Ч. 6. Одноклассники продолжение

Предыдущая страница http://www.proza.ru/2019/08/21/685

С удовольствием вспоминаются другие смешные и забавные случаи, когда ребята из нашего класса частенько шутили, подтрунивали друг над другом, или что-то «творили, бедокурили», чтобы жизнь не казалась слишком пресной и скучной.

Осенью, во время уборки картофеля на полях соседнего с райцентром колхоза наши мальчишки насобирали и привезли с собой необыкновенные, огромные, шишастые, чуть ли не с человеческую голову, картофелины. Одну из них начинили бертолетовой солью, позаимствованной из кабинета химии, и спрятали с вечера среди огромных баков для приготовления пищи на огромную же плиту в кухне. Утром, при нагреве плиты, картофелина взорвалась, и повар подняла тревогу. Никто, конечно, не пострадал, но шума, дыма, гари было много. Так как дежурил по столовой наш класс, нам же и пришлось все отмывать и успокаивать повариху. Надо сказать, что в дальнейшем в наше дежурство эта повариха всегда все стала перепроверять, осматривать на кухне. Что шло только на пользу – кухня стала чище и стал поддерживаться более-менее образцовый порядок. Правда, через некоторое время с этой же поварихой произошел неприятный казус, но после разбирательств ее пожурили и не уволили, т.к. у нее были малолетние дети. По пути домой после смены, ее задержал на улице и привел обратно в школу участковый Сергей Сергеевич. Сотрудник милиции, который встречался на улице с поварихой ежедневно, однажды заметил, что она вдруг неожиданно сильно располнела в талии. Пошутил даже сначала, не собралась ли та в декретный отпуск. Однако, оказалось, что повариха умудрилась «позаимствовать» с нашей кухни несколько килограммов мясного фарша, и несла домой, завернув и обернув вокруг своей талии под верхней одеждой. Так что нам достались настоящие мясные котлеты на обед, как обычно.

К десятому классу нас осталось всего человек тридцать и нам выделили маленький кабинет немецкого языка на первом этаже старого здания, где мы собирались после уроков, чтобы сделать домашние задания. В девятом-то у нас был самый большой светлый кабинет в школе - русского и литературы, на втором этаже в новом здании школы.

Однажды утром, после завтрака весь наш класс директор вызвал в кабинет немецкого и грозным голосом спросил: «Кто? Кто это сделал?»  Сразу-то мы ничего не поняли и  стояли, озираясь и толпясь в дверях, пока кто-то не воскликнул: «Вот это да! По потолку!». Оглядев побеленные известью в летние каникулы во время ремонта школы стены и потолок, мы все залились хохотом: грязевые следы явно кирзовых сапог огромного размера шли цепочкой, начинаясь над входной дверью, далее по потолку и заканчиваясь у окна. Разбирательство закончилось тем, что мы сами перебеливали весь класс, добыв с трудом дефицитную тогда в наших местах известь, да ковыльные кисти и синьку. Конечно, шутники нам сами рассказали: друзья Слава и Володя, который нес друга вверх тормашками, т.к. тот был поменьше ростом и полегче, время от времени «макая его сапогами» в ведро с грязной водой, после мытья полов. А мы все были очень горды, что именно в нашем классе есть такие затейники-шутники.

Тем не менее, все в классе были достаточно самостоятельными, целеустремленными, большинство из полных и более-менее обеспеченных семей. Но в периоды «бесхозности и безнадзорности», отчего к нам слишком часто наведывались директор, завуч, старший воспитатель, все равно многими вопросами жизнеобеспечения класса приходилось заниматься нам с Сашкой Степаненко – старосте класса и мне, комсоргу. Саша занимался организационными и хозяйственными вопросами: обеспечивал явку всего класса на уроки, добывал дефицитный мел, выпрашивал тряпки для отмывания доски и пола то у кастелянши, то у девчонок в классе, искал запропастившиеся почему-то ведра и т.д. Мне приходилось заниматься тем, чтобы весь класс был сыт, обут и одет: составлять списки на обеспечение одноклассников то одеждой, то обувью, носить их на подпись и на выдачу. Мальчишки стеснялись о чем-либо просить, тем более ровесницу-одноклассницу, но вдруг начинали демонстрировать мне исподтишка дырявые пятки носок или отрывавшуюся подошву ботинок. И я быстренько бежала с ними или одна на склад, или писала записку к сапожнику.

