Лига справедливости 18

  Максим идет по улице. Трехэтажные облупленные дома. Вечер мечет холод. Мальчик кутается в тоненькую куртку.
  Десять вечера. Никто его не зовет, никто не ищет. Если Максим потеряется, то родители вспомнят о нем только через неделю. Так говорит соседка тетя Тамара. Полная женщина с громким голосом. Максим ее боится, хоть она и добра к нему.
  В его руке фигурка Бэтмена. Он сильно сжимает ее – не отпустить. Максим мечтает стать таким, как Бэтмен – стойким, сильным и умным. Какой бы сложной ни была ситуация, Бэтмен всегда находит выход. Не зря именно он, а не кто-то другой, главный во всей Лиге справедливости.
  Там еще Супермен есть, но у него только сила и неуязвимость. Бэтмен не имеет такой силы, и убить его просто, ведь он всего лишь человек. Но зато очень умный и смелый. И технологий у него предостаточно. Бэтмен продумывает каждый шаг, каждую мелочь, изучает соперника, узнает его слабые стороны и придумывает приспособления. С помощью них он может побить кого угодно, даже Супермена.
Максим входит в трехэтажный дом. Дверь распахнута, домофон не работает. Расписанные стены и лестницы. Воздух пропитан сигаретами. Такой беспорядок! Пустые бутылки, банка с окурками, пакетики из-под семечек. Однажды Вова, друг Максима, позвал его к себе. Так у них вокруг домов высокие заборы стоят, детская площадка есть, а еще футбольные ворота и кольца, покрытие мягкое, хоть спи на нем! Все огорожено и красиво.
  А лестницы какие чистые! Загляденье… И люди такие ухоженные все. Мама у Вовы очень красивая. С черными волосами и вкусно пахнет. Отец высокий, с усами, всегда улыбается. Пригласили Максима, предложили на приставке поиграть, а он не умеет: смотрит и не знает, куда нажимать. У него из игрушек один только Бэтмен. Вот им он умеет играть. Даром что Максиму десять, и все его ровесники в приставки гоняют. Бэтмен же не просто игрушка – он его кумир! идеал!
  Ушел от Вовы с тяжелым сердцем. Даже кушать не стал. И в приставку играть отказался. У него свои родители есть. И еще Бэтмен. «Пусть смеются. Бэтмен из любой ситуации находит выход. И я найду», – думал тогда Максим.
Вот его квартира. Максим звонит в дверь. Ему открывает бабушка. Маленькая в вязаной красной кофте, седенькими волосами в пучок и в очках. Добрая и отзывчивая, приветливо улыбается. Но как-то неловко, на месте стоять не может, красная вся. Ему больно смотреть, с трудом сдерживает слезы, проходит мимо.
  – Что-то случилось, Максимушка? – мямлит бабушка.
  – Нет. Все хорошо.
  Блестят глаза, давит горло ком.
  Молчи, не плачь, не жалуйся. А то отец снова нытиком обзовет.
  Максим снимает обувь, входит в свою комнату и закрывает дверь. Садится на кровать. Дрожит, боится услышать голос отца. Лучше бы он не заходил, оставил в покое. Остается надеяться, что достаточно пьян. Тогда он не так груб, только ударить может.
  – Эй, Максик. Макс!
  Вот опять!
  – Ты глухой? Че молчишь?! – гремит отец.
  – Да тут я!
  – Имя свое забыл? Сюда бегом!
  – Зачем? – предательски дрожит голос.
  – Иди сюда, кому говорят!
  Максим выходит из комнаты и подходит к отцу. Небритое бульдожье лицо, нижняя губа свисает, челюсть сминается, в горле прячется рык. Сальные короткие волосы, будто век не мылся. Тащит спиртным. Он когда-то пах по-другому?
  – Че смотришь? – кивает лицо. – Не нравится папка?
  Глаза его красные, зубы желтые. Вечно злой. Плюется серной кислотой, вдыхает смрад (к нормальному воздуху отвык). Больно с ним рядом и страшно.
  Максим молчит, смотрит узор на ковре, руки по бокам трясут подол грязной футболки.
  – На! Держи, – протягивает отец.
