девочка вложила исписанный лист в конверт и в графе «кому» написала  свой собственный адрес.
Затем Лиза спрятала бумаги под подушку, легла на кровать и задумалась:
«Какой замечательный план. Я унесу письмо на почту, там на нём поставят штемпель с датой. Потом письмо вернётся домой и окажется в моих руках. Это будет доказательством того, что моё предсказание сделано задолго до конкурса… Представляю, как обрадуются родители, удивятся преподаватели. Если сон окажется вещим - выходит, я жила в своём будущем целых 120 минут! Невероятно!»

=

Подходящую песню выбирали долго, со спорами, но в конце концов все сошлись на песне о весне.
Помогали родители с такой трогательностью, с таким старанием, что временами казалось, будто и не дочь вовсе к конкурсу готовится, а они сами.
Когда при встрече тебе говорят «ваш голос великолепен», ты и сам начинаешь так считать. Но не верь своим ушам: подобным образом говорят только те, кто слышит тебя лишь изредка. Для оценки истинных вокальных возможностей воспользуйся помощью …соседа этажом выше. Если сосед при встрече кидается на тебя с кулаками, работать тебе над своим голосом и работать; а мрачен и молчит - значит, ты на правильном пути. Замечу попутно: во время репетиций соседи на Журве с кулаками не кидались.
Уроки вокала затянули, околдовали - временами Лиза даже забывала о своём письме. Видя, как все переживают за неё, девочка решила до поры не раскрывать свою затею и всерьёз налегла на пение.
Наверное, каждый из четырнадцати дней, остающихся до начала конкурса, школьницы переживали как последний. Но на долю Лизы выпали особо неприятные волнения - догадываетесь отчего? Ну конечно - давно отправленное письмо явно запаздывало!
За неделю до конкурса Лиза не выдержала тревожного ожидания и пошла на почту, чтобы лично убедиться, работает там кто-нибудь или не работает. Выпуклое здание с огромной надписью «Почта России» встретило её огромной грудой кирпичных обломков перед входом и малюсеньким объявлением на двери «В связи с ремонтом отделения №20, почтовые функции переданы отделению №21, расположенному по адресу…»
Всё стало ясно: последнее письмо задерживается из-за ремонта и неизвестно, сколько проходит.
Пролетели ещё три дня, до конкурса оставалось четыре. Лиза уже планировала в субботу писать новое письмо, но случилось ещё более непредвиденное событие…

=

Ранним утром в доме раздался звонок; мама подошла к телефону, молча всё выслушала, потом что-то записала в блокнотик и произнесла непонятное - и оттого страшное - слово «инфаркт».
Заболела бабушка Аня, мамина мама. К несчастью, жила бабушка не в городе, а в районе, в небольшой деревне Хижинке. Через два часа трое Журве уже направлялись в сторону автовокзала.
Доехали без приключений. Как прибыли в райцентр, сразу направились в местную больницу. В приёмном покое санитары удивились, с какой стати пожилому человеку столько внимания, но в палату пустили. Анна Никитична почему-то не лежала, а сидела с газетой в руках. Увидев своих, к маминому ужасу, больная вскочила и кинулась всех обнимать:
- Ошибка произошла, голубы мои, - целовала она всех подряд, - не инфаркт у меня. Наш-то фельдшер неправильно поставил диагноз. Вчера заболело у меня слева в груди - подумала на сердечко, а это, оказывается, боль от старой язвы! Ну и слава богу, а то у меня корова не доена, кролики не кормлены… Эк ведь, вы-то какие настырные, не сказали о приезде - и я никого не успела предупредить, чтоб не беспокоились зазря. Сегодня выписывают меня. Но коли приехали, придётся погостить в Хижинке денёк-другой, иначе не отпущу.
…Бабушкина изба располагалась на бугорке - в сравнении с другими домиками, чуть поодаль, ближе к лесу. Избу охватывал огород без изгороди, словно прикрывал от посторонних. Сделав первый шажок по своей земле, бабушка первым делом наклонилась и подняла гость чернозёма, помяла в руках, натруженных, с синими прожилками и почти такими же тёмными, как сама земля.
