Большая грудь

   Голая Динка стояла перед большим, до пола, зеркалом и глядя на своё отражение,
  грустно рассуждала:

 - Ну почему у меня такая грудь?  У всех- нормальная, а у меня вон- какая...

   Она вертелась перед зеркалом и так и сяк, разглядывая себя с разных сторон,
  определяя, с какой стороны её грудь смотрится меньше.
   Ни с какой. Со всех сторон- большая...

    И почему её грудь должна быть маленькой?  Динка, сколько себя помнит,
  всегда видела у себя на груди титьки.
   В детском возрасте она была пухленькой. И понятное дело, что на месте, где
  во взрослом возрасте, должна вырасти грудь, определялись аппетитные
  припухлости.

    Это не были тити, но у худых девчонок такого не было, а у неё они были.
  И с возрастом становились всё больше и больше...
    У Динки создавалось впечатление, что  её  груди росли постепенно с самого
  раннего возраста.
    И к её двадцати годам они выросли до таких размеров не спроста.

    Вот у мужиков бы их предмет между ног рос так же, с раннего детства и
  до зрелости... Что бы тогда было?

   Она засмеялась, показывая рожицу себе в зеркале и пошла одеваться.
  Не гоже встречать своего парня нагишом. Что он подумает? Динка и так стеснялась
  своего "богатства".
     Так назвала предмет её стеснения близкая подруга. Но Динка не могла понять-
  с иронией или с завистью она это сказала.

   Динка, имея пятый или шестой размер груди, не была коротышкой, как её подруга.
  При росте почти сто семьдесят сантиметров, имея прямые ноги с симпатичными
  бёдрами, она не стыдилась своей талии, но вот, то, что было выше...
   Зачем столько много?.. Кому это может нравиться?

    Но Васильку в Дине нравилось всё. И особенно- грудь. Она определяла все
  его мысли и мечтания. В Динке он видел только её грудь. Как заворожённый,
  он смотрел  почти только на неё, на грудь.  Мысленно проникая внутрь складки
  упругих полушарий, предчувствуя  огромное удовольствие от близкого общения
  с ними.
   Ноги. А что- ноги?  Даже, если бы она была кривоногой, он всё равно
  не заметил бы кривизны. Так ему нравилась её  пышная грудь. Она определяла
  все его мысли и мечтания и он шёл за ней, как загипнотизированный...хоть
  на край света, хоть до загса.

    В мыслях  Василёк уже примерялся к раздетой Динке.  Мечтая, как он будет
  лежать между её ног, прижимая всем своим, немалым весом девичье тело,
  желающее сначала увернуться от его орудия.
    Но сноровистый Василёк вовремя  пришпилит девчонку- гордячку и той ничего
  не останется, как покорно принять его член в себя и отдаться  телом
  в мощные руки, стремящиеся утонуть в мякоти пышного бюста и закачаться на её
  теле, утопая в неге и,  чем только можно, в Динкиной груди.

    Он будет целовать нежить и мять всю упругость полушарий до изнеможения,
  потому что, до этого изнеможения он размечтался...
   Но поднимаясь по лестнице в квартиру к своей мечты, он увидел, как в эту
  квартиру уже заходил солидный мэн, обтекаемой наружности, с вытекаемыми из
  этого последствиями...

    Затем Динка вместе с мэном вышли из квартиры, сели в крутую тачку и уехали...
  в неизвестном направлении.
    А уехали они в нужном для Гурама направлении. Ну не в затрапезной же
  однушки предаваться наслаждению в общении с такой очаровашкой?...

    В его уютной спальне, на огромной кровати это можно делать хоть вдоль, хоть
  поперёк- без разницы.  Главное- утопать в роскоши шёлковых простыней и
  в упоительной упругости большой груди. А чей? Не имеет значения.

    Всем известна любовь к большим сиськам у людей Гурамовой национальности.
  Будто мужики Васькиной национальности не любят баб с таким богатством...
  Но как может выразить свою любовь к Динкиному телу Василёк?

    Словами, поцелуями, охами и стонами от удовольствия.  А из слов шубку
  не скроишь и на себя не наденешь.
    А стонами Гурамчика Динка укуталась в норковую шубку с такой же шапочкой.
  И внимательно глядя на его пальчики в перстенях, которые мяли её пухлости,
  она обратила внимание любовника на свои - без перстеней...
    В итоге - два кольца перекочевали на её пальчики.

    Но Гурамчик - не предел мечтаний Динки. Если есть мечты  помять её булки
  у более солидных и состоятельных- пожалуйста, отказа не будет. Потому, что
  с Динки не убудет!..

    А мечты иметь своё авто и крышу над головой у Динки выливались в правильную
  эксплуатацию и распределение своего богатства. Она уже не грустила, глядя
  на свои пухлости, а называла их своими кормилицами.

    Хафиз, будучи полу- татарином, полу-евреем, увидев привлекательную Дину
  на одном вечере солидных тузов, "заболел" желанием изучить собственными
  губами, всеми пальцами рук и ног и тем, что между ними,  выпуклости
  и впадинки её тела.

    Динка поломалась, набивая себе цену. Хафиз всё понял и решил, что та
  вонючая жидкость, что бежит в трубах его завода, вполне может вылиться в
  "трёшку" приличного дома, где, после их свиданий, будет жить его Динуля...

   А за те поцелуи-засосы, после которых Динка была вынуждена прятать свои
  полушария в шёлк накидок, обернулись Хафизу машинёшкой, которую ему пришлось
  купить для Дины. Потому, что у неё была страховка на свои груди.
    Он эту страховку и покрыл...Что поделаешь?  Женщины бывают неожиданны...

    Зато у Динки с Хафизиком не было проблем в их интимных играх.
  Голенький, "обрезанный" фалос приятно брать в рот. Она сосала ему до его
  изнеможения.
    А чего бояться? Его писька хоть и без "тряпки" сверху, гладенькая
  и красивенькая, но не была огромных размеров. Динка ей не давилась, сосала
  даже с удовольствием, потому что его сарделька не доставала до желудка
  и её не тошнило от нежных фрикций в своём ротике, когда в это время он
  страстно наминал её пухлости.

    Удивляетесь? Что бы такое было возможно, надо лежать валетом.  И Хафиз
  все старания Динки очень хорошо ценил.

    Ну а старания Василька Динка ценила по своему. Бог его елдой не обидел.
  Именно так и называла Динка член Василька, когда стонала от удовольствия,
  трахаясь с ним.  Видимо и у Василька его штука росла с самого детства...
                Как и груди у Динки.