ВГИК100 - Бомж Женя

   Захар выходит из подъезда и начинает делать зарядку. Голубой его тельник привлекает внимание мужика, одиноко сидевшего на скамейке во дворе. В утренней тишине слышится его бодрый голос:
   - Десантура?
   Сердце мое вздрагивает: неужели этот чудак (это видно сразу) наш – почитатель ансамбля ВДВ «Голубые береты»? Я был с легендой ВДВ в Чечне, где они дали единственные концерты во время Первой войны. Три моих фильма прошли по ЦТ. Да и по старинке Захар делит людей всего лишь на два «сорта»: служил – не служил, был на войне?
   - Служил? – кричит Захар.
   - Да!
   - Где? 
   Незнакомец медлит с ответом, режиссера «ЦТРС Минобороны России» это настораживает. Помню немало именно лжедесантников, которые рядятся в одежды прыгунов. Один-два вопроса, и начинаешь все понимать – самозванец. Неужели и этот из этой же оперы?
   - В Ташкенте! – кричит он.
   Наконец Захаров понимает – надо подойти, народ еще спит. По ходу понимаю сущность явления – это бомж и не Малоярославецкий. Под боком пакет полупустой и взгляд потерянного человека.
   - Номер дивизии? – спрашиваю и по другим признакам осознаю, кто он.
   - Пятьдесят пятая, - запнувшись, отвечает «некто в сером».
   Номер дивизии мне незнаком – возраст чухана говорит в его пользу, я знаю нумерацию дивизий только российской армии. Продолжаю вычислять:
   - Специальность?
   Незнакомец явно теряется. Говорю наугад:
   - Связист?
   - Да, связист, - бормочет бродяга.
   Все ясно – поддакивает он «по ходу». Что делать, не десантник, однако – человек.   Не спрашиваю о количестве прыжков с парашютом и тем более о «ти-ти-та». И традиционный вопрос:
   -  Ваше имя?
   - Евгений,  - и поясняет: - Женя.
   -  Какая нужда заставила покинуть «Город хлебный»?
   - Выдавили, - нервно курит Женя.
   Мне вспоминается командировка в Ташкент, товарные вагоны на запасных путях ж/д станции, в которые грузили свой скарб мирные славяне. Болезненная картина: диваны, кровати, стулья, телевизоры и зеркала. Хотя бы это сошлось. Неспешно иду домой и возвращаюсь к скамейке с блинами, которые только что испекла моя жена.
   Средняя Азия, Средняя Азия.  Что ты наделала?.. Или что наделали мы?.. Всплывает в сознании эпизод с российскими самолетами. Наши СУ-25 пролетают низко над горами, рев двигателей пугает коровок и овец. Животные, испуганно заметавшись от испуга, падают с горных склонов и погибают. Правительство Киргизии подает жалобу на Министерство обороны России. Приходится оплачивать потери животноводов.
   - Спасибо! - с аппетитом вкушает блины Женя. – Ты добрый человек, - переходит он на «ты».
   Покушав, он спрашивает, как меня зовут и где я живу. Называюсь, показываю неопределенно рукой в сторону подъезда.
   - Номер мобильника дай, - он уже свой, почти друг, интонация соответствующая. 
   - У меня телефон жены, - нелепой фразой путает Захар «пассажира».
   Женя реагирует мгновенно и протягивает руку с мобильником:
   -  Бери, у меня еще есть!
   - Так не принято, - отвечает Захар.
   Некто в сером замирает по стойке «Смирно». Бомж со стажем растеряно смотрит мне вслед, а я думаю: «Зачем он мне предлагает телефон?».
   Полина допекает блинчики с мясом и творогом. Захар рассказывает о рандеву с  незнакомцем из Ташкента. Она трактует эпизод по-женски:
   - Ты берешь телефон, он идет в полицию и пишет заявление, что некий Захар отнял у него мобильник, - смеется она. – Приходит полицейский, за ним стоит твой Женя – «десантура». - Ваши блинчики, спрашивает полицай? – Мои, - отвечаешь ты. – Пройдем, – приглашает тебя капитан. – В отделение? Ты начнешь оправдываться, показывать ордена и медали, диплом Лауреата Шнобелевской премии, корочки «Ветеран боевых действий». А мусороллини тихо скажет: - Дай ты ему пару тысяч, а лучше три, и мы порвем его заяву.
   И так она живописно играет голосом, что Захару становится не по себе. Я выхожу на балкон  и обмираю: к подъезду действительно подъезжает машина с надписью: «Полиция». Неужели, жена – провидица? К нам?.. Женя – гастролер и действует по отработанному сценарию?? Мать царица, что творится!.. Ныне с незнакомыми людьми нельзя не только разговаривать, но и подходить к  ним не пристало?
   - Дождался? – со злинкой спрашивает Полина. – Искания твои, экспромты. Тьфу!..
   Однако полицейские направляются к «Жене» и после непродолжительной беседы препровождают его в машину. На следующей неделе мы узнаем: «Человек в сером» находится в розыске. Кто-то из бдительных граждан позвонил в полицию, доброхоту показался эпизод «на скамейке» подозрительным, и он был прав.