Кавказский смерч. Рёв 47

Источник:


СТОЛЬ ЖЕ ОГОЛТЕЛЫМИ ДРУЗЬЯМИ немецко-нацистского “нового порядка” в России совершенно неожиданно показали себя невинные, наивные и казалось бы совершенно добродушные и преданные русским побратимам “друзья степей” - калмыки.

Конечно, к тюркам и их неистовому газавату они прямого отношения может быть и не имели. Однако неожиданные и исключительные “достижения” любезных сограждан калмыков на фронте борьбы с русскими и славянами всё же оказались на сей раз настолько велики, что совсем не случайно и немцы их необыкновенно высоко оценили.
Сталин впоследствии применил к ним наравне с самыми отъявленными крымскими и кавказскими мюридами СЛЕПУЮ ДУБИНУ ДЕПОРТАЦИИ.


1-5 августа 1942 года немцы заняли Западный и Ямалтинский улусы Калмыкии, причём довольно незначительными силами. Затем вермахтом было захвачено ещё несколько улусов, а 12 августа - взята Элиста. Всюду они встречали «весьма дружелюбно настроенных к немцам калмыков». 
(Карелл П. Дорога в никуда: вермахт и Восточный фронт в 1942 г.… с.364.;  Соколов Б.В. Оккупация. Правда и мифы… с. 203.)

К 1 ноября 1942 года из 13 улусов Калмыкии 5 были оккупированы полностью, а 3 - частично. Красноармейские части практически не сопротивлялись и без боя отходили на восток. Это до крайности возбудило мирных степных жителей. Вид бегущих красноармейцев - БЕЗ ЕДИНОЙ ПОПЫТКИ СОПРОТИВЛЕНЬЯ - настойчиво будил в чистых кочевничьих душах сокровенные и быстрые инстинкты.
Ведь бегут же! Бегу-ут!!! Ну как не догнать?!

ВОЗНИКЛО МНОЖЕСТВО “неформальных вооружённых формирований”, в том числе, разумеется, и в незанятых немцами районах. Начался спонтанный антирусский террор, который ангажированные либеральные историки, разумеется, называют преимущественно антибольшевистским и совершаемым “сравнительно незначительным числом” “мирных жителей”. 
(Некрич А. Наказанные  народы. - Нева, 1993, № 9, с. 253.)

Серьёзные же исследователи и свидетели говорят о почти поголовном террористическом восстании против русских, давшем в помощь немцам два многотысячных кавалерийских корпуса, что на маленький народ получалось необыкновенно много. 
(Назаров М.В. Миссия русской эмиграции... с. 307;  Дудников В.С. Воспоминания старого казака о пережитом и размышления о настоящем. - Материалы по истории Русского Освободительного Движения (1941-1945гг.): Сб.статей, документов и воспоминаний. - М.: Грааль, 1997, с. 351.)


КАЛМЫКИ ВСЕГДА БЫВАЛИ поразительно монолитны, в отличие от казаков, в точности как и чеченцы с карачаевцами, - смирные-смирные, улыбчивые-улыбчивые, а если что, так мгновенно проявляли себя чрезвычайно консолидированно, агрессивно, нагло и абсолютно безжалостно.
Чем благодушнее, добрее, отзывчивее, незлобивее казался какой-либо “мирный труженик” в этом своём мирном, пасторальном состоянии, тем более ужасным и беспощадным зверем он мгновенно оказывался в военное время, при виде бегущих, слабых, беззащитных. Словно бы и впрямь оземь ударялся при полной луне.

КАЛМЫЦКИЕ НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКИЕ БАНДЫ, находящиеся в тылу Красной Армии, установили прочную связь с немцами и лихо, с выдумкой и отвагой и почти всегда успешно выполняли в их пользу многочисленные диверсионно-террористические акции, а также вели шпионскую деятельность.