Родители быстро сообразили, что просто так, без дела, Анна Никитична сидеть не сможет, и почти силой оторвали хозяйку от работы; сами же принялись хлопотать в доме. Лизе в этом заговоре поручалось не менее ответственное задание: гулять с бабушкой как можно дольше и отвлекать от тревожных мыслей.
Бабушка и внучка не спеша направились к лесу.
Соседство с чёрными вековыми елями немного пугало Лизу, но рядом с пожилым человеком, пусть даже час назад выписавшегося из больницы, бояться было неудобно.
- Ты чего это всё оглядываешься, Лиза? - ласково спросила бабушка.
- В лесу заблудиться можно… - покраснела девочка и виновато опустила глаза.
- Выше голову, дивчина! Лес как город, только на свой лад: улицы в нём есть, переулки, площади. Вот если направиться по Первой Лесной улице, свернуть на Заячий проспект, потом держать путь вдоль Медвежьего овражка, то выйдешь на Лосиную тропу, а там рукой подать до Кикиморова озера. Лет тридцать назад один местный дурачок дал шуточные имена дорогам, оврагам, озёрам да ручьям - табличек с названиями наделел и приколотил к деревьям. Все над ним смеялись, но потом его старанием прониклись; а администрация эти названия даже нанесла на карту местности. Для туристов.
- Всё равно, как лес можно сравнивать с городом? Тут же никто не живёт.
- Как не живёт? Имеются жители. Не медведи и волки, конечно - те отсюда лет сто как ушли - а белки, кабаны, лоси заходят, зайцы. Ну и лиса, конечно, в гости наведывается, раз её лучший друг - заяц - наши чащи не обходит стороной. В летнюю пору и людей хватает - в иной месяц охотников больше, чем зверья. Лес наш хоть и диковатый, но свойский: приезжие горожане его опасаются лишь первое время, а потом привыкают, уезжать не хотят. По секрету сказать, я тоже к вашей столице привыкнуть не могу и всего пугаюсь: машин, незнакомых улиц...
- Приезжай чаще - я тебе всё покажу. Но… Как бы тебе сказать, скучнее тут, - с трудом подобрала последние слова Лиза.
- Зато дружнее, - не растерялась бабушка. - Сидит иной городской бедолага посреди четырёх стен, словно в неволе; друзей навестить не может - ждёт приглашенья, соседа своего дичится. Никто ему не нужен и сам себе он не нужен. Людей вокруг вроде бы много, а он один-одинёшенек, как сыч на берёзе.
В городе поссориться легко - здешний же край сварам и ссорам лёгкого житья не даст, потому что без помощи соседа ты, как без самого себя. Вот вчера меня в больницу увезли, а сегодня я вернулась - кролики накормлены, корова подоена. Это соседей моих работа; их даже не надо просить о помощи - сами придут и всё, как надо, сделают. Можно ли представить такое в городе? Можно - если в вашей столице вдруг объявится добрый волшебник. А у нас подобные волшебства случаются сами собой через день, да каждый день.
- Выходит, в деревне трудностей нет?
- Как нет. Если каждую нашу трудность в камушек превратить, на целую дорогу хватит и ещё на задворок останется. Нашим-то невзгодам только волю дай - повиснут на руках и ногах, с места не тронешься. Но я против трудностей знаю заповедный секрет.
- Какой секрет?
- Скажу, но при условии: никому ни слова, ни полслова. Разве что родителям и самым лучшим друзьям.
Тут бабушка оглянулась - не слышит ли кто - и тихонько произнесла:
- Чтобы трудности перехитрить, их надо развести игрой.
- Игрой? А по каким правилам в неё играют?
- Правила вроде бы простые. Но просты они только на первый взгляд, человеку даются не сразу - требуют времени. Чтобы тебя не утомлять, начну издалека. Погляди, видишь наш дом на взгорке? Красиво?
- Очень красиво.
- Эта красота однажды меня чуть под монастырь не подвела. Я каждый год перед домом выкашиваю траву, но прошлым летом из-за болей в пояснице заленилась. Когда же собралась и вышла с косой, было уже поздно: трава по колено отмахала, закустилась, задеревенела - не пройти, не проехать. Вот она неприятность, как на ладони! Крепко корила я тогда себя за свою лень, но время не вернёшь. Верно?
- Верно.
