Собачья фамилия

Игорь попал служить в стройбат весной 1979 года. Попал как, то нелепо. Окончив в прошлом году школу и не поступив в институт, он надеялся, что в этом году хорошо подготовившись, он обязательно поступит. Знакомый работник военкомата пообещал родителям, что его дело отложат до осени, но вмешался случай. В те времена в военкоматах были добровольные помощники из числа ветеранов, и когда не стало хватать до плана призыва людей, этот ветеран по фамилии Жарко и увидел отложенное дело Игоря.
Загрузив целый вагон призывников, «покупатели» повезли их на юг. Через три дня поезд приехал в Ташкент. Из вагона призывники выходили в рванной одежде веселые, в ожидании чего-то нового. До части их везли на бортовых «ЗИЛах» оборудованных деревянными лавками. Так как-то получилось, что Игорь сел на заднюю лавку и потом об этом пожалел. Из Ташкента их повезли на юг, в Таджикистан. Везли их часа три и прибыли они уже к вечеру. Погода стояла теплая и приятная. После разгрузки их строем повели в отрядную баню. Возле бани уже стояли старослужащие, которые тут же стригли под «ноль» прибывших. Скинув свое тряпье Игорь с удовольствием встал под душ. Но удовольствие было только физическое, а морально было тягостно, закончилась свободная жизнь. После бани призывников построили уже в новом обмундировании, и вдруг все поняли, что с трудом узнают друг друга. Все были лысыми и в одежде цвета хаки. Возле вещей, оставленных перед баней призывниками, ходил прапорщик, старшина одной из рот и собирал полотенца, которые заботливые родители положили своим детям в дорогу. Вновь прибывших было 186 человек и поэтому «добыча» явно радовала прапора. Постепенно стало темнеть и после построения всех повели в отрядную столовую. Всех рассадили по десять человек за стол. На столе стояли алюминиевые бачки с супом и кашей, кроме этого на каждого полагалась сдобная булочка. К еде мало кто притронулся, все еще не забыли домашнюю еду, которую ели все три дня в поезде. Прозвучала команда:- Заканчиваем прием пищи, встать, выходи строиться.
На плаце, в свете уличных фонарей, Игорь вдруг почувствовал острую боль в желудке.  Боль была очень сильной. Игорь обратился к прапорщику и тот, увидев бледное лицо отправил его в сан часть. Санчасть представляла собой длинный барак в ряду таких же бараков, где располагались три роты. Вечером там находился только фельдшер сержант Карпулькин. Увидев бледного солдата, он куда-то ушел и через некоторое время принес кисушку с новокаином. Выпив содержимое кису, буквально через пять минут, Игорь почувствовал облегчение. Ночевал Игорь уже в санчасти, нужно было дождаться врача, который пришел утром.
Осмотрев солдата, врач все- таки решил оставить его до вечера под наблюдением. По всей видимости боль была вызвана жесткой тряской на задней лавке в кузове бортового «ЗИЛа» и больше никогда о себе не напоминала. Игорь целый день просидел у окна, напротив которого находилась рота новобранцев и наблюдая как его земляки, получив погоны, пришивали их сидя в беседке. Ему хотелось быстрее вырваться из санчасти, казалось, что сидя здесь он упускает, что -то важное.
Все вновь прибывшие попали в первую роту, которой командовал старший лейтенант Пчелинцев. Пчелинчев был молодой стройный офицер, которого молодые немного побаивались из-за его внешней строгости. Целый месяц рота была в «карантине» до принятия присяги. В конце мая в Таджикистане уже стояла жаркая погода и панамы, выданные как форма одежды, хорошо помогали от неумолимого солнца. Целый день рота занималась строевой подготовкой, училась выполнять команды- отбой, подъем. Кроме этого используя любой повод, роту выгоняли за территорию отряда и гоняли до седьмого пота по рядом расположенным сопкам. Из-за жары и такой активной подготовки всегда хотелось пить, но пить простую воду запрещалось- боялись вспышки дизентерии, поэтому всем выдали фляжки, куда надо было набирать зеленый чай. Кроме этого отряд находился на высоте 1800 метров над уровнем моря и при физической нагрузке чувствовался недостаток кислорода. Из-за адаптации к атмосферному давлению часто у многих возникали носовые кровотечения, которые прошли уже через месяц. Кроме этого каждый день проходила учеба. Все учились на плотника –бетонщика, хотя преподавали только технологию бетонных работ. Во время учебы Игорь познакомился с земляком Галиханом Валиевым, но все звали его просто Гоша. Гоша был худой и высокий казах. В постоянных беседах Игорь сблизился с ним, привлекала легкость общения и хороший интеллект, чего нельзя было сказать о большинстве новобранцев. В те времена в стройбат попадали или по состоянию здоровья или в связи с неладами с законом. В конце учебы был проведен экзамен и по его итогам Игорю была присвоена квалификация бетонщик третьего разряда, а тем, кто хуже отвечал, присваивался второй разряд.
