Повторяя любимые названия

Наше августовское путешествие на Чусовую началось на вокзале. Диспетчер такси уточнила у меня, что он в Екатеринбурге и притом пассажирский. Три часа на электричке за чтением свежего номера журнала "Вокруг света" пролетели незаметно. Я узнал, что в южноуральском городке Сатка не только добывают редкий минерал магнезит.

Там живёт меценат, который организует в Сатке оперные фестивали с лучшими музыкантами мира и звёздами первой величины, концерты пианиста-виртуоза Алексея Сканави, выставки из Русского и Пушкинского музеев, международные фестивали стрит-арта, на которых модные художники из Америки, Франции и Австралии невероятно расписывают саткинские хрущёвки… Зачем он это делает? Просто тот человек любит свой город.

А ещё я узнал рецепт картофельного салата кауса, на языке индейцев кечуа переводится как "то, что кормит". Как истинный уральский индеец, я сам люблю выращивать разные сорта картофеля, который перуанцы называют "папа". Для каусы нужен старейший сорт - жёлтый papa amarilla.

Индейские легенды рассказали, откуда люди впервые узнали об этих чудесных земляных яблоках, les pommes de terre. Оказалось, первый инка по имени Манко Капак получил первые клубни от верховного божества Виракочи.

Виракочи сотворил весь этот мир и не забыл рассказать Манко, как же надо выращивать "папу перуанцев". Мне приходится учиться на своих ошибках, и всё равно я обожаю есть молодую свежую картошку, выращенную своими руками.

Для правильной каусы надо отварить картофель, очистить его и нежно размять в пюре, чтобы не получился клейстер. Перуанцы заправляют каусу лаймом, если вместо него добавить масло и сок лимона – получится "кауса лименья". В приправу идёт острый перец чили. Вожделенное блюдо обогащается отварными креветками или кусочками тунца, мясом индейки или курицы. И перуанский "оливье" готов!

А ещё я с большим интересом прочёл в журнале о том, как ястребы защищают самолёты, разгоняя стаи птиц вблизи аэропортов. Иначе вороны или чайки могут попасть в турбину, что приведёт к разрушению двигателя.

В аэропорту Домодедово трудятся пять пар "орнитолог – ястреб". Именно пар. Хищная птица привязывается к своему напарнику, как служебная собака, и не следует их разлучать. Герой номера – Ника с верной подругой, ястребом Сильвой. Сильва сама выбрала Нику, не слушаясь других. Как дракон выбирает своего аватара!

Мы отправились в поход 15 августа. Только потом стало известно, что в этот же день стая чаек вблизи аэродрома Жуковский едва не привела к катастрофе лайнера А-321 "Уральских авиалиний". А появились чайки из-за свалки, устроенной на ближайших полях.

Капитан корабля Дамир Юсупов мастерски посадил тяжёлую машину брюхом на кукурузное поле, и спас две с лишним сотни человеческих жизней. Он и весь экипаж – герои. А кто развёл свалки мусора? Напишите тоже.

Отложив журнал, я смотрел в окно на поля и вспоминал, как после поступления в УрГУ на первый курс поехал убирать картошку. Тогда нас отправили в совхоз "Красноуфимский" пораньше, примерно в те же дни августа. Уходящее лето с последними всплесками тепла, туманы и дожди, первые упавшие золотые листья берёз и пожухшая трава – всё это запах грядущего сентября.

В тот день над землёй висела толстая шуба из тумана, через которую солнце никак не могло пробиться. Под перестук колёс я задумался о местных названиях – Меркитасиха, Шамары.

Ух ты, Берлога! Сарга – почти как Серга… Или взять Шалю – нашу конечную станцию. О чём говорят эти имена? Это красивые марийские названия, уральские следы исчезнувшего племени меря.

Мы проехали знакомую с детства станцию Коуровку и я вновь любовался шпилем на крыше старинного вокзала. Ещё один вокзал, сохранившийся с начала ХХ века, вместе с водонапорной башней и макетом черепановского паровозика, Вы можете посмотреть на станции Билимбай.

