Бесконечная битва

Как же противны их крики! Кайли встает, но вновь  садится на грязный пол каменной клетки. Еще и еще раз пробует руками на прочность толстенные деревянные прутья решетки. Она была уверена, что выломает их вмиг. Не выломала. Она утыкается в них лбом, кусает губы.
Так долго идти, чтобы прославить  навсегда свое имя, сразиться с самым таинственным и страшным противником людей этих земель – и что в итоге? Трактирщик в городе налил ей вина щедрой рукой, как же не угостить храбрую воительницу. Вот и сморило по пути, в тени дерева. Нагрянул гадостный Народец, о котором и говорить-то стыдно, и без труда захватил ее в плен. Оружие, которое ковалось специально для Кайли, сейчас валяется где-то у них, в грязи, среди камней, возможно – и выбросили, сами-то они предпочитают драться чем-то, что вовсе не похоже на благородный клинок.
Позорнее участи не придумаешь… Вот так закончить свои дни той, которая шла на бой с самой «королевой теней», как называли в легендах это чудище. Не женщина, не зверь и не призрак, от ударов мечей она могла разлететься на куски – и тут же собраться из этих кусков снова. Причем даже кусок, собравшийся из двух, уже мог напасть на человека, вцепиться в него, пока составляются в плоть – или что там у нее есть – остальные. Обычно сказания хранят способы, как справиться с таким диковинным созданием, но о «королеве теней» они молчали. Даже неизвестно было, при чем тут тени: возможно, связано с тем, что нельзя отвлекаться даже на собственную тень, потому что чудовище немедленно оживет и нападет?
Может, и нет никакой королевы теней. А есть только дурацкий Народец, который делает вылазки из горы и портит посевы, а городу лень с ними справляться – вот они и придумали эту королеву. А может, она давно померла от старости где-то здесь, внутри горы. А теперь, вслед за ней, умрет и Кайли.
Крики Народца между тем становились громче и громче. Послышался лязг железа: на горное отродье кто-то напал. Нет, такой удачи просто быть не может…хотя кто знает, враг пришел или друг.
Тяжелые шаги внизу, кто-то в полумраке подпрыгнул – и в этом прыжке перерубил одним ударом все прутья клетки, едва не отхватив Кайли ноги. Она по-девчачьи взвизгнула и отскочила. Второй удар незнакомца, чье лицо закрывал шлем, пришелся по верху прутьев. Кайли немедленно выбралась из своей тюрьмы и помчалась за своим спасителем, который удалялся все быстрее и быстрее. Еще поворот среди камней, освещенных только каким-то дальним факелом, и еще, споткнуться об очередные тела вояк народца, - и наконец-то выбраться на ровную тропку, которая ведет вдоль длинного разлома к ровной площадке. Свет от костра, разведенного на этой площадке, позволил увидеть три человеческие фигуры. У двоих человек были короткие волосы, один держал в руках крупные ножны и, возможно, что-то чинил, другой, что поближе к костру, был увлечен едой, и его меча не было видно. Третий – тот, за которым двигалась Кайли – только вернулся к своим. Что-то резко сказал, обернулся, нанес удар оружием по какому-то камню, раздался странный звук, будто где-то разбилось блюдо, и краткий визг, похожий на собачий. Остальные двое подскочили и – один схватил меч, другой, как был, с обглоданной костью в руках – стали всматриваться в землю вокруг себя. Третий сел у костра, снял шлем – и под шлемом обнаружились длинные густые волосы. Женщина! Кайли ахнула от неожиданности, и в ее сторону обернулись.
 - Это пленница Диких, - пояснила женщина усталым голосом своим сородичам.  – Иди, иди сюда, раз уж пришла. Вот твой меч.
Только сейчас Кайли увидела, что у костра лежат и меч, и небольшой украшенный клинок, которых она лишилась в плену.
 - Эти недоумки забрали твоё оружие и попытались подойти к нам близко,- ответила женщина на незаданный вопрос.  – Видимо, решили, что теперь получится нас одолеть. Пришлось их здесь оставить насовсем, - она кивнула в сторону разлома, - и пойти посмотреть, что творится в их лагере.
 - Вы одна .. От них ничего не осталось! – восхищенно промолвила Кайли.
 - Да если бы, - вздохнула женщина. – Есть горные проходы, которые не связаны с нашими пещерами, но рано или поздно Дикари оттуда решат заглянуть к нам – и всё начнется по новой. Откуда они только лезут… Да ты садись к костру, садись. У нас есть немного еды, воды, можно даже умыться – я покажу. Хорошо отмыть с себя грязь – это, конечно, не к нам, это в город, там примут, мы мирные. Я Барна.
