Родная сторона. часть2. Ласточкино гнездо

               
               
Вы когда-нибудь видели, как цветут портулаки? Я, например, впервые  увидела их цветение, когда оказалась в гостях у Дарины. Эти необычайно красивые цветы! Есть у них одна особенность -    они просыпаются вместе с солнцем.  Когда на небе восходит золотой венец, портулаки радостно вспыхивают разноцветными огоньками.  Они, будто дети, которые увидев свою маму после сна, продирают глазёнки, и восторженно улыбаются во весь рот. А мама, щедро, с любовью и нежностью, одаривает своих чад лаской. Потом весь день, какими бы не были палящими лучи солнца, какой бы строгой не была «мама», «детки» будут всё тянуться и тянуться к ней за материнской лаской. А когда солнце утомится и уйдёт на покой за горизонт, нежные цветочки тоже «уснут» и станут незаметными, похожими на обычную траву. Они погрустят немного и пораньше улягутся спать, ведь тогда для них, быстрее наступит утро, и  они снова станут нежиться в лучах солнца.
Эти цветы необыкновенны! Я могу смотреть на них подолгу, не замечая времени. Что-то в них есть необъяснимо притягательно, что волнует моё сердце, заставляя биться его чаще. Так меня будоражит только полевой тюльпан, одному ему удаётся,  остановить время и  заставить меня унестись в мир сказки, в мир безграничной любви. А теперь вот и портулак?
Я прикасалась к прохладному сочному стебельку, к упругим веточкам, любовалась нежностью соцветия. Жизнь буйствовала в этом растении! Даже в самую жестокую жару, он оставался неувядаемым, сочным, жизнеутверждающим. Сорвёшь веточку, воткнёшь в землю, польёшь, и цветок уже растёт, как будто и был  всегда на этом месте.
 То ли от того, что портулакам  нравилось степное раздолье, то ли от любви хозяйки этого дома к окружающему пространству, было видно - чувствовали они себя здесь, привольно. Устилали всю землю.  Росли, где им вздумается, и, даже  умудрялись появиться на каменных участках двора, протиснувшись сквозь расщелины.  В сочетании с другими цветами всё это великолепие напоминало пёстрый летний платочек, накинутый на золотые косы степи. Даже не верилось, что этот оазис благоухает на бескрайних диких землях, где всё подчинено суровым законам степных стихий. 
Уже давно отбушевала майская пора.  Осталось позади цветение тюльпанов и ковыля, осыпалась сирень, отцвели благоухающие акации, притихли трели соловьёв. Сейчас стоял июль. В садах тяжелели плоды, наливались соком виноградные лозы, в  степи, под палящим солнцем, созревали травы, превращаясь в сушняк и колючки.  Лето входило в зенит и набирало свои обороты, раскручивая вихри зноя, хлынувшего на Крым, как раскалённая лава. Всё пространство изнывало от жары, и только радостные портулаки весело подмигивали своими «глазками».
-Я так радуюсь, что эти цветы вдохновляют тебя, ты рядом с ними  становишься такой юной и трогательной.  Я тоже их обожаю, но ты, смотрю, просто очарована ими - сказала Дарина, тихонько присев рядом со мной.
-Я сама удивляюсь. Притягивают, как магнит. В них столько жизни! Такое ощущение, что они пришли из какого-то другого мира, из Вечности, и были на земле всегда. Есть в них какая-то тайна! От того и душа приходит в волнение, соприкасаясь с ними. Я думаю, эти цветы, как и тюльпаны, цветы Богов, наших далёких предков. И ещё, мне кажется, что они мне помогают вспомнить что-то очень важное, то, ради чего частичка моей души  и пришла на землю.
-Частичка души?
-Ну да. Душа то ведь огромная. Она живёт в необъятном Космосе, во всём, и везде. И, лишь только маленькая её частичка пришла на землю в моё тело, чтобы пройти нужные уроки и спасти ВСЮ душу. Я как подумаю об этом, так сразу все житейские невзгоды мне кажутся игрой иллюзий, не более.
 Задача Души - духовно расти, и, в конце концов, стать божественной сущностью. А взросление происходит только на земле. Как же я могу подвести? Да я, всё сделаю, для её спасения. А она подсказывает, как мне правильно поступать. То цветком ко мне приходит, то встречей с хорошим человеком. И если от этого радостно, то Душа начинает петь. Если же она замолкает - это верный признак того, что я свернула в чужую сторону. Всегда нужно слушать только её, свою Душу. Потерять с Ней связь,  так это, как и вовсе не жить.
-А как же происходит это взросление?
-Да как, обыкновенно. Всё очень просто на самом деле. Нужно остерегаться коварности материального мира. А он, как известно, идёт на любые уловки, чтобы затянуть в себя с головой.
-Немного наблюдать за ним?
-Ну, что-то в этом роде. Нужно с ним найти «общий язык». Не бунтовать, а отпустить всё, что чуждо  сердцу, а лучшее, что повстречал в жизни, вместить в свою маленькую частичку души, чтобы потом забрать с собой к своей Большой Душе.
-Как ты всегда дивно рассказываешь! Это же потрясающее открытие! Я говорю, и о душе, и о портулаке. Получается, что помогать Богу – это помогать своей душе?
-Именно так. Ты вот сеешь портулаки, создаёшь оазис в степи, душа твоя поёт, а боги-то, как радуются! Наверно, думают: «Вот помощница нам, какая славная!».
-Неужели это так?
-Ну, так если я так думаю, то значит - это Они так думают!
-…..?!?
Мы были вполне довольны своими доводами и обоснованиями, и продолжали наслаждаться утренним летним деньком.
-Дело в том, что всё моё детство, прошло в сопровождении этих цветов. И моя мама их любила, и у моей бабушки они всегда росли во дворе. Она мне рассказывала о том, что и моя прабабушка, тоже любила выращивать цветы, и портулаки, были её любимыми цветами. Когда я ехала сюда, на эту новую землю, в свой новый мир, я прихватила с собой семена и разбросала их повсюду. Вот теперь они здесь и красуются.
-Так значит, я не ошиблась? Они действительно имеют божественное происхождение? Цветёт здесь и сейчас, а корнями уходит в глубокую древность и сейчас соединяет нас  с миром твоих  далёких предков? Ну и дела…
Теперь, и Дарина была зачарована.   Рассматривала удивлённо свои любимые цветы, будто видела их впервые. 