В нашем интернате учились выпускники ряда восьмилетних школ из Читинской области -  с ж.д. станций Ага, Атамановка, Дарасун, Оловянная, проживавшие в разных селах и на множестве других станций поменьше, на разных разъездах Забайкальской железной дороги. С такими интересными, историческими названиями или бывшими в те времена просто номерными: Моргуцек, Седловая, Бурятская, Оловянная, разъезды 67, 69, 71, и из многих других мест. Большинство детей были детьми железнодорожников и военнослужащих из ближайших воинских подразделений Забайкальского военного округа, прибывших из других регионов страны, даже из-за границы.

Часто девчонки просили меня рассказывать перед сном о прочитанном - из Конан Дойла, Эдгара По. Под мерный, убаюкивающий звук моего голоса (привыкшей усыплять изо всех сил да побыстрее своих младших детей)девочки засыпали, я замолкала, но если кто-то просил "а дальше, дальше-то что было?" продолжала. Но как только все переставали подавать голос, я быстрее ныряла под одеяло с фонариком и читала книги дальше.

Однажды бабушка дала мне прочитать монгольский детектив "Ушко иголки" на бурятском языке, причем обложка была с названием и текстом на русском языке. Я не успела ни дочитать книжечку, ни рассказать девочкам, как там дальше развивались события, т.к. кто-то стащил ее из-под моей подушки, причем днем, когда мы были на уроках. Я долго ждала, что этот кто-то вернет, подбросит мне книжку, разобравшись, что она не на русском языке. Ведь на все старшие классы я была единственной буряткой в школе.  Но, увы!

В нашем классе учились в основном русские, несколько украинцев, одна бурятка, в десятом классе некоторое время с нами училась татарочка. О национальностях мы никогда не говорили, никогда никого не выделяли, реально не замечали, что мы еще и в этом различаемся. И это - заслуга наших учителей и воспитателей. Был только один момент: в школе-интернате работала комиссия из представителей Управления Забайкальской железной дороги и Управления образования Читинской области и мы заполняли кучу каких-то анкет социологического опроса. Вдруг одна из мадам, из системы образования, собиравшая анкеты, глянув в анкеты, громко спросила у Вити М. типа: "Как это, разве вы все русские? А это тогда кто?"  И реально показала пальцем на меня. Витя был обескуражен, весь класс возмущенно зашумел, кое-кто встал с места, я растерялась и только сказала: "Да, я бурятка, а вам-то что?" Наши педагоги, а не руководство или члены комиссии, извинились перед нашим классом, ту мадам до конца работы комиссии мы больше не видели.

На выходные, праздники и на каникулы дети, кроме детдомовских, разъезжались в основном по домам, к родителям на пассажирских поездах, ходивших по ст. Могойтуй только по ночам, но чаще - в двух вагончиках маленького пассажирского состава, называвшегося «школьником» и курсировавшего между станциями Карымская и Оловянная. Много позже, после закрытия нашей школы-интерната я была неприятно поражена, когда услышала его новое название – «барыга».

А география мест проживания и учебы выпускников после окончания школы-интерната, перечень их профессий и специальностей, даже только нашего класса, настолько обширны, что невозможно их просто перечислить.
 
Через год после окончания школы многие из нашего класса приезжали на встречу выпускников и были очень рады увидеться друг с другом и с учителями. Выговорились, признавались во многих проделках, просили прощения друг у друга и у учителей. Несколько лет многие переписывались, пока учились, но потом жизнь нас развела по разным городам да весям. Много лет я переписывалась со Славкой М., Володей Р., служившим в армии в Черниговской области и оставшегося там после службы,  и многими девочками; Валя С.с БАМа приезжала ко мне в гости в Иркутск, я заезжала в гости на ст. Атамановка, Седловая и т.д.
 