Особенно в таком “разностороннем” стиле зарекомендовала себя банда Бассанга Огдонова. Многие калмыцкие боевики воевали не за веру, не даже за конкретную национальную независимость, а просто - за хорошую жизнь, для себя первых. Притом, прямо сейчас, на месте. Что будет завтра или тем более послезавтра, их волновало меньше всего.
Другие были чуть принципиальнее. Эти иногда, вспоминая азы политграмоты, задумывались и о “национальном самоопределении”.


БАНДИТЫ СРЫВАЛИ эвакуацию населения и скота, грабили и убивали беженцев, перегоняли скот немцам. Чем слабее казалась русская армия, чем стремительнее и дальше отходили русские на восток, тем больше ободрялись “друзья степей”, тем больше выдвигалось у них на редкость колоритных типажей честных “работящих” головорезов. Моторизованные отряды вермахта и конные калмыцкие части перехватывали русские хлебные обозы, угоняемые стада, разгоняли и убивали гонщиков.
Это было так легко и естественно!

Гитлеровцам таким образом досталось буквально всё местное животноводческое поголовье (670 тыс. голов скота), почти весь машинно-тракторный и комбайновый парк, очень много шерсти, кожсырья, а также буквально весь урожай текущего года и все хлебные запасы - 4 млн. пудов зерна.

С БОЛЬШИМ РВЕНИЕМ и тем же степным хмельным возбуждением от раздольной удалой травли калмыцкие националисты включились и в антисемитскую бойню, традиционно исполняемую немецкими нацистами в увертюре своей оккупации какого-либо региона.

Все евреи Элисты были уничтожены с помощью калмыков быстро и споро, как сайгаки. Даже ещё легче. Затем немцы всё глубже и глубже стали вбивать клин между русскими и калмыками. Гитлеровцы вообще очень точно и верно оживляли “кочевые инстинкты” (особенно типа “бегут - догоняй!”).


КРОМЕ ИРРЕГУЛЯРНЫХ ЧАСТЕЙ немцы начали создавать регулярные калмыцкие и смешанные воинские соединения.
Процесс формирования калмыцких частей в помощь вермахту было поручено возглавить фон Паннвицу, который создавал СОВМЕСТНЫЕ КАЗАЧЬЕ-КАЛМЫЦКИЕ ЧАСТИ. На первой стадии из пленных и ещё на территории Юга России удалось организовать в воинские соединения 25 тысяч таких коллаборационистов. На второй – немецкий «генштаб создает в Полтавской области второй центр подготовки».

РЕЗУЛЬТАТ - «он за полгода вышколил свыше 30 тысяч наёмников для штурма Сталинграда и Кавказа. Только 16-я моторизованная дивизия, наступающая через полупустыню на Астрахань, пополнилась 450-м, 782-м и 811-м туркестанскими батальонами, уже заслужившими характеристику «достойных звания немецких воинов».
Именно из них начали создавать дивизию «Новый Туркестан», которую после выхода к Волге предстояло заслать в среднеазиатский тыл для дестабилизации там обстановки и создания баз воздушного моста Берлин-Токио. На эти идеи уже работали восемь батальонов, полк барона Вольфа и спецназ «Бергманн» профессора Оберлендера». 
(Клёва А. Тени операции «Улусы». - Совершенно секретно, № 1 (128), 2004, с.17.)
ИДЕЯ ВОЗДУШНОГО МОСТА на Японию крепко засела в мозгах гитлеровцев.

В Калмыкии дислоцировалась 16 моторизованная дивизия вермахта. Несколько офицеров её штаба удовлетворительно владели калмыцким языком: профессор-языковед барон фон Рихтгофен, офицер германского генштаба обер-лейтенант Хальтерман. И наконец великий специалист по калмыцким кочевникам Отто Долль, который, впрочем, лишь по-русски мог разговаривать с калмыками, но которого немцы и поныне представляют в качестве романтического рейнджера Запада, буквально очаровавшего своей арийской харизмой всю Калмыкию.

Этого арийца славянского происхождения наивные калмыки и вправду почитали как “полубога”. Этому отчасти послужило и то обстоятельство, что прибывшие из Берлина руководители калмыцкого нацкомитета, объявили его «другом, спасителем и надеждой народа».


