Гроздья рябины под окном глава 10

                ГЛАВА 10
  Дед Матвей сидел на своём чурбачке возле дома, подслеповатыми глазами
всматриваясь вдаль уходящей вглубь леса тропинки. Прошло уже довольно много времени, а Роман не возвращался. Старику и прежде приходилось подолгу бывать одному, но сегодня одиночество как-то по-особому давало о себе знать. Словно от его некогда могучего организма оторвали что-то нужное, и теперь ему трудно не только сидеть, но даже мыслить и дышать. У ног Матвея лежал верный Полкан, своим присутствием оберегая окружающую старца тишину. Старик попытался представить, что сейчас могут делать Роман и Ксения. Его губы непроизвольно зашептали текст молитвы:
  - Благослови, Господи, и помоги рабам Твоим грешным Роману и Ксении, совершить начинаемое ими дело, во славу Твою. Господи, Иисусе Христе, Сыне Единородный Безначального Твоего Отца, Ты бо рекл еси пречистыми усты Твоими: яко без Мене не можете творити ничесоже. Сего ради припадая к Твоей благости, прошу и молю Тя: рабам Твоим Роману и Ксении помози во всех благих их делех, начинаниях и намерениях. Яко Твоя держава, Царство и сила, от Тебе помощь вси приемлем, на Тя уповаем и Тебе славу возсылаем, Со Отцем и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь».
   Матвей перекрестился. Верный Полкан поднял голову и насторожено посмотрел по сторонам, проверяя, нет ли рядом какой угрозы. Старик прислушался к шуму ветра. Звуки леса успокаивали его, вводя в состояние лёгкой дрёмы. 
    Так уж случилось, но на протяжении всей его долгой жизни лес играл в ней какую-то особую роль. Словно могучий покровитель предоставлял он в нужные моменты жизни Матвея свою помощь и защиту. Даже свою будущую жену Прасковью встретил Матвей в лесу. Правда, встрече этой предшествовали горькие и скорбные события.
   Матвей напряг память и вмиг мысленно перенёсся в далёкий 1928 год…
    Ему тогда исполнился двадцать один год. Был он молод и красив собой. Отслужив в пехоте положенные два года, согласно принятому в 1925 году закону об обязательной военной службе, он в начале лета вернулся в родное село, где планировал продолжить дело отца, став лесником. Отец его не дождался, полгода назад скончавшись от тяжёлой болезни. Мать теперь жила с семьёй старшей сестры Матвея.
   Вскоре он сошёлся с сельским парнем Викентием Юрковым, который был старше на два года. Вместе они устроились в лесничество и с этого времени стали дружить.
    Ещё с малолетства привык Матвей каждую субботу и воскресенье бывать на службе в храме. Вот и теперь, вернувшись с военной службы, он возобновил эту добрую привычку, посещая Преображенскую церковь села Колтырино. Правда, теперь службы здесь велись нерегулярно из-за постоянных нападок органов советской власти, обвинявших местного священника отца Филарета и его прихожан в распространении религиозной ереси. Вместе с Матвеем эти службы стал посещать и Викентий Юрков. Особой верой он не отличался, ходил в церковь скорее из-за любопытства, чем по религиозным убеждениям.
   В сентябре 1928 года церковь внезапно закрыли, арестовав отца Филарета и некоторых его прихожан. Под арест попали и Матвей с Викентием. Словно предчувствуя это, буквально накануне отец Филарет попросил Матвея задержаться после службы. Молодой человек охотно исполнил просьбу священника. Викентий не стал его дожидаться, чему Матвей был даже рад. Он очень уважал отца Филарета и с радостью ожидал беседы с ним. Однако, тема разговора его насторожила. Священник просил его помочь вывезти и спрятать церковные ценности, боясь, что они могут оказаться в руках советской власти, а, значит, исчезнуть навсегда. Молодой человек пытался возразить, убеждая отца Филарета в том, что от советской власти нет никакого зла, наоборот, она призвана помогать всем нуждающимся. Священник грустно улыбнулся:
 - Эх, Матвей, твои бы слова да Богу в уши. Эти «помощники» уже «помогли» моему давнему приятелю отцу Тихону, разграбив вверенный ему храм. Его самого, кстати, эти «помощнички» расстреляли, как вредного антисоветского элемента. Так что, сам суди, чего от них ждать можно.
