49. Иван-царевич на Сером Волке

      — То есть как «поджёг»? Как «перешли»? – глупо повторяла Татьяна, попутно пытаясь вывернуть руку из цепкой хватки Подгорного короля.
      Но поток вопросов сам собой прервался, когда выкатившиеся на полянку перед офисом «Специалиста по ответам» Таня и Варден увидели поблекшее от едкого дыма небо и едва пробивающееся сквозь эту занавесь кроваво-красное солнце.
      — Ого! – только и смогла выдавить Муха.
      И тут лес по левую руку, как по заказу или же просто дождавшись благодарных зрителей, загудел зычным многоголосьем охотничьих рожков, затрещал сухими ветками под сотнями идущих в такт этой военной музыке ног, зазвенел перезвоном бряцающего оружия.
      — Эльфы идут! – отчего-то шепнул, а не сказал напрягшийся Варден – ох уж эта Толкином описанная вечная вражда между гномами и эльфами! – и Муха приготовилась к вдохновляющему зрелищу ступающих, словно по подиуму, стройных красавцев-молодцов с длинными, как из рекламы шампуня, волосами и эротичными остроконечными ушками.
      Не тут то было!
      Нет, эльфы, конечно, мимо стройными рядами в сторону пожара и предполагаемых нарушителей границ суверенного государства выдвинулись, только ни разу эти крошечные зелёнокожие человечки в доспехах из древесной коры, листьев, птичьих перьев и, пардон, помёта и грязи, едва достающие чародейке до колена, на голливудскую версию «Хоббита» не походили.
      — А эльфы что, после этих доходяг появятся? – с надеждой уточнила Муха, вглядываясь в «хвост» процессии.
      Варден, с благоговением смотревший вслед торжественно прошествовавшего мимо «парада уродцев», недоумённо взглянул на неё.
      — Перед тобой, чародейка, величайшая армия Затридевятьземелья – эльфы Воронова леса. Более искушённых в боях мастеров боевых искусств нет ни среди гномовьих умельцев Зелёного королевства, ни среди мечников людских королевств восточного берега Межевицы, ни, к моему стыду, среди Подгорного народа.
      Муха с сомнением взглянула на напоминающие зубочистки мечи, свисающие с тонких талий зелёных (оставалось только надеяться, что от природы, а не от страха) эльфов, на сжимаемые ручками-веточками копья-вилки…
      Да с таким уровнем развития военных технологий дракону и Флоре капец!
      На этих размышлениях чародейка, вдруг, испуганно пискнула от неожиданности, так как из дома за её спиной верхом на запомнившемся барсуке, нацепившем вместо делового костюма седло, гордо вскинув острый подбородок, выехал ещё один человечек, нагло ущипнувший зависшую от явления Таню тонкой лапкой прямо за мягкое место.
      Король гномов, не заметивший подобной наглости или просто сделавший вид, что не замечает, приосанился и с воодушевлением сообщил потирающей ягодицу Танюше:
      — Если уж сам Ворон решил вступить в битву с ведьмой... Всё-таки, как же это недальновидно с её стороны: покушаться на священные границы Воронова леса!
      Не разделяющая необоснованного оптимизма короля гномов ввиду такой малой презентабельности армии Таня скептически сложила руки на груди.
      Вот правильно Ворон – тот, что специалист по ответам, и тот, что сейчас верхом на барсуке, – рассудил, что имидж решает всё: принял бы её, чародейку, эдакий зелёненький замухрышка – всю оплаченную Шапочкой беседу прохихикала бы. А так и нужное выспросила, и на красавца-мужчину полюбовалась.
      Хотя, вспомнив, как встреча со специалистом закончилась, и, глядя вслед гордо подбоченившемуся Ворону, принявшему свой истинный облик, Муха совсем неэстетично вывалила язык, потерев его и, заодно, губы руками и несколько раз сплюнув наземь.
      Фу-у-у!
      Вася, тем временем, поправлял перевязь и пристёгнутый к поясу неизвестно где раздобытый меч. Вот это мудро, мысленно одобрила Танюша. Всё-таки, про «любимую» тётушку-ведьму и не контролирующего свои позывы жечь всё на своём пути дракона лучше думать, находясь под защитой хорошо вооружённого (а хоть бы и мечом) почти двухметрового крепкого воина.
      Воин, между тем, решительно потянул Таню в противоположную дыму и уходящей зелёно-коричневой эльфийской массе сторону.
      — Как? Мы что, не пойдём смотреть битву? – опять удивилась она. Допустим, участвовать в войнушке – это для мальчиков. Но посмотреть-то, посмотреть…
      Король отрицательно помотал головой.
      — Шапочка нас потом нагонит и детали поведает.
      Муха покрепче вкопалась носками ног в землю, попутно пытаясь освободить свою руку из железной клешни Васи.
      — Да ты… Ты… Ты обалдел? Шапочка – она ж… А ты её… Вот так просто, на войну? – задохнувшись от возмущения, Таня представила подругу, отбивающуюся корзинкой с пирожками сразу и от огнедышащего дракона, и от обозлённой на весь свет психопатки-Флоры, и от ведомой крепкой рукой родственницы армии гномов-головорезов.
      Представила и откровенно ужаснулась.