-Нет, всё-таки я попала в волшебный мир. В какое-то необыкновенное место силы земли.  Всё вокруг приобретает новый смысл и новое звучание. И цветы мне  по-новому дарят своё очарование, и небо, и солнце, и земля…   Вон, и ласточки тому подтверждение. Раньше, бывало, прилетят наскоком, повьюжат, и улетают. А сейчас, их уже здесь так много! Совсем перестали бояться. Гнёзда вьют без устали. Как - будто, на этом маленьком  островке, не мой дом, а большое «ласточкино гнездо».
А ласточки, будто услышав, что речь идёт о них, чинно, по-хозяйски, расселись на бельевой верёвке и засвистали ещё голосистей.  Их пение расплёскивалось по всей округе, словно переливы ручейка, веселящегося поутру с прибрежными камешками. Иногда, они впивались своими добрыми глазками-бусинками в сидящих на траве женщин, и тогда казалось, что птички старательно поддерживают с ними разговор, составив приятную компанию.  Они были совсем рядом. Если бы они позволили, то к  ним можно  было  бы дотянуться рукой и погладить по маленьким чёрненьким головкам.
-Да. Место особенное, это верно, все-таки Земля Богов. Но по большому счёту, любое место на земле может стать местом силы, если на нём появляется человек, который сам становится местом силы на земле. Вот всё сущее и стремится к нему. А сила то эта необыкновенная, не что иное, как ЛЮВОВЬ!  Кто же устоит против неё?
-Ну да. Вот сегодня и бык соседский не устоял. Даже напугал немного ночью. Что такое, думаю? Что, или кто так в темноте сопит и фыркает? Вышла с фонарём, осветила пустырь. Смотрю - стоит.  Гребёт копытами. Завидев меня, такой рёв поднял. Стала гнать его – да какой там... Хорошо, что вспомнила того быка, что тебя сопровождал, когда ты шла по степи, ко мне на хутор. Сразу отлегло. Ну, думаю, видно знак мне подаёт мой суженный. Как только поговорила с ним по душам, успокоился и ушёл. Чего это он приходил?
-Чтобы не грустила и помнила, что он существует и всегда с тобой, а иначе, как бы ты становилась богиней без него?
Мы рассмеялись. Было хорошо на душе оттого, что говорим на одном языке и понимаем друг друга с полуслова, а то и вообще без слов.
-После всех этих событий, связанных с приездом мамы и сестры, мне так легко на сердце, будто снова у меня выросли крылья за спиной. Спасибо тебе, Светулька, за твоё участие в моей жизни.
-А тебе – за твоё присутствие в моей судьбе. Всегда, при общении двух людей, возможности повлиять на свою судьбу даются обеим сторонам, в равной степени. Другое дело, понимают ли это все люди? Подсказывает ли  душа  человеку о важности момента? Кто-то пройдёт мимо и не заметит. Кто-то заметит и испугается новизны, идущей от другого человека.  А кто-то, примет долгожданное чудо, как бесценный подарок от Бога.  И тогда, один человек узнает о том, что есть божественный цветок и увидит его, а другой поймёт, что он нашёл корень этого цветка, который искал всю жизнь…
-И, откуда только у тебя всё это  появляется в твоей головке?
-От Цветка, посаженного твоими руками…
                ***
Однажды, в один из моих приездов, Дарина показалась мне немного грустной. Всё было, как всегда, душевно и тепло, но, несмотря на радость встречи, сквозь густые ресницы её синих глаз просачивалась лёгкая печаль.
-Тебя что-то тревожит?- спросила я у неё?
-Нет, всё хорошо. Почему-то всё чаще передо мной всплывает вся моя прожитая жизнь. А она у меня была не сладкой, вот и оставляет порой налёт печали. Это пройдёт, это ненадолго. Я прошлым не живу, ничто уже не собьёт меня с моего пути. Вот только после встречи с тобой, чувствую, как всё больше в меня входит чего-то такого детского, нежного. Хочется порой обнять тебя, как родную, как старшую свою сестру и поплакать, зная, что ты и пожалеешь и поймешь.
-Правильно ты чувствуешь. Вот и поплачь. Вижу, вон, сколько накопилось у тебя обид, небось, с самого детства?
По щекам Дарины покатились крупные слёзы, чистые и искренние, как у ребёнка.
-И правда, сестра, - подумала я, - ревёт в точности, как я…
-Да что ты!  Я уж давно простила всех своих обидчиков.
-Да где же простила, раз так рыдаешь. Нет, солнышко, где-то ещё сидит глубоко твоя боль. Видно, пришла пора извлечь из души этот груз.
Вскоре, Дарина успокоилась, и мы повели неспешный разговор о своих судьбах.
Я уже давно обратила внимание на схожесть детских лет многих людей моего поколения. Основной особенностью схожести было то, что мы воспитывались без излишней ласки, в относительной строгости и беспрекословном послушании своим родителям. Так было не потому, что наши родители были бессердечными или грубыми. Причина их сдержанности и закрытости  в отношении окружающего мира и даже их собственных детей,  заключалась в опечатке на их судьбу, того времени и той эпохи, в которой они жили. Ведь многие семьи прошли через войну, репрессии, через великую ложь, в которую был погружён весь славянский мир. Вот и остались в душах людей, и страх, и осторожность, и напряжение, которое постоянно заставляло не доверять жизни.
Человек больше думал о том, как выжить, как защитить свою семью от разных  напастей, как устроить своих детей в жизни, чтобы те не познали  нужды и лишений и не повторили судьбу своих матерей и отцов. Но были и такие семьи, где родители, так погружались в материальный мир, что не давали, ни малейшего шанса, не своим  душам, ни душам своих детей, сохранить свою божественную связь с миром любви, счастья и радости. В этом случае, дети попадали под тяжёлый гнёт родительского самодержавия и вырывались из-под него, кто как мог, и у кого как получалось. Кто-то стремился подальше на учёбу уехать, или из армии не вернуться домой, кто-то замуж выходил за «мамин выбор», лишь бы поскорее из дома, а кто, и вовсе убегал  навсегда, на чужбину, не в силах перенести нанесённые обиды.  Результат такого насилия над детьми – поломанные  судьбы.  А родители, так  и продолжали жить, ничего не понимая, продолжая считать, что их дочери и сыновья -  непутёвые.