ОТТО ДОЛЛЬ (настоящее имя Отмар Верба) выходец из чешских Судет, во время гражданской войны в России служил кавалеристом у Петлюры. По профессии зоотехник, оттого очень легко нашёл общий язык с кочевниками-животноводами. Потом работал в абвере.

В середине августа 1942 года во главе рейдового отряда Долль устанавливал в Калмыкии контакты с местным населением, выявлял авторитеты, находил лидеров, зазывал в начальники, обещал классную кормёжку, красивую форму и всё такое.

В общем, узкоглазым приходилось растолковывать, что к чему. В этом отношении здесь всё-таки не то, что в горах Кавказа или Крыма - тут хорошее туземное начальство нужно было искать и поощрять к выдвижению. Сами они не очень-то проявлялись, в глаза сильно не лезли, особо не настырничали. Кочевой народ вообще предпочитал действовать слитной, неразличимой массой. Застенчивый, в общем, попался.

КАЛМЫЦКИЙ БЛАГОДЕТЕЛЬ Отмар Верба неплохо поработал тут и как специалист-степняк, и как специалист-колонизатор, и как специалист зоотехник - в области общественного животноводства.
Была от его дел и существенная польза. В частности, он «уточнил карты пустынного края, чётко обозначил на них все пресные родники», чего, кстати, так и не сделали советские топографы.


ПРИБЫВ В КАЛМЫКИЮ уже в ранге зондерфюрера СС и доктором Доллем, он с помощью бургомистра Элисты Цуглинова всего за неделю сформировал из 200 дезертиров и уголовников два эскадрона в свою «Абвергруппу-103». Командиром этого «добровольного национального соединения» назначил Огдонова - лихого наездника из яшкульской степи, которого знал лично.

Вскоре тот привёл ему ещё две сотни себе подобных.
Супер-харизматик Долль, наделённый особыми полномочиями германского генштаба, поручил им охрану немецких тылов, охоту за еврейскими беженцами из Украины, партизанами и разведчиками. Вскоре группировка Долля насчитывала уже десять эскадронов.

"Став особой группой «Кранихе» («Журавль»), они были в степи, не имеющей сплошного фронта, её дозорными: проводили налёты на посты 28-й армии советского Южного фронта, расстреливали части красноармейцев, окружённых немцами. Они также выследили три партизанских отряда и комиссара-земляка - известного журналиста Бадму Адучиева… Всего эскадронники захватили 628 разведчиков и партизан». 
(Там же.)


В ПОЗДНЕСОВЕТСКИЕ ВРЕМЕНА у русских среди прочих появилась дурная привычка посылать каких-нибудь своих братьев по разуму и судьбе исторической ещё и в космос. Впрочем, чаще для форсу, для иллюстрации той самой, не к ночи будь помянутой... дружбы народов.

Действительной пользы от таких “космонавтов”, тем более на орбите, конечно, не было никакой. Одна морока.
К примеру, главной задачей монгольского космоплавателя считалось вообще не трогать никаких приборов, рычагов и кнопок, но можно было (когда включались бортовые телекамеры) подержаться за отключенный руль орбитального корабля.

Но ведь и такое уже было! Немцы, ещё в 1942-1943 годах уже давали русским монголам, калмыкам чуть-чуть порулить настоящей баранкой настоящего государственного кораблика или точнее кибитки (вернее, хотели дать, одно время). Чем снискали у кочевников просто бешеную признательность.


ИМЕННО В КАЛМЫКИИ немецкие нацисты сразу твёрдо гарантировали создание “свободного калмыцкого государства”, совсем маленького, с отключенным управлением, но всё-таки. В Элисту вскорости после начала оккупации они с помощью берлинского калмыцкого нацкомитета доставили князя Н.Тундутова.

Его и стали прочить на пост Главы Правительства, резиденцией которого предназначалась столица бывшей Советской Калмыкии. В то же время Элиста должна была стать и центром немецкого комиссариата “Калмыцкой области”.
Городским головой Элисты оказался белоэмигрант Б.Цуглинов, его помощником - бывший колхозный агроном Труба.


