Тёмный мир

1.ЖИВУТ ЖЕ ЛЮДИ

ДЕРЕВНЯ МЕЖИ
   На Синих затонах река заливала  луга. Вода стояла долго и поэтому хорошо прогревалась. Это была настоящая благодать для земноводных.  Жабы вырастали за лето до невиданных размеров, тритоны имели вид маленьких крокодилов. Про лягух и говорить нечего – жили как в раю.

     И вот в этих тёплых водах,  иногда (но очень редко), объявлялся малютка дракончик.  Откуда он там брался никто не знал. Дракончик всё лето подрастал на Синих затонах, а осенью куда-то улетал. Народ боялся дракончиков, сторонился. А кузнец Матвей из Межей не побоялся и, столкнувшись  однажды с этой тварью, взял и посадил её в лукошко.

     Деревня Межи притулилась к кромке громадного Тёмного леса. который тянулся через весь район аж до границы с соседней областью. Лес был необитаем. Нет,  зверья-то в нём было с избытком и духов с духинями хватало. а вот люди в лесу  не жили. Наверное потому не жили, что Тёмный лес изобиловал топкими болотами и пользовался дурной славой: там пропадали люди. И в основном – женщины. Так два года тому назад пошли две девки из Танаева по осени за соляняками --  и с концами.    В прошлом году дачница из Губан пропала. И пошла-то недалеко, на вырубы за малиной. Подняли на ноги и полицию, и лесников, и егерей, ну и волонтёров было полно.  Всё тщетно. Вот такой он Тёмный лес.

     Даже лесоразработка в нём не велась. Деревья были заражены кузей. В других  лесах не было кузь, а в Тёмном лесу в каждом десятом стволе сидел кузя. Никто  кузь  не видел, но лесорубы ощущали  мстительность и коварство этих странных созданий: выходили из строя пилы, тонули в болотах тракторы, деревья давили лесорубов. Поэтому на весь лес был один Леспромхоз, да и тот занимался разной мелочёвкой типа добычи живицы и заготовки лозы.

      В конце шестидесятых военные вознамерились установить в лесу ракеты. Шуму и техники было много.  Но и у них ничего не получилось. Всё, что ни построят -- рушилось.  Стены шахт трескались. В трещины поступала вода. Дороги проседали, а то и вовсе проваливались. Намучавшись со строительством, вояки отказались от создания ракетного комплекса. А шахты остались. Они полузатоплены и там водится какая-то тварь.
   
    Вообще-то разной твари в округе было навалом.  Народ попривык и к ведьмакам, и к шишигам, и кикиморам.   Тем более, что лесная нечисть вела себя по-соседски и не творила пакостей жителям деревни, а иногда входила даже с деревенскими в дедовой контакт.  Так летось  леший Петя, что жил в ельнике за Семёновой пожней, завалился по утрянке к Ераськиным.  У него оказывается баба не могла разродиться. Он попросил Ераськина отпустить Дарью, его жену (известную на всю округу повитуху) , чтоб та побабила, помогла лешихе.

    Дарья без слов накидала в ведро чистых тряпок и почапала с Петей в лес.  К вечеру она вернулась с полным ведром спело-оранжевой морошки. Ераськин удивился. Нынче весна было сухой и морошка не уродилась. А тут целое ведро!

    -- Ну, как? – спросил Ераськин жену.

    -- Опросталась. Такой лешонок хорошенький, ну просто красава

    -- Скажешь тоже.

     -- Красава, красава.  Герася, ты ж знаешь нечисть не стоит хаять

      С тех пор Ераськиным в лесу всегда везло.  Бывало пойдут бабы по грибы, а ещё не сезон, и возвращаются с горсткой лисичек в корзине.  А Дарья пойдёт – полон короб белых. Права Дарья: с тёмными силами не стоит собачится.

     Какое там собачится?!  Попробуй  при встрече с Болотной хозяйкой не поклонись ей.  Вмиг окрутит, одурит,  и окажется невежа в трясине. Ох, уж эта Хозяйка! Страсть как мужчин обожает. Если полюбится ей мужик, то всё, хана. Явится ему голой девкой, ну и пропал бедняга.  Утром находят его без признаков жизни: насмерть залюбила нечистая сила. В объятия Хозяйки попадались, в основном, городские грибники. Местные-то, чтобы не привлечь внимания Хозяйки, рисовали перед походом в лес  сажей на лбу маленький крестик. 