После месяца карантина прошло принятие присяги, и Игорь теперь именовался: военный-строитель рядовой.
Чем занимался отряд Игорь узнавал постепенно. Всеми были заполнены анкеты, в которых надо было указать даже где родились сестры и братья, были ли родители в оккупации во время войны. Анкеты нужны были для получения допуска на секретные точки, которые строились в горах недалеко от отряда. Все допуски оформлялись через Москву и потому разрешение пришлось ждать месяца два. Отделением, в которое попал Игорь, стал командовать земляк по фамилии Найда. Это был крепкий парень спортивного телосложения. Так как допуска у молодых на точку не было, их отправили на строительство дороги возле поселка Табошар. В это время стояла жаркая погода, температура доходила до 47° С. Работа была очень тяжелой, надо было вручную уложить бетон на дорогу, а затем выровнять при помощи вибратора, который крепился на стальной швеллер. Этот швеллер надо было тащить вдвоем при помощи веревок. Пить поначалу хотелось постоянно, и солдаты часто бегали в рядом расположенный шланговый завод попить газированной воды. Время шло, Игорь постепенно привыкал к жаре и тяжелой работе. В конце июля его отделение перевели работать на строительство кислородного завода. Надзора со стороны офицеров и прапорщиков стало меньше. После работы командир отделения предложил ребятам выпить, все скинулись, была куплена бутылка вина и консервы рыбные для закуски. Когда все сели Игорь отказался пить и только немного перекусил килькой. То, что Игорь не стал пить явно не понравилось Найде, слишком он вел себя независимо. Так как работа находилась не так далеко от отряда отделение вернулось с работы пешком. Прейдя в часть, Найда отделение распустил, но далеко отойти не успел, на плаце его подозвал к себе старшина роты прапорщик Аверин. Разговаривая с ним Аверин понял, что Найда был слегка пьяный и не раздумывая отправил его на гауптвахту. Гауптвахта располагалась возле КП отряда и охраняло ее комендантское отделение, которым командовал сержант, подчинявшийся командиру отряда и начальнику штаба. Комендантское отделение все военные строители называли «псарней» и тех, кто там служил боялись и ненавидели. Когда солдаты возвращались с работы, их осматривали возле КП отряда солдаты комендантского отделения. Если у солдата были нарушения в форме одежды в виде ушитой формы, был скошен от износа каблук или во фляжке оказывалась вода вместо чая, то это являлось поводом для задержания и солдаты до отбоя занимались подметанием и другими хозяйственными делами.
После того как командира отделения отправили на гауптвахту, отделение отправилось в свою первую роту, где после ужина отдыхал и Игорь. Часов в восемь вечера его разыскал солдат узбек из комендатуры сказав, что его туда зовут. Хотя вызов в комендатуру ничего не предвещал хорошего, Игорь вынужден был туда прийти. Его привели к командиру отделения сержанту: - Говорят ты не подчиняешься командиру отделения, посылаешь его. – Нет это не правда- ответил Игорь. После этого началась экзекуция. Его стали вместе с другими гонять по кругу во дворе гауптвахты, в это время вывели во двор и Найду. Видно было, что с ним уже «поработали» и когда Игорь пробегал мимо его он пнул его ногой, удар пришелся по руке. Вдоволь насладившись гонками Игоря завели в камеру, и земляк своего призыва служивший в комендатуре устроил ему допрос. –Командир отделения жалуется на тебя, что ты ему не подчиняешься и он говорит, что это ты его заложил старшине. При этом он стал наносить удары по лицу Игоря, бил в живот. Слава богу Игорь был до армии спортсменом и удары выдержал достойно. Ему хотелось ответить на удары, но он понимал, что тогда набежит весь караул и неизвестно чем это может кончиться. Вдоволь погоняв Игоря, с гауптвахты его отпустили перед самым отбоем. Вернувшись в роту, Игорь почувствовал огромную обиду, он был избит и унижен по навету своего командира отделения, показавшего себя трусом. Игорь обо всем произошедшем рассказал своим сослуживцам, услышав об этом подошел командир взвода прапорщик Шамсутдинов и внимательно расспросил о происшедшем. На следующее утро Игорь увидел , что лицо его было опухшим  от ударов, сильно болел и  так же был опухшим палец на руке. Спустя сутки в роту вернулся Найда. На следующий день с утра отделение ждало погрузки в бортовые «ЗИЛы», которые отвозили солдат на объекты. Недалеко от отделения стояли несколько старослужащих, которые подозвали к себе Найду - Эй  солобон иди сюда. Хотя он был командиром отделения, он безропотно подошел к ним. Разговор был недолгим, но чувствовалось, что это здорово на него подействовало. Вечером перед строем своего отделения Найда попросил прощения у Игоря.
После армии спустя год, Игорь однажды встретил Найду в Кустанае возле кинотеатра. Стоял он веселый со своими друзьями. Игорь подошел поздоровался и вошёл в кинотеатр, разговаривать с Найдой было не о чем. Спустя лет двадцать от бывшего сослуживца Игорь узнал, что Найду убили, а за что никто не знал.
