Это будет просто игра

«Это будет просто игра»
- сказал Максим. И Женя согласилась.


Женя готовила на кухне ужин и уже собралась нарезать салатик, как в квартиру буквально ворвался её муж Максим, заглянул из коридора и весело крикнул:

- Женечка, не торопись! Через полчаса приедет Пашка. Ну, чтоб всё у нас свеженькое было, ладно? Важный гость!

- Пашка? - у Жени округлились глаза.

- А, да, он же для тебя теперь Павел Сергеевич, так что приём должен быть на высоте. Глядишь, и карьера в гору пойдёт, - Максим сам первым рассмеялся своей шутке.

- Он сказал тебе, что ему надо? - Женя явно встревожилась. - Может, он мной недоволен?

- Тогда вызвал бы к себе в кабинет и отчитал по всей программе. Жень, не волнуйся. Думаю, просто захотелось встретиться.

- Вот так внезапно?

- Но мы же старые друзья, а в студенчестве у нас всё было внезапно. Пашка вообще отличался лёгкостью на подъём. Может, потому ему и повезло больше. У него под началом нехилая компания, а я чужому дяде служу, - Максим сокрушённо вздохнул.

- Давно хотела спросить... А что же ты с ним не работаешь? Ларичев ведь мог взять тебя к себе давным-давно.

- Как ты себе это представляешь? Пашку его отец на готовый бизнес посадил, а я бы пошёл на прицепе? Мы же близкими друзьями были, Женя. А где деньги, там дружбы нет, так или не так? А Пашка - молодец. Всё у него получилось!

- Ну, не знаю... Почему тогда я там?

- Ты, так сказать, третье лицо, между нами не стоишь. Пашка сразу согласился взять тебя. Тебе же, в общем-то, без разницы, где цифры считать, в его фирме или в банке. Лишь бы без ошибок. - Максим критически глянул на жену: - Ты надень что-нибудь понаряднее, а я пока сам тут займусь...

 

Павел велел своему водителю подъехать за ним часа через полтора - под градусом он никогда за руль не садился, а в портфеле «грелся» дорогущий коньяк - и поднялся на третий этаж к Рубцовым:

- Максюха, до меня ведь только по дороге дошло, что я у вас здесь ни разу не был, - оживлённо сказал он, вручая хозяину красивую бутылку, а Жене - веточку хризантемы. - Ну не гады мы с тобой, Макс? Всё по телефону тренькаем, а вот чтоб встретиться... руки, то есть ноги не доходят. Исправимся, да?

- Проходи, проходи, - радостно суетился Максим. - Матереть ты что-то, барбос, рановато начал.

- Да ладно, - улыбнулся Павел. - Позоришь меня при моей сотруднице.

А Женя - молодец. За два, считай, месяца - ни одного замечания. Наверняка в главные экономисты метит.

Женя вспыхнула, а Максим ласково приобнял её за плечи: а почему бы нет, собственно? Она у меня умница!

После первой-второй Ларичев расслабился и вдруг погрустнел.

- Ты чего? - забеспокоился Рубцов. - Может, музыку включить?

- Какую музыку? - досадливо махнул рукой Павел. - Проблема у меня, Макс. Помнишь Вадьку Снегирёва? Я сам - сам! - вытащил его из драного креслица программиста на госпредприятии, где он «кошачьи слёзки» получал. Вадька хоть и дикарём на курсе был, но парень головастый. И я попался на своей же доброте.

- Это вы о Вадиме Петровиче, вашем заместителе? - Женя сочла нужным поддержать разговор, правда, на «ты» перейти постеснялась: всё-таки начальник...

- А о ком же ещё? - сердито вскинулся Ларичев. - Изображает «исусика» и подсиживает меня, Макс. Батя тут мне ничем не поможет: босс у нас не сентиментален, а я всего лишь руковожу одной из его фирм. Ему результат давай...

- Да ты толком расскажи, - Максим удивился, потому что хорошо помнил тихого, вежливого Вадима, который сторонился шумных студенческих компаний и вечно ходил с книжками в руках и читал без отрыва всегда и везде. И он - подлец?

Павел ещё раз вздохнул и с сомнением посмотрел на Женю: стоит ли при ней откровенничать? Но и попросить выйти тоже неудобно. Что ж... В общем, когда Снегирёв кое-как - ломался ведь чёрт! - согласился покинуть свою контору, Ларичев проговорил с ним часа два, и Вадим подал для начала две-три отличные идеи для развития бизнеса, да такие, что конкурентам было впору разрыдаться. Павел вдохновился, всё получилось превосходно. Вадим ревностно взялся за дело, заключил одну за другой весьма выгодные сделки, по офису словно свежий ветер прогулялся. Даже босс позвонил Ларичеву и похвалил, а потом спросил: «Ты, говорят, где-то ценного сотрудника нарыл? Это он так старается? Надо присмотреться...».

- И что я мог ответить ему? - горестно сказал Павел. - Да-да, мол, присмотритесь и назначьте шефом, а меня - в мусорную корзину...