- В конце августа, когда я у вас неделю гостила, дозванивается до меня председатель колхоза и говорит: «Завтра, уважаемая Анна Никитична, твою избу приедут фотографировать из областной газеты как памятник деревянного зодчества. Так ты вернись, пожалуйста, домой. Срочно, как можешь. Сама посуди, каково будет читателю: почти музейная редкость – и бесхозная». Ну, вернулась я домой, как глянула - только руками всплеснула: почти перед самым домом кто-то кучу кирпичей вывалил. По ошибке, как позже выяснилось. И на уборку никак не меньше двух дней надо! Но не успела я грустинку пустить, как председатель идёт. «Не обращай ты, - говорит, - на эту кучу внимания. Читателям она в глаза не бросится - всё надёжно скроет твоя трава. Хорошо, что в этом году ты её не тронула…». Снимки в газете получились на славу - спасибо травушке зелёной. Но смотри: вроде бы всё с неприятности началось, а как хорошо кончилось.
- Такое случается. Совпадение.
- А совпадение ли? Нынешней весной с травой я разобралась загодя: выкосила, свалила в компостную яму. Но заодно спилила сорные деревья, которые наросли вокруг забора. Такое дерево на дрова не идёт, и в компост его не превратишь - сжигать надо. Собрала в огороде большую кучу веток, только поджечь хотела - пошёл ливень, всё намокло. Поохала я: некрасиво, что люди скажут? Разве можно держать избу а непорядке, особенно если она памятник деревянного зодчества? Но ничего не попишешь - придётся ждать жаркого солнышка. Неприятность да и только! Верно?
- Верно.
- А соседней деревне в тот день вроде бы повезло: дождь прошёл мимо. Мужичонка, как и я, тоже дерева порубил и поджёг. Хорошо костёр горел. Да заминка вышла: ветер резко переменился, налетел ураган, и перекинулось пламя на мужикову избу. Выходит, мне надо благодарить Бога, за то что он прислал дождика. Так-то вот…
- Это ты радовалась. А мужчина, у которого дом сгорел, тоже радовался?
- Радовался…
- Ничего не понимаю…
- А ты дальше слушай... Изба у нашего погорельца накануне пожара покосилась. Он её давно собирался спилить на дрова, скопил денег на новую избу, да время тянул: жаль ему было старый дом рубить - в нём прошло всё его детство. Конечно, дрова для печки не лишние, но хозяин в душе ликовал: воспользовался-таки хорошим случаям и одним махом избавился от развалюхи.
- И долго он радовался?
- Целую неделю. Пока не обнаружил, что все его накопленные деньги на новую избу украли воры.
- Ага, тут-то он, наверное, и огорчился.
- Не без этого. Поначалу. А потом по деревне ходил с ухмылочкой, насвистывал…
- Снова радовался? У него же деньги украли!
- А он как рассуждал?
- Как?
- Что взяли воры? Деньги! Да чтоб их, окаянных бумажек, вдосталь накопить, и шести рук в хозяйстве мало. Зато на самое ценное - человеческую жизнь - воры не посягнули. Кстати, позже деньги ему милиция вернула.
- А вдруг воры не остановились бы и посягнули на жизнь хозяина? Как тогда быть: радоваться?
- Да, бывает, кто-то безвинно гибнет - радостного тут нет…
- Вот видишь!
- …но пока родные да близкие скорбят по погибшему, один человек всё-таки не грустит: сам убиенный. Согласись, как можно по себе горевать, если тебя на свете нет?
- Так это как, получается: если в твоей жизни случилось что-то плохое, на самом деле это не совсем плохое?
- Верно, внученька, подметила. Ты когда домой вернёшься, не спеши первую же неудачу ставить себе в вину. Спроси с себя строго: «Может, моя неудача к лучшему?» Потом думай. Не торопись, думай крепко. В раздумье поблажки себе не давай до тех пор, пока среди печали не отыщешь отдушинку для своего увядшего сердечка. Ещё неделю-другую для верности потренируйся, а там, глядишь - и поминай свою грусть-кручину… Когда мне это правило первый раз втолковывали, сомневалась я, возражала: не может быть такого, чтоб в самой лютой напасти светлое виделось. А потом поняла: правы люди, ох как правы. Вот я вчера в больницу угодила, переживала - думала, никак дед-покойник по мне соскучился, к себе зовёт. А это Бог мне дал возможность увидеться с вами. Верно советуют те, кто с горем знались: от страданья толку - что в лесу от волка, с бедою жить - себя хоронить».