Потянулись армейские будни и иногда вечером, в свободное время на Игоря находила такая тоска, казалось, что служба будет бесконечной.
Время шло и через два месяца пришли разрешения на работу на точке, был выписан постоянный пропуск и на Игоря. Игорь попал на точку «Р», которую не так давно начали строить. Его вновь сформированное отделение попало работать бетонщиками в «метрострой».
Точка «Р» представляла собой строительную площадку секретного завода по производству ракет для военно-морского флота СССР. Часть производства планировалось разместить под землей, поэтому прокладкой тоннелей и бетонированием сводов занимался «метрострой». Основные работы были уже выполнены и Игорь, вмести с другими солдатами, помогал гражданским строителям бетонировать своды вспомогательного тоннеля. Работа была очень тяжелой, хотя и работали по 7 часов. Бетон подавался воздухом по трубопроводу под переставляемую опалубку. После закачки бетона его необходимо было про вибрировать. Вибратор представлял собой металлическую грушу, весившую не менее 10 килограммов и ее необходимо было долго держать на весу пока бетон хорошо не осядет.  Бригада, в которой работал Игорь состояла из гражданского бригадира, четырех солдат и трех гражданских рабочих. Игорь был рад, что попал в метрострой из-за того, что зарплату здесь начисляли больше (она шла на лицевой счет) и не надо было работать на палящем солнце, а зимой в тоннеле было тепло. Кроме этого каждый день после смены все принимали душ. Работа была посменной и самой тяжелой была третья смена, которая начиналась в час ночи и заканчивалась в восемь утра. На работу солдат вместе с гражданскими забирал газ-66 с будкой, на которой был нарисован синий крест. Позже Игорь узнал, что синий крест имели машины горноспасателей.
Тоннель, который заканчивали заливать бетоном, был вспомогательным, а вся выработка состояла из двух тоннелей основного и вспомогательного, которые соединялись, и между ними была массивная железная круглая дверь. Вся выработка была внутри большой горы. Основной вход был широкий и к нему из рядом расположенных зданий были проложены рельсы.
Основной тоннель вел к огромной выработке внутри горы так называемой «камере». «Камера» представляла собой огромный цех, все стены которого были покрыты термоплиткой. Сварщики газовой резкой пробовали нагревать эту плитку с одной стороны, но оказывалось, что с другой стороны она была холодной. Огромные размеры камеры впечатляли, работающие на большой высоте сварщики казались муравьями. К камере тянулись стеллажи кабелей, все говорило о том, что физических усилий при производстве будет применяться мало.
Пока шло строительство внутри тоннелей, вентиляции не было, и Игорь на себе почувствовал ее отсутствие, когда пришлось монтировать металлические профили на потолке тоннеля. В тоннель загнали трактор с телескопической корзиной, и трактор не заглушал двигатель целую смену. Из-за выхлопных газов глаза слезились, дышать было трудно, но это мало кого волновало из руководства. Ближе к концу строительства на входе в основной тоннель поставили будку для охраны. Охранниками числились две молодые девушки. В отделении Игоря служил азербайджанец по фамилии Магомедов, он быстро подружился с этими девушками. Разговаривая с ними, он часто вставлял матерные слова и со временем стал замечать, что эти слова вызывали у девушек смущение и они начинали стесняться знакомства с ним. Магомед спросил как-то у Игоря - Я говорю наверное что-то матерщиное потому, что девчата при этих словах морщатся. Дело в том, что Магомедов пришел в армию, совершено не зная русского языка и учиться ему, пришлось на словах сослуживцев, которые не блистали стилем и интеллектом.
Время шло строительство точки продолжалось, горные работы были завершены и Игорь попал в помощники к монтажникам, где научился пользоваться электросваркой. Это был уже более квалифицированный труд и начисления зарплаты, которая поступала на счет, были уже значительно больше. У монтажников на точке была своя будка, которая в зимнее время отапливалась. Монтажники, которым помогали солдаты были командировочными и работали обычно не более одного месяца. Иногда мастер уезжал за новой сменой в Навои и отделение приехав на работу, закрывалось в будке и лежало целый день. Постепенно вся вентиляция была смонтирована и отделение Игоря, где-то за три месяца до дембеля, отправили работать в подсобное хозяйство в горах под Табошар. В подсобном хозяйстве содержались свиньи. Местное мусульманское население проходя мимо всегда зажимало нос. Возле подхоза располагались старые уже разрушенные бараки в которых жили после войны немецкие военнопленные. Стены были сложены из камня и глины. Из таких же материалов были построены и двухэтажные дома в самом Табошаре.
Отделению которым командовал тоже земляк сержант Разин, пришлось сооружать забор, помогать забивать свиней.
За неделю до дембеля Игорь с другими посетил первый отдел, где дал подписку о неразглашении.
Вернулся Игорь домой в праздник 9 мая.