 - Кайли, - кивнула девушка и села у костра. Тот, который бегал с костью вместо оружия, оказался упитанным, хоть и бледным, безусым юнцом, он протянул ей дощечку с на удивление аккуратно порезанным жареным мясом и хлебом.
 - Это мать порезала, пока еще не… - смущенно пробормотал он. Барна засмеялась. Второй воин, с седой бородой, тоже подошел взять себе еды, он заметно хромал.
 - Мирк! – вдруг воскликнула Барна и в один прыжок была рядом с костром. Она ударила мечом куда-то в темноту, раздался уже знакомый для Кайли  звук разбитого фарфора и визг.
 - Куда ж ты смотришь, - укоризненно сказала женщина сыну.  – В следующий раз я по нужде отойду – и вы её упустите? У отца уже давно не то зрение, что в молодые годы, вся надежда на тебя!
 - Её?  - переспросила Кайли.
Барна явно и сама хотела рассказать гостье, что тут происходит, но неподалеку послышались голоса.
 - Что я говорила! – вздохнула женщина.  – Пойду взгляну, куда направились наши новые Дикари.
 - Они придут мстить? – схватилась за оружие Кайли.
 - Нет, они не мстят. Им все равно: ну погибли их предшественники – и погибли. Поселятся или на время остановятся где-то по соседству, даже не задумавшись, что это может быть опасно.
 - Одно слово: дикари, - промычал с набитым ртом Мирк.
 - Я постараюсь вернуться быстрее. Мирк, как я тебя учила? Превратись весь в глаза и уши!
Мирк кивнул и направился обходить площадку. Барна скоро скрылась в темноте.
 - Мы тут очень давно, - заговорил старый воин.  – Нас отправили сюда около семнадцати лет назад. Только вылазки за провизией – вот и весь дневной свет, который мы видим. Никогда не знаешь, когда осколки начнут собираться быстрее.
 - Осколки?
 - Не хочу тебя пугать, девочка…сколько тебе лет?
 - Восемнадцать…и пять месяцев, то есть почти девятнадцать, - покраснела Кайли.
 - Много времени назад здесь, на этом самом месте, лучшие воины города смогли расправиться с главным ужасом наших времен. Мы ее зовем Призраком, хотя никто не знает, кто она на самом деле. В окрестных землях эту дрянь прозвали королевой теней, хотя по мне так много чести – королевой звать.
Кайли затаила дыхание.
 - Её разрубили на неисчислимое множество мелких осколков и разбросали здесь же. То быстрее, то медленнее, но они пытаются соединиться, и задача стражи – не дать им этого сделать.
 - Надо было разметать и развеять их по всей округе, чтобы не соединялись! – воскликнула Кайли.
 - Поверь, дочка, расстояние им не помеха. Брось я осколок, скажем, в поля за городом – так куски отсюда притянутся в поля, и она возродится там. Пока все осколки здесь – мы можем защитить землю от Призрака.
Вдруг послышался лязг железа будто о камень, затем визг, но визг этот был смешан с криком Мирка. Его отец и Кайли вскочили с мест и кинулись на звук. В каменной нише, почти неосвещенной, юноша дрался с кем-то. Отец, захвативший головню из костра, ткнул ею куда-то во тьму, загорелся до сих пор неразличимый факел на стене – и Кайли застыла от ужаса. Прямо перед ними из разлома то и дело, будто всплывая, поднимались странные вещи, похожие на осколки белой посуды. Когда два из них совпадали между собой – они будто склеивались, без малейших следов трещины, и на них проступал рисунок – то глаза, то оскаленного рта… Мирк, выбиваясь из сил, едва успевал ударять по ним в воздухе и на земле. Отец немедленно пришел ему на помощь, через пару мгновений опомнилась и Кайли.
 - Мирк, беги на площадку, - крикнул отец, и сын понял его. Вскоре и там послышался металлический лязг.
 - Вот проснулась же, вражина, - сетовал седой воин, нанося новый удар.
 Кайли хотела что-то ответить, но новый осколок вдруг сверкнул, притянул к себе другой – и бросился прямо в незащищенное лицо девушки. Они мгновенно прирос к коже. Отец Мирка, атакованный сразу несколькими осколками, никак не мог прийти ей на помощь. Кайли кричала, катаясь по земле, ей казалось, что осколок проникает в ее кожу, как раскаленный уголь. Вдруг перед ее глазами мелькнула рука в железной перчатке, она безжалостно оторвала осколок, казалось, вместе с плотью, швырнула его на камень, и меч несколько раз ударил по нему. Хруст, визг – и все закончилось.