       Один пожилой дачник, который каждое лето проводил в Межах, от рассказов о Хозяйке так впечатлился, что даже сочинил стихи:
    

 Красивая девушка вышла из кустиков.
Высокая, стройная
Манит рукой.
Не только без лифчика, но и без трусиков.
Ну, кто устоит
Перед девой такой?

А, утром под соснами, в мхах белоусиках
Красавец лежал,
Придавив сон-траву.
Не только без майки, но даже без трусиков.
Без признаков жизни –
Мертвец наяву.

Наехало следствие: травм не замечено,
Ни яда, ни дури,
Ни грамма вина.
Все органы в норме и не покалечены.
И кто здесь преступник?
И чья здесь вина?

А, бабки шептались: «Не будь вслух помянута,
С  Хозяйкой болотною
Встретился знать.
Уж та коль полюбит, то крепко и намертво.
Ведь баба, конечно,
Чего с неё взять?»

    Не только Хозяйке нравилось  уважительное к ней отношение, но и другие  чудики не лишены были некого чванства. Попробуй обидь домового – изба вмиг перекосится. И хотя наши нелюди были не такими расфуфыренными как европейские тролли, гоблины, гномы,  но цену себе знали.


      ДРАКОН
      Когда Матвей вернулся из леса с дракончиком в корзине, у его жены глаза округлились. Она набросилась на мужа:

    -- Зачем эту дрянь домой припёр? Уноси обратно!

    --  Да пусть поживёт. Будет вместо собаки
.
     -- Какой собаки?  Он же за лето вымахает со стог.

      --  Ну, будет вместо лошади. Запряжёшь  в пдуг – на любую глубину паши.  И тяжёлый воз ему нипочём. Опять же навоз.

     -- Как же ты его запрягать-то будешь?

     -- Обыкновенно.  хомут на шею, гужи к оглоблям.

    -- О, господи! Ты ж его не прокормишь. Хоть. что он жрёт-то?

          Матвей почувствовал в разговоре деловую нотку. Обрадовался:

     -- Он травоядный. Пойдёт любой овощ, ну и сено нужно попробовать дать ему.
 
     -- Откуда ты столько овощей найдёшь?

     -- Откуда, откуда! А совхозная плантация кормового турнепса зачем посажена?

      Матвей был прав. С кормами обернулись, тем более, что дракончик с удовольствием ел и клевер, и листья рябины.

      На зиму Матвей поместил подросшего дракончика в овин. Там имелась каменка и зимой её можно будет протапливать.

     Дракон зиму пережил успешно. Когда Матвей вывел его на весеннее солнышко, народ ахнул:

    -- Ни хера себе, пердила вымахал!

     -- Да. уж. Дяденька достань воробышка
.
     Народ ахнул, а  собаки прямо зашлись в истерическом лае. Но постепенно все успокоились, попривыкли. В свободное от работ время Кузя пасся в ухоже вместе с коровами, по очереди осеменяя их. Причём коровы не возражали. Быка-то они в упор не видели. В нужное время приезжал ветеринар  и вводил им во влагалище размороженную сперму. Вот и вся любовь.  А тут живой кавалер. Совсем другое дело.

      Осенью народ снова ахнул.  Жена Матвея весь драконий навоз вывезла на огород. Урожай по осени потряс всю деревню. Огурцы были как кабачки, лук – с детскую голову. Картошка  выросла  такой крупной, что каждый клубень весил около килограмма. Бабы приходили к жене кузнеца, чтобы поклянчать  хотя бы ведро драконьего добра. Та не отказывала. Добра было много.

      Матвей во всю использовал  дракона в хозяйстве. А дракон слушался хозяина и был такой понятливый, только что не говорил.  Назвал Матвей  своего дракона Кузей, наверное, в честь духов, что сидели в стволах деревьев.

      Кузя активно использовался и как транспортное средство.  Матвей летал на нём и на Дальние болота за клюквой, и в боры за боровиками. Это ж так удобно. Пока пёхом до клюквы дотопаешь – ноги сломаешь. А тут Кузя сделает десяток махов крыльями, и вот оно болота.  Опять же безопасность. Звери не подходят. Кузи боятся.

     Правда, в другие деревни и в райцентр он Кузю не гонял. Народ нервный стал. Ещё пристрелят животину. Ружья-то у каждого второго.