«Калмыцкий национальный комитет», издававший из Берлина специально для калмыков ежедневную газету и журнал, был реорганизован из находившегося в Праге националистического союза «Хальмг тангчин тук» («Знамя калмыцкого народа» или «Калмыцкое знамя»).

ГРУППА НАЦИОНАЛЬНЫХ ИНТЕЛЛИГЕНТОВ сразу же сплотилась вокруг “Калмыцкого знамени”, руководимого Ш.Балиновым.
Они-то и вошли в тот самый подконтрольный немцам “Национальный комитет”, пополнили новыми членами, идеями, делами.
Так с начала 1943 года сей Комитет и начал издавать журнал “Хальмаг” (“Калмык”), выпускал он и листовки.

РУКОВОДИТЕЛИ калмыцкого нацкомитета Балинов, Балыков и другие даже создали спецдоктрину национального возрождения родины, что-то вроде «БУДДА НАД НАМИ, А ГИТЛЕР С НАМИ!». То есть связывали такое освобождение как с религией, так и с особой миссией в деле нацвозрождения калмыков именно Гитлера! 
(Там же, с.16.)


СВЕТ КЛИНОМ в узких калмыцких глазах сошёлся опять же именно на нём, австрийском ефрейторе, ставшем германским канцлером.
Просто морок какой-то с этими восточными конфессиями, хватался за голову ополоумевший фюрер, уже не знаешь, куда от них прятаться, так и норовят произвести в пророки!
После аллаха, Будды фюреру оставалось подписать контракт на дилерство ещё и с Иисусом. Тогда бы был полный пакет. Предельная комплектация. Лакшери, прости господи.


СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛИ БУДДИЗМА действительно вошли в деловую смычку с гитлеровским нацизмом, как и ревностные последователи ислама на Кавказе. О.Доллю, странствующему харизматическому рыцарю немецкого нацизма в южных степях России, очень большую помощь в этом деле оказали калмыцкие ламы.

У них существовал даже план отправки в Тибет к далай-ламе делегации с просьбой придать взаимодействию с немцами характер священной войны за веру (как некогда это проделал в Монголии русский остзейский немец барон Роман Фёдорович Унгерн фон Штернберг, приняв буддизм и объявив себя великим жёлтым императором, правой рукой великого Богдо-хана и борцом за буддистскую веру). 
(Юзефович Л. Самодержец пустыни (Феномен судьбы барона Р.Ф.Унгерн-Штернберга). -  М.: Эллис Лак, 1993, сс. 92-105, 120-125.)

ОСУЩЕСТВИСЬ ЭТА ИДЕЯ, как знать, может быть ещё одного германца - Гитлера избрали бы великим (Чингиз-) ханом, а ещё и каким-нибудь буддистским бонзой или мандарином. Или даже Великим Ламой, послав ему в подарок белого-белого верблюда или священного ишака под золотым балдахином.
Даже вполне светские Ш.Балинов, Балыков и другие берлинские национальные лидеры калмыков тему связки Будда-Гитлер стали разыгрывать как бы не более усердно, чем это делали сами буддистские ламы.


ВСЁ-ТАКИ ЧТО-ТО тут всё-таки было - в провозглашении главного немецкого нациста великим жёлтым императором… великим имамом… а потом бы ещё и Великим Инквизитором… Не случайно всё то, не случайно! Как не случайно и то, что такое трогательное объединение столь разных душ и вер всегда проходило рука об руку с жесточайшим кровопролитием, развязанным теми объединителями и сопровождавшим всю эту поразительную метаморфозу.

Именно Отто Долль, “романтический рейнджер Запада” осенью 1942 года сформировал самое кровожадное национальное формирование из буддистских конников в поддержку вермахта на всём степном Предкавказье - “Калмыцкий Кавалерийский корпус”, в составе уже 24 эскадронов, пяти тысяч сабель.