Бабушка с внучкой ещё некоторое время шли вдоль Первой Лесной улицы, впереди уже вырисовывался указатель с надписью «Заячий проспект». Поравнявшись со стрелками, они присели на два толстых сосновых пенька.
Внучка любила бабушку - фотография Анны Никитичны в рамочке стояла в комнате на книжном шкафу. Конечно, девочка отмечала с родителями домашние праздники, но настоящим событием становился бабушкин приезд. На столе, вдруг, как по волшебству, появлялись вкусные вещи, которые не продавались в магазине.
Днём Никитична так заразительно пела частушки, что ноги рвались пуститься в пляс. А перед сном, укладывая девочку спать, рассказывала сказку или - по большому секрету - страшную деревенскую байку.
В городе бабушка долго не задерживалась, хотя каждый раз внучка уговаривала её побыть ещё немного. «Сладко молоко лишь два дня да две ночки», - отвечала гостья и хитренько глядела на папу с мамой. Всё ясно: опять забывчивая хозяйка молоко в холодный погреб не убрала…
Речь пожилого человека наполняли всевозможные поговорки, число которых со временем не убывало. Доставалось в основном лодырям:
«Наш Трифон до дел охотник: шесть дней на печи лежит - силы копит, в седьмой день отдыхает»,
«Приютил неряху - голова на плаху»,
«Попрекала Марья-грязнуля свинку: «Почто черна?».
Ну и политикам иногда тоже перепадало от неё.
«В закромах недород - отдувайся, народ!» - слышалось восклицание, когда по телевизору показывали, как митингуют недовольные пенсионеры.
Всякий раз, когда Никитична готовила какую-нибудь подковырку, в её глазах вырастала смешинка. Вот тогда не зевай: может так разыграть - всю жизнь будешь вспоминать и смеяться. А всё почему? Потому что в бабушке жили сразу два человека: взрослый и ребёнок. Понять, кто тебя встретит сейчас, в данное мгновенье - наивные ребячьи глаза или серьёзный взор - не представлялось возможным. Вот она над чем-то весело хохочет (право, самый настоящий ребёнок!). В то же время с опаской поглядывая вокруг - опасается, как бы папа с мамой не сделали хохотунье замечание. А час спустя с серьёзным видом даёт советы не кому-нибудь, а самим родителям! И Лиза, забыв о бабушкином ребячестве - на перепутье: неужели эта мудрая женщина когда-то была маленькой девочкой?!
- Между прочим, я тут в газете прочитала - мы, оказывается, с тобой почти ровесники, - словно угадывая мысли внучки, прервала молчание Анна Никитична.
- Почему ровесники?
- Один учёный в журнале доказал, будто с возрастом люди меняются, становятся похожи на детей. Даже формулу привёл. По нему моё место рядом с тринадцатилетним подростком. Выходит, мы не просто родственники - сверстницы. А где сверстницы, там и подруги. Вот и скажи мне, лучшая подруга моя, как там у тебя в школе: мальчишки всё ещё обижают или уже ухаживают?
- Подлизываются.
-  А ты мечтаешь стать красавицей?
- Наверное, кто-то из знакомых тебе проговорился?
- Никто не проговорился - сама знаю.
- Откуда?
- Когда моя бабушка, тоже Анна, только Павловна, царствие ей небесное, была жива, я её как-то спросила, почему  детки стариков любят чуть больше, чем своих родителей? И почему старики к внучатам тянутся? Бабушка оглядела меня с ног до головы и говорит: «Детки от родителей все разговоры слышат, все «ахи» и «охи» за чисту монетку принимают, поэтому стараются найти свою дорогу в жизнь, чтоб избежать родительских ошибок. Вот мама с папой будущее своего ребёнка перебирают, заоблачные планы на него строят; потом оглянутся - а сзади и нет никого: ушло любимое дитё по свою сторону. Конечно, глупое ещё дитё-то, но сам с усам… Ну, а внуки чем хуже? - они тоже своей дорогой идут, и тоже в противоположную сторону - наперекор своим. Вот и получается в итоге - старикам с внучатами по пути».
- Ты со своей бабушкой дружила?