      БЕСОВ ХОД
       Из Межей выбегал просёлок, который вел в соседние Губаны. По нему ребятня бегала туда в школу-четырёхлетку. Женщины тоже пользовались просёлком: то в магазин, то в фельдшерско-акушерский пункт, то в церковь, ну и мужчины – за водкой.

     Через речку Олешенку, которую пересекал просёлок, были переброшены лавы. И, что интересно:  лишь только путник вступал на лавы, так сразу же обнаруживал, что влево от проселка ответвляется дорога, которая пропадает в Тёмном лесу. До этого никакой дороги не было видно.  А тут откуда что? Раз – и дорога.  Но лишь только он проходил эту повёртку – дорога исчезала.

      Эта дорога была до ужаса странной. Её красиво обрамляли ромашки, зонтики валерианы, кусты калины, но всё это было как нарисованное, всё это было неподвижно, не колыхалось под ветром. И хотя на дороге в пыли видны были следы и копыт лошади и  колёс телеги, на эту возникающе-исчезающую дорогу никто из жителей Межей (за исключением одного случая) никогда не сворачивал. Это был Бесов ход. Так называли её деревенские жители.   Считалось , что эта заколдованная дорога  ведёт  к бесам лесным и кто по ней пойдёт, тот обратно не вернётся.

      Всех прибывающих в Межи, ну там грибников, туристов, дачников, местные жители предупреждали о мистической дороге, а перед лавами была прибит к колу щит с надписью. «Не сворачивать! Опасно для жизни!»

      Жители Межей, с детства привыкшие к странной дороге,  её не опасались и практически  не замечали, а девки даже использовали эту дорогу. в своих девических целях. Они в ночь под Рождество входили на лавы и повернувшись в сторону заколдованной дороги вопрошали о суженом. И что удивительно,  в ответ на их обращения раздавались со стороны  Бесова  пути, от Тёмного леса, разные звуки. То треск рассыпающейся поленницы, то стук топора или ржание лошади или кщё что-ни будь.  После чего следовало долгое разгадывание загадочных звуков.  Толкования при этом высказывались самые противоречивые.

     Во всём  этом  самым непонятным было то, что власти знали об этой дороге, но никаких мер по выяснению её природы не принимали. Даже в советское время. Даже после того как Васька-тракторист раздухарился и на своём тракторе свернул на Бесов путь. Свернул и пропал. Тёмный лес поглотил и Ваську и трактор.

      В отличии от всех, кузнецу Матвею эта чёртова дорога покою не давала. Уж очень ему хотелось узнать что же там есть в конце дороги, куда она ведёт. И вот пришла в его голову идея отправится исследовать заколдованную дорогу верхом на Кузе. Мол, если что, то зверина наверняка вывезет.

    Идея пришла и не уходила, а наоборот всё глубже и глубже проникала в сознание.  Решил Матвей поделится этой идеей с женой. Зря он это сделал!  Он даже не подозревал  о  наличии у жены такого изобилия (от обормота до мудилы губатого) ругательств.


  2.СТРАННЫЙ МИР

   МОНАСТЫРЬ
    Крестовоздвиженский  монастырь был основан в глухих дебрях Тёмного леса ещё во времена Ивана Грозного.  Это теперь попы обожают кучковаться  возле Невского проспекта, возле центральных площадей областных центров. В старину всё было не так: православие стремилось в тайгу, в тундру, на дальние острова, чтобы просвещать, окармливать тёмный люд.

    В системе российских монастырей Крестовоздвиженская обитель считалась самой строгой. Там братия почти весь день стояла на молитве. Соблюдался  пост. Монахи вкушали лишь то. что добывали в лесу: орехи, ягоды, грибы, коренья, травы, мёд диких пчёл. Ещё раз в день полагалось им по две картофелины. Картошка и капуста выращивались на монастырском огороде.   Скоромное допускалось лишь в пасхальную неделю, на Рождество и после Петрова поста.  Монастырь славился своими подвижниками, Ионой-столпником и Максимом-пещерником, а также -- чудотворным образом Богородицы.   Дорога в монастырь не зарастала. Народ пёр толпами.

       В двадцать первом году большевики закрыли монастырь, но   монахи решению властей не подчинились. «Пострадаем за веру !» -- возопил на заутрене  настоятель монастыря. И службы продолжались.

       Отвечая не демарш монахов, в монастырь прибыли чекисты. Вместе с ними прибыл взвод красноармейцев и три грузовика. Толпа паломников  встала было на защиту собора, но  приклады бойцов быстро её рассеяли.

