Бытовой эпос

Приём, приём... Если кто-то из своих слышит: я всё ещё жив. Утомлявшийся от боя со средой и почти опускающий руки, бьющийся в рукопашную против мира-исполина и зализывающий раны, скулящий и порой слабый до невозможности...но продолжающий путь. Вопреки чёрным мыслям и безнадёжным будням, через ночи в одиночестве и наперекор отчаянию я следую дальше.
Приём, приём... Я продолжаю протоколировать свои отношения с миром и передавать в этих письмах рапорты Творцу, что я ещё в строю. Я пишу свой личный эпос, где бытовые приборы, которыми мы делимся здесь друг с другом при поломках словно артефакты. Я пишу сказания о стоицизме из страны, где чередуются либерализация цен и гражданские войны, революции и голод, дефолт и очередной финансовый кризис - и это уже как квесты, которые надо пройти.
Приём, приём... Это для тебя, мой друг, ибо ты - знаю - развернёшь послание и побежишь взглядом по закодированной в буквы моей душе. Для тебя я здесь изливаюсь слезами в стихи. Для тебя собираю по крупицам свои пиковые переживания и оставляю их в словах. Тебе протягиваю преломленный хлеб своей жизни, чтобы разделить печали и радость, торжество и скорби, слёзы и ликования моей жизни.
Приём, приём... Я для тебя здесь по сусекам наскрёбывал искренность для каждой строки, дабы предложения были словно клятвы. Я для тебя в каждую букву частицу сердца вкладывал, чтобы текст был манифестом несгибаемой воли. В условиях, которых я вырос, люди спивались, умирали или сходили с ума. Садились в тюрьму. Выли в ночи от менингита. Но среди лютого естественного отбора я не сдался, и ныне шлю тебе воинский привет ладонью от виска, подняв воображаемое забрало рыцарского шлема.
Приём, приём... Если ты меня все ещё слышишь: не дай умереть ребёнку внутри! Даже после этой мясорубки из наших близких, устроенной маммоной на земле. Помоги ему выжить с любовью к людям. Укрой его сенью искусства от низменных позывов и корысти. Научи творить добро среди густого мрака и напитай сердце отвагой. Ведь не лгу: ко мне истинно пришёл Вседержитель, и на скрижалях сердца высек мой персональный кодекс бусидо. Я по постановлениям Христа выстроил жизнь, и законы любви впечатал в собственную душу - и был выведен из множества бед постулатами праведности. Только иногда всё-таки щемит в душе от воспоминания, как я юным убегал из страшного быта, дабы самому забыться в алкогольном угаре. Как верил идеям в телевизоре, что непременно стану то ли рок-звездой, то ли треш-моделью, а сам подвыпивший просто забывался в грёзах от одичавшего мира. И вроде бы с близкими из детства в 90-ых продрались до более спокойных и сытых времен - всё равно депрессия приговорила знакомого к смерти, отправив его засыпать в лесопосадку под пачкой антидепрессантов.
Приём, приём... Это опять сумбурные образы, рождённые моим болезненным восприятием. Это, возможно, едва понятные словесные конструкции, что только ты научился распознавать. Это быль моей жизни, и новая глава судьбы, где между строк мелькают минувшие месяцы.
Вот я зимой бреду по заснеженным местам в соседний поселок к брату в психоневрологический диспансер... Вот я жадно глотаю вино, чтобы взять в мозг запас дофамина от выпитого алкоголя, и отправиться в поход... Вот мои скромные фармакологические ухищрения, чтобы пробыть ещё один будний день на ногах: мельдоний внутрь, под язык глицин и - выдвижения на цели.
Приём, приём... Это снова я со своим религиозным видением мира. Здесь, по написанному в Библии, порой колеблются стопы мои и я нетверд в своих путях: то горячно подобно апостолу Петру ко Господу рвусь, то отдушину в чувственных утехах ищу во дни скорби. Признаюсь себе и Богу в двоедушии, но пока не смог побороть окончательно всего порочного во плоти...
И всё же однажды я заключил Завет с Создателем, и теперь у меня впереди маячит ориентиром голубая мечта. Сквозь время я продолжаю свою дорогу. Может быть, в Небесный Иерусалим, а, может, в хранилища твоей памяти, если внезапно пропаду со всех радаров.
Теперь у меня есть верная боевая подруга - пишущая ручка, и постоянный собеседник - лист бумаги. И пока не помрачилось в глазах, я снова ваяю, веря, что собственной прозой непременно начерчу маршрут до поставленного пункта назначения...