Ветошь Метерлинка

Действующие лица:

Сергей Константинович (в дальнейшем, Константин Сергеевич, К.С., С.К.) – режиссер-постановщик, зрелый, терпеливый человек. Владелец театра.

Некий Н. -  молодой творец, гибкая и полная идей  личность. Чрезвычайно изменчивая натура.

***

Действие происходит в личном кабинете К.С. 

Кабинет просторен,  центральное место в нем – рабочий письменный стол.
Полдень. В кабинет почти врывается взъерошенный и волнующийся Н., готовый на всё  что угодно; надеется на утверждение своих эскизов в постановке К.С. по Метерлинку.

К.С. приветствует его, не вставая из-за стола.   

- (услужливо) Вот, Сергей Константинович, эскизики ваши, да-с,  все по Метерлинку, но с некоторыми отступлениями и добавочками...

- Это еще зачем? К чему все эти ваши "добавочки"? «Синяя птица»  хороша и без всяких коррективов, и ваши внесения, не дай боже, не дай боже, исказят всё! Люди читавшие будут путаться да и вообще…

- Внесли, внесли-с все-таки, но очень аккуратненько-с, для большего удовлетворения и понимания того самого народа. Ведь, насколько мне известно, вашу пьесу будут смотреть не только  высшЫя общества-с, но и показывать человеку простому, неученому. Всякому охота будет посмотреть, чегой-то там сделали такое….  Да-с..  В случае успеха… Да я, собственно, и не сомневаюсь..

- … В случае успеха, говорите? …  (усмехается)  Ну что же, если вы уж начали, так показывайте, не тяните.

- Вот-с. ( достает из мятого, видавшего всяческое, портфеля темно-зеленую папку; дрожащими, суетливыми руками начинает нервно раскладывать на столе какую-то дрянь,  которая при ближайшем рассмотрении оказывается чем-то вроде начального эскиза. Дряни этой, на радость К.С., не особенно  много . «Надо будет скорее разглядеть, да и дело с концом; сущий пустяк на вид, а может, и дельное что-то… хотя, выгнать бы его в шею, этого прохиндея и плута, а в «добавочку» еще кое-что ему сообщить….»)

- (глядя, как Н. с ненормальным волнением гладит куски старой бумажки) Что это?

- (не отрываясь от своего странного  действия, тихо)  Это вот они-и-и.. они-и-и…

- (с недовольством) Кто – они?

-(так же тихо, почти переходя на шепот) Коррективчики…

- (помолчав полминуты, закуривает; подойдя вплотную к столу, становится рядом с Н., смотрит)  Мда… . (разочарованно) Но почему же в таком виде? Что же это, нельзя было все как-то…. (смотрит на Н., уже выказывая нервное удивление) Я же вам присылал в том месяце хорошей английской бумаги, высшего сорта, на ней и акварелями, и тушью… чем угодно…. А вы постарались принести эти обрывки!

- (стараясь не глядеть на К.С., краснея) Муки творчества, знаете ли…  ( быстро) Вы хоть понимаете-с,   Сергей Константинович, что я бы мог вам-с сейчас, вместо этого, допустим, принести интереснейшее откровение на эдакой фанере, потому как именно увидев на ней следы моего, так сказать пера…. (резко обрывает фразу,  устремив глаза на К.С.) Если говорить так, коль вам будет угодно, да-с…. (опустив глаза, резко; на секунду как-будто отряхиваясь от мыслей,  выходит на середину кабинета и прямо выпрямившись, продолжает,  но уже гордо, громко и нервно)  Принимайте работы или я покидаю кабинет ваш! Вопросы эти ваши…. (шагая взад-вперед) они мне неприятны!

- (наблюдая и удивляясь) Ну хорошо, голубчик, я же только вас спросил…  Да впрочем, это мелочи. Давайте взглянем, наконец, что же вы мне изволили разложить здесь. Подите-ка сюда.

-(быстро подходя и переходя на обычный свой тон) Да-с, собственно, это-только начало, задумки …. Выдумки мои…

- Хм, ну вот и рассказывайте. Давайте к делу уж. Так… Вот это все, хотя этого мало, конечно…

- (нервно) В этом вся моя душа. Берите ее целиком или не трогайте вовсе.

- (не обращая внимания на Н.) Здесь, я гляжу, персонажи… Ага… вот в этой стопочке. С нее и начнем. (берет тонкую стопку серой бумаги). Так… так… Молоко… Время…  (возмущенное удивление) Хо! Вот это ново! Это что?

-(непоколебимо) Это как раз те самые коррективы, которые я позволил себе внести в произведение.

- (возмущенно) Мое ожидание… Вы смеетесь надо мной? Издеваетесь?

- Что именно вам не нравится? (выхватывая возбужденно лист из рук К.С.) Аа-а… Ну. Это один из новых героев Метерлинка.  Это Ветошь.

- Ветошь?!

- (спокойно) Ветошь.

- Так… может быть, я что-то не понимаю…. Извольте изложить суть этого всего. И еще: почему это вы позволяете себе  называть Это…

- (спокойно) Это – Ветошь.

- (раздраженно) Ну, хорошо, хорошо, прекрасно… Ветошь! Почему вы позволяете себе называть эту… Ветошь – персонажем произведения Метерлинка?

- (хладнокровно) Метерлинк – символист.

- И что с того?!

- (выговаривает на одном дыхании) А то, что в символизм что добавляй, что не добавляй, он от этого смысла не меняет.

- То есть как?! У данной пьесы есть автор! Автор с большой буквы! 

- (упрямо) Он – символист?

- Кто?  Метерлинк?

- (настойчиво) Конечно. Да вы и сами прекрасно все без меня знаете. Символист! Не реалист он, оды не пишет, ямбы-хореи для него – тфу! пустой звук, он о них не спотыкается, о барьеры эти в ваших умах, вставляет все, прости Господи, что ему заблагорассудится… Сам символ – он несет в себе смысл, идею… (настойчиво и глумливо) Так почему же не добавить  в вашего  «автора с большой буквы» еще чуточку больше смысла? …   

- (обалдев от такого, думает с полминуты) Господи, что же это… ересь, полная ересь…

- (насмешливо) Ну