  В грубых мозолистых руках – горстка конфет.
  – К себе иди. Давай-давай! Папка сегодня добрый, – поворачивается к столу, стукает бутылкой о стопку, небрежно льет до краев. Булькает прозрачная жидкость.
  – Добрый сегодня папка. Ха-ха!
  Неужели пронесло?
  Максим спешит в комнату. Раздается крик.
  – Стой! Максимка! Ко мне, бегом.
  Нет. Все по-прежнему.
  – Ко мне! Кому говорят! – рычит бульдог
  Максим идет обратно. Из рук падает пара конфет. Не замечает.
  К ним входит бабушка. Садится за стол, режет закуску. Сегодня она не скажет добрых слов, не спасет от разъяренного свекра. Сегодня она вместе с ними. И пахнет, и говорит, как они.
  – Ходил сегодня к этим, как их… ****ь! К Леньке с его шалавой? – Максим вздрагивает от грязного слова. – К однокласснику твоему, Вовке?
  – Нет.
  – Вот и правильно! Ленька – сучара! – уволил меня! А ниче что я по даче помогал?! Пахал, как скот?! – удар кулаком по столу, звенят от волнения стакан и бутылка. – Нельзя к ним ходить! Понял?
  – Понял…
  – Понял, – тонким голосом повторяет отец, кривляется. – Че как слабак? Не мужик что ли? Скажи нормально!
  – Понял! – зло бросает Максим.
  Чувствует подступающие слезы.
  – Вот так. Только пробуй плакать у меня! Я из тебя сделаю мужика. Найду тебе сучку, будешь ее… – присвистнул. – Ха-ха! Вот так вот. Понял?
  – Понял.
  – А че понял?
  Понеслось... Смеется, глумится, издевается. Сегодня Максим выдержит. Но только сегодня. В другой раз…
  – Че понял, спрашиваю? – трясется губа, дрожит от рыка кадык.
  – Плакать нельзя. К Вовке ходить – тоже.
  – Понял он, – отец сплевывает. – Вали к себе! Недоебок… – берет стопку и с замаху опрокидывает содержимое в глотку. Довольно урчит, шлепает губой.
Максим бежит в комнату. Выбросить бы эти конфеты к черту! Сталкивается с матерью.
  – Привет, сын.
  Руки у нее мягкие, гладят шевелюру мальчика. Только пахнет она плохо. Почти как отец. И говорит еле-еле, жует слова. Целует в щеку, дышит перегаром в лицо.
  – К себе иди давай. Конфеты ешь, – говорит небрежно мама.
  Максим вбегает в комнату, прыгает на кровать, утыкается лицом в подушку.
  За стеной мамин голос.
  – Я тебе говорила не обижать ребенка!
  – Какой он ребенок?! Смотри, как вымахал!
  – Подберет он ему. Я тебе щас сама подберу как!
  – Я не понял, ты че ноешь? Давно не получала? Так я могу устроить!
  – Отстань! И к Вовке пусть ходит. Он хороший мальчик.
  – Хороший мальчик… Забыла, что Ленька – с-с-сука! – вышвырнул меня. А еще друг!
  – Леня работу хотел дать! А ты отказался!
  – То есть, я во всем виноват? – зловещий рык.
  – Ладно. Забудь уже… – торопливые шаги.
  Мама пытается уйти на кухню.
  – Стой, сука! Куда пошла!
  Дребезжит шкаф. Бульдог придавил к стене свою жертву. Скалит зубы, пускает слюни.
  – А ну повтори. Я виноват, да?
  – Нет. Прости.
  – Че прости?!
  Мама плачет. Мелкие слезинки скользят по щекам, падают Максиму в сердце, больно жалят внутренности.
  – Игорь, успокойся, – мямлит где-то бабушка. – Все хорошо, сядь.
  – Смотрите на нее… заплакала. Раньше слезы кулаками вышибал, а сейчас?.. Сука!
  Удар рукой, крик матери. Максим вздрагивает.
  – Да если бы не ты и твоя паршивая семья, я бы не спился. Связался с алкоголичкой!
  Кто-то упал на пол. Истеричные вопли матери. Удар. Мама кашляет, сопит. Отец ударяет ее головой об пол.
  Вежливый голос бабушки:
  – Отпусти ее, Игорь. Отпусти.
  Стук!
  – Я тебе покажу, с-с-сука!
  Мальчик сжимает руками подушку, выдавливает глухой крик, рвет зубами наволочку
– проваливается в безутешные тихие рыдания.
  Стук! Стук!
  – Будешь знать у меня!
  Стук! Стук-стук!