  Матвей с ужасом слушал рассказ священника, понимая, что всё, рассказанное им чистая правда.
   - Я согласен, - сказал он отцу Филарету. - Когда нужно вывезти церковные ценности и где их лучше спрятать?
   - Я знал, что на тебя можно положиться, - с радостью ответил священник. – Вывозить будем сегодня ночью, а где это спрятать, решай сам. Главное, чтобы в нужный момент все эти святыни смогли снова вернуться к верующим людям.
  - Я Вас понял, - произнёс молодой человек, – сделаю всё возможное, чтобы уберечь эти ценности.
  - Храни тебя Бог, - произнёс отец Филарет и перекрестил своего молодого прихожанина.
   Домой Матвей не поехал, оставшись в доме священника дожидаться назначенного часа.
  Как только стемнело, к церкви подъехала телега, на которой сидел отец Филарет и его молодой спутник. Вдвоём они погрузили в телегу старинные иконы и другую церковную утварь, предварительно обернув каждый предмет тканью. Когда дело было закончено, священник ещё раз перекрестил Матвея, благословив его в дорогу. Ждать молодой человек не стал. Убедившись, что на улице безлюдно, Матвей потихоньку отъехал от храма, направляясь в сторону своей сторожки. Он решил, что надёжно спрятать церковные ценности можно будет в лесу, ведь там их точно никто не будет искать.
   Небо было усеяно звёздами, к тому же было полнолуние, так что дорога хорошо просматривалась. Путь этот Матвей знал: не раз ездил по нему к месту работы. Теперь же он старался ехать как можно осторожнее, периодически оглядываясь по сторонам, пытаясь разглядеть, нет ли за ним слежки.
  До сторожки добрался без приключений.  Ещё в пути он решил, что лучшим местом для укрытия перевозимого груза будет заброшенная охотничья яма, обнаруженная им неподалёку, и использовавшаяся местными мужиками для охоты на кабанов. Ночью идти в лес было опасно, поэтому Матвей перетаскал все ценности в дом. Проснувшись пораньше, он выволок на середину комнаты старый сундук, используемый в хозяйстве вместо платяного шкафа. Всё его содержимое отправилось в угол сторожки. Молодой человек вытащил сундук на улицу и стал переносить в него церковные ценности. Однако, поняв, что одному ему такой груз не перенести, вынес из дому холщовый мешок и переложил в него содержимое сундука. Когда тот вновь опустел, Матвей волоком потащил его вглубь леса. Достигнув заброшенной охотничьей ямы, он аккуратно спрыгнул в неё, стараясь освободить дно ямы от остатков торчавших заострённых кольев. Древесина уже частично сгнила, поэтому с этой частью работы молодой человек справился довольно быстро. Опустив на дно ямы сундук, Матвей вернулся за мешком. Дотащить его оказалось не так-то просто. Молодой лесник устал, пот катился с него градом. Переложив содержимое мешка в сундук, Матвей снова вернулся в сторожку: здесь ещё оставалась часть ценного груза . К тому же нужно было взять лопату и топор. Со всем этим добром он вскоре вернулся к яме. Переложив оставшуюся часть в сундук, молодой человек захлопнул крышку и выбрался из ямы. Взяв топор, он направился к молодым деревьям, стоящим неподалёку. Срубив несколько штук и очистив стволы от веток, Матвей разрубил полученные жерди на части и укрыл ими яму. Прикопав концы жердей, он забросал яму ветками, а сверху засыпал землёй. Разровняв полученную кучу, молодой человек зашёл подальше в лес, где лопатой снял большой пласт мха. Перенеся его к укрытию, он замаскировал место, стараясь придать ему полное сходство с окружающей действительностью. Закончив с работой, Матвей вернулся в сторожку. Он очень устал, поэтому вновь завалился на кровать и уснул богатырским сном.
  Разбудил его шум, вызванный ржанием лошадей и стуком подкованных каблуков. Матвей открыл глаза и обнаружил странную картину: в сторожку ввалились трое молодых крепких мужчин, одетых в кожаные куртки. Рядом с ними стоял Викентий Юрков, а один из мужчин крепко держал его за руку. 
