Пролог

Люди готовились к бою.
Немногочисленные воины в белых бурнусах собирались перед маленьким храмом, откуда уже раздавались резкие отрывистые команды вождя. Все, кто был способен держать оружие и натянуть лук бежали туда же. Слабых и беспомощных поднимали на плоские крыши.
Враги держались в сотне шагов от окраин, окружая селение свободным кольцом. Их было не больше десятка, но от них ощущалась чудовищная угроза. Как от маленького черного паука, чей укус убивает большого верблюда.
Кто-то не выдержал, пустил в них стрелу.
Не пролетев и половины расстояния, она с треском переломилась, будто налетела на невидимую стену. Разочарованный стон, пролетевший по крышам, перешёл в испуганный скулёж. Нападающие подняли руки, запели. Мрачно. Торжественно. Страшно.
Подул ледяной ветер. Резкие порывы рвали края одежды.
В этот миг она порадовалась, что смотрит за всем с верхушки дюны, а не находится в кишлаке. И тут же устыдилась своей радости, ведь там, внизу был её брат, её друзья и соседи. А потом она испугалась, что страшные незнакомцы заметят их и плотнее прильнула к песку.
Сорах крепко сжал её пальцы. Это чудесным образом приободрило её. Она стиснула его руку в ответ.
Пение продолжалось. Ветер усиливался, свистел в ушах, взметал клубы пыли. Свет внезапно померк. Раздались крики. Их заглушил гул. Грохот. Вой. Но всё в мгновение перекрыл чудовищный рёв. Небо над кишлаком с оглушающим треском раскалывается, проваливается гигантской чёрной дырой. Видно как среди домов замертво падают люди.
Она кричала, в тщетной попытке заглушить рвущийся из Души дикий удушающий страх. Рёв не стихает. Реветь так не способно ни одно живое существо.
Чёрная воронка в небе. Казалось, в её глубине она видит лицо. Одна его половина принадлежала молодой девушке, другая была полностью лишена плоти. Единственный человеческий глаз смотрел на неё спокойно и безразлично. Тихий вкрадчивый голос в голове убеждал не сопротивляться, обещал избавление от мук и покой…
Кто-то громко зовёт её по имени.
— Дая!
Что-то рвёт её за руку. Тянет. Ноги подгибаются, путаются, застревают в песке. Она пытается сопротивляться, но её буквально втаскивают в седло между горбов.
Скачка. Мягкие ноги верблюда взрыхляют песок. Ветер, обыкновенный, не ледяной, бьёт в лицо, трепет платок, заставляя щурить мокрые от слёз глаза. Мелкие песчинки режут и жгут лицо. Она оглядывается. Стремительные чёрные тени скользят следом за ними по дюнам. Сорах неистово подгоняет верблюда.
Ветер ревёт. Перед глазами будто мутная пелена.
Погоня не отстаёт. Она слышит их крики. Мимо свистят стрелы. Всадники обгоняют их, отсекают…
Сорах не останавливается. Он поворачивает навстречу надвигающейся буре, выбирает дорогу вдоль сыпучих склонов дюн, где конникам угнаться за ними труднее всего.
— Держись!
Его рука крепко обхватывает её талию, а она так же крепко обнимает за шею верблюда. Они с разгону влетают в серое плотное облако. Песок в один миг забивает глаза, нос, уши и рот. Дышать не возможно.
Время будто остановилось.
Болезненное падение. Удары. Кто-то не выпускает, держит её за пояс.
Ветер ревёт. Вокруг непроницаемая тьма. Она задыхается…
— Дая!
Сквозь тьму отчётливо проступает лицо девушки-скелета. Она зовёт её, манит к себе…
— Дая!
Рука Сораха крепко жмёт пальцы, мешая полностью отдаться этому голосу.
— Дая, очнись!
Она проснулась, вся мокрая от пота. Свежий ночной ветерок приятно холодил кожу. Горло саднило от крика. За окном тихо шелестят пальмовые листья. Где-то в саду порыкивает тигр.
— Дая, это просто кошмар,— слышит она мягкий обволакивающий голос Сораха.
Его прикосновения успокаивают её. Она подбирает ноги, прижимается к его тёплому боку.
«Это был сон. Только сон».
Он ни о чём не спрашивает её. Он понимает. Наклоняется, чтобы поцеловать её, проводит рукой по бедру. Лунный свет играет бликами на её чёрной коже. Она засыпает, положив кудрявую голову ему на грудь.
«Это нет… Оно больше не повторится...»