Я тоже, в своё время,  проходила урок примирения с родителями. Он имел не самую жёсткую проявленную форму, хоть и очень отразился на моей судьбе. Но всё это уже было в далёком прошлом, и у меня уже давно не было потребности доказывать  и разъяснять кому-то, какой я человек. А воспоминания о каких-то событиях, которые раньше вызывали горесть и сожаление, уже давно растворились, потеряв все свои острые и неуклюжие очертания. На смену им пришло понимание того, что мои родители самые лучшие на свете, потому что они МОИ.  ВСЁ, что происходило со мной в моей жизни, мне во благо. И если бы не было  прожито каких-то прошлых, неудобных и неуютных моментов моей жизни, то не было бы и меня, такой, какая я есть сейчас. А другая я, может быть, и не нужна  была бы тем людям, которые живут в моём сегодняшнем дне, и которые, так дороги мне. Так чего же тогда сожалеть о том, чего НЕ СЛУЧИЛОСЬ,  если благодаря тому, что СЛУЧИЛОСЬ, я обрёла понимание своего существования на Земле, увидел свой Путь.
Дарине, ещё хотелось доказывать, что она совсем не такая, какой её считает мать. У неё ещё была острая потребность в том, чтобы мама увидела – она не непутёвая, и не ветреная. Она хорошая, она состоявшаяся, она сильная, она настоящая истинная женщина!
Теперь мне было понятно её желание стать отшельницей, уйдя подальше от кривляющегося мира. А другого она и не могла увидеть, потому что когда-то, её заставили поверить в то, что она никто и ничто.  Вот это никто и ничто, и «угощало» её, всю жизнь, то пьянством, то одиночеством, то нуждой.  А она всё шла и шла, несгибаемая и непокорённая, точно зная, что где-то впереди, есть её звезда, и хоть её и не всегда видно, женщина твёрдо знала: она светит ВСЕГДА, и когда день, и когда ночь.
-А как твоя мама перенесла твоё исчезновение, когда ты ушла из дома? Что было, когда вы встретились вновь?

-Да ничего особенного. Для неё мой поступок был почти закономерностью, порождённой моей «порочностью».  Я же была хулиганистая, а значит всегда плохая. Мне доставалось и за себя саму, и за младшую сестру. Чтобы не происходило, всегда виновата я.  А тут случилось такое…
 Ты же, сама знаешь, какими мы были целомудренными. Не дай Бог до свадьбы….   Берегли себя только для одного, для любимого.  А у матушки всё на уме только одно – нагуляешь, да нагуляешь. Чуть где задержусь, давай костылять вдоль да поперек. А вышло так, что нагуляла не я, а меньшая сестра в шестнадцать лет. Кинулись свадьбу играть. Всё, что я себе готовила в приданое, шила, вышивала, решено было отдать меньшей дочери, никто у меня и разрешения на это не спрашивал. Вот тут-то и понеслась моя жизнь, как вихрь, сметая всё на своём пути. Всё сложилось в одно. У сестры свадьба, а мой любимый, к другой девушке ушёл, а тут ещё и маменька. Я уж с ног валюсь, а она…
-Ты что, как неживая. Пора уж подавать на стол, а ты всё у зеркала.
А я то, и хотела только, переодеть платье.
Никогда до того момента, водку, даже в рот не брала, а тут, целую стопку махом опрокинула….   Очнулась где-то в чужом месте. Люди подобрали,  думали,  померла. Пробралась огородами домой, собрала наспех вещи, и уехала в свою новую жизнь….
Когда после первого развода осталась с маленьким сыном, вернулась в отчий дом, но долго быть  в нём не смогла. И снова я торопилась, и снова совершала ошибки. Двоих детей поднимала одна. Замуж больше не выходила. Очень трудно было, порой невыносимо. Но всё равно, всё у меня получилось. И дом у нас свой был, и сыновья хорошими людьми стали,  уже и семьи свои создали, да вот только для мамы, я так и осталась, ветреной, хулиганистой. В общем – непутёвой.
Когда я уезжала сюда, мама, снова сокрушалась, упрекая меня в моей несерьёзности и легкомыслии. Говорила мне, что я, как одинокая волчица, не могу жить, как все люди. Сказала я ей тогда:
-А Вы что, хотели, чтобы я такую же жизнь прожила, как и Вам довелось? Всю жизнь жить по принципу «а что люди скажут?»? Быть и униженной, и поруганной, и битой. Простите, мама, но при всей моей любви и уважении к Вам, Ваша жизнь мне не в пример. Для меня нет прошлого, нет будущего. Я живу здесь и сейчас в этом мгновении, вот я и хочу, своё мгновение, которое дарит мне МОЯ жизнь, сделать  счастливым. Во всяком случае, я стремлюсь к этому, - Дарина снова заплакала,
 - Не почувствовала она моей боли.  Может быть потому, что сама много страдала.   Замуж то, её выдали, против её воли, а любила она другого человека. Вот потому видно, я и была нелюбимым ребёнком.  А что она видела хорошего в своей жизни, кроме каторжного труда, да пьянства отца? Я давно простила ей и своё изгнание, и вечную её ругань на меня, но почему-то жалко её и душа порой так болит.
-Жалко потому что ты многое осознала в своей жизни, а она так и продолжает жить в своём прежнем мире, со своими ранами. Помочь ей нужно. И себе. Души плачут уже тысячи лет, пора им уже и улыбнуться.
- Да не хочется уже ворошить прошлое. Годы прошли. Зачем ей новые переживания. Живёт с дочерью, в достатке, в любви. Вот хотят приехать в гости ко мне. Как Крым присоединился к России, всё горевали, что я теперь совсем отрезанный ломоть, и без семьи и без родины. Объясняю им, что наоборот, я обрела  и родину, и семью и себя. Не понимают. Да и как  тут понять. Вот приедут, сами всё и увидят, или не увидят. Это уже их выбор, как на жизнь смотреть.
-Видишь, как всё замечательно складывается. Умница!
Подождав, пока подруга немного успокоится, я продолжила:
-А вот, ты говоришь, не хочется ворошить прошлое. Конечно, это не очень радостное занятие, если нужно прикасаться к боли и к каким-то  тяжёлым воспоминаниям. И в то же время, как же можно оставить всё, как есть и не помочь другому человеку, да ещё если это мать. Да и прошлого-то, как ты уже знаешь - нет. А боль ещё живёт. Значит, она есть сейчас?  Ну, ведь нужно же что-то с этим делать? Сколько же ещё этой боли чернить ваши души. Мать тебе через род, силу передала.  Ты пробудилась, осознала себя божественной частичкой, живущей на земле, как же теперь тебе не помочь и ей, выйти из своего забвения? Кто же ещё кроме тебя сделает это?
-И, правда. А как не хочется, снова говорить что-то обидное, выяснять отношения.