  - Поглядите на него, - зычным голосом забасил охранник Юркова, указывая
свободной рукой на Матвея, – он ещё и спать себе позволяет. А ну-ка, встать, скотина. Отвечай, о чём вы вчера со священником беседовали, и куда он ценности церковные спрятал?
  Молодой человек похолодел:
   - Откуда этим людям известно о разговоре с отцом Филаретом?
  Словно читая его мысли, второй из вошедших мужчин произнёс:
  - Дружок твой нам уже всё рассказал, так что не советую тебе отпираться и юлить. Парень ты молодой, я думаю, что сам понимаешь, что не стоит из-за какого-то антисоветски настроенного попа жизнь свою портить.
  Матвей молчал, с ненавистью глядя на вошедших. Вдруг он услышал хорошо знакомый ему голос своего приятеля.
  - Скажи им всё, Матюша, ведь и вправду незачем жизнь свою портить. Товарищи ничего плохого нам не сделают. Расскажи им, о чём ты разговаривал со священником. Я уже успел дать свои показания и, думаю, что и ты поможешь представителям законной власти в борьбе с антисоветскими элементами.
  - Правильно говорит товарищ Юрков, - одобрил его слова третий из вошедших. - Вы, Викентий Маркович, объясните своему дружку, что скрывать от нас ценную информацию бесполезно: у нас много методов, чтобы получить всё, что нам необходимо.
   - Наслышан я о методах ваших, - дерзко ответил ему Матвей, поднимаясь с кровати. – Отец Филарет рассказал мне о ваших гнусных выходках.
  - Молчать, - заорал только что говоривший мужчина, - не сметь высказываться о советской власти.
  - Да он же ярый антисоветчик, - воскликнул охранник Викентия.
  - Вы арестованы за антисоветские настроения и подозрение в укрывательстве
от законной власти церковных ценностей, вывезенных из Преображенской церк-
ви села Колтырино, - пробасил второй из вошедших мужчин…
  Через час Матвея доставили в следственный изолятор, где и прошёл его первый допрос. Дело отца Филарета, к коему приписали Матвея Терентьева, вёл молодой, но уже лысоватый мужчина, представившейся Климом Емельяновичем Милованским.  Поначалу разговор шёл доброжелательно, казалось, что следователь сочувствует молодому человеку, так глупо ввязавшемуся в эту антисоветскую историю. Матвея расспрашивали о том, какие отношения у него были с арестованным священником, какие мысли высказывал он в своих проповедях, часто ли бывал Матвей на квартире священника, и кто ещё и в каких целях посещал его на этой квартире?
  Молодой человек отвечал искренне, но при этом, не выражая недовольство действиями и словами отца Филарета. Судя, по его словам, можно было сделать вывод, что никаких провокационных действий священник не вёл. Во время допроса следователь мило улыбался, слегка покачивал головой и что-то записывал в толстой тетради. По окончании разговора, он повернул тетрадь к Матвею и протянул ему ручку.
   - Подпишите Ваши показания, - мило улыбаясь, произнёс Милованский, - спасибо за сотрудничество, Вы нам сильно помогли.
  Матвей удивлённо посмотрел на него. Следователь ещё раз улыбнулся и добавил:
  - Ну, что же Вы, смелее, ставьте подпись, и мы закончим это скучное дело. Кстати, Ваш друг, Викентий Маркович Юрков, нам уже всё рассказал, так что Ваши показания – это чистая формальность.
   Услышав имя своего приятеля, молодой человек насторожился. Его взгляд упал на исписанный лист бумаги. То, что там было написано, привело Матвея в неописуемый ужас. Оказывается, во время так называемой «дружеской беседы» с Милованским, тот и не старался слушать ответы Матвея, записывая в своей тетради нужную ему версию событий, связанных с отцом Филаретом. Молодой человек успел прочитать небольшой отрывок из «его показаний»:
   - Следствие располагает данными о том, что отец Филарет, беседуя с верующими по вопросам Священного Писания, выражал недовольство советской властью в её отношении к религии и высказывал по этому вопросу антисоветские настроения. Дайте показания по существу вопроса.
 -  Действительно, в беседах с верующими он выражал недовольство тем, что советская власть проводит гонение на религию, закрывает церкви, арестовывает духовенство, и в связи с этим говорил, что власть антихристова долго существовать не будет, скоро придет такое время, когда снова будет царствовать православная вера и Церковь. Он призывал верующих к тому, чтобы они своим смирением и любовью к Богу укрепляли Церковь и являлись верными её последователями. Нужно сказать, что это имело своё влияние.  Многие прихожане начали верить его словам, открыто выказывая недовольство законной властью.