       Монахов разместили в кузовах двух машин и отправили страдать. В третий грузовик поместили все, что чекисты посчитали ценным для Республики. После того как красноармейцы поснимали кресты с храма, карательная экспедиция покинула территорию монастыря, оставив его на произвол судьбы.

     Судьба у монастыря была конечно же печальной. Местные мужики вынесли из храма и келий всё, что могло пригодится в хозяйстве, вплоть до оконных рам и дверей. Бабы тоже устремились в храм, но не грабить, а спасать иконы. Монастырь был полностью разорён.

      В избе кузнеца, в переднем углу стояла на божнице  икона,  вынесенная его матерью из монастыря.  Это был образ  Св. Георгия, но не стандартный, где он изображался в виде всадника, поражавшего змия, а  своеобразный  в виде поясного  портрета черноволосого юноши в красивых голубых одеждах.  Икона своей красотой как бы озаряла всю избу. Матвей, хотя и не верил в бога, к иконе относился с уважением.


    ВЕТЕРИНАР
    Местный ветеринар на селе имел вес.  Все обращались к нему по имени отчеству, уважительно: Фёдор Фёдорович. Женщины его ценили,  как  знатока своего дела. С любыми болячками, что у коров, что у овец, что у курей ,он уверенно справлялся. Говорили, что он слово знает. А ещё говорили, что фельдшер-ветеринар с нечистой силой  якшается.  Врут, наверное.

   Жил он в волостном центре, в старой хибаре. При хибаре даже огорода  не было.  Жил бобылём.    Возраст он имел приличный, неверное за пятьдесят. На его невыразительном лице размещалась жидкая бородёнка. Ветеринар был неизменно  под мухой. Он  постоянно, летом и зимой, носил замызганное черное пальто, от которого за версту несло скотным двором. 

     Утром, выпив в два приёма стакан водки и закусив,  чем бог послал. А бог, надо сказать, посылал ему щедро. И яйцами, и салом, и творогом, а также и огородной продукцией его обильно оделяли благодарные  хозяева животин, которых он обслужил.

     Так вот, позавтракав, он взбирался на мерина и начинал объезд своего участка, чтобы выполнить заявки сельских тружеников. Участок был небольшой и он уже к обеду освобождался от всех докук и приступал к трапезе, меню которой почти не отличалось от меню завтрака.

     Межи не входили в участок ветеринара, поэтому,  когда Матвей, будучи при деле  возле своего дома, увидел подъезжающего на мерине  Фёдора Фёдоровича, то конечно же поинтересовался, куда тот путь держит.

      Ветеринар ответил, что едет в Дергачи в своему приятелю. Матвей удивился про себя: «Чего это его понесло через нас в Дергачи. Это же крюк какой». А когда увидел,  что фельдшер не поехал в Дергачи, а свернул не просёлок, который вёл в Губаны, то и вовсе опешил.

      Матвей решил проследить за фельдшером и задворками тоже вышел на просёлок. То, что он вскоре увидел, не в какие раки не влезало.

    Когда мерин перешёл лавы через Олешенку,  всадник повернул коня налево. Конь послушно свернул с просёлка и тут случилось чудо. И мерин и фельдшер пропали. Вот только что были  и вдруг их  не стало.

     Матвей поспешил к лавам, перейдя которые, увидел во всей красе уходящую влево чёртову дорогу. В пыли были видны свежие следы копыт.

    «Ну, всё. Пропал наш Фёдор Фёдорович!» -- горестно подумал Матвей и побрёл обратно в деревню.

     Но фельдшер не пропал. Ещё солнце не село, а он уже ехал обратно. Матвей буквально завёлся: «Это, что ж такое!? Побывал на Бесовом ходе и вернулся. Невероятно!»

      Проезжавшего мимо фельдшера он окликнул: «Фёдор Фёдороыич, заходи посидеть!». Тот повернул мерина к избе Матвея.

      Мужчины устроились за деревянным столиком под яблоней и пошёл между ними обычный сельский разговор.   О грибном неурожае из-за засухи, о пожарах, о заморе рыбы в озере.

     Фельдшер оказался крепким мужичком. Долго не хмелел.  Лишь после того как споловинили  вторую бутылку,  он поплыл. Вот тут-то Матвей и приступил к выполнению своей задумки:

     -- Слышал, Фёдор Фёдорыч?  У нас в лесу нечисть водится.

     -- Она везде водится,  --вяло отреагировал фельдшер.

