Подготовительный настрой

Из нового романа "Деликатная работа"
Часть II Глава 9

Кай еще долго лежал, размышляя над всей своей жизнью. Так и не ответив на главный вопрос – почему он стал киллером. Разбирая документы от заказчицы, он обратил внимание на маршрут движения своего «крестника», так на языке киллеров назывался объект их "работы", Кай укрепился в мысли, что он чиновник высокого уровня. Дом, где он живет "видимо" охранялся нарядом милиции, в престижном районе города, можно сказать в самом центре.Затем он двигался по Невскому до поворота налево и там ,на небольшой  площади у здания бывшего института текстильной промышленности,прерывался. Значит, заказчица или не хочет афишировать место работы объекта, или  осознанно заводит  исполнителя в тупик. Мол, дальше не лезь! Скорее всего, это может быть мэрия. До нее с площади рукой подать, а может хочет сказать, что он крупный ученый из этого самого института, или банковский чиновник  высокого уровня, там рядом два крупных банка. В любом случае не шестерка или бандитский авторитет. Человек серьезный. Значит серьезнее нужно готовиться: охрана, режимные моменты, где и как проходит маршрут после площади,   кто его сопровождает? Может менты?  Тогда дело не очень простое, даже трудное… Ладно, что же в сухом остатке! Сумма 80 тысяч евро, из них сорок получено. «Крестник» попадающий под прицел- чиновник высокого полета, а значит, имеет вполне приличную охрану, скорее всего- ментовскую. И последнее, маршрут от дома до площади многолюдный. Вывод: работать будет нелегко.
Кай не искал никогда легкой работы. Он считал, что легко дается, то легко и уходит… На везение тоже не уповал. Везет раз в жизни, ну, от силы два. А все остальное -трудиться нужно. Опять же труд разный бывает. Помниться свое первое дело, ему казалось таким трудом, что он готов был отказаться. Но время было такое: сказал А, говори В, иначе зачистят самого "чистильщика".
Убрать нужно было местного бандита, ограбившего и убившего не один десяток мелких торговцев и владельцев частных лавочек, сколотив большие деньги на разбое и грабежах бандюгана по кличке Гирей.Собрав разбоем денжат стал скупать ваучеры у народа. И вскоре ему уже принадлежали несколько заводов и даже конно-спортивная школа для детей. Окружив себя охраной, «Гирей» ездил демонстративно по городу на бронированном 600 сотом Мерсе, поплевывая на всех: на власть, на своих же братков-бандитов. Собственно, власти, как  таковой и не было. Какая-то её эмитация , во главе с бородатыми, неопрятно одетыми людьми,  попавшими на вершину власти на гребне перестроечных настроений
Тогда, такие вот Гиреи, сели на шею трудовому народу, обещая рай небесный, через год-другой. Но время шло, а кроме обещаний народ все туже и туже затягивал пояса, а на улицу уже стало опасно выходить не только вечером или ночью, но и днем. Братки могли остановить понравившуюся им машину и без зазрения совести  высадить хозяина, сев в нее укатить , как на своей. Если кто-то пытался сопротивляться, избивали,  а то и просто убивали на глазах у всех, чтобы неповадно было. Обращаться в милицию  было безнадежным делом. Там только разводили руками. Что мы можем, у нас даже техники нет, чтобы за ними по городу гоняться. А задержим, кто докажет, что они убили или избили? Свидетелей не найти. Все всего боялись. Криминальная революция была в самом разгаре. И вот один мститель, которому сильно насолили Гирей, решился убрать гада с дороги раз и навсегда. И тут под руку попал Кай. Стоимость сделки была равно тысяча баксов. Смешно по нынешним временам. А тогда это были большие деньги, за три тысячи зеленых можно было купить комнату в коммуналке. Такие вот  были времена. Кай даже сейчас тяжело вздохнул. Побегал по городу за этим Гиреем месяц, пока все досконально не изучил. Привычки, места обеда, ужина, препровождение свободного времени, круг знакомых. В общем, все! И не зря. Оказалось, на Гирея  уже были покушения, но заканчивались гибелью охотников на него. А он оставался живым и здоровым, даже без царапин, на своем багровом от пьянства и обжорства лице, чем-то действительно напоминавшим созревший чирий.