      Поняв, что от диалога не отвязаться, Варден притормозил, терпеливо объяснив возмущённой чародейке:
      — Не думай, что Подгорный король бежит от битвы. Эх, как мы с десятком ребят бились с сотней песчаных людей в Первую Гномновую! А как вдвоём с Адэйром захватили Холм одного дерева – в тот день народу полегло столько, что их телами потом можно было вымостить всю дорогу от Зелёного королевства прямо до ворот Подгорного! – мечтательно выдохнул король, и его глаза подёрнулись дымкой воспоминаний. – Но эта битва не наша. Ты узнала у Ворона, что хотела – теперь тебе уже небезопасно оставаться в лесу. Пора нам отправляться в путь. 
      Муха хотела было пояснить в очередной раз проявившему собственнические замашки Вардену, что нет никакого «наша», «нам» и, уж тем более, «мы» – в конце концов, просто придётся некоторую часть дороги на север вместе проделать, а уж потом она как-нибудь разберётся с географией этого Затридевятьземелья, раздобудет более-менее нормальные карты и транспорт – и адьё, гномы-феи-драконы, здравствуй, дорогая моя столица, золотая моя Москва! И разгребайте тут свои проблемы как-нибудь сами!
      Хотела пояснить, да передумала.
      Как-нибудь потом всё само собой решится, смалодушничала чародейка, краем глаза глядя на красавца-брюнета, снова поправившего перевязь с мечом и уверенно направившегося к «припаркованному» у ближайшего дуба Волку.
      Тот возвышался над ними серой громадиной, лениво прислонившись спиной к мшистому стволу и скрестив мускулистые лапы на груди. Кажется, ни отдалённые крики, ни марево пожара нисколько не беспокоили Фаола, при появлении гнома и чародейки с готовностью опустившегося на четыре лапы.
      — Вы что, шутите? – выдохнула Таня, когда руки Вардена неожиданно крепко сомкнулись у неё на талии, подсаживая на необычный транспорт, и покраснела удушливой волной, когда эти самые руки, якобы совершенно случайно соскользнув, подтолкнули её не слишком спортивную попку вверх.
      — Ух, люблю, когда девушка сверху! – оскалил в скабрезной улыбке острые зубы Волк, изогнув мохнатую голову, чтобы получше рассмотреть свисающие по его бокам ноги чародейки.
      Муха же в очередной раз порадовалась, что ей, наконец, в этой сказке удалось раздобыть удобные и функциональные брюки – а хоть бы и доставшиеся после ролевых «шарлеперровых» игр.   
      Нахмуривший брови король уже приготовился вновь вступиться за пользующееся слишком большой популярностью в этом волшебном мире «своё» и отвесить Волку если не леща, то, хотя бы, слова доброго.
      Но тут совсем рядом с поляной что-то взорвалось, и ближайшие кусты полыхнули жарким пламенем.
      Волк прижал уши к голове, тут же из невозмутимого гиганта превратившись в испуганного громким машинным выхлопом дворового пса, шерсть на загривке прямо под руками непроизвольно вцепившейся в неё Мухи встала дыбом, а роскошный хвост едва заметно задрожал.
      Лес наполнился нарастающим, словно от приближающегося поезда, тревожным гулом. Зашумели вершины древних дубов, словно переговариваясь, клонясь под гнётом скорой беды, передавая тревожные новости по цепочке дальше, дальше. Где-то с треском упало переломленное, словно спичка, вековое дерево.
      Битва приближалась, словно несущийся по сухому валежнику лесной огонь. И предвестником этого огня явился выкатившийся на поляну сквозь пылающие кусты обожжённый, весь в копоти и листьях-веточках, комок шерсти, в котором чародейка не сразу и признала дико вращающего глазами Зайца.
      — Что… – так и не успела до конца сформулировать вопрос Таня.
      Одним мощным рывком выдернув длинный меч из ножен, Варден встал в боевую стойку. 
      — Опоздали! – прорычал король сквозь стиснутые зубы и, повернувшись и, лишь на мгновение, заглянув в глаза Танюше, словно желая что-то сказать, но, вместо этого, коротко кивнул и сунул той в руки сжавшегося, хватающего воздух мохнатыми губами Зайца.
      «Вот и попрощались!» – с тоской подумалось чародейке, прижимающей дрожащий всем мохнатым телом комок к груди.
      Фаолу, нетерпеливо закрутившемуся, было, на месте, Вася тоже кивнул, ещё и крикнув, перекрывая шум приближающейся битвы:
      — Унеси их прочь! Я найду Шапочку. Если нас не будет на закате второго дня – веди их к Морю сам.
      Волк тоже кивнул и, вскинув огромную голову, отчаянно завыл, зарыв землю мощными задними лапами.
      А Танюше в этот момент больше всего захотелось закричать – что она с удовольствием и сделала.
      — И не думай! – отчаянно потянулась она в сторону Вардена – чтобы что? Удержать? Позвать за собой? Или просто уцепиться за него-крепкого, мужественного и остающегося тут на верную погибель?
      Но Подгорный король ничего чародейке больше не сказал, уже хлопнув Волка, взвившегося, словно гордый конь, ладонью по мохнатому боку.
      Оттолкнувшись в мгновение ока напрягшимися лапами от земли, Волк в один большой скачок перемахнул через подлесок на другой стороне поляны, и Татьяне, чтобы удержаться на ходившей ходуном под пятой точкой груде мышц, пришлось изо всех сил напрячь ноги, сгруппироваться и, немилосердно вцепившись в серую шерсть, прильнуть всем телом к спине Фаола, попутно придавив и закопошившегося, было, Зайца – чтоб не выскользнул вниз по длинной волчьей шерсти. 
      И вот уже совсем скоро шум за спиной стал стихать, вытесненный звуками мерного дыхания бегущего в самую лесную чащу Волка и свистом рассекаемого его ладным телом воздуха в ушах.