     -- У нас особая. Люди исчезают.

    -- А пусть не лезут

    -- А вот ты видать не боишься. Лезешь.

    -- Я – особая статья.

        Выпили по полстаканв. Матвей продолжил:

     -- И что удивительно. Сколько не обращались в управу -- результат ноль.

    -- Так управа на взятке сидит.

    -- На какой взятке_

     -- Лесные люди каждый год платят

    -- Откуда ты знаешь?

     -- Так они через меня и передают доллары.

     Фельдшер поник, осунулся:

     -- Перебрал, однако. До дому не доеду.  Ты мне в сенях постели.

      Утром Фёдор Фёдорович строго посмотрел на Матвея и промолвил:

     -- То, что я тебе вчера говорил, забудь. Понял.

     -- А, что ты говорил? Я и не помню ничего.
 
     Но Матвей помнил. Помнил и удивлялся: «Откуда у чертей доллары? Наплёл что-то Фёдорыч по пьяни, нафантазировал». 

      Многие россияне не верят в нечистую силу, а те, которые  верят, --  недооценивают её возможности и способности.  А нечистая сила – это действительно сила, причём очень информированная и сплочённая. Везде и всегда она стремится подчинить людей своей воле. Правда люди в большинстве случаев отбивают атаки нечисти, но только не в России. Дело в то, что россияне  стали очень падки на деньги, особенно не доллары.  Вот нечисть и использует эти зелёные бумажки в своих целях, одаривая ими многочисленный чиновный люд.
 
      При коммунистах-то такой лафы не было.  Коммунисты  доллары не брали.  Действительно, что было делать с долларами  в закрытом Союзе?  А теперь другое дело. Такие горизонты открылись. И Мальдивы, и  офщоры, и пехтинг. И всё, и продалась российская власть тёмным силам, выступающим под маской то бизнесмена, то лидера ОПГ.

      А долларов у нечисти навалом. Их централизованно распределяют из Одессы. Ильф и Петров, хорошо знавшие Одессу, устами Остапа Бендера утверждали, что на Малой Арнаутской могут забацать любой эрзац. И хотя улица было то Воровского, то Малиновского, суть её не менялась. С началом перестройки катакомбные чертяки основали там  друкарню и стали печатать такие славные доллары, что до сих пор не было ни одного случая прокола на предмет фальши.   Конечно, любой бес может сотворить пару другую зелёных бумажек, но это не то, это фантомы, а одесская продукция-- это класс.

     Народ в России стонет от выходок разной нечисти, а чинушам наплевать.   Ничего они не боятся. Ни указа, ни приказа, ни судебного преследования.  Намедни Президент  аж взвыл: «Что ж мне теперь каждый день «Прямую линию» устраивать, чтобы узнавать о непорядках к стране!?»  Говорят, что Президент дал задание учёным по созданию робота-гуубернатора.  Что из этого новшества получится не известно, но хуже не станет – это точно. Робот хоть мздоимством и казнокрадством заниматься не будет.
      
 
   РАЗВЕДКА
    Кузя был не рептилия и не земноводное.  Кузя был теплокровным животным. И это здорово.  В холодную погоду сядет Матвей на дракона, обхватит его за шею и едет как на печке. «Интересно, -- размышлял кузнец, -- самки у них яйца несут или вскармливают детёнышей молоком?»

     Он ещё немного подумал и рассмеялся: «Наверное яйца несут. Вот если коровы станут стельными от Кузи, то гибрид выйдет отменный -- будет и доится и яйца нести».

     После разговора с ветеринаром, Матвею  ещё  в большей степени захотелось побывать  на волшебной дороге. Вон ветеринар же  вернулся, не пропал. Значит не всё так безнадёжно. Хотя из его бормотания следовало, что он лесной нечисти вроде бы не чужой. Интересно,  зачем он ходил на Бесов путь?   И, вообще, взятка какая-то. доллары.  Нужно будет ещё попытать Фёдрыча.

     Сегодня он решил использовать Кузю для проведения разведки Бесова хода с высоты птичьего полёта. Когда он вышел из избы,  Кузя   уже его поджидал.   Матвей взгромоздился на зверя и дал сигнал на взлёт.  Дракон взмахнул крылами, занял десятиметровый эшелон и взял курс на лавы. Быстро домчались до Олешенки.  Вот и лавы. Матвей бросил взгляд влево. За лавами никакого Бесова хода не было . Влево от просёлка, что вёл  на Губаны, тянулось до леса заброшенное совхозное поле, которое уже подзаросло ракитником. И никакой дороги!