САМА аббревиатура кавкорпуса - ККК - наводила ужас на жителей Калмыкии, Ставрополья и Дона, Украины и Польши.
«Он состоял из четырёх дивизионов, имел тысячу резервных лошадей, ему подчинялись оставленные в советском тылу эскадроны, с которыми поддерживалась связь. Гестапо не имело права вникать в деятельность специфического азиатского формирования, характерной чертой которого были жестокие, в стиле средневековой орды, расправы над врагами рейха». 
(Клёва А. Тени операции «Улусы»… с.17.)


Больше всего из аборигенов в окружении Великого Белого Вождя Долля находилось местных педагогов -  из главной составляющей части национальной интеллигенции. 

ЗДЕСЬ, В СТЕПЯХ, ТАК - чем интеллигентнее, тем как правило кровожаднее. Самые грамотные оказывались первыми из тех, кто пуще лам хотел видеть Гитлера своим жёлтым императором, а может и самим далай-ламой.
Остальные головорезы попроще - обыкновенные дезертиры из Красной Армии.
Только один крестьянин попал сюда, но зато какой - всё тот же отмороженный Бассанг Огдонов, он и возглавил ККК.


ГИТЛЕРОВЦЫ И ВПРАВДУ вообще очень точно и верно оживляли “кочевые инстинкты” (и именно типа “бегут - догоняй!”).
Они широковещательно декларировали права неограниченного владения калмыками скотом, пользования любыми пастбищами.
Имущественно бедным калмыкам первое время щедро раздавались реквизированные и трофейные промышленные товары и продукты.
Сходу было открыто несколько полностью национальных школ.

НЕМЦЫ НЕМЕДЛЕННО ОТПРАВИЛИ в Калмыкию много медиков-инфекционистов, поэтому противоэпидемиологическая профилактика была налажена быстро и хорошо. Калмыки почувствовали культуру всё-таки повыше, чем у русских. Это их приятно удивило. Похоже, на этот раз выбор они сделали правильный. Ещё бы не восславить лучшего друга Будды немецкого фюрера и не найти «таки» ему в подарок белого-белого верблюда или хотя бы священного ишака под золотым балдахином.

РАЗДАЧА МАТЦЕННОСТЕЙ, широковещательная поддержка нацсуверенных мыслей и чаяний, оживление кочевых и прочих инстинктов естественным образом привели к тому, что очень много и действительно абсолютно мирных местных жителей начинали сотрудничать с оккупантами.

Им весьма импонировал чёткий порядок пришельцев, их разумность, обещание национального суверенитета, но уж конечно прежде всего широкая раздача (на первых порах!) колхозного и госимущества. Что правда, то правда, это в первую очередь.
ИОАХИМ ХОФФМАН, признанный авторитет в этом вопросе, утверждает, что буквально все калмыки оказались беззаветно преданными немцам. Очень многие из них вместе с идейными националистами, дезертирами и уголовниками дружно пошли в знаменитый Калмыцкий Кавалерийский корпус.


ПО ШИРОКО ИЗВЕСТНЫМ ДАННЫМ Й.Хоффманна подтверждается, что это отчаянное соединение состояло из 4-х кавалерийских дивизионов, в каждый из которых входило по 5 эскадронов, общей численностью поначалу свыше 2200 сабель (затем  свыше 5 тысяч) и сотней немецких командиров.

Число добровольцев было столь велико, что вслед за ККК был создан также “Калмыцкий добровольческий легион” - из 10 эскадронов (первоначально 1,5 тысяч сабель, отборных молодых конников). 
(Назаров М.В.  Миссия русской эмиграциии... с. 307; Некрич А. Наказанные народы. - Нева, 1993, № 9, сс. 254 - 258.)

Это ведь не считая большого количества свободных степных отрядов из местных жителей, вышедших на свободную охоту то ли за бегущими евреями, то ли русскими партизанами, то ли просто русскими беженцами. Для стотысячного калмыцкого народа (на то время в пять раз меньше чеченского народа!) это означало беспрецедентно широкую добровольную мобилизацию на геноцид других народностей!


