Легенда о Чугайстере. Часть вторая. Войны достойна

Долой печали сердца грусть
Я снова в «Ласточке» несусь,
К тебе скобарская земля
Вторая родина моя.

Туда где жив Довмонтов град,
Где Трувора кресты стоят,
Где средь цветущих берегов
Великая несет поток.

Вот план на вечер:
«Искра», «Тир» грушевый сидр и пломбир
Затем с Катюшей поболтать,
А Лизу всю облобызать,

Потом «Фабрик», пельмени,- Фу!
На стопку водки в «Рижскую»
И что бы в Горы не проспать
В «Ольгинскую» опочивать.

Едва покинул я вокзал
Как в небе кто-то начертал,
Не «Мене, текель и фарес»,
А tell me how your story ends.

И так, у нас есть три часа
Садитесь ближе господа,
Возьмите чипсов пожевать
Рассказ свой буду продолжать.

Нет «Макдоналдса» в деревне
«Бургер Кинга» тоже нет,
Испокон веков поныне
В печке делают обед.

Захотелось Акулине
На обед состряпать щи,
Сыновей своих послала
Набрать хворост в затрущи.

У меня есть две кузины
Своенравны и чванливы
Так скучаем - мочи нет,
Видимся раз в десять лет.

Другое дело узы братства
В семье где не было отца,
Матери истинное счастье
Ее два милых сорванца.

Старший Иван, младший Владимир
Дружны что не разлей вода,
Хотя порой за шалопайство
Проучит Ваня сорванца.

Пришла весна, все расцвело,
Меж ними нимфа пробежала
Володю чувство забавляло,
А Ване сердце обожгло.

И я влюблялся безответно,
Бродил во тьме, ночей  не спал
Вакханкам городских притонов
Ti adore я повторял.

Он посвящал ей мадригалы
Дарил цветы, как Юле я
Увы, как Дафна к Аполлону, она осталась холодна
И ему брата предпочла.

В сердце закралася обида
Не может он ни есть ни пить,
Туманит разум Немесида
Он хочет брату отомстить.

Когда бросаем мы перчатку
И шлем с претензией картель
Подумай, может быть le chatte
Не стоит всех этих затей.

Но жребий брошен! Чаща леса
Неслышно птиц, смолк треск цикад
Толчок, хруст веток, крик, в медвежью яму
Исторгнут был из жизни младший брат.

Нимфа недолго горевала,
Тенью ходил за ней Иван
На третий день после Покрова
Дьячок их в церкви обвенчал.

Минула осень, Рождество, цыган уж шубу сторговал
Скидает шапки детвора, открылась волчья нора
И вот на Софьи именины
Нимфа родила Ване сына.

Кричит гудок мы подъезжаем
Остановить не  в силах я
Пенье менад, пляски сатиров
Безделья милые друзья.

Когда возможно я присытюсь,
Объятьем неги и вином,
Тогда я снова с Музой встречусь
В полночь за письменным столом.