После Коуровки с моста открылся вид на долину реки Утки. Речка как ручей, извилистая, протекает в широком заболоченном овраге. А как здесь назвали бы деревню марийцы? Они назвали бы её Куженёр. По-марийски энгер (искажённое - инир, енёр, ангир, енгур, унжа) означает "ручей" или "овраг с ключом".

К юго-западу от Котельнича, старого марийского городка Кокшарова, близ речек Унжи и Ошмы стоит деревня Кузенёр. Кужу, Кузь на марийском означает "длинный". Кузенёр, куженёр - "длинный ручей" (текущий в овраге).

*** СЛОВА ИЗ СТРАНЫ МЕРЯМАА ***
Меря – древний финский народ, от которого, наряду со славянским, произошло великорусское племя центральной России. Меря ушла от нас навсегда, растворилась в славянских пришельцах. Начальная летопись указывает, что она жила по берегам озёр Ростовского и Переяславского, а также около Суздаля. "Лух, да Палех, да речка Ландех" - присказка о жителях ивановской глуши.

По мнению А.С. Уварова, северная граница Мерянской земли шла по реке Сухоне, через леса и болота Вологодчины и упиралась в реку Шексну. Западная граница соприкасалась с землями вятичей и кривичей.

Пермские племена граничили с мерянской этнической территорией с северо-востока. "На востоке граница эта слипается с теперешними черемисскими поселениями" – писал в 1910 году топонимист Кузнецов. Черемисы - так русские тогда называли марийцев.

"Меря под напором славянской колонизации медленно отступала на восток и северо-восток, всюду повторяя одни и те же любимые названия рекам и населенным местам" – заметил Кузнецов. Повторяя любимые названия! Вместе с ними меря уносила с собой Родину.

Русские колонизаторы могли переименовывать деревни с именами Кузенёр, Кузинёр попросту в Кузино. Кузино – имена многих деревень на бывших мерянских и марийских землях. Кузино — деревня в Лухском районе Ивановской области.

Деревни Кузино стоят на берегу реки Ветлуги в Кировской области и на берегу речки Галашихи в Костромской области. Вы обнаружите "кузины деревни" в Нижегородской и Новгородской областях, на Рязанщине и Смоленщине, близ Твери и Ярославля.

Русский аналог Кузенёра для названия деревни будет Долгий Луг! На мерянских землях стояли деревни Долгий Луг в Ивановской области (между Пурехом и Палехом, близ Нижнего Ландеха), Долгий Луг близ Рыбинска и устья Шексны на Волге.

И у нас были такие "кузинки", "кузенёры" на Чусовой. В окрестностях села Кын и реки Бабенки остались урочища Долгий Луг, а на Сылвице – Долгий Лог.

*** УРАЛЬСКИЕ СЛЕДЫ МЕРИ ***
Мерянские и марийские слова пришли на Урал вместе с племенами марийцев. Когда идёт ледовая шуга по реке, слышно, как она шумит. Шуга на языке мери значит "гремящий, шумящий". Такие простые слова как лямка и чарочка – тоже мерянские!

В деревянный резной стаканчик наливали медовуху, "пуре" – и эта "чарашьска" обходила по кругу всех за столом. "Чары" – на мерянском значит колесо, круг. "Чарочка по столику похаживает…" - слово "а(ш)ська" означает ходи-ка, шагай.

Помните, как дед Мазай спасал зайцев? Он носил исконное мерянское имя от "мазый" - красивый. Так появился и Можайск - от "мазая". Красива и речка Мазинка, приток реки Билимбаихи.

Раньше реку Билимбаиху звали Теленбаихой или Телимбаихой. В её древнем имени слышны корни слов "телен" и "телим". Сывороткин М.М. отмечает, что на языке племени эрьзя телен означает "зимний".