  - Известно ли Вам, кто и в каких целях   посещал отца Филарета на его квартире?
- На квартире его посещали очень многие из близлежащих селений. Люди обращались к нему за советами.
- Как Вы думаете, за какими советами обращались крестьяне вышеуказанных
селений?
   - Чаще всего спрашивали о том, для чего нужны колхозы, и нужно ли в них идти, также спрашивали, когда закончатся притеснения от действующей советской власти, и так далее. На вопросы о колхозах священник говорил, что они не продуктивны, и лучше бы в них не входить, а о советской власти говорил, что она вскоре должна измениться, потому что ею многие недовольны…
   Матвей в гневе оттолкнул от себя тетрадь и отшвырнул ручку.
 - Я не буду это подписывать, - сказал он твёрдым голосом. – В этих показаний нет ни слова из того, что я говорил. Всё написанное здесь – ложь, удобная вам для того, чтобы расправиться с отцом Филаретом. Я вам в этом деле не помощник!
  - Вона, как заговорил, - со злостью прошипел Милованский, - а не боишься, голубчик, что и тебя вместе с попом вашим к стенке поставим.
 - Только на это вы и способны, - спокойно ответил ему молодой человек.
 - Молчать, - в гневе заорал следователь, подскочил к Матвею и с силой ударил его по лицу. – Сгниёшь у меня в застенках, сволочь. Говори, куда иконы и вещички поповские дели?
   Он снова ударил Матвея. От удара тот упал. Милованский склонился над ним и, наступив подкованным каблуком на ладонь молодого человека, зло зашипел:
  - Я тебя, сволочь, на чистую воду выведу. Ты, что же удумал, против советской власти идти? Да мы тебя в порошок сотрём. Лично участвовать буду. У тебя только один шанс есть, чтобы выжить: сказать нам, где спрятаны церковные ценности.
  - Это не будет никогда, - морщась от боли, произнёс Матвей.
  Милованский в бешенстве с силой пнул его сапогом по голове. От удара молодой человек потерял сознание.
  Очнулся он в камере следственного изолятора. Рядом с ним на нарах сидел Викентий Юрков.
- Ну, привет, что ли, - поприветствовал он Матвея. – Что ж ты делаешь-то, дружок. Неужели сам не видишь, что поп этот враг советской власти? Своими проповедями он подрывает её авторитет, а ты ещё выгораживаешь его. Хорошо хоть я сознательность проявил: давненько приметил, что «мутит он воду», наговаривая на законную власть. Всё, что знал, следствию поведал, а чего и не знал, так товарищ Милованский подсказал, как правильнее дело обставить, чтоб другим неповадно было. А ты, дурень, скрываешь чего-то, словно не понимаешь, что всё равно будет так, как советской власти надобно. Так что лучше расскажи мне всё откровенно, пока ещё не поздно. Я ведь знаю, что это ты попу помог ценности спрятать. Сундук-то из сторожки нашей не просто так пропал.
   Матвей во все глаза смотрел на Юркова, не понимая, как он мог впустить в свою жизнь это гнусного подлого человека.
  - Ничего я тебе не скажу, - ответил он своему бывшему приятелю. – У нас с тобой дорожки разные: ты подхалимажем да подлостью жить хочешь, а мне это чуждо. А насчёт ценностей, ты, верно, подметил: с моей помощью они спрятаны, да только не скажу я ни тебе, ни дружкам твоим новым из следственных органов, где место это.
  Викентий вскочил с нар и подбежал к Матвею:
   - Врёшь, - со злостью выкрикнул ему в лицо, - всё расскажешь, если не хочешь,
чтоб тебя как попа к стенке поставили.
  Матвей испытывал непреодолимое чувство ярости по отношению к этому человеку. Не в силах сдерживать себя, он размахнулся и с силой ударил Викентия в лицо. От удара тот отскочил к входной двери и забарабанил в неё:
  - Товарищи, откройте, - закричал Юрков, - здесь бунт, примите меры.
   Дверь распахнулась, и в камеру ввалились двое крепких мужчин. Они набросились на Матвея, осыпая его ударами. Викентий за их плечами предательски юркнул в дверь и скрылся из камеры.
