Дешевка

Она была так хороша собою,что многие прочили ей в мужья по меньшей мере заграничного принца. Звали ее Диной. Она привыкла к поклонению и часто,мельком взглянув на себя в зеркало,удовлетворенно вздыхала. Она нравилась себе и порою любовалась совершенством своего изящного тела и нежным лицом,похожим на только что раскрывшийся цветок. Знала себе цену. Однако иногда недоуменно пожимала плечами: "Надо же,красота-то какая! Янтарь среди прибрежных камней!"

Странный блеск золотистых глаз очаровывал,а некоторых сводил с ума. К ее восемнадцатилетию четко наметились,обозначились женихи-сын крупного политика и сын директора торгового центра-юноши пылкие и порядочные. Больше никто не осмеливался мечтать о руке и сердце юной красавицы,к тому же умницы,как считали многие.
  Негласное соревнование двух влюбленных скоро стало скандально гласным: Один жених поспорил с другим,и оба были отвергнуты красавицей.

 Дина остановила взгляд на каком-то не очень броском парне,растворенном в толпе,как кусок сахара в воде. Этого оказалось достаточно,чтобы начался процесс кристаллизации. Парень тут же выделился из толпы,подошел к Дине поближе и потом стал ей часто попадаться на глаза,так часто,что Дина,наконец,заметила его,заметила,как замечают иногда никому не нужную вещь,долго лежащую без употребления:заметят,пожмут плечами-зачем она здесь-и тут же про нее забудут.

 Но парень не давал о себе забывать. Из бесплотной и безмолвной тени он превратился в студента третьего курса очень технического института,обрел имя,фамилию,координаты.
 Спустя месяц Дина узнала,что Юрий Смолин помимо обожания умеет говорить и говорить не только с Диной но и с ее недугами,и притом на не очень техническом языке. В его пламенной речи Дина не уловила ни знакомых ей терминов диод,триод,ни даже термин "терристор",зато ясно услышала: "Обидишь ее,будешь иметь дело со мной. Понял?"
 
  Покатые плечики Дины поднялись,глаза золотисто блеснули.
   -Наследнички говорили не так: один все красиво щеголял политикой ,а другого я из банка вытащить не могла-все дивиденты,трансферты,эмиссии...
  -Смешные.Увешались словами,как елка игрушками. Если игрушек слишком много,то елки за ними не видно.
   Юрий захватывал пространство вокруг Дины медленно. Озирался-оглядывался: боялся оступиться. Чем ближе была цель,тем жарче горела у него под ногами земля.
Неверный шаг и ...  Такой шаг однажды он сделал:попросил Дину познакомить его с ее родителямию.
  -Зачем?
 Глаза девушки янтарно поблестели и затлели тусклым свечным пламенем. Это неприятно поразило парня,и он не подходил к Дине больше месяца. Уязвленное самолюбие толкнуло ее в жаркие объятия областного ловеласа,жениха-приму,владельца больших папиных денег и политических терминов ,однако через неделю он ей снова надоел,и она переключилась на наследника пышных финансовых выражений.

 -А что? Парень приятный во всех отношениях. Свеобразный . Оригинальный. Он так смешно рассуждает о жизни ,будто жизнь находится целиком в его распоряжении,как конфета в руках ребенка. И он развертывает обертку-одну,другую,пока сама сласть-конфета не появится;говорит,съешь ее-получишь наслаждение.

 Подруга встревоженно и с сожалением посмотрела на Дину.
  -А что? Рост сто девяносто. Плохо,что ли?
  Дина принялась развертывать обертки. Но сласть ускользала. Девушка нервничала,злилась. Вглядывалась в лица людей искательно засматривала им в глаза-ждала ответа на мучающие ее вопросы. Занятые своими мыслями ,люди избегали ее золотистого знака вопроса и лишь иногда ,пораженные изысканной красотой девушки,хватались за голову,ошарашенно качали ею вправо-влево и старались поскорее закончить разговор. После этого Дина чувствовала пустоту в сердце,которую тут же сменяла тревога,горькая как недозревшее яблоко. Из безликой толпы Дине хотелось снова выделить Юрия.

 Он появился в ее поле зрения через тридцать дней. Рукой,привыкшей повелевать, Дина властно подозвала парня. Он подошел к ней. Тысячелетняя ледяная статуя. Отвел ее в строну. Только сейчас она поняла,как он напряжен,как трудно достаются ему спокойствие и холодность.
 -Слушай,если ты-играть,то зря. Не выйдет.

 Золотистые глаза девушки заметались туда-сюда.
 -Подожди. Есть обертка,а внутри -конфета.
 -Обертки ,значит ,снимаешь?
 Язвительный тон парня возмутил Дину.
 -Внутри,под обертками,сласть.
 -Жизнь там,а не сласть.
 Словесный каркас жесткий,от него Дине холодно,однако взгляд Юрия теплый,как проталина в снегу. От парня веяло чем-то чистым и свежим. Руки,добро ласкающие дворнягу,крепко стоящие ноги,крупная кудлатая голова и тепло,льющееся из глаз-проталин. Тепло обволакивало,успокаивало,не требуя ничего взамен.

 Дина ошиблась. Оно,тепло,потребовало ответа. Оно хотело Дининого тепла. Его не было. И Дина снова внимательно слушала юного политика,который умел красиво говорить:

 -Человечество никак не может выйти из младенческих пеленок и прикрыться пышным одеялом социализма.
   Потом она долго изучала пуговицу на прекрасном пиджаке финансиста,не слыша слов. Ничего интересного в пуговице не было. Раздраженный молчанием Дины финансист процедил сквозь зубы:
 -Дешевка...
 -Кто?
 -Некоторые.
 -Почему?
 -Ты продешевила. Обесценила себя. У твоего Юрия было и будет пусто в карманах.
 Зачем он тебе?
  Дина отыскала в пуговице на пиджаке финансиста изъян-царапину и тихо сказала.
 -Пошел вон.

 Слово "дешевка" преследовало Дину полгода. Шипело змеей,гремело пустым ведром,вязло в мозге назойливым мотивом. Потом истаяло легким облаком в вечерней сини.

 Пуговицу на потертом пиджаке Юрия Дина не изучала. Она просто крепко ее пришила. Даже заплаты не стало видно.