Гремящие двадцатые Джеймса Кэгни

               
     Затрещавший с молчка пулемет уложил покорной шеренгой почти весь отряд матросов, выскочивших по - над увалом Воронежа к прорвавшемуся бронепоезду, лишь трое вскарабкались на неподатливо - чугунные бока тяжело дышащего в предвечерней тишине паровоза и забросали чертовыми шариками, как называл ручные гранаты Пухов, так и не нашедший в себе решимости побежать следом за десантным отрядом Новороссийского экипажа, платформы и тендер, разнеся в стружистую щепу плод трудов неизвестных мастеровых, получавших и паек, и добровольный ликбез по оконцовке подвига во имя революции.
     - Ты чего тут ?
     Смеющийся голос вырвал Пухова из каких - то неопределенных и тягучих мыслей. Он задрал голову и увидал Шарикова, небрежно стоящего на рельсе. Здоровущая самокрутка пренебрежительно дымила, роняя серый пепел на парадные клеши. Пухов вспомнил, как перед атакой Шариков вынул из сидора хранимую с пятнадцатого форму и быстро надел, оправдываясь перед скалящим зубы лекпомом :
     - Так и война вся кончится, убьют вот меня сейчас - форма пропадет без толку.
     - Понял я, Шариков, разницу между техникой и человеком, - вставая и вытрясая набившийся за уши песок говорил Пухов убедительно, как нечто дельное. - У меня почему песочный штурм не удался ? Стрелку перевели, вот и покатилось все не туда, а людям стрелки не нужны.
     - Пускай, - отмахнулся Шариков. - Айда к штабу, что ль ?
     У штаба обозный казачок Лавриков резал местечкового еврея, подозревая того в шпионаже. Зажав покорную голову под локоть, Лавриков сноровисто пилил дагестанским кинжалом булькающую шею не вовремя попавшего ему на глаза корчмаря, моргая красными бессонными глазами. Эскадронники сидели возле погасшего костра и чинно, как мужики, хлебали по очереди куриный суп.
     - Хозяева, - осторожно стукнул в раму окна Лавриков, аккуратно положив еврея на навозную кучу, - могете забрать покойника - ту.
     Грохотнул тарантас, так и не переделанный в тачанку. С него спрыгнул, отдуваясь, цирковой вольтижер Авросимов и подошел к обедавшим.
     - Все жрете, - дико водя налитыми кровью глазами хрипел Авросимов, пиная ближнего казака сапогом, - жидам шеи уризываете. А я вот сегодня патрон на друга стратил.
     Из штаба показался вихрастый ординарец командарма. Усмехнулся и показал Авросимову на саманную стену. Тот вздохнул и встал у стены. На крыльцо вышел командующий. Сверкнув ослепительными зубами, свистнул и из - за угла, печатая шаг по - старорежимному, выдвинулся полувзвод латышей. Через миг все было кончено.
     - Несправедливо, - бубнел Шариков, утягивая Пухова от штаба. - Они бабу не поделили, что ж, сразу расстреливать ?
     - Дурак ты, Шариков, - забирая у друга остатки обслюнявленной самокрутки качал головой Пухов, - баба - чепуха, факт, мешающий торжеству победы. А шлепнули его за то, что без смыслу растратил боевую единицу армии. Он ж Афоньку Биду кончил за бабу приблудную, не принес конечной пользы Афоня делу пролетариата, патрон, опять же, не так просто, а вещевое довольствие. Мы кто ? - неожиданно встал, как конь, натолкнувшийся на непроходимость почвы, Пухов и тяжелым взглядом уставился в спину Шарикову.
    - Вооруженная сила, - оглянулся матрос.
    - Зряшный ты матрос, Шариков, - усаживаясь на рельс, гудящий отдаленными километрами железных пространств, говорил Пухов, пролезая негнущимися пальцами в карман клешей приятеля. Достал кисет и свернул две цигарки, смочил и, протянув одну Шарикову, заматерился, высекая кресалом искру, позволяющую курильщику ликвидировать жажду. Высек, прикурил и продолжил. - Вооружение и у наездников этих, - он мотнул плечом в сторону одиноко и потерянно бродивших среди мертвых уцелевших лошадей ротмистра фон Краузе, самоубийственным натиском на штаб армии и разогнувшим пружину генерала Венка, уже погнавшего армию от Вислы, - и у поляка вооружение, даже у хуторян вооружения столько, что, дай мне мандат, я тебе по деревням пару батарей за день насобираю.
     Он плюнул, метя в вытянутую голову неизвестного жука, несущего на горбу крыло коромысла, объеденного мурашами.
     - Видал ?! - неожиданно заорал Пухов. - Тоже вооружены ! Зубы, рога какие - то, лапки и броней покрыты, - он вскочил, беснуясь, бил сапогом по рельсе, заново проживая страх, не пустивший его за матросами час назад, - жрут друг друга, как при царском режиме. Нету в их сознательности, - вздохнул Пухов, шагая за Шариковым.
     - В тебе зато много, - смеялся матрос, привалистым шагом меряя сохнущую степь. - Из жуков целый митинг придумал. Это чего там ? - встал Шариков, рассматривая вприщур горизонт.
     - Закат новой жизни, - сказал Пухов, подойдя впритык.