Катя

-Конечно же, любит!… Нет, ничего я не боюсь… Здесь неудобно, я приеду уже послезавтра… Хорошо, пока, мам, - Катюшка повесила трубку на рычаг, пропустила к телефону следующую по очереди женщину в цветастой юбке и выбежала из пропахшего отсыревшим деревом дома управы на улицу.

Воздух был наполнен теплым запахом абрикосов и южным солнечным светом настолько, что казалось, будто тени растаяли в безоблачном небе. Здесь Андрей ждал ее, чтобы проводить на поезд, поцеловать на прощанье, а уже через пару недель приехать в Москву знакомиться с родителями. Жених.

Тополя, словно свечи, мелькали на фоне алеющего закатного неба, иссохший канал, домики, домики, где-то за ними тянется дым. Под стук колес Катино сердце металось: страшно и радостно. «Выходи за меня». «Не уезжай». «Будем жить у меня: дом, хозяйство». «Ну, зачем тебе этот институт?! Будешь уткам у нас в деревне лекции читать?» Смешной Андрюшка: «уткам лекции», говорит. Катюша улыбается. Ночь. «Не уезжай».

- Письмо прислал, - мама заходит в комнату, смотрит строго, но глаза смеются, протягивает закрытый конверт. Официальное какое обращение: «Екатерина», поначалу-то Катя еще улыбается. Потом дыхание пропадает, словно жгутом перехватывает под грудной клеткой. Холодные строчки бегут и бегут, расплываются, тонут в Катиных слезах.
Свадьбы не будет.

Остатки лета вылились по-осеннему серыми дождями, унылый сентябрь притащил за собой продуваемый ветрами октябрь и ноябрь, сковавший первым льдом пруд в парке за Катиным домом. За это время Катя сделала для себя несколько значимых выводов. Во-первых, чем хуже знает ее человек, тем лучше он разбирается в подробностях несостоявшейся свадьбы. Во-вторых, слухи похожи на комья земли – они слипаются вместе и методично стучат о крышку гроба, где тихо разлагается ее любовь. В-третьих, в мире все еще есть вещи, способные унять ее боль.

***
Вася очень любил свою невесту, и ничего, что старше его она была на целых двадцать лет. Для любви – это не главное. Да, так он родителям и написал: женюсь, мол, чего бы вы там себе не надумали. Люблю, потому что.

Теперь он лежал в большой теплой ванне, весь в пене и ждал ее. Она пришла веселая, ласковая, легкая. Прямо в одежде забралась в воду, подняла ворох брызг, села Васе на бедра, спиной к нему, гладила его ноги, массировала стопы. Вася совсем сомлел, а она сказала: «Знаешь, любимый, всякое дело – это ведь, по сути, искусство, а в искусстве всегда есть новаторство, и есть классика. Я хочу подарить тебе кое-что классическое». Не успел он толком заинтересоваться, как она привстала, ее руки стали вдруг жесткими, вцепились ему в щиколотки и резко рванули его вперед и вверх. Скользкая ванна, много пены. Он почти сразу потерял сознание и не слышал уже, как, упираясь коленом в его грудь, она договорила: «Например, смерть».

Катя притворила дверь в ванную, переоделась, высушила волосы, тщательно все прибрала за собой и ушла из квартиры. Сегодня ей стало немножечко легче, впрочем, как и всегда. На улице осень так похожа на Катю: холодна и всегда готова к смерти. Она видела смерть повсюду: и в опадающих листьях, и в бархатном черном небе. Особенно там.