В ЯНВАРЕ 1943 года ККК довольно эффективно прикрыл отступление вермахта с Кавказа, дал немцам выбраться.
Затем кавкорпус исключительно удачно охранял гитлеровские переправы через Днепр.
Калмыки накрепко стояли на германском “Восточном валу” по его западному берегу, лихо изрубая шашками форсировавших реку советских бойцов, захватывающих плацдармы. Затем новые степные друзья немецких нацистов очень хорошо проявили себя в карательных операциях против партизан.

Особенно ККК зверствовал на Украине. Более всех “зарекомендовал себя” один из его предводителей, всё тот же необыкновенно, как ягнёнок, тихий в прошлом крестьянин Б.Огдонов. Потом сами немцы сняли этого отморозка («НАШЕГО СУКИНОГО СЫНА») с командования корпусом и назначили командиром немецкой диверсионной группы в тылу у русских. Ещё позже он и был убит при её ликвидации.


СВОЙ ПУТЬ Калмыцкий Кавалерийский корпус достойно завершил в Люблине. Там он настолько лютовал, зверствовал, насильничал, грабил, убивал всех подряд, что даже самые закоренелые гитлеровские палачи бывали неоднократно поражены этим. Понимали, вероятно, что этому научиться уже нельзя. Только родиться такими.

В итоге немцы всё-таки переформировали свой любимый-заветный ККК, сделав его частью вермахта.
Большевики так и не успели набить великому белому человеку Калмыкии харизму, как всем другим вождям «Эдельвейса».

О.Долль к этому времени отчего-то умер, так и не сделав Гитлера далай-ламой, и вместо него поставили командиром настоящего немецкого полковника. В январе 1945 года Калмыцкий Кавалерийский корпус в районе Радом-Кельце был полностью разгромлен русскими войсками и польской Армией Людовой. Остатки ККК эвакуировались в Баварию.


ВМЕСТЕ с Калмыцким Кавкорпусом и “Калмыцким добровольческим легионом” на запад ушло множество штатских, то есть как будто и вправду мирных калмыков. Целыми семьями уходили набедокурившие степняки - знали, чуяли, что натворили, страшились неотвратимой расправы за свои ново-ордынские дела.

Счёт боевых и мирных калмыков, ушедших с гитлеровцами, шёл на десятки тысяч - при общей численности калмыцкого населения Калмыкии в 107 тысяч 250 человек (из 220 тысяч 684 человек общей численности вместе с русскими по переписи 1939 года)!
Так что, масштаб, разумеется, вовсе не тот, чтобы представить это движение таким уж малочисленным и невинным.

ПОТОМ НЕКОТОРЫЕ БЕГЛЕЦЫ, особенно из “незапятнанных” всё-таки возвращались. И ясно куда чекистами переправлялись.
30063 человека (только часть!) калмыцких коллаборационистов англичане в Австрии передали Советскому Союзу, в том числе и некоторых лидеров, которых большевики после долгих судебных разбирательств через два года конечно повесили. Остальных сослали. 
(Клёва А. Тени операции «Улусы»… с. 17.)


ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ невыданных «друзей степи» всё-таки осталась на Западе, непринуждённо разбавляя азиатскими генами нордическую расу.
Впоследствии, в Мюнхене на известно чьи деньги в их среде был основан “Калмыцкий комитет по борьбе с большевизмом”.
Некоторое время он существовал и даже принимал какие-то решения. В обмен на угощения.

В самой же Калмыкии после бегства немцев и калмыцких корпуса и легиона ещё долго действовали банды Кекеева, Лиджиева, Сангаджиева. Особенно они бесчинствовали в Черноземельском и Кетченеровском районах (улусах). 
(Иосиф Сталин - Лаврентию Берии: “Их надо депортировать...”: Документы, факты, комментарии... с.90.)
ЭТО всё более укрепляло Сталина в мысли воздать по заслугам им всем, и немирным, и мирным.
К тому же были там и диверсанты германского абвера, но с несколько иным, чем простой террор, заданием.