   Матвей снова потерял сознание. Его мучители прекратили экзекуцию, взвалили бесчувственное тело на нары и вышли вон. Далее его избивали ещё дважды, пытаясь выбить из него местонахождение церковных ценностей. Молодой человек стойко переносил все мучения, но места не выдал. Милованский пригрозил ему расстрелом. Погибать в расцвете жизни не хотелось, и Матвей придумал дерзкий план. Ещё в детстве слышал он отца историю о костромском мужике Иване Сусанине, который ценой своей жизни уберёг царя, заведя поляков в непроходимые болота. Почему бы ему, Матвею Терентьеву, не попытаться повторить этот подвиг, раз уж всё одно погибать?! Конечно, он будет спасать не государя, а церковные ценности, но ведь все они призваны были служить Царю Небесному. Лесные болота Матвей знал хорошо, ещё с отцом неоднократно ходил туда за клюквой, так что завести туда следователей для него не составило бы особого труда.
   Молодой человек заколотил в дверь, требуя встречи с Милованским. Его просьбу удовлетворили. Прибыв в кабинет следователя, Матвей с порога заявил, что он согласен показать место, где спрятаны ценности.
   Милованский удивился:
  - Вот как? Ну, что ж, похвально. Разрешите узнать, что же толкнуло несгибаемого борца за правду сдать свои позиции?
  - Жить охота, - как можно равнодушнее ответил молодой человек.
 - И это правильно, - одобрил его ответ следователь. – Так, где же Вы изволили спрятать эти ценности?
  - На словах моё объяснение вам ничего не даст, без меня всё равно не найдёте, болота там кругом, ещё сгините ни за что, - ответил Матвей. – Вы меня с собой возьмите, я вам на месте всё покажу.
 - Молодец, - с удовольствием крякнул Милованский, - я знал, что ты так поступишь.
  - Давайте только до утра подождём, - с трудом скрывая брезгливость произнёс молодой человек, - а то места там гиблые, как бы беды не случилось.
  Поутру Матвея вывели из камеры. В коридоре его уже ждал Милованский и те трое мужчин, которые арестовывали молодого человека в сторожке.
   - Ну что, ты готов? – улыбаясь, спросил его следователь.
   - Готов, - уныло ответил Матвей.
   Все вместе они отправились к сторожке лесника, откуда удобнее было добраться до нужного места. Матвей немного нервничал, с трудом пытаясь сосредоточиться на предстоящих действиях в районе лесного болота. В памяти невольно всплыл эпизод из доармейской его жизни, когда они с отцом ходили на это болото за клюквой. Посреди болота находился небольшой островок, узкую дорожку к которому кроме отца знал ещё и Матвей. К этому болоту сейчас сознательно стремился Матвей, желая завести своих охранников в самую топь.  Что при этом будет с ним самим, думать не хотелось. Было, конечно, предположение о том, что следователи побояться сунуться в болото, предпочтя наблюдать со стороны, как он извлечёт из предполагаемого тайника исчезнувшие иконы и церковную утварь.
  Так и случилось на деле. Милованский сначала последовал за Матвеем, но оступился и провалился в болотную жижу. Он запаниковал, призывая своих товарищей на помощь. С трудом его удалось вытащить.
   Болото хорошо просматривалось, поэтому Милованский отдал приказ Матвею идти одному.
 - Не вздумай бежать, - сказал он строгим голосом, - мы будем держать тебя
на «мушке».
   - Куда бежать-то, ведь топь кругом, - попытался успокоить его молодой человек, мысленно разрабатывая план своего побега.
   Он кивнул головой и неторопливо направился к острову, до которого было не более ста пятидесяти метров. Длинным шестом прощупывал Матвей себе дорогу. За ним неустанно наблюдало четыре пары глаз.
   Он прошёл уже большую часть пути, когда на дороге возникло неожиданное препятствие. В пяти шагах от него лежало толстое поваленное дерево, дойдя до которого, молодой человек остановился. В его голову пришла дерзкая мысль.
   Он взобрался на ствол дерева, обернулся к своим охранникам и спрыгнул в воду. Раздался всплеск, следом за которым до следователей долетел голос Матвея, молящего о помощи.
  - Помогите, тону, - кричал он, имитируя своё утопление.