Касательно слова телим, он пишет, что племена мордвы "в X–XIV веках в летнее время работали на ухожаях, в зимнее время… переезжали на постоянное местожительство в телимы - "зимницы". Стало быть, предки мари держали на месте нынешнего Билимбая телим – по нашему "зимняк", деревню для зимовки.

Интересны мерянские названия "плотвичных" рек - арзамасской Серёжи, Большой и Малой Серги в Нижегородской области. Такова и наша река Серга, приток Уфы!

Вблизи Михайловского завода и пещеры Сказ бежит горная речка Куба. Куба?
Сюда не приезжал с визитом Фидель Кастро. Просто на языке мери слово куба означает "старуху", а кубабай – "бабушку".

Ключ или родник меряне назвали бы Лисва, а на эрзянском – Лисьма. Интересно, что на месте Лысьвы на старых картах обозначен… Лисьвенский рудник!

По мнению Галкина, Серебренникова и Матвеева, данные топонимики подтверждают непосредственное соседство предков коми и марийцев. Стоит присмотреться к нашим уральским названиям. Некоторые из них могут иметь мерянские, марийские корни!

*** БОГАТСТВО, ЗДОРОВЬЕ ИЛИ ВЕРА? ***
Мы проехали Кузино, но туман и не думал рассеиваться. До Шали оставался час езды. Имя станции и посёлку дала река Шаля. Шала или шаля - это "частичка чего-либо рассыпанного, разбросанного". В окрестностях Шали осталось множество маленьких деревушек. На землях Вятки "шалей" называли мелкие починки по пять-восемь дворов.

Если ехать на запад в сторону Перми, дальше неё будет станция также с загадочным названием – Шамары. В этом слове слышится самоназвание горных марийцев – мАры. И вообще, оно похоже на Самару (где тоже встречаются мерянские топонимы!). Имя Шамары – настоящая загадка!

С одной стороны, оно похоже на ярославское Чемерино, владимирское Чамерево. Меря и марийцы-язычники, сохранившие древнюю веру по заветам отцов, называли себя "настоящими" в отличие от тех, кто принял крещение и стал православным. Чи (че), чин, ча - значит "настоящий, истинный". Ча-Мары говорит об "истинных мари".

Шамары – это место такое, где люди соблюдают старую веру? И мари, и русские. В Шамарах располагается один из центров старообрядчества, причём белокриницкого согласия. В Шале и посёлке Илим, в сылвенских деревнях можно встретить защитников старого обряда из числа исконно уральского, часовенного согласия.

С другой стороны, марийцы когда-то называли себя "серебряными", богатыми - подобно древним булгарам. "Ши-" у них означало серебро. Давным-давно зажиточные черемисы жили в ярославском Шимарово.

Вот тебе и Шамары. Богато жили? А в Шале, значит, бедные были? Кто его знает. Осталась поговорка: "На Урале три дыры - Шаля, Гари, Таборы".

*** ШАЛЯ ***
Посёлок с таким именем возник в 1903 году, когда вблизи речки Шали стали прокладывать железную дорогу Пермь — Екатеринбург. Через шесть лет на этом месте появилась станция с водонапорной башней, паровозным депо и складами. Архитектор Ф.Е. Вольсов воплотил в жизнь проект здания вокзала. Он же является автором архитектурных решений других вокзалов на этой ветке.

Лет сорок назад я побывал в Шале, когда ещё учился в школе. Тогда стояли зверские морозы и мы бродили по тайге на лыжах в поисках новых пещер. Шаля запомнилась мне россыпью деревянных изб со столбами дыма посреди еловой пармы. Я узнал могутную гору перед станцией и красивый Шалинский пруд.

В чём-то Шалю и не узнать! Новые красивые дома, светофоры на перекрёстках - настоящий город! Супермаркет "Монетка" приятно удивил, зачётный. Теперь это не "дыра". Хотя… Двойственное ощущение сложилось, честно говоря.