  – Мастер Уэйн!

  Стук! Стук!

  С потолка сваливаются камни.
  – Да, Альфред.
  – К Бэтпещере подлетает Супермен. С ним целая армия. Лучше бегите, прячьтесь!
  – Свяжись с остальными. Скажи, у нас все по плану.
  – Но Мастер Уэйн…
  – Я не буду повторять, Альфред!
  – Все кончено! Он победил! Уравнение анти-жизни сломать невозможно. Мы проиграли, Мастер Уэйн. Брюс!

  Стук! Стук! Стук!
  – Пожалуйста… И-и-иго-о-рь! – молится мама, кряхтит.

  Дрожит экран, дергается изображение дворецкого.
  Появляется Флэш. Тяжело дышит, с ужасом смотрит на Бэтмена.
  – Неужели все кончено? – боится.
  – Нет. Собери остальных. Сдерживайте его армию.
  – А что с Суперменом?
  – О нем не беспокойтесь.

  Стук-стук! Стук!

  Бэтмен нажимает по клавишам, из стены выдвигается бронированный костюм. Только успевает надеть, как сверху опускается Супермен. Рушится потолок, проваливаются под землю Бэтмобиль и часть Бэтпещеры. Бэтмен бросает дымовую гранату. Зеленый дым со свинцом застит глаза – Супермен его не видит.
  – Ты отнял ее у меня! – ревет Супермен и выстреливает красными лазерами наугад. – Выходи!
  В углу пещеры корчится от боли Бэтмен. На его костюме – глубокая борозда от лазера Супермена. Тот его находит и мигом оказывается рядом. Берет Бэтмена за горло и ударяет о каменную стену. Броня под его руками сминается, как лист бумаги.
  – За это я отберу твою жизнь, – зловеще шепчет Супермен.
Бэтмен истекает кровью, изо рта капает кровь. За спиной в руке он держит пульт, нажимает кнопку. Несколько пушек появляются из стен Бэтпещеры и выстреливают в Супермена зеленым лазером.

  – Убью, с-с-сука! – кричит отец.
  Максим выбегает из комнаты, берет со стола бутылку и со всей силы ударяет отца по голове. Бутылка скользит из рук и падает на пол.
  – Ах ты, маленькая сволочь… – держится отец за голову.

  Супермен кричит от боли, отбрасывает Бэтмена и падает на колени.

  Максим выхватывает со стола нож и с разъяренным лицом, срывая голос, кричит на отца.
  – Уйди от нее! А то убью!

  Пушки стреляют и уничтожают Супермена.
  Прилетают крылатые воины – армия Дарксайда. Флэш, Чудо-женщина и Аквамен борются с ними, но воинов становится все больше.

  – Не смей бить маму, – сквозь слезы говорит Максим. – Я тебя ненавижу, ненавижу…  – переходит на шепот, плачет.
  Отец удивленно смотрит на сына, осторожно обходит его и выходит из комнаты.
  Бабушка наклоняется к дочери, кричит:
  – Надо позвонить в скорую!
  Суетится, ищет телефон.

  Бэтмен достает из кармана другой пульт с красной кнопкой. Кричит Флэшу:
– Успел?!
  Тот смотрит на Бэтмена, но не успевает ничего сказать. Многочисленные воины застилают его.

  Максим подходит к маме. Она еле дышит, горло в синих оттеках, распухшая губа и синяк под глазом.

  Бэтмен закрывает глаза и нажимает красную кнопку. Бэтпещера взрывается.

  – Мама… мама… – Максим склоняется над ней, плачет.
  Женщина одной рукой обнимает его.
  – Алло! Это скорая? Скорее подъезжайте. Адрес… – кричит в трубку бабушка.
  Но Максим не слушает. Он прижимается к матери, плачет. Видит в мечтах разрушенную пещеру и мертвые тела членов Лиги справедливости.