   3.ШАБАШ

      НЕЛЮДИ
      Строго говоря, не таким уж Тёмный лес был безлюдным. Кто-то в нём обитал, какие-то странные люди существовали в его глухих дебрях. Никто их не видел, но следы деятельности этих людей встречались часто. То потухший костёр, то срубленные деревья, то множество следов босых ног на речном песке. Видать скопом ловили рыбу. В Межах этих лесных жителей называли нелюдями.

       Конечно, нелюди не от сырости завелись  и не с неба свалились.  Тёмный лес всегда манил людей как укрытие от  жестокостей жизни. В Тёмный лес бежали от колхозов староверы, парни в войну спасались от фронта,  ну и уголовники предпочитали  вышке землянку в лесу.

      Разумеется, не все бежавшие в лес спасались. Голод, холод, болезни, зверьё.  Но некоторые, наиболее стойкие индивидуумы  видать,  все-таки, приживались в лесной глухомани. И это не чудо. Вон знаменитая отшельница Агафья уже которое десятилетие живет одна в сибирской тайге. Правда её навещают, ей помогают разные доброхоты. Нелюдям же никто не помогает. Все они имеют проблемы с законом, поэтому не высовываются и себя не обозначают. Хотя работники лесоохраны, облетая на вертолёте урочища,  замечали на болотных островах рукотворные дымки и делянки, похожие на огороды. Людей они не видели. Видать те, услышав шум вертолёта спешили укрыться.

      Деревенские боялись нелюдей и по одиночке в лес не ходили. По двое, по трое, а то и компанией, что за грибами, что по ягоды. Охотники-то шастали автономно, полагаясь на ружья. Так на то они и охотники.
 
      Все в округе полагали, что это нелюди воруют местных девок. Может для утех, а мажет для продления рода. Матери пропавших дочерей упорно ставили в церкви свечки за упокой. Считается, что если живого человек поминать за упокой, то он запечалится и обязательно вернётся.   Пока  что ни одна похищенная девушка не вернулась.

     Народ ещё потому боялся нелюдей, что считал их уже не людьми,  что длительное  пребывание  рядом со зверьём и лесными духами превратило их в нечто среднее между теми и другими.  И надо сказать, что такое мнение было не беспочвенным

    РИСК.
    Матвей молился. Молился -- это громко сказано. Он и молитв-то кроме «Отче наш» никаких не знал. Просто он стоял перед образом Св .Георгия и шептал просьбы о поддержке и помощи. Окончив общение со святым, он перекрестился на образ и вышел на двор, где его ожидал Кузя.

     Всё-таки Матвей насмелился, всё-таки решил в тайне от жены прокатится на Кузе по Бесову ходу. На Кузю-то  и была у него вся надежда. Мол, если прижмёт он даст Кузе сигнал и тот взовьётся и унесёт хозяина  прочь от беды.

      До лав через речку Кузя и Матвей шли рядом. Перед лавами хозяин влез на дракона. И только  Кузя вступил на лавы, как сразу же слева открылась во всей своей симпатичности  чёртова дорога, на которую и повернул кузнец своего четырёхлапого скакуна.

    Проехали с  десяток метров. Ничего! Проехали ещё столько же. Кузя стал волноваться, стал вертеть головой и оглядываться назад  Оглянулся и Матвей. Кошмар! Сзади, закрыв и речку, и деревню, и само  небо, надвигалась на исследователей Бесова хода мрачная фиолетовая завеса.

    «Пора рвать когти!» -- решил Матвей и дал Кузе сигнал на взлёт. Но тот повёл себя очень странно.  Он  не стал махать крыльями.  Он,  как побитая собака, припал к земле , положил голову не дорогу и подобострастно завилял хвостом.  И тут фиолетовый мрак накрыл всё вокруг.

      В цветном туманном мареве появились человеческие фигуры. Они приблизились. Это были ражие бородатые мужики, одетые в длинные рогожные  рубахи.  «Нелюди!» -- пронеслось в голове у Матвея.   Мужики стащили кузнеца с дракона, взяли  под руки и повели вперёд.  Накинув петлю на шею Кузи, повели и его во след хозяину.