-Так и не нужно этого делать. Ты собой отрази мир, в котором ты живёшь.  Покажи ей ценности своего мира, через своё сердце.
Даринка всплакнула ещё раз, но уже лёгкими чистыми слезами.
-Ты дай маме почитать, рукопись, что я привезла тебе, «Родная сторона. Земля Богов».  Она прочитает, и будет потрясена тем, что её дочь не только замечательная женщина и хороший человек, но и берегиня земли родной, истинная дочь  рода человеческого. Вот возгордится тобой!
Я обняла Дарину, а потом заглянула ей в глаза. Они были такими чистыми и бездонными, как небо после летней грозы. В них сияла радость и неистребимая жажда жизни.  Она улыбнулась:
-Ой! Если бы только слышала, как моя мама поёт! Она певуньей всегда была. Знает песни старинные, такие знаешь, длинные, сердечные, песни-легенды. Бывало, как затянет…. Сестра тоже хорошо поёт. У нас ни один день не обходился без песен. А любимая наша песня – «Деревенька». Всегда с неё начинаем. А, бывало, пели и до утра…
От этой новости, что-то дрогнула в моей душе. Я будто понеслась  на карусели. Вначале в своё детство, в свои песни, а потом всё дальше и дальше, попадая во что-то  нежное, до боли родное и близкое, имеющее неповторимый звук,  вкус и цвет… портулака….
-Ты никогда не рассказывала о вашем пении с мамой. Как мне хочется услышать!
-И услышишь, и споём вместе! Вот приедут, сядем вечерком в моей цветочной беседке, и будем петь.
Стоял полдень.  Солнце жарило во всю мощь. Мы сидели в небольшом гостевом домике, бывшем когда-то летней кухней. Времянка была старой постройки, но сделана очень добротно, со знанием жизни в степи, и оттого находиться здесь в жару было одним удовольствием.  Дарина поставила кровати, старый шкаф, старое трюмо, которые ей достались от бывших хозяев, застелила холодный глиняный пол коврами, и в домике стало очень душевно и уютно. Сквозь лёгкую занавеску, висящую на дверях, мягкой прохладой проникали потоки свежего воздуха, принося с собой песенные переливы ласточек.   Не смотря, на жару, в воздухе ощущалась удивительная свежесть.  Это портулаки, дарили своё дыхание и свои разноцветные «улыбки».
-Я им часто рассказываю о тебе, - заговорила Дарина, - и, по телефону, и в письмах, через интернет. Хотят познакомиться с тобой. Сестра уже давно заметила во мне перемену. Раньше относилась ко мне немного свысока. Она же у нас учёная. Видно стеснялась моей простоты. А сейчас всё по-другому. Особенно притихает, когда я говорю о том, что мои боги – это вся природа, которая меня окружает, что я никогда не испытываю чувства одиночества, живя одна, на хуторе, и мне всегда радостно на душе.  Что у меня появляются новые друзья, а я всё больше осознаю пользу от своего пребывания на земле. Слушает она меня, с доброй завистью, а о своей жизни говорит с большой тревогой. Рассказывает о том, как  всё нестабильно, и в обществе и в душе.  Страх перед жизнью заполонил собой всё. День прошёл, и, слава Богу. Когда совсем невмоготу идёт в церковь.
-Ну и дура,- говорю ей,- пора просыпаться и на мир смотреть другими глазами. Жить нужно своим мнением и своим чувством, а ни тем, что навязали тебе и таким же, как ты.  Есть на земле и правда, и сила необыкновенная, дающая свободу, нужно только найти её в себе.
Не обижается. Прислушивается. Чувствую, интересны ей мои размышления.  Вот и маму уговорила ехать ко мне.
Правда мама, узнав, что на границе, украинские пограничники  отбирают все гостинцы, дабы не подкармливать крымчан, очень огорчилась.
-Это что, поедем с голым ртом к Дарине?
-Мама, - сказала я ей по телефону,- ну что вы можете мне привезти такого, чего у меня нет?
-???
После настоятельных уговоров, мама всё-таки сдалась.
                ***
Через некоторое время, Дарина позвонила и поведала о том, что гости пожаловали.  Как она была счастлива!
-Ну как там у вас? - спросила я её.
-Ой, Светулька, как всё хорошо! Им всё нравится! Как только пересекли границу, не перестают удивляться. Люди вокруг жизнерадостные, доброжелательные. Всё везде спокойно.  Проложена новая трасса, построены новые стоянки, всё обустроено для удобства тех, кто в пути.  Машины - со всех регионов России.  Много и с украинскими номерами. Особенно потрясает большое количество новостроек, засеянных полей, новых ЛЭП.  Говорят, что им кажется, будто они попали в другую реальность или им снится сон, ведь у них было совсем другое представление о нашей жизни. Им всё время говорят о том, что мы здесь голодные, запуганные, живём в оккупации, со всеми сопровождающими такую жизнь трудностями.  А здесь же просто рай!
Как им понравилась местность, в которой я живу, мои  портулаки,  ласточки! А я иногда напоминаю им ещё и  о том, что это земля богов, и они подолгу смотрят на Гору, как будто хотят услышать  какую-то подсказку для себя, какой-то совет.
-Ты осторожней, сильно не загружай, во всём должна быть последовательность. Не забывай, что это для тебя, мыслить  новыми категориями, на более высоком уровне бытия – уже норма. А для них, каждое  твоё новое слово, каждое незнакомое действие, почти потрясение.
-Да, я помню об этом, иногда даже «хватаю себя за язык». Вот сегодня утром сестра зовёт:
-Дарина, Дарина! Скорее сюда! Ты посмотри, сколько птиц прилетело к твоему дому, расселись по всей округе и земли не видно!
Выхожу.  Смотрю, и, правда, такая огромная стая ворон приземлилась у моего дома, ну прямо тысячи особей. А я то, уже знаю, что у Одина, Хранителя этих мест, всегда в помощниках  два ворона, ну и «прочитала» пространство на свой лад.  Говорю своим весело:
-Так это войско Одина прилетело в гости, чтобы вы убедились какая здесь охрана у меня.
Сказала, да и осеклась, увидев, как таращатся на меня мои родные и горячо любимые родственники. Чувствую, переборщила малость. Быстренько давай всё переигрывать, да переводить их внимание на другие вещи.  Но смотрю, постепенно, они всё же, привыкают к моему миру и к моим некоторым высказываниям, и, получается, что всё идёт не так, как обычно у нас бывало, а так, как мне хотелось бы. И что интересно - все довольны!