- Не то слово. Вспоминаю интересный случай. Шла я как-то по лесу - собирала грибы, да сильно заплутала. Вроде бы места здешние исходила вдоль и поперёк, а лес почему-то незнакомый. Кричала, даже на дерево забраться пыталась - всё бестолку… И вдруг гляжу - глазам не верю: открывается большая поляна и идёт мне навстречу …целая делегация и торжественно объявляют, что присвоили де молодой работнице Анне Никитичне звание лучшей в колхозе. Сам первый секретарь райкома меня награждает грамотой, путёвкой в санаторий. Ручку жмёт!.. Очнулась я - диво да и только - сижу на сосновом пеньке, ну как сейчас мы с тобой отдыхаем, а рядом ни одной живой души. То ли всё это мне приснилось от усталости, то ли от болотных газов голову окружило. Отдышалась я, взглянула на часы - ровно два часа спала, тютелька в тютельку. Потом пошла наугад, решила: пусть будет, как Богу угодно. Выбралась из леса быстро, словно кто-то за руку вёл…
- И что тебе на это бабушка сказала?
- Погоди, не торопи… Сперва я хотела всё родителям рассказать, но поостереглась - доверилась бабушке. Когда о странном видении рассказала, Анна Павловна вдруг побледнела, перекрестила меня. «Не к добру это, Аннушка, - говорит. - Тебя по лесу водила моя покойная бабка Ефросинья. Любила озорничать-то… О том, что сегодня видела, никому не рассказывай, ни подругам, ни папе с мамой. А про своё видение забудь и больше не вспоминай». «Почему?» - спрашиваю. «Не поймут они тебя. Ефросинья тебе твоё будущее показала. А кто своё будущее станет часто видеть, у того человека оно пропадёт».
- Как это «пропадёт»?
- Я тоже долго не могла понять бабушкиных слов, но со временем своим кротким умишком решила так. Ну, увидел человек своё будущее - дальше-то что? Разве в таком случае он сможет его изменить? Не сможет. А если не сможет, какой смысл жить?
- Бабусь, а твоё видение потом сбылось?
- Сбылось, лешак его задери: путёвку я получила в санаторий да звание лучшей работницы; одним словом, всё, как в том сне, произошло, картинка в картинку… Я вещие сны ещё несколько раз видела, но потом они исчезли - как отрезало. Первое время не понимала, почему всё прекратилось, а потом случайно услышала, как бабушка перед иконкой читает молитву и едва слышно вторит: «Ефросинья, золотце, оставь ты внучку мою Аннушку, не трогай ребёнка. Меня возьми, надо мной потешайся...»
- Погоди, а как Анна Павловна сразу определила, что твой сон в лесу был не простым, а вещим?
- Не знаю. Я ей тот же вопрос задала, так она даже осердилась немного. «Знаю и всё тут, - говорит. - Не по тебе сужу - по себе…» Словно когда-то ей самой приходилось много снов про будущее видеть и потому знать, какой сон простой, а какой вещий.
- Извини, бабуля, но я с Анной Павловной не соглашусь. Знать о себе что-то, чего ещё никто не знает - ну не всё, хотя бы чуть-чуть - это же так классно!
Бабушка с опаской взглянула на внучку:
- Погоди-ка, неужели и тебе?.. Да нет, не может быть…
- Чего не может быть?
- Да так, ничего. Ты, Лиза, меня прямо за язык тянешь. Не торопись, придёт время - сама поймёшь, что к чему; а если не поймёшь - значит, время ещё не пришло. Я ведь тоже упряма росла, как ты, и Анну Павловну поначалу слушалась плохо; но потом всё изменилось. Умерла она рано - земля ей пухом; сама я давно бабушка, а слова её, как завещание, помню: «Ты, внученька - моя кровь… Не бойся бабушкиных советов: мне ль себя не знать?» Как покойница советовала, так я в жизни и поступала.
- Это как?
Никитична всплеснула руками:
- Эх, говорил Гаврила - приговаривал, да про заговор и проговорился. Хорошо, скажу, только ты о нашем секрете никому. Обещаешь?
- Железно.