ИХ МОЖЕТ БЫТЬ И НЕ ДЕПОРТИРОВАЛИ, калмыков. Всё-таки стародавние стражи русского порубежья, вековые боевые побратимы, драгоценные, непосредственные потомки материнской Золотой Орды. Исторические кузены. Но подвела СТРАТЕГИЧЕСКАЯ СВЯЗКА «БЕРЛИН-ТОКИО».

Она просто требовала создания где-то в калмыцких степях, в русских тылах, глубоко законспирированной военно-воздушной базы, которая бы смогла послужить основой воздушного моста между двумя стратегическими союзниками Оси во второй мировой войне.

ИДЕЯ ВОЗДУШНОГО МОСТА в Японию всё не выходила из головы Гитлера, а также из голов калмыцкого нацкомитета, опять обосновавшегося в Берлине, который не оставил надежду сделать Гитлера вторым великим жёлтым императором немецкого происхождения.

НА ЭТУ ДИКУЮ ИДЕЮ и стали работать все оставленные националистические отряды вместе с отрядами абверовских диверсантов под фактическим прикрытием местной власти. Советские административные органы на местах и вправду довольно долго саботировали подавление местного националистического движения уже и после изгнания немцев.


ТАЙНЫЙ ГИТЛЕРОВСКИЙ АЭРОДРОМ уже практически существовал, притом под бдительной охраной частей СС.
И это за многие сотни километров в тылу русского фронта!

«…Эсэсовские эскадроны в яшкульской степи местные чиновники долго выдавали Центру как дезертиров, проявляли к ним лояльность вплоть до предложения амнистии. Лишь только когда те ужесточили нападения на лиц, проникающих в зону будущего аэродрома, когда диверсанты, возглавляемые Огдоновым, стали укрываться от преследований у старых и беззащитных людей, тогда НКВД республики направил в Москву шифровку о том, что вынужден воевать с активизировавшимися бандитами, используя танки».

К этому наслоились сообщения из полыхающих Чечни, Карачая, Балкарии. И Политбюро со Сталиным  вдруг твёрдо уверовало в подготовку «на Нижней Волге и Северном Кавказе восстания, которое решено было пресечь именно на примере степняков», вырубив для начала степную аэродромную базу стратегического воздушного моста Берлин-Токио. 
(Клёва А. Тени операции «Улусы»… с. 17.)

Поэтому большевики и начали депортацию почти одновременно с калмыков и карачаевцев.
КТО ЖЕ захочет вражескую авиабазу в своём тылу?! Да ещё во время войны?!


ОДНАКО И ПОСЛЕ ДЕПОРТАЦИИ, когда пропал из вожделенной стратегической степи маленький, но столь дружественный им народ, гитлеровцы никак не могли остыть и забыть прекрасные сумасбродные идеи, с ними связанные.
Особенно одну. О ней повествует история одной из может быть самых захватывающих операций, проведённых СМЕРШем в годы войны.

«23 мая 1944 года в калмыцких степях в районе посёлка Утта приземлился четырёхмоторный самолёт «Юнкерс-290». Он высадил отряд диверсантов из двадцати четырёх человек под командой капитана немецкой армии Кваста. К месту посадки были срочно вызваны истребительная авиация и оперативные группы НКВД (в общей сложности до двухсот человек).
Завязался настоящий бой, во время которого удалось поджечь вражеский самолёт. При перестрелке четверо диверсантов и трое военнослужащих немецкой армии из состава экипажа были убиты, а остальные взяты в плен.

СЛЕДСТВИЕМ по делу захваченных диверсантов было установлено, что отряд Кваста имел задание создать в калмыцких степях базы для намеченных к переброске воздушным путём 36 эскадронов калмыцкого корпуса доктора Долля
(противник рассчитывал на то, что корпус Долля, опираясь на антисоветские элементы, сможет развернуть настоящую вооружённую борьбу против Советской власти)
и подготовить посадочные площадки для самолётов, организовать радиоцентр для приёма сообщений от агентурных радиостанций германской разведки малой мощности, действовавших в восточных районах Советского Союза».