   Один из следователей рванулся было на помощь, но тоже оступился и упал в болотную жижу. Его вопли заглушили крики Матвея. Молодой человек воспользовался ситуацией, схватился за торчавшую ветку и с силой подтянул себя к поваленному дереву. Держась за ствол, он замер, ожидая развязки.
  Следователя удалось вытащить. О спасении Матвея никто больше и не мечтал. Милованский с досадой плюнул под ноги:
   - Вот незадача, совсем некстати утоп этот Терентьев. Но ладно, не стоит отчаиваться, найдём другого проводника. Место мы теперь знаем.
   Постояв ещё немного и убедившись в том, что Матвей действительно «утонул», компания следователей покинула место «его гибели».
   На всякий случай молодой человек подождал ещё какое-то время, а затем с осторожностью выбрался на узкую тропинку. Вскоре он достиг островка, где свалился от усталости.
    Теперь ему предстояло исчезнуть, причём так, чтобы никто, даже мать и сестра, не узнали о его местонахождении. Для всех их, а также советских следственных органов, он погиб, утонув в лесном болоте. 
   Отдохнув, Матвей выбрался из болота и направился в глубь леса, пытаясь как можно дальше уйти от этих мест. Лес он знал хорошо, поэтому шёл уверенно. Мешало только то, что он был голодным: со вчерашнего дня во рту не было ни кусочка. Вскоре он наткнулся на кустики брусники, усыпанные яркими ягодами. Молодой человек с жадностью набросился на эту скудную пищу. Набив живот, он продолжил свой путь, всё дальше удаляясь от мест прежнего проживания. Сколько он прошёл, Матвей не знал. Утомившись от пережитых событий, он прилёг на мягкий мох под толстой сосной и тот час же заснул.
 Разбудил его лай собаки. Молодой человек вздрогнул от неожиданности.  Перед
ним стоял большой лохматый пёс и громко лаял, пытаясь привлечь к себе внимание.
   - Тише, Буян, - услышал вдруг Матвей девичий голос, - чего ты разлаялся? Только птиц да зверюшек лесных пугаешь.   
  Матвей повернул голову и увидел молодую девушку с корзинкой в руках, которая шла в его направлении. Увидев лежащего на земле мужчину, она вскрикнула и
остановилась, с испугом наблюдая за ним.
   - Не пугайтесь, - как можно спокойнее произнёс молодой человек, - я не сделаю Вам ничего плохого.
   - А я и не боюсь, - неожиданно бодрым голосом ответила ему девушка. – Это не я, а Вы сейчас в плену у моего пса, а уж он-то своё дело знает.
   - Да уж, - согласился Матвей, - сразу видно, надёжный охранник у Вас, хватка прям железная.
  Девушка улыбнулась. Подойдя к собаке, она ласково потрепала её за ухом и произнесла, обращаясь к лежащему:
  - Вставайте! И не вздумайте делать резких движений: у Буяна действительно железная хватка, если схватит, то вырваться не удастся.
 - Это я уже понял, - ответил Матвей, поднимаясь с земли.
 В процессе дальнейшего разговора они познакомились. Девушку звали Прасковьей. Матвей рассказал ей свою историю, не забыв спросить, как она сама оказалась в такой лесной глуши.
  Оказалось, что километрах в пяти отсюда находилась её деревня, а сегодня она вместе с верным Буяном собралась в лес по грибы, да по бруснику. В её корзине, действительно, было уже предостаточно грибов, а за её спиной на тесёмках висел берестяной туесок, наполненный спелой брусникой.
  Прасковья не только вывела его из леса, но и уговорила отца оставить Матвея в их доме. Молодые люди быстро почувствовали симпатии по отношению друг к другу и вскоре сыграли свадьбу…
  Старик открыл глаза, постепенно возвращаясь к реалиям окружающей действительности.   
Сколько он так просидел, Матвей не знал, единственные часы находились в доме и, чтобы узнать время, ему нужно было бы вернуться в сторожку. Несмотря на то, что он был закутан в длинный овчинный тулуп, старик замёрз. Он тяжело поднялся с чурбачка и, шаркая ногами, медленно пошёл к дому. Сзади раздался лай Полкана. Дед Матвей обернулся: вдалеке по направлению к сторожке шёл Роман, ведя за собой за руку улыбающуюся Ксению.