      Шли долго. В фиолетовом тумане было не понять, куда идут, в какую сторону. Начался лес. Туман поредел. Остановились И тут сквозь  последние обрывки тумана увидел  Матвей  высящиеся меж дерев величественные руины старинного храма. На осыпающихся карнизах храма и на колокольне произрастал кустарник и тянули вверх свои ветви молодые берёзки.    «Так это ж монастырская Крестовоздвиженская церковь! -- врубился в обстановку Матвей.  – Та вот где чертяки свили своё гнездо»    Мужики втолкнул своего пленника в маленькую камору перед церковью, подпёрли дверь колом и исчезли.

     В каморе Матвей провёл несколько дней. Кормили его какой-то творожной массой,  к которой прилагалось жесткая лепёшка сварганенная ни весть с чего.  Поглядывая в маленькое оконце своего узилища, он ни какого движения у церкви не замечал.  «Зачем меня приволокли сюда, недоумевал Матвей. – Может быть они сожрать меня хотят?»  Он недоумевал и в своём недоумении даже представить не мог какую функцию будет в дальнейшем выполнять его грешное тело.

     Прошло четыре дня. Матвей с Кузей отправились в экспедицию в понедельник. Значит сегодня суббота. После обеда возле церкви началось движение. Нелюди  натащили из леса гнилушек и сложили их перед церковью в большую кучу. В церкви появились столы, уставленные деревянной посудой. Из проёмов окон свисали крупные кувшинки. Четверо нелюдей притащили по охапке папоротника, на котором уже стали раскрываться белые светящиеся цветы. Наблюдая всю эту суетню, Матвей вспомнил, что сегодня 6 июля, канун Ивана Купалы.

     «Неужели и нечисть отмечает этот святой праздник? – удивился Матвей. --  Хотя Купала – это древний, языческий праздник. Может он и пошел от нечисти. От лесных духов». 

     Наступил вечер. Воздух насыщался тьмой. Матвея вывели из каморы и раздели до нага, после чего привязали его к стволу осины.   Кроме него к стволам деревьев были привязаны ещё три бедолаги.

      Гнус, мошка, комары мгновенно  облепили Матвея. Они дружно сосали из кузнеца кровь. Вскоре тело его было покрыта тёмно-красным, пупырчатым слоем. Терпеть адский зуд не было никакой мочи.  Его стало подташнивать. Сознание слегка замутилось.  И тут к нему подошёл нелюдь и стал деревянной лопаткой счищать кровавый слой с его тела в большую миску. То же самое проделывали и другие нелюди   с тремя другими донорами.  Собранный кровавый урожай они ссыпали в большую ендову и стали деревянными толкушками месить собранную массу. После чего в кровавое месиво влили в большом количестве какую-то жидкость, всё это тщательно размешали и, зайдя в храм, срали разливать  смесь по мискам , стаявшим на столе.  Пока они этим занимались, другие нелюди отвязали Матвея от осины, вручили  ему его одежду и вновь заключили его в каморе, подперев дверь колом.

      Живот и грудь страшно саднило, ну и ноги тоже.  Матвей вытащил из брюк носовой платок помочился на него и затем обтёр влажной тканью всё тело. Полегчало.

      Приближалась полночь. Перед церковью стала собираться нечисть. Кого здесь только не было! Да все были. А ещё. кроме бесов, водяных, вурдалаков и прочих, кучковались отдельной группкой  совершенно не известные Матвею страшные монстры с  наглвми харями. Это были подросшие дети от смешенных браков. Последнее время у нечисти стали модными разнородовые браки. Лешии стали брачеваться с кикиморами, ведьмы – с оборотнями. От таких связей на свет появлялись  отвратные  чудища,  вид которых даже  у чертей вызывал изумление и шевеление рогов.
 
      Среди этой чёртовой публики фланировали девки, очевидно те, что пропадали в лесах.  Совершенно голве  с цветком папоротника не лобке, они привлекали внимания нечисти мужского рода и во всю с ней кокетничали.  Видать нечисть опаивала их чем-то дурманным: они выглядели  веселыми  и домой явно не стремились.

      В полночь церковь волшебно преобразилась. Она озарилась изнутри голубовато-зелёным светом, который источали многочисленные гирлянды, собранные из мириадов  светлячков.  Засветились то ярко белые, то розовые цветы папоротника. Вся шара повалила в церковь.

     Все уселись за длинный стол. Кому места не хватило за главным столом, пристраивались к маленьким столикам. Над столом навис Главный бес: «Восславим нашего великого прародителя  Купалу и пусть всегда будет праздник!». Шалая компания радостно загудела и жадно припала к мискам с кровавым хлёбовом.