 Кай решил тогда свой заказ не стандартным способом. Он решил убрать этого ублюдка не по дороге в офис или обратно, ни на входе в ресторан, где он обедал или ужинал,  ни во время посещения борделя, нет. А во время празднования  его  дня рождения.  Из подслушанных разговоров охранников, ему стало ясно, что банда готовится отметить 33-летие  пахана в тихом, уютном ресторанчике «Белые ночи» на проспекте Майорова. Стал известен ему день и время начала торжества. Кай стал готовится, облазив  все чердаки и подвалы, он нашел такое отличное место, из которого просматривался весь ресторан. Была лишь одна проблема: днем, вставленные в большие окна затененные стекла, не давали возможности хорошо рассмотреть посетителей в зале. Надежда была на то, что этот прохвост, возомнивший себя выше папы Римского, захочет, чтобы зажженные люстры пылали как можно ярче, придавая праздность и торжественность мероприятию. И Кай не ошибся. В семь вечера все окна сияли так, что можно было разглядеть рисунки на фирменных тарелках, в которых подавали блюда.
Ровно в 7.10 подъехал бронированный лимузин главаря, и он под охраной телохранителей, гордый и счастливый вошел в ресторан, там его уже ждали. Пройдя к центру огромного стола на полторы сотни гостей, к зеленому креслу, обшитому пурпурной тканью, Гирей встал, подняв руку, чтобы утихли аплодисменты в его честь. Неизвестно, успел он что-то сказать приглашенным гостям  или нет.  Но в это время Кай плавно нажал на пусковой крючок винтовки. Сухой, почти неслышный щелчок и Гирей рухнул прямо на стол, с красным пятном на лбу.
Охрана и гости еще минут пять не могли прийти в себя, тупо глядя на упавшее, невесть от чего, тяжелое тело шефа. Когда все опомнились, началась паника и столпотворение  у входа. Но, Кай уже не видел этого, он был далеко от места своей работы.
Начать бы все сначала, стал бы он сейчас, опытный, настороженный на каждый  непредвиденный шаг, сработать так чисто, как тогда, он не знал. Может и нет. Тогда не давил груз ответственности и профессионализма. Поэтому и работал спокойно, без суеты, наверняка.
- Что же сейчас меня смущает? – задавал себе вопрос Кай, но не находи пока ответа. Но, Кай  решил, что сделает все как тогда, не суетясь,заранее разузнав все, что связано с заказом. А уж потом решит, когда и где он, Кай, запустит свою адскую машину смерти. И вряд ли он будет сожалеть потом об очередном крестнике.  Это все равно если бы мы каждый день, садясь за стол, сожалели  об убитых кроликах, утках, курах и прочей живности, поданной в качестве блюда…
- Не совсем может верное сравнение. Человек все же более значим, чем животное – подумал Кай. А кто сказал, что он более значим? Никто! Может им также больно, как и человеку, только никто и никогда об этом не узнает. Животные не умеют разговаривать, они лишь жалобно плачут.
Хорошо, хорошо. Стоп! Животное, человек- всем больно! Это понятно. Но такова природа вещей: выживают сильнейшие или те кому повезло. Вопрос теперь в другом: чем же человек лучше животного? Тем, что люди умеют разговаривать, любить ненавидеть,притворятся и убивать...   Преданными могут быть только животные,они  не изменяют хозяину. Этот факт никто не оспаривает. А может-ли любить убийца? Ну такой как я, киллер со стажем.
Кай поймал себя на совершенно ранее не свойственной ему  ноте жалостливости. От своих коллег он усвоил правило: стал жалеть – уходи из профессии. Все тебе конец и в смысле, что можешь провалиться в любую минуту и в смысле том, что тебя  посадят твои же заказчики. Заговоривший киллер опасен, как ядерная бомба. Если взорвется, мало не покажется.
Ну, вот приплыли, усмехнулся Кай, стоило пофилософствовать, как потянуло на покой. А может  пора на самом деле? Сколько же можно работать. Если на войне год за три считался, то у меня получается что-то около тридцати пяти трудового стажа. Даже на гражданке я уже ветеран.
Н-да, никогда раньше не приходила эта дурь в голову. Что-то со мной сегодня. Не Кира ли на меня так подействовала? Кай улыбнулся своей, казалось, неловкой мысли. Хватит, пора приниматься за дело. И так,если заказчица меня не разглядела – хорошо, вычислила – хуже, но не безнадежно. Нужно себя поставить так, чтобы о твоем  внутреннем переживании она не догадалась. Трудно, но можно.