Выпускники школы-интерната № 8, в частности и из нашего класса, участвовали практически во всех, во всяком случае во многих крупных, значимых событиях, происходивших как в нашей Читинской области, ныне Забайкальском крае, так и в нашей стране и даже в мире.  Было неописуемо приятно, когда в пассажирском поезде объявляли, что состав ведет "машинист Володя Г."- мой одноклассник со ст. Атамановка. Или на самолете, выполнявшем рейс "Чита-Москва" объявляли, что "командир экипажа Валерий Б." - братишка моей одноклассницы Светы и одноклассник моего мужа. Только из нашего класса ребята работали, участвовали: на стройках СЭВ в Усть-Илимске, на строительстве БАМа, на Олимпиаде-80 в Москве, мальчишки -в войне в Афганистане и т.д. Поздно я пишу этот очерк, не все уже смогут его прочесть. Прошло пятьдесят лет со дня окончания нами школы-интерната № 8.

Весь наш выпуск 1969 года - все 29 выпускников состоялись в жизни и в профессии, во многом благодаря обучению и воспитанию прекрасными педагогами, воспитателями, всеми сотрудниками школы-интерната № 8.

Стали педагогами Люба Т., Валя Я., Лида С. – жена и мать офицеров, и единственная в классе уроженка и жительница Могойтуя Оля П., дочь учительницы начальных классов из нашей же школы. Всю жизнь проработала поваром в школе Любаша А., вместе с мужем вырастившая трех дочерей. С ней вместе мы учились со второго класса и до окончания школы, в начальной школе и в двух интернатах. Стали кадровыми военнослужащими после окончания военных училищ братья-двойняшки Витя и Женя М., Слава М., Юра Р. – стал летчиком; стал офицером МВД, пожарным Толя Г.- с ним мы вместе пошли первый раз в первый класс и учились в начальной школе; авиационным техником стал Володя Л. и всю жизнь проработал в Читинском аэропорту. Железнодорожниками стали не только мальчишки Володя Н., Володя Г., Саша С., но и девочки - Тамара Я., Катя Г., Валя Савина - строителем БАМа; а Тамара С. – стала мамой семерых детей и до самого выхода на пенсию проработала начальником своего родного железнодорожного разъезда № 67 Забайкальской железной дороги. Света Б. стала многодетной мамой и всю жизнь проработала в почтовом отделении ставшей нам всем родной станции Могойтуй – «Моинготинки», как шутили братья Витя и Женя, уроженцы Сталинграда. Люда П., после окончания Борзинского медучилища и до сих пор работает операционной, ныне старшей медсестрой одного из госпиталей Ленинградской области. Наша последняя классная руководительница, «англичанка» Вера Михайловна, ныне проживает во Франции, изредка наезжает на Родину, навещает сына, внуков, и живо интересуется, где и как ребята из ее первого выпуска, из нашего класса.

Простите меня, ребята, кого я не упомянула в этом кратком очерке – не со всеми мне удавалось поддерживать, возобновлять контакты, чем я немного занялась, только уйдя в отставку.

Большинство выпускников нашей школы, бывая проездом или специально на ст. Могойтуй, посещали и до сих пор посещают свою школу, хотя она уже давно закрыта, но в наших корпусах там ныне работает Аграрно-промышленный техникум. И зачем- то удалили шары с крыльца школы.

Все годы, пока работала наша школа и в Могойтуе проживала семья Руфины Федоровны и Викентия Робертовича, многие встречались с ними, захаживали к ним в гости. От них мы узнавали новости о других однокашниках, также забегавших к ним или писавших им письма, до нас. Наши любимые учителя были нашим связующим звеном. Казались они, лично мне точно, вечными. Как я заблуждалась и не ценила достойно редкие встречи с ними!

Фото: Сегодня выпускной.
(Продолжение http://www.proza.ru/2019/08/22/1645 ).