- Я вот как думаю: добрая душа Анны Павловны в трудную минуту в меня вселялась и давала совет. Поверишь ли, порой я даже обижалась на себя: зачем по-бабушкиному делаешь? - перестань! Но когда успокаивалась, понимала: именно так и следовало поступить. К примеру, почему я твою маму французским именем Сюзан назвала? Потому что так бабушка попросила. Явилась во сне, растолковала: дескать мужчина с французской фамилией к ней посватается, станут они жить в мире, согласии, и дочурка у них будет золотая, послушная…
Анна Никитична хотела ещё что-то добавить, но замолчала на полуслове. Лиза искоса взглянула в бабушкино лицо и удивилась. Ещё минуту назад на неё глядело усталое лицо человека, видавшего в жизни всякое, а сейчас в бабушкиных глазах пряталась смешинка.
- Кстати, загулялись мы, подруга моя. У тебя ноги домой не просятся?
- Нет. В лесу легко - я бы ещё столько же прошла.
- О, да ты, я смотрю, по лесу походила – расхрабрилась совсем. А как зверь страшный из чащи выскочит?
- Подумаешь, пусть выскакивает, кто хочет. Завтра я тут одна гулять пойду.
- А в доме у меня, поди, солёные грибочки с маслицем, поджарые блины с зелёным лучком, клубника с холодной сметанкой…
- Потом поем. И вообще, у меня секретное задание: гулять с тобой как можно дольше.
От такого ответа Анна Никитична громко хмыкнула:
- Это ещё надо поглядеть, кто кого выгуливает, - сказала она задиристым тоном и недовольно повела бровями, точь-в-точь как это делала подружка Катя, когда одноклассники не давали ей списывать. - Секретное задание дают, если знают: человек лишним словом не бросится. Ни-ни! А ты давай сразу и разбалтывать его! Сыро яйцо в миске разбалтывай - секреты же не доверяй никому. А если я скажу, что тоже имею тайное задание от твоих родителей как можно дольше с внучкой гулять - обида не засосёт?
- Так подруге-одногодке всё можно говорить…
- Подруге… Одногодке… Насчёт одинакового с тобой возраста я приукрасила: разные у нас даты рождения…
- Бабусь, ты обиделась на меня?
- А как же! Точно говорю, не одногодки мы - моложе я тебя на целых тринадцать лет, не считая месяцев! А сегодня мне исполнилось… э… дай бог памяти … почти целые сутки - во как! Забыла? - я ж вчера с того света вернулась, заново родилась, получается.
И бабушка, обняв удивлённую, не успевшую опомниться внучку, засмеялась звонко, заливисто, на весь лес, решительно подтверждая, что в пожилом человеке действительно сидит самая настоящая лукавая, озорная девчонка…

=

…До начала конкурса под многообещающим названием «Супершкольница-2001» оставались часы. Девочки ходили взволнованные, рассеянные - спрашивать их на занятиях о чём-либо было бесполезно. Поэтому учителя, собравшись накануне, решили всю тяжесть учебного процесса временно переложить на мальчишек.
После уроков девочки решительно выпроводили мальчиков из классов и, закрыв дверь на ключ, принялись наряжаться. Никому не разрешалось входить в класс, ставший одновременно и театральной гримерной, и салоном красоты, и местом для обсуждения всевозможных слухов. Исключение было сделано только для мам.
Сюзан Журве запаздывала; и Лиза, помня, что в её недавнем двухчасовом видении родители на конкурсе всё же были, терзала себя сомнениями:
«Если они не придут, значит, сон двухнедельной давности вовсе не вещий. Это, конечно, плохо: значит, у меня нет способностей экстрасенса… Но, с другой стороны, если я не умею предсказывать, то результат конкурса неизвестен - и я могу побороться первое место».
Времени до выступления оставалось немного. Лиза переоделась, вышла из класса. Ни души…
- Лиза! Дочка!
Девочка обернулась. По коридору бежали мама с папой.
…Лишь войдя в зал, Лиза поняла: всё это она уже видела. Во сне. Преподавателей, одноклассников, родителей одноклассников…
- А теперь выступит последний участник конкурса! - объявила учительница английского. - Своё мастерство продемонстрирует ученица седьмого класса Елизавета Журве! Аплодисменты! Что вы нам продемонстрируете?
Лиза окинула взглядом зал. В голове на мгновение мелькнула шальная мысль: может, махнуть на всё рукой и рассказать о письме? В конце концов, дойдёт же оно когда-нибудь! Но сердце в груди вдруг забилось с такой силой, будто собиралось выпрыгнуть. Руки, напротив, бессильно повисли и потеряли чувствительность…
- Я… Я буду петь.

