Кафедральный собор

 (продолжение "О взаимной связи начальной военной подготовки и...")

  До моего появления перед железными воротами военной кафедры, в самом институте произошли существенные изменения в организации учебного процесса. Если после моего поступления на 1–й курс наш факультет назывался механико-машиностроительным (ММФ), то в начале второго года обучения, моя группа оказалась «приписанной» к вдруг возникшему ниоткуда литейному факультету (ЛФ).
Казалось бы, какая разница? Никакой! Мы тоже так думали! В конце второго года обучения группу «приписали» к вновь созданному физико-технологическому факультету (ФТФ).
  Какая разница? – спросите Вы.
  Оказалось, очень даже очень большая!
По сравнению с названиями первых двух факультетов, название нового – ФТФ, звучало максимально научно и где-то даже интеллигентно! Если несколько раз вслух произнести полное название факультета или его аббревиатуру, то окружающим могло послышаться, что Вы учитесь в МВТУ им. Баумана (Московское высшее Техническое Училище) на физика, астронома или в худшем случае, технолога по изготовлению космических ракет. Такой «слуховой ассоциатизм» дал основания  какому-то умнику считать, что те же самые студенты, которым ранее было предписано обучение простой артиллерийской стрельбе, перейдя на ФТФ, вдруг стали способны на гораздо большее. Чем бить кувалдой по капсюлю артиллерийского снаряда в стволе пушки или гаубицы после осуществления примитивного прицеливания в сторону предполагаемого противника, не лучше ли заняться, скажем, противовоздушной обороной? Зенитно-ракетный комплекс «Круг»!  Стрельба по воздушным целям, летящим на низких, средних и больших высотах!
Решено! Студенты ФТФ – будущие ракетчики "чистой воды"!

 Тяжелые ворота военной кафедры со скрипом открылись, и мы угрюмо ступили на секретную территорию режимного заведения. При близком ознакомлении с предметом оказалось, что наши  опасения оказались совершенно напрасными. Процесс обучения будущей воинской специальности был хорошо организован. Материал воспринимался легко, а главное, было интересно. В учебном классе полулежала зенитная ракета класса «земля–воздух» препарированная таким образом, чтобы можно было заглянуть в середину и визуально ознакомиться с её основными частями. На первый взгляд, ничего особенного, металлическая труба с взрывчатым веществом и маршевый двигатель, который располагался в задней части ракеты. Там же, только снаружи, находились пороховые стартовые ускорители.  По периметру всего корпуса располагались всевозможные электронные схемы  и трубопроводы.
  Преподавателем по теории стрельбы у нас был седой полковник, который очень наглядно демонстрировал различные положения «изделия» от предстартовой подготовки до его подрыва  в воздухе. Не отрываясь от поверхности пола учебного класса, полковник превращался в пусковую установку и артистично демонстрировал всем своим корпусом и руками поведение ракеты в воздухе до и после старта. Поднятые вверх руки с большой убедительностью указывали положение ракеты в полете по азимуту и углу тангажа. После вхождения ракеты в луч радиолокационной станции наведения, изделие меняло первоначальную траекторию и устремлялось в поисках цели условного воздушного противника («рыскание»).  При подлете ракеты к цели, полковник надувал щеки докрасна и резко выпустив воздух изо рта воздух со звуком "п-а-а!", имитировал подрыв взрывчатки. При этом он разжимал правый и левый кулаки и выбрасывал все пальцы вперед. Это означало, что тысячи разлетающихся осколков направились в сторону вражеского самолета и его не русскоговорящего пилота. Когда увлекательное занятие подходило к концу, преподаватель готов был расплакаться по поводу осиротелой пусковой установки, оставшейся без ракет. И только тогда, когда на горизонте «показывалась» транспортная машина с подъемным краном и новыми ракетами для перегрузки их на пусковую установку, преподаватель заметно успокаивался, и процесс подготовке к стрельбе начинался сначала.

  Во время практических занятий случались и казусы. Так при попытке закрыть круглое технологическое отверстие в корпусе ракеты, курсант попытался использовать  квадратный «лючок». При виде такого надругательства у преподавателя закружилась голова, и он с грохотом завалился на стулья, которых в аудитории было в изобилии. В другом случае, на вопрос:
- Зачем на воздухозаборники  ракеты надеваются  специальные чехлы? -  один из курсантов уверенно заявил:
- Чтобы птицы не свили там свои гнезда! 
  По сути, ответ был правильным, для защиты от попадания внутрь ракеты всякого мусора, но сформулировать ответ можно было и деликатнее.
  Определенные трудности имели место при изучении самой пусковой установки изнутри. При моем росте около 2–х метров, находясь внутри, я не мог поднять голову, и вынужден был постоянно смотреть вниз. Нетрудно было догадаться, что основными профзаболеваниями ракетчиков могли быть: постоянное воспаление обоих ягодиц с вялотекущей тенденцией к геморрою и сильнейшая клаустрофобия на фоне наступления частичной или полной глухоты от работы турбины  двигателя и шума стартующих над головой ракет.

  Самым тяжелым испытанием на военной кафедре для нас оказалась строевая подготовка. Предмет требовал выдержки, четкой продольной и поперечной устойчивости, хорошей координации движений. Именно с координацией движений при строевой ходьбе и отданием чести воинскому начальству у нас наблюдались основные проблемы.      
В повседневной жизни мы совершаем движения при ходьбе, совсем не задумываясь, левая нога вперед, правая рука вперед, правая нога вперед,  левая рука вперед и так «по кругу». При повороте направо или налево мы тоже совершенно не задумываемся над техникой выполнения сложного маневра и, как оказалось, совершенно напрасно. Остановка гражданского человека после ходьбы совершается следующим образом, гражданин просто останавливается. Отличие «армейской» остановки во время строевого шага заключается в том, что после полной остановки туловища ноги еще идут и нужно произнести слова «раз, два», чтобы ноги остановились. Основной ошибкой студентов при ходьбе строевым шагом было то, что одноименные рука и нога двигались вперед, в то время, когда симметричная  часть туловища была пассивной, и наоборот. Если для нас наблюдение за такой «ходьбой» было настоящим развлечением, то для преподавателя – настоящим испытанием, он еще долго не мог оправиться от удушья. В одном таком случае, один из студентов еще и умудрился отдать честь командиру левой рукой, так как преподаватель находился справа от него. Свои действия курсант объяснил очень просто и логично: если бы он отдал командиру честь правой рукой, то им друг друга не было бы видно. Нам-то было смешно, а товарищ майор в прямом смысле повесился на кирпичной стене, которая находилась у него за его спиной. Не удавился, как Вы можете подумать, а именно повесился. После левостороннего отдания чести, майор сделал непроизвольный шаг назад и для того, чтобы сохранить равновесие оперся о стену и слегка заскользил по ней зеленым сукном пиджака. В стене,  оказался какой–то крюк или проволока, и преподаватель прочно зацепился за нее. Мы помогли майору освободиться от коварного металла и ситуация на строевом плацу временно стабилизировалась. Нормальный мужик этот майор! Так переживать за наши успехи по строевой подготовке может далеко не каждый.

 Закончился первый год обучения на военной кафедре, и самое время было подумать о заслуженном отдыхе.

(продолжение следует)