Мама всё присматривается ко мне, но ничего такого не говорит. Она у нас вообще очень сдержанная в чувствах. Из неё выдавить какие-то откровения, трудно. Но, я то, знаю её хорошо. Вот чувствую всем сердцем – нравится ей у меня. Говорю ей:
-Мама, оставайтесь у меня погостить, может быть понравится вам, так и поживёте у меня.
Да какой там…, и слушать не хочет, сразу уходит от этой темы. Не знаю даже, как и уговорить её.
-Да ты сильно и не уговаривай. Наслаждайся тем, что она сейчас рядом с тобой.  Всё будет хорошо, вот увидишь.
-Светуля! Приезжай! Сядем вечером в беседке, попоём вместе. Споём «Деревеньку»…, мы же мечтали, помнишь?
-А, надолго твои приехали?
-Ой, кажется совсем ненадолго. Даже сейчас, не хочется, и думать об этом.
-Хорошо Даринушка, постараюсь приехать, но на ночь не получится, скорее всего, завтра днём, на пару часиков. Приеду с мужем, чтобы просто увидеться и познакомиться.  А, споём, в другой раз.
-Мы завтра днём будем на море. Приезжайте туда.
-Договорились. Ну, до встречи.
                ***
Мы ехали по степной пыльной дороге. Жар от раскалённой  земли врывался горячими волнами в салон автомобиля. Степь, утомлённая солнцем, почивала в лёгкой дрёме. И только на горизонте, соединяя небо с землёй, неутомимо плясало знойное марево. Лето в этом году выдалось горячим, как раз под стать отдыхающим, мечтающим весь год прогреть свои косточки на тёплых лечебных берегах Крыма. Погода стояла, как по заказу.
Вот, наконец, из-за пригорка, вынырнула долгожданная, сине-голубая   полоска моря. Берег, как и всегда, был пустынным, за исключением нескольких палаток, разбитых вдали, ближе к Урочищу. В этом месте как раз заканчивался заповедник. Охрана в такую жару «не зверствовала»  и позволяла местным и тем, кто знал эти потаённые места незначительно нарушить установленные границы и наслаждаться  отдыхом в этом райском уголке земли.
Мы сразу увидели машину. Всё семейство, за исключением мамы, «сидело» в воде. Мама лежала в тени, под натянутым тентом и читала. Она была так погружена в чтение, что даже не обратила особого внимания на нашу встречу и знакомство. Лишь только чуть улыбнулась, кивнув, и продолжала читать. Я немного оторопела…. В руках у неё была моя рукопись. Это было так неожиданно. Дарина незаметно подмигнула мне, давая понять, что всё нормально. Ну, вот так пошло….
Мы разговорились. Гости делились впечатлениями, говорили о том, как они счастливы, что приехали, рассказывали о своей жизни на Украине. Для нас, тоже было очень важным, увидеть воочию людей, живущих ТАМ, за кордоном.   Поговорить с ними, почувствовать их настроение. Ведь ещё совсем недавно мы были одной большой семьёй, одним, большим, замечательным, сильным народом. И вдруг, весь этот прекрасный добрый мир, кто-то захотел разрушить. Правящие миром, хотят заставить нас поверить в то, что русские и украинцы – враги друг другу.   Но, мы, то знаем, что это не так. Разве можно искоренить то, что  заложено в человеческих душах и лежит прочно, как Вечность? Да, слабые души дрогнули, но ведь не на них же зиждется мир….
Я слушала и принимала участие в разговоре, и всё же, была вся поглощена мамой.  Эта женщина приковала меня к себе словно магнит. Я обратила внимание на то, что она читает без очков,  и лежит, на одном боку, не шелохнувшись. И это в восемьдесят лет? Она была похожа на лежачий монумент - выдержанная, целостная, совершенно независимая ни о кого и не от чего.
-Вот это характер,- подумала я.
-Мама, кушайте персики, и вот булочки, Света испекла – пропела ласково Дарина.
-Да вы хоть бы оторвались на минутку, что вы влипли в это чтение. Вон, уже, сколько лежите, не поймёте, что и на море были, – весело подтрунивала  младшая дочь.
-Да сколько нам осталось ещё здесь пробыть?  День да ночь, да ещё день, а мне нужно успеть прочитать - тихо и очень спокойно ответила мама.
 Сила этой женщины поражала и вызывала бешеный трепет в моей душе. Она говорила на украинской мове, а дочери попеременно, то на украинском, то на русском, языках.  Я заметила и то, что они обращаются  к маме на «Вы».  И, в который раз, убедилась, что это слово отделяет родителей от детей, излишне возвеличивает их и ставит на некий недоступный пьедестал. Нет, чувства никуда не уходят, и любовь и уважение сохраняются, но они, становятся,  будто окольцованными и попавшими в неволю. Как бы там ни было, но слово, делает своё дело, проявляет в жизни своё смысловое значение.   «Вы» - это Тьма. Иду на «Вы»! - говорили на Руси. Иду на Тьму!....
Наконец, она отложила рукопись и улыбнулась.
-Ну что, мама, вначале идём купаться?
Дочки веселились и немного подшучивали над мамой, а она молчала и чуть улыбалась, позволяя им лёгкие шалости. Они взяли её под руки с двух сторон и осторожно завели в море.  Мягкая прохладная вода нежно обхватила женские тела, остужая их от чрезмерного жара. Налетевшая лёгкая волна весело плеснула в лица  жемчужными брызгами, даря радость и юношеский задор. Природа постаралась на славу. Морская вода светились  до самого дна.
 -Наверно, в таких купелях нежатся ангелы, - подумала я.
Все были в приподнятом настроении. Девчонки шутили, смеялись, а мама…. Эта женщина ещё ни разу не посмотрела мне в глаза. Она как будто была здесь, и в то же время её здесь не было. Она существовала в каком-то загадочном, непостижимом мире, куда никому не было доступа.
-Какое же сегодня прекрасное море! А вода! Просто изумруд! Вам нравится, мама?- просила Дарина?
Маму не нужно было и спрашивать. Она подставляла своё старческое, исписанное глубокими морщинами лицо к солнцу, щурилась немного, а на лице блуждала всё та же, загадочная улыбка Джоконды….
-Мама, ну и что там вы вычитали в книге? Расскажите нам?- весело предложила  младшая дочь.
Мама, немного помолчав, ответила:
-Да кто же это тебе скажет, возьми, да прочитай сама.
И снова «ушла» в свой неприкасаемый и непостижимый уму мир.