- Нет, не может он тебя подсиживать, - Максим покачал головой. - Вадька всегда чудной был, но не сволочь. Помнишь, как его тянули в московскую аспирантуру после какой-то научной конференции? А он отказался: мол, как заниматься наукой, если практики толком не нюхал?

- Да плевать мне на науку! - Ларичев гневно полыхнул глазами. - Скажи лучше, куда его задвинуть, просто так ведь на порог не покажешь.

Тем более теперь, когда им босс заинтересовался.

- А что, у Вадьки нет слабых мест?

- Откуда мне знать...

- Хорошо, зайдём с другой стороны. Чего не терпит в сотрудниках ваш главный?

- Разгильдяйства, пьянства, безделья на рабочем месте... А-а, ерунда. Снегирёв у нас во всём идеален.

- Он женат? - Максим прищёлкнул пальцами, будто его озарила удачная мысль.

- Нет. И что?

- Как что? Надо его втянуть в служебный роман, чтобы голову потерял, - и подставить как-нибудь с серьёзными документами. Мужики же идиотами становятся, когда влюбляются. Гениально!

- А где я ему такую бабу возьму?

- Да без проблем. Вот Женю попросим сыграть роль соблазнительницы, - Максим с улыбкой посмотрел на жену. - А что?

- Может, правда, Женечка? - умоляюще глянул на неё Павел. - Ты только башку ему вскружи, а всё остальное я сам соображу. Договорились?

- Я не смогу. Это... нехорошо, - Женя растерянно переводила взгляд с Павла на мужа.

- Женечка, - мягко сказал Максим, - никому плохо не будет, никто не умрёт. Просто Вадьке придётся поискать работу в другом месте - и всё. Ну, ради Павла свет Сергеевича надо сделать, понимаешь? Он мой друг. Значит - и твой.

- Ладно, я попробую, - неуверенно ответила она.

 

Утром, сидя в своём кабинете, Женя едва видела лежащие перед ней бумаги. Вадим Петрович, честно говоря, нравился ей. Так, чисто по-человечески.

Она и не знала, что он одинок. Снегирёв всегда был подтянут, аккуратно одет, рубашки и брюки отглажены. И при всей занятости - лучился дружелюбием абсолютно ко всем, не повышал голос и не считал унижением собственного достоинства первым поприветствовать подчинённых. Приятный человек. Но почему-то холостяк. И ей вдруг стало самой интересно, а удастся ли покорить его, сломать покой в душе Вадима Петровича?

Женя вспомнила, как перед расставанием у дверей квартиры Максим ей сказал хмуровато:

- Только ты там смотри, не переусердствуй. С Вадькой, имею в виду. Чтоб без этих всяких...

- Каких «этих всяких»?

- Чего непонятного-то? - вспылил Максим.

- А ты уже ревнуешь, что ли? - Женя лукаво улыбнулась мужу. - По-моему, не я игру придумала.

- В общем, я тебя предупредил, - грубовато ответил Максим, и ей показалось, что он жалеет о вчерашней своей «широте души».

А Женя и в самом деле обладала счастливой внешностью - скорее, обаятельной, чем красивой, если судить по стандартам глянцевых журналов. Вступив в тайный «заговор», она стала тщательнее наносить макияж, надевать на работу яркие блузки и юбки опасной длины, заходить к Снегирёву в кабинет по любому поводу, говорить глубоким голосом и с загадочной полуулыбкой. Ну и глаза, конечно... Глаза должны посылать манящий призыв. «Осада» дала быстрый ошеломительный результат. Вадим Петрович, прежде просто любезный и приветливый, встречаясь теперь с Женей в коридоре, случайно или нет, стал смущаться. Она по-особому улыбалась ему и не сразу отводила взгляд.

Павел вызвал её к себе и радостно сказал:

- А ведь клюнул, голубок! Сегодня Снегирёв впервые не сдал мне обязательный отчёт за месяц и даже не смог оправдаться, - он хохотнул, - промечтал, наверное, о тебе. Наказывать его я не стал, пожурил, так сказать, по-отечески, чтоб он не мобилизовался и мечтал дальше.

По вечерам Максим устраивал допрос, хотя и шутливый, но с неприятной усмешечкой:

- Как там Вадька? Погиб от стрелы Амура или дышит ещё?

Но рассказывать мужу о «победе» довольно скоро расхотелось. Противно было слышать глумливые комментарии, от которых она чувствовала себя подлой интриганкой.

 

Павел всё ещё выжидал удобный момент, чтобы подкосить Снегирёва раз и навсегда, когда в его кабинет вошли Вадим Петрович и Женя, положили перед ним листки бумаги.

- Увольняетесь? Оба?! Что это значит?

- Да, мы уходим. И уезжаем. В Москву. Я всё-таки решил поступать в аспирантуру. Если можно, подпишите без отработки. Что тянуть-то?

Растерявшись от такого поворота, Ларичев без возражений подмахнул заявления. С одной стороны, он был рад, а с другой - что сказать Максиму?

Как нарочно, тут же зазвонил мобильник.

- Она ушла к нему! - закричал Рубцов. - Это ты виноват!

- А чья была идея? - спокойно спросил Павел. - Вот то-то же...