 - Слушай, Барна, она тебя боится, похоже, - пробасил воин, проводя рукой по окровавленному лбу.  – А без тебя безобразничать начинает.
 - Знает, что вы растяпы, - засмеялась женщина.  – Кайли, это я для смеха говорю, если что. Орвин – великий воин, на его счету много побед…
 - В том числе женитьба на Барне, - хохотнул Орвин.  – Может, я и был великим воином, да теперь уж совсем стар.
 - Так ты и женился уже старым, - поддразнила Барна.  – Идем, победители.
Кайли осторожно дотронулась до своего лица и с удивлением обнаружила, что оно почти не пострадало.
 - Царапина, - кивнула ей Барна. – От Призрака больше боли и страха, чем урона…если вовремя с ней расправиться, конечно.
Они вернулись к костру. Мирк, уже отдышавшийся, налил всем воды.
 - Это невероятно,  - сказала Кайли, когда ее кружка опустела.  – Вы на войне, на настоящей войне, без крова и отдыха, уже…сколько? Семнадцать лет? Там, где должен быть хотя бы отряд – втроем…то есть…
Она вдруг поняла, что Мирк появился на свет – если подземелье можно назвать светом -  здесь. Что Барна рожала его на этой самой площадке, в то время как  Орвин  в очередной раз сражался с Призраком. Что, едва повив сына и покормив грудью, она вновь взяла в руки меч и дралась – с осколками Призрака, с забредшим Народцем, пока муж ходил за чистой водой или пытался раздобыть провизии. О них не споют песен и не сложат легенд, и какая глупость думать о славе, о которой Кайли столько мечтала, когда знаешь, что никто не придет на подмогу и даже не подвезет еды!
 - Нас было трое вначале, - ответила Барна.  – Он ушел через несколько месяцев.
 - У нас за такое бы казнили, - ноздри Кайли раздулись от возмущения.
 - Он же человек, - вздохнула Барна. – Человек не должен сидеть в подземелье. Ему нужно солнце, зеленая трава, деревья…люди. Но теперь, когда Орвин состарился, а Мирк должен уйти, мы вынуждены просить о третьем стражнике. И будем благодарны, если ты передашь нашу просьбу.
 - Я не уйду, - буркнул Мирк.
 - Тебя ждет Посвящение и собственная жизнь, сын, - похлопал его по спине отец.  – Достаточно того, что столько лет ты почти не видел света. Пора выходить.
Мирк замотал головой.
  - Упрямец, в меня, - улыбнулась мать.  – Кайли, Мирк проводит тебя. Нам надо пополнить запасы в деревне, да и стоит попросить у лекаря снадобье, нога у Орвина совсем плоха.
 - Снадобье-то просто так не дадут, - хмуро ответил Мирк. – А выручка от тех камней, что я нашел в горе и продал кузнецу на прошлой неделе, закончилась.
Мать провела руками по своей шее и сняла с себя блестящий кулон:
 - Тогда отдай кузнецу теперь это. Должно хватить надолго.
 - Но ведь вы … - начала было Кайли и умолкла. Наверное, не ей, в первом же своем походе обманувшейся с вином и только чудом избежавшей позора, судить, почему чужой народ так неохотно помогает тем, кто защищает их от страшной смерти, положив на это всю свою жизнь.
И она, и Мирк молчали до самого выхода.
Неподалеку от селения текла река, в которой Мирк мог бы искупаться – но не хотел надолго оставлять родителей наедине с угрозой. Переглядывались и показывали друг другу на него, хихикая, две юные девицы из-за плетня – но он на них не смотрел.
Пути расходились: ему – на край селения, к кузнецу, ей – до мощеной дороги и в город.
 - Знаешь, у меня с собой был мешочек с деньгами, - сказала она Мирку. – Дикари отняли его у меня. Вдруг найдете? Будет на что пропитаться.
Мирк кивнул и ускорил шаг.
Когда ноги Кайли коснулись широкой дороги, с души словно что-то свалилось, как камень падает с горы. Она одна идет в город после драки с чудовищем, у нее есть шрам, ее ждет теплый прием и постель. Чем не героиня песен?
Лица Барны и Орвина в неверном свете огня, Народец, страшные осколки Призрака – все это сейчас, при ярком свете солнца, уже казалось  тяжким сном. Каково было Мирку каждый раз возвращаться назад, в добровольное заточение?
Отчаянная мысль мелькнула у Кайли. А может – отправиться обратно? Стать вечным стражником вместе с ними, каждый день драться со злом, не надеясь на почести, - вот настоящая жизнь настоящего воина!
Но ноги сами уносили ее все дальше и дальше от горы.