Дочь сразу притихла, чуть прикусив язык, и больше к этой теме никто не возвращался.
Солнце, уже чуть опустилось, и на его фоне силуэт горы принял ещё более величественные очертания. Над каменной каймой  берега появилась лёгкая дымка. Кажется, чуть усилилась волна, и от этого в воде стало ещё приятней.
Я стояла напротив Мамы, а девчонки по сторонам, чуть придерживали её за руки. Вот глаза наши встретились, и меня коснулась тёплая волна доброты и нежности.  Я немного смутилась:
-Всегда волнуюсь, когда кто-то читает мои произведения.
- Не нужно волноваться. Всё хорошо, - сказала она, и снова отвела  свой взгляд.
-Мне Дарина рассказывала о том, что Вы хорошо поёте, знаете старинные песни. Как жаль, что Вы здесь мало пробудите. Я так мечтала услышать Вас и попеть вместе с Вами.
-Да, попела за свою жизнь я не мало. А как без песни?
-Ой, мама, а давайте сейчас запоём!
Дочки налетели на маму, как две сороки, трещащие без умолку. В одночасье они превратились в двух взбалмошных девчонок, и давай маму тормошить с обеих сторон.
-Да что вы привязались к маме, я уже не рада, что и сказала. Выходить пора, нужно прикрыть плечи от солнечных лучей. Нам то, не впервой быть на таком солнце, а  у вашей мамы смотрю, уже тело порозовело.
Наконец, выбившись из сил, сестрички  перескочили на какую-то другую тему, и давай ещё больше  хохотать. Весёлые.
Я видела, что с женщиной что-то происходит. Казалось, что по её лицу пробегают волны жизни, и, чем больше она что-то вспоминала, тем больше они  усиливались, как и волны на море. Вот она снова коснулась меня своим взглядом, и вдруг, в её глазах, будто зажёгся огонёк, и мама… запела….
-Белым снегом, белым снегом
Ночь метельная ту стёжку замела.
По которой, по которой
Я с тобой, родимый, рядышком прошла
Вспомни милый, наши встречи
И слова любви, что ты мне говорил
Почему ты, те минуты
Те часы свиданий наших позабыл…
Это было так неожиданно и потрясающе красиво! На какое-то мгновение мы замерли, и мне показалось, что замерло всё пространство. И тут же, но уже с новой силой, как будто всё возродилось вновь. По-новому ударил прибой, по-новому закричали чайки, солнце, отдавая свою любовь людям, ещё ярче заиграло своими ласковыми лучами.
 Вначале мамину песню подхватили дочери, а потом и я, запела с ними.   И вот по морю, будто лодочки под парусом, поплыли нежные женские голоса:
- Дивчиною бигала в поле далэко
Жовтила осиння трава
 Плылы на ди мною за обрив лэлэки
А  в слид им летилы слова:
Ветерок крепчал, волнуя всё больше море, а «лодочки», всё стремительней неслись и неслись, даря надежду и радость всем тем, кто ждал их на берегу, и верил  в чудеса. Мы пели ещё и ещё, переходя красиво на два, а иногда на три, и даже, на четыре голоса.
Удивляло то, что я вливалась в любую песню, как- будто уже  пела её не раз. Некоторые песни я вообще никогда не слышала, а тут мгновенно узнавала мелодию и тоже начинала подпевать, всё больше ощущая силу своего голоса. Мы находились в какой-то нереальной реальности, вне времени и пространства, позабыв, что мы в воде, что волны всё больше захлёстывают нас и раскачивают, на своих «качелях».
Глаза матери всё время были обращены ко мне. Мы пели песни, а она рассказывала мне о своей судьбе, о своей нелёгкой доле.  Лицо её расслабилось, морщины открылись.  По ним можно было идти, как по дороге жизни, по ним можно было прочитать всю нелёгкую судьбу нашего народа. Эта женщина смотрела на меня глазами всех матерей, их болью, их страхом за своих детей. Сколько же пережито Матерью! И сколько ещё Ей  предстоит перенести, если её не защитить, ведь рядом - снова война. Снова какие-то силы заставляют наших матерей страдать и тревожиться за своих детей.
Неожиданно передо мной всплыл образ и моей мамы, её такие же глубокие морщинки…. Вот, я увидела её совсем девочкой, у горящего, отчего дома.  За смелость и мужественность отца, за то, что не предал Родину и жил по - совести, враги сожгли его дом, а тут и война….
Или вот… Она  крадётся ночью по степи. Она в тылу у немцев. Ей нужно пройти семь километров к тому месту, где спрятана корова,  подоить её и снова идти обратно. Ей нужно обязательно донести молоко домой, ведь там младшие дети и лежит больная мама….
Что могла чувствовать эта девочка в те минуты, когда она бежала по степи, зная, что она может не вернуться домой  в любую ночь, что с  ней может случиться что угодно, ведь она уже почти девушка. А вот моя мама уже постарше. Она земский врач. Сколько раз ей приходилось спасать от смерти, зашивать, бинтовать, лечить…и быть всё время готовой к любой ситуации, быть воином.   Но она то, прежде всего – Женщина! Разве не могли такие пережитые события, оставить на сердце  борозды строгости, сдержанности и суровости, на всю оставшуюся жизнь? 
Нам иногда кажется, что наши проблемы где-то рядом. А на самом деле они спрятаны очень глубоко и боль, мешающая открыться человеку, тянется из глубины веков.
…Лицо матери всё светлело и молодело. Казалось, она прошла через что-то самое тяжёлое в своей жизни, невольно вовлекая и меня в мои воспоминания о нелёгкой судьбе моей мамы. У меня было чувство, будто женщина заглянула на самое дно боли, и, оттолкнувшись от него, всплыла на поверхность совершенно обновлённой, неся свободу  себе, своим детям, и мне.  Пали оковы страха, сдержанности, строгости.   Здесь, на этой земле – нет места страху, нет места боли и нет места войне. Это Россия! Это Крым! Это -  Остров Свободы и Счастья!!!
 Наши голоса всё крепчали. Мы, как будто говорили пространству:
-Земля родная! Пробуждайся Матушка! Мы здесь! Мы не погибли!  Мы хоть и ослабели немного, но мы живы! Мы есть!  Мы помним и любим! Русь жива!