=

…Семья Журве возвращалась домой в настроении, далёком от приподнятого.
- Зря расстраиваешься, - произнёс отец, открывая дверь в подъезд и глядя на дочь, - четвёртое место тоже почётно. Вспомни, как зрители скандировали нашу фамилию.
- Правильно, побеждать надо, но не такой же ценой, - откликнулась мама. - Когда ты вышла на сцену, мы с отцом не на шутку переволновались - ты на себя была не похожа: глаза сверкали, лицо бледное… На секунду мне даже показалось, будто ты - это не ты вовсе, а совсем другой человек.
- А может, так и есть? - вздохнула Лиза.
Отец положил руку на плечо дочери:
- Тебе надо успокоиться. Придём домой - шагай в нашу семейную комнату отдыха: избавишься от волнений и «всё такое». Да, и табличку «120 минут» не забудь, чтобы мы с мамой не входили. …Господи, он же не резиновый!
Последнее восклицание относилось к почтовому ящику. Мама и дочь, не дожидаясь, поднялись вверх, зашли в квартиру, а Александр всё копошился с почтой. Появился с сумкой, полной газет.
- Ничего себе… Целый килограмм бесплатных газет насовали… Объявления… Реклама… Снова объявления… Извечный закон эпохи настырного капитализма «реклама - деньги - реклама». Ближайшее почтовое отделение закрылось на ремонт, а предложений купить что-либо становится всё больше и больше. Можно себе представить, сколько мы получим газет, когда почту откроют снова. Глядите, даже именные рекламные письма появились.
Лиза бросилась к отцу и почти выхватила из его рук конверт.
- Это мне…
- Твоя подруга по летнему лагерю? - на всякий случай поинтересовался отец и, не получив ответа, посоветовал:
- Передай своей подруге, чтобы про обратный адрес не забывала. А то я подумал, что рекламу уже детям стали присылать, и чуть не выбросил письмо.
...Девочка повесила табличку «120 минут», плотно прикрыла дверь, села на кровать и заплакала. Доказательство её способности предсказывать будущее находилось в Лизиных руках, да что толку -  письмо безнадёжно опоздало.
«Почему, выйдя на сцену, я не рассказала членам жюри про письмо? Узнав о нём, судьи, возможно, решили бы подвести итоги не сегодня, а завтра. И тогда у меня появился бы шанс называться экстрасенсом... Но мне помешали: словно кто-то заставил меня петь. Кто?»
Лиза оглядела комнату, мимоходом глянула на книжный шкаф - с фотографии на девочку смотрела бабушка Аня.
- Бабуля, а может быть, это ты мне подсказывала, как поступить? Дай совет: что мне делать с этим письмом? Родителям показать?
В ответ на стол посыпались мелкие обрывки заветного послания. Девичьи пальцы разрывали бумагу медленно, чуть с сожалением, пока от белого конверта не осталось ни одного значимого кусочка.
Едва с письмом было покончено, Лиза почувствовала страшную усталость и буквально упала на кровать.
…Минут через пятнадцать дверь приоткрылась. Это мама нарушила традицию не входить в комнату, чтобы удостовериться - дочь спит.

=

…Настенные часы, отсчитывающие секунды, давно притихли - устали. Через замочную скважину, минуя смешную табличку с надписью «120 минут», в комнату влетает дрёма с большим мешком чудесных сновидений.
Луна выглядывает из-за туч и освещает спальню так ярко, будто вовсе не ночь за окном. Свет останавливается на фотографии Анны Никитичны, затем прыгает на кровать, высвечивает улыбку на губах спящей.
- Доброго отдыха, милая, - шепчет женский голос.
Рука, загорелая, с тёмными прожилками тянется к Лизе, ладонь любовно гладит волосы девочки.
- Не обижайся на меня: я не могла поступить иначе. Подрастёшь - поймёшь: всё к добру… Я пришла, чтобы обрадовать тебя. Бог внял моим просьбам: вещие сны не станут тебя беспокоить… Но будущее тебя ждет… Ты увидишь свою судьбу… Только позже… Позже... И не во сне, а наяву…