Гудрон

Гроб молчал. Деревянный и холодный, он тяготился весом человека среди мертвецов.
 
Стрелы медленно отбивали минуты до казни.

Нужно бежать.
               
                Ты не умеешь довольствоваться тем, что есть.
               
                Рабочих мест нет.
               
                Соотнеси  амбиции с собственными силами.

Что-то вязкое и тугое оседало внутри, пачкая, уродуя саму суть. Гудрон. Жидкий и раскалённый, он легко прокладывал себе путь, оставлял отвратительный шлейф разочарований, обжигал незащищённые внутренности, притупляя и лишая былой чувствительности.

Гудрон не может обжигать вечно. Техногенный, он застывал,  не принятый природой. Застывал и оставался внутри. В детстве, когда взрослые плавили гудрон, чужой было легко пережевать. Он оставлял необычный вкус, странный, пока ещё непонятный осадок. Невинная забава.

Гудрон застывал внутри мучительно. Адская смесь становилась сталактитами и сталагмитами, превращая грудь в пещеру. Твёрдый пузырь мешал дышать, давил,  резал острыми концами. Позволял быть.
               
                Не гений, конечно.

Главное не зажигать костёр. Если зажжёшь, то подашься соблазну, руки протянешь, искры проглотишь, себя прогреешь. И холодный, тяжёлый, уже ставший ядром, пузырь начнёт плавиться, капать, стекать. Ты будешь от боли и страха кричать. Всё пошатнётся, ты сможешь дышать. И чувствовать тоже.

Ты почуешь, узнаешь, ты вспомнишь. Раскалённый гудрон не закупорит боль, он погонит по венам тебя.

А потом снова застынет, и с выкорчеванной, разинутой нуторью ты будешь молиться.
Молиться, чтобы забыть себя.

Гудроном закупоривают старые дыры.

Запах гудрона.

Крылья носа бабочкой будут дрожать, а запах никуда не исчезнет.

От гудрона избавиться нельзя. Только сжечь до конца.

С собой.

                Ведьма!