Сейчас мать была открыта. Сейчас ей не было страшно.  Не нужно переживать, беспокоиться, контролировать что либо, держать себя в узде. Каким-то чудом, она позволила себе снять свою броню и быть просто нежной и трогательной женщиной, ласковой матерью. Её строгость, её сдержанность это лишь защитная реакция от страха, который довлеет над ней всю её жизнь. Её просто никто никогда не защитил, никто не обласкал её женское сердечко, никто не успокоил. Из-за этого вечного страха перед жизнью она никогда не была свободным человеком, вот душа и томилась, словно в клетке.
А здесь на этой воле, в этом дивном месте, она вдруг почувствовала успокоение. Она ощутила всем сердцем, что здесь безопасно.  Она защищена, о ней позаботились. Здесь нет войны,  нет страха. Повсюду любовь и радость, и здесь живёт её «непутёвая» дочь. Нет, что-то здесь не так…. Не может непутёвая,  идти по такому светлому пути. Вот и книги пишутся о ней, и птицы прилетают к ней на помощь, и знойный ветер, не превращает её подворье в пустыню. Вот какая она оказывается, её Дарина!
А мы всё продолжали…
-Рідна мати моя, ти ночей недоспала,
І водила мене у поля край села,
І в дорогу далеку, ти мене на зорі проводжала,
І рушник вишиваний на щастя дала.
Я візьму той рушник, розстелю наче долю,
В тихім шелесті трав, в щебетанні дібров,
І на тім рушничкові, оживе все знайоме до болю,
І дитинство й розлука й нiжна любов
Хай на ньому цвіте росяниста доріжка,
І зелені луги й солв'iні гаi,
І твоя незрадлива, материнська, ласкава усмішка,
І засмучені очі, хороші твої………

 Сквозь шум прибоя донёсся смех. Это мужчины на берегу, бурно обсуждали что-то. Я оглянулась по сторонам. Постепенно стало приходить ощущение реальности. Ветер разгулялся не  на шутку. По морю, будто наперегонки, весело бежали волны, набрасывая на нас белые кружева пены.  Домчавшись до берега, вода с шумом ударялась об песок, поднимая фонтан радужных брызг. Мне показалось, что Земля Богов «ликует» и «поёт» вместе с нами. Крики чаек, «поющий» прибой, играющие на воде лучи солнца, всё пришло в волшебное движение. Всё пространство сияло, искрилось и радовалось, как будто бы ждало «песни моря» тысячи лет.
Меня слегка покачивало. Только сейчас я увидела, как сильно покраснело нежное мамино тельце, которое давно не знало такого жгучего солнца.
-Быстрее на берег, мама обгорела сильно.
Сестрёнки тоже сообразили, что пора выходить. А мама…, да какой там! Она снова «находила» новую песню и с задором начинала её петь, уже  не обращая на нас внимания.  Все наши попытки вытянуть её из воды ни к чему не приводили. Мы вначале шутили, а потом, сбиваемые пенистыми волнами, просто стали  падать от хохота. Наконец под общее веселье,  совместными усилиями, мама была доставлена на берег.
Не знаю, что чувствовала эта женщина и её дочери, после такого нашего Действа, мне же казалось, что я вернулась из какого-то дальнего плавания, где повстречалась и со своей мамой.  Наверно я была там долго, потому что мои ноги ещё не привыкли к земле. Можно было подумать, что  всё это мне почудилось, но вот, Дарина откинула скатёрку, прикрывающую снедь, и я увидела зелёное ведро, наполненное варёной кукурузой.  Это же наше ведро! В детстве, когда мы ездили на море, то складывали в него варёную кукурузу…. Сейчас мне не хватало только строгого маминого голоса:
-Света, ты почему не выходила из воды, когда я тебя звала? Посмотри, как губы посинели.  Я вот тебе дам дома! Быстро ложись в горячий песок…
Ничего не поделаешь, мамины приказы, как и приказы командира, не обсуждаются. Она же всё-таки – Мама…
За обедом, старушка с удовольствием уплетала булку с персиком и была погружена в свой новый, только что рождённый мир. Она, как и прежде, очень мало говорила, только теперь её лицо светилось счастьем и чем-то, как и прежде, непостижимым. Потом она снова легла под навес и стала читать.
Мы собирались домой. Дарина и сестра с мужем, приглашали приехать и завтра, чтобы ещё один день побыть на море. Я знала, что мы уже не приедем, но так не хотелось расставаться,  и потому сказала, что,  посмотрим, как будет складываться день. Я подошла к Маме, чтобы попрощаться. Она снова посмотрела мне пристально в глаза и сказала:
-Обязательно приезжайте на следующий год. Снова попоём!....
Я, в который раз была поражена выдержанностью и мудростью этой женщины, которая понимала, что я ничем и ни за что, не захочу разбавить сегодняшний день.
-Обязательно приедем!!! А Вам доброго здоровья на долгие годы!
 Через пару дней, позвонила Дарина:
- Провела. Уехали. Ты знаешь, я думала, будет тяжело, когда останусь одна, а у меня наоборот, такая благость в душе, и никакой боли, будто они продолжают быть здесь. Когда уезжали, сестра сказала, что они будут смаковать каждую минутку, проведённую здесь, переосмысливать каждое услышанное слово. Даже зять, с его консервативными взглядами на жизнь, и то сказал, что, если бы не все эти «заморочки» на таможне, то он, пожалуй,  приехал бы ещё раз. А он ведь у нас такой, что его из любимого кресла и не вытянешь. А мама, так это вообще отдельная «песня».  В тот день, на море, мы тоже, вскоре уехали. Мама и дома продолжала читать, пока не перевернула последнюю страничку.  А потом, посидев ещё в тишине, сказала:
-Ай, молодец, девочка! Так пишет! 
Мы её не тормошили больше и не расспрашивали ни о чём. На море больше не ездили, а всё спасались той твоей мазью, что ты оставила нам. Волдыри сходили на глазах.  Перед отъездом, мама заявила:
-Огород сажать не буду по весне. Какая разница, где расти картошке и луку, у нас дома или тут. Буду сажать здесь, земля одна.  Я бы и сейчас осталась, но так не терпится поскорее рассказать своим  подругам обо всём, что я здесь увидела и о том, как я погостила у дочки.
                ***
Повсюду витали медовые ароматы  цветов. Мы сидели на траве, посреди растительного великолепия уютного дворика, и любовались портулаками. Глядя на них, хотелось превратиться в бабочку, и порхать от цветка к цветку.