СМЕРШ начал радиоигру «Арийцы», вызвал и уничтожил второй немецкий самолёт с диверсантами и техперсоналом будущих аэродромов, а также большим количеством соответствующего оборудования. В общем, морочили голову немцам довольно долго, пока те окончательно не отказались от заманчивой идеи воздушного моста над всей Азией. 
(Телицын В.Л. «СМЕРШ»: операции и исполнители… сс.207-214.)


ДЕПОРТИРОВАЛИ «друзей степи» всех - быстро и очень аккуратно, всего за 4 дня, с 27 декабря по 30 декабря 1943 года.
Брали отовсюду, по всей России. За почти готовый стратегический немецкий аэродром в своём тылу Сталину всё-таки было очень обидно.
Поэтому не щадили никого. Исключение сделали только для знаменитого Оки Ивановича Городовикова, героя гражданской войны, друга С.М.Будённого, одного из создателей Первой Конной армии, генерал-полковника, генерального инспектора кавалерии РККА, а также его племянника - командира 184-й стрелковой дивизии генерал-майора Б.Б.Городовикова.

Этот самый Басанг Бадминович Городовиков не очень-то оценил «гуманный» жест Сталина и потом, гораздо уже после войны, будучи «возлюбленным калмыцким народом человеком» часто «заносился на националистическом «горохе»… пытался сыграть на нотках национальной кичливости».

Особенно это стало опасно на фоне вновь распаляющегося Кавказа. В принципе Джохар Дудаев и Шамиль Басаев наверняка заполучили бы себе очень верного (как и в годы «Эдельвейса») соратника, если бы тому вовремя не дали окорот, сначала по партийной линии, а потом и по всем остальным. 
(Кучмаев Б.Г. Мёртвая голова: Балаганная история губернатора Александра Черногорова и прочих чинов в документах и версиях. – Ростов н/Д, ЗАО «Книга», 2000, с.283.)


СТРАШНО ДАЖЕ ПРЕДСТАВИТЬ себе сейчас такую перспективу – в поддержку обезбашенным головорезам Шамиля III пришли бы ещё и дикие конные сотни разьярённых, «национально кичливых» калмыков. Какой-нибудь новейший ККК, с ликом Батыя на эскадронных знамёнах. Что было бы?!

Тогда бы по бескрайним калмыцким степям вместо сайгаков бродил один Будда и жалобно кричал «аллах акбар»! 
«Где тут у вас переходят на следующий уровень?!»


ВСЁ-ТАКИ к калмыкам у простых русских людей было ещё меньше вражды, чем к татарам, не говоря уже о кавказцах. И даже наоборот.
Часто русские командиры на фронте быстро меняли своим солдатам и офицерам национальности в их документах, притом, всем, и кавказцам, и татарам, и калмыкам, - чтобы уберечь хороших ребят от репрессий и сохранить профессиональные кадры, да и просто по дружбе. 
(Некрич А. Наказанные  народы. - Нева, 1993, № 9, с. 260.)

КАЛМЫКОВ ПО ЭТОЙ ПРИЧИНЕ спасали чаще всего. Они ведь до немцев (да и после) как никто ладили и дружили с русскими, порой лучше русских заступаясь за всё русское и как будто всегда оставаясь беспредельно и безупречно верными России.
Кроме того, калмыки, как правило, бывали отличными, природными, буквально инстинктивными  вояками.

Может это их и подкузьмило, попутало - сугубо кочевничий, хищный инстинкт, нормальные золотоордынские рефлексы, проснувшиеся вне их воли и разума и всё такое враз помутившие?!

Ну, видят - бегут русские, видят - что ослабли они, не делают даже попыток сопротивленья, что вот не тянут уже никак прежнее братское тягло, ну что тут поделаешь... разрыдались тут чистыми, наивными слезами простодушные друзья-кочевники и ну с гиканьем да пиками наперевес вдогонку!
А не надо было убегать!