     Опустошив миски, возбуждённая топа вывалила на воздух.  Там шикарно играл холодными синими языками костёр из гнилушек. Начались прыганья через костёр и дикие пляски. Всё закончилось массовым совокуплением. Гнуснее зрелища Матвей не видывал. Особенно ошарашили его  девки. Они пользовались большим спросом. Матвей удивлялся потенциальным возможностям женского тела, которое свободно поглощало громадные дрыны, которые торчали  из междуножий страстной нечисти.  Ведь больно, наверное. Где там, , девкам было не больно. Они хохотали и радостно визжали.

     К утру шабаш закончился. Но этого Матвей не видел.  Он, разбитый от всего произошедшего,  спал глубоким сном. Проснулся он от того, что кто-то толкал его в плечо. Открыв глаза, он увидел морду Кузи. «Выходи , хозяин» -- прогудел Кузя. Впопыхах Матвей даже не обратил внимания на то, что  Кузя говорил человеческим языком и  только в воздухе, подлетая к Мехам, он удивился:

     -- Кузя, ты когда говорить научился?

     -- Давно

     -- А, ч его молчал?

     -- Говорить было не о чем.

      Кузя говорил очень странно, проглатывая согласные и налегая на гласные, странно, но вполне понятно.

     -- Ну, Кузя, ты молодец! С меня мешок арбузов.


     ПРООЩАЙ, КУЗЯ!
      Лето приключилось знойным  Дали заволокло серой марью. Пахло гарью. В округе горели леса. Лета и раньше бывали жаркими, но таких пожаров старики не помнили. Упорно говорили, что леса поджигают ушлые люди. Специально. На гори остаются обгорелые деревья. Но у них обгорелым является только верхний слой. Дельцы за копейки скупают обожженный лес, сдирают нагар и продают обработанную древесину за первый сорт.

     А, чего лесам ни гореть? Власть резко сократило число лесников и работников лесоохраны. Леса остались без присмотра, без защиты. Вот и наступила дивья для поджигателей, браконьеров, чёрных лесорубов.
      Матвей рассуждал: «При таком размахе пожаров, когда выгорают тысячи гектаров леса, какая-то сотня другая дополнительно спалённых гектаров будет неощутима.»

     Матвей не зря так рассуждал.  Он готовил месть. Он хотел выжечь гнездо, которое  свила нечисть на территории монастыря. Матвей был уверен, что пал далеко не пойдёт, так ка монастырь огибала широкая река Оять.

      Однажды под вечер он подлетел на Кузе к монастырскому лесу, имея в рюкзаке за плечами канистру с бензином. Облив легко воспламеняющейся жидкостью траву и кусты  на кромке леса, он учинил возгорание. Лес взялся азартно и выгорел до реки.   Выгорел и монастырь.

Сгорело всё деревянное: кельи, скиты хозяйственные постройки, но церковь не рухнула. Она стояла теперь видимая всеми, как укор, как призыв к восстановлению. РПЦ не очень-то любила вкладывать деньги в строительство храмов. В этом деле она предпочитала использовать государство, частных лиц, армию.   Но здесь всё пошло по особому. Патриарх объявил о воссоздании Крестовоздвиженского монастыря, РПЦ выделила  средства.   И работа, как говорится, закипел.

       Матвей был доволен. Наличие в будущем святых отцов навсегда отвадит нечисть от здешних мест, хотя и сейчас появились сдвиги: Бесов ход за лавами больше не возникал.

       Но рядом с хорошим соседствует и грустное.  Когда по весне стаял снег, Кузя заявил, что он улетает на родину, на Восток, что ласточки передали просьбу отца помочь ему в старости, да и семью пора завести. Не всё ж с коровами вожжаться.

      Увидев, что Матвей погрустнел, Кузя стал утешать его: «Не печалься, хозяин. Вот появятся к меня деточки, я сына обязательно к тебе отпущу. Пусть набирается ума разума».

      Кузнец согласно кивнул головой, а про себя подумал: «Когда это ещё  будет?» На следующий день, рано утром  друзья распрощались друг с другом , и Кузя, взвившись в небо. взял курс не Восток, взял курс на лучи восходящего солнца. А Матвей остался в Межах жить поживать, да добро наживать.  Хотя какое добро может быть в нынешних деревнях?.
     Вот и сказочки конец, а кто прочёл её до конца, тот, конечно, молодец!