-Ну, до чего дивные создания.  Нет, определённо – это наши предки через них, улыбаются нам и дарят свою любовь. Твоя жизнь похожа на жизнь этого цветка. Смотри, как он впился корнями в землю, вроде бы и влаги совсем нет, а он цветёт и благоухает. Через корни идёт сила цветку, а он своим цветом, даёт силу корням. Так и ты. Кругом степь, колючки, змеи, а у тебя – «ласточкино гнездо» в степи.  Потому что ты и есть  - Цветок Портулак!- сказала я, обняв Даринку.
-Между прочим, я уже и матерными, не ругаюсь.
-Неужели? И даже на этих чёрных, лопоухих  соседских свиней, когда они делают подкопы в твой огород?
-Ну да. Теперь, заскочу на камень, хлопну руками, а потом, как рявкну на них, да так, что и в деревне слышно: «А ну, чу-чу, пехота крашена!!!». Разбегаются врассыпную.
Мы расхохотались. А потом стали смотреть на небо, на восходящее солнце, на ласточек, которых всё прибавлялось и прибавлялось.
-Как рано просыпаются! Чуть забрезжит рассвет, а они уже распеваются.  Красиво! У нас в городе их тоже много, и на дачу ко мне  прилетают, но там нет им такой воли. А здесь, вон, сколько гнёзд свили!
Ласточек становилось всё больше. Казалось, они слетелись со всей округи. Уже не было места ни на бельевых верёвках, ни на проводах.  Некоторые птицы, умудрялись примоститься, даже на спадающих гирляндах цветущей ипомеи.
- Когда ты видишь цветок портулака, у тебя всплывает мой образ, а ты ко мне прилетаешь ласточкой. А когда их так много, то, кажется, будто все они слетели со страниц твоей книги. Там же у тебя, на каждой страничке, ласточка нарисована.
-Да.  И я, тоже так сегодня подумала, когда они меня разбудили на рассвете.  Может быть, они так высвистывают к дождю?
-Веселятся от того, что ты приехала, ты же сюда всегда едешь с большой радостью.
-Да, с огромной радостью. Это же моя родная сторонушка. Родные Берега, родная земля, а вот теперь ещё и родное «Ласточкино гнездо», в котором растёт Цветок – Портулак…
Дарина улыбнулась нежно, как-то по-детски, её синие глаза наполнились  влагой.
-Хочу снова на Гору, к Камню. Сходим?
-Конечно, сходим.  Вот только жара немного схлынет. Уж очень жарит.
-Разбросаем семена портулака. Раз это цветок богов, пусть и там приживается.
-Представляю, что будет с тем ботаником, которого мы встретили однажды, в одну из наших «вылазок». Он тогда  так усердно нам доказывал, что в заповеднике ничего нельзя сеять.
-Правда ты ему тогда так голову заморочила, что он вначале объяснял, потом что-то стал на земле тебе показывать, но, в конце концов, запутавшись сам, махнул рукой и был таков. Подумал видно, что мы какие-то ненормальные и лучше с нами не связываться.
Мы стали хохотать. Тем временем, ласточки поднялись в воздух и закружили шумной стаей над домом, приглашая и нас к полёту.  Иногда они стремительно проносились  мимо, пролетая сквозь цветочную арку. Особенно шустрыми были подросшие птенцы. Они только научились летать и от восторга, заливали своим свистом всю бескрайнюю степь.
-Ты помнишь, Светуль, я тебе рассказывала о том, что у моей сестры есть подруга, с которой она ходит в церковь? Так вот, они у меня обе в «друзьях», в «Одноклассниках». Эта  женщина, в своей «ленте», такое всегда сохраняет всё заунывное и горестное, что я уже  хотела « удалить» её из «друзей». А тут, вдруг смотрю -  последние дни вообще перестала появляться в сети. А вчера включаю компьютер, а у меня на первой страничке строки, с её «ленты». Стихи не её, видно, где-то в интернете нашла, но они меня просто потрясли!  Я записала. Сейчас принесу….
Дарина побежала в дом, и тут же вернулась с листком бумаги.
Вот, слушай:
- Мне нравится, когда судьба сгорая
Мне посылает преданных друзей
И мы живём, друг другу  помогая
И не жалеем сказанных идей.
Мне нравится со счастьем обниматься
Не думать, что когда-то не везло
И просыпаться утром улыбаясь
Не вспоминать, что в жизни было зло.
Мне нравится, что годы прибавляясь
Несут лишь отношений чистоту
Живём теперь с друзьями, удивляясь
Что видим ещё жизни красоту.
Ещё мне нравится, что есть любовь на свете
Которая  -  всем продлевает век
И что на нашей голубой планете
Судьбы хозяин только человек.
И будем жить, и будем улыбаться
Чтоб беды не коснулись вдруг сейчас
А осенью, вновь будем удивляться
Что под ногами золото у нас.
-Какие чудесные слова! Как будто бы специально о нас и для нас,- сказала я.
-Я думаю, что это моя Любаша постаралась. Видно после поездки ко мне, у неё был разговор с этой женщиной. Если эти строки отражают теперешний внутренний мир её подруги, так это просто здорово!
Вдруг,  Дарина заплакала, и закрыла лицо руками. Потом тут же их убрала и заговорила дрожащим голосом, совсем из другого мира:
-Это было уже перед самым отъездом.  Мама сидела на скамеечке. Мы ставили сумки в машину. Вдруг мама сказала:
-Доця,  у тебя не найдётся, что-нибудь тёпленькое мне надеть, может какие-нибудь гамаши.
-Да, конечно, найдётся, мамуля.
Я побежала в дом и достала ей свои тёпленькие штанишки, удобные такие, мягонькие, с начёсом.  Помогла ей одеться, а потом ещё  и носочки новые достала.  Этикетку оторвала, надела их на её ножки.  Потом мы её усадили в машину.  Зять открыл ворота. Выехал. Стали прощаться. Последняя была мама. Подошла я к ней, протянула руки, хотела обнять, а она, как схватит их и стала целовать. Я потянулась в машину, обхватила её, расцеловала всё  лицо, руки. Плакала и она, и я….  Я то, всё ждала, что она мне скажет какие-то слова, а она вот так…
По лицу Дарины, крупным жемчугом,  катились слёзы. Я тоже заплакала.
Видно, Дарина из тех женщин, которым мужчины говорят: «Сонэчко! Ты так прекрасна, когда плачешь. Не сердись, но когда мы встретимся в Вечности, где живёт только любовь, я всё равно, вопреки всему, буду иногда доводить тебя до слёз, чтобы полюбоваться тобой».
Что ни говорите, а слёзы разными бывают. Бывают и такими, когда каждая капля на вес золота. Берегите, женские слёзы…. 
 23.08.2016.