Старинный вокзал с башенкой подновили. В зале ожидания висит картина художника Г. Штиллера. На ней виден состав, идущий через мост над речкой Шалей. Над поездом вздымаются уральские горы, нависая глыбами вблизи и синея хребтами вдали. Красота. Однако мужской туалет был обнаружен в наипаскуднейшем состоянии.

Вокруг вокзала устроены симпатичные дорожки, перрон выложен плиткой. Выходишь с удовольствием на тротуарчик и идёшь, пока он не упрётся в глубокую лужу. Едешь по ровной шалинской дороге и сперва удивляешься, насколько она лучше первоуральских и екатеринбуржских.

Потом замечаешь, что её тут и там опять ремонтируют. Корни деревьев при строительстве дороги не убрали, и полотно пучится. На краях уже обвалился новенький асфальт…

И так у нас везде – вроде хорошее дело делают, что-то строят и облагораживают. Но часто бывает так - быстренько и с наваром за счёт качества бюджетные деньги осваивают. Экономия, понимаешь! Авось, не сразу обвалится или поломается. И снова вылезает "дыра".

Мы прогулялись по окрестностям станции, осмотрели заброшенную больницу и водонапорную башню, бывшие склады. Где-то на месте грунтовой дороги был виден фундамент дома начала ХХ века. На запасном пути красовалась новенькая машина для ремонта контактной сети.

Моё внимание привлек один каменный домик за оградой. На его крыше была небольшая каланча из стали, к которой вела железная лестница. Наверное, это бывшая пожарка. Таковая точно нужна была на узловой станции.

Вблизи вокзала расположена небольшая автостанция. Люди спешили к автобусу, уходящему в посёлок Илим. Рядом висело объявление: "Куплю рога!" Похоже, оно никого не интересовало. Думаю, у шалинцев крепкие семьи. На парковке нас дожидалась красная "Лада-Гранта". Наш маленький отряд из трёх человек погрузился в неё, и мы отправились в путь.

Проезжая мост через реку Сылву, я разглядывал развалины казённого железоделательного завода, заложенного В.Н. Татищевым в 1739 году. Через двадцать лет казна продала его С.П. Ягужинскому. Заводик, разграбленный пугачёвцами, в 1787 году купил С.Я. Яковлев. Яковлевы довели дело до ума. Сылвенское глянцевое железо толщиной с папиросную бумагу славилось в Европе!

Поблизости от заводских руин стоит величественный храм Сретения Господня села Сылва. Он почти весь восстановлен. Проехав через село, машина стала взбираться на хребет. В полях на его вершине туман рассеялся, и выглянуло солнце. Ура!

Мы пересекли Западно-Уральскую железную дорогу близ станции Илим и спустились в долину Чусовой по Шалинскому тракту. Наконец, с высокой горы внизу показалась россыпь домов деревни Мартьяновой. Чем ближе мы подъезжали к деревне, тем плотнее нас снова окутывал туман. Рано обрадовались.

Силуэты елей на правом берегу Чусовой и призрак камня Сарафанного угадывались вдали. Среди мглы появилась новосрубленная, словно игрушечная, маленькая церковка, вечно закрытая "на клюшку". За ней показались очертания подвесного моста, которые исчезали в туманном мареве над тёмными водами Чусовой.

Будь, что будет. Я приготовился идти над пропастью, переступая через истлевшие досочки, покрытые мхом. Мостик-то давно в аварийном состоянии. Видно, до первого случая? Перекошенный "винтом", он открывал нам дорогу в дремучие леса, к бывшей деревне Волеговой.

Пойду к горным волеговским полям! По весне на них собираются зайцы со всей округи – там первой появляется зелёная травка из-под сошедшего снега. А может, деда Мазая ждут?
Вокруг тех полей – горы да изгибы величественной красавицы, реки Чусовой. Она украшена "камнями". Поставлю палатку супротив Гребней.

Волеговы Гребни грозно возвышаются над Рекой Теснин, составленные каменными томиками непрочитанных книг. Они смотрят на бескрайние луговые просторы. "Мазые" там места, красивые! Привольные.
И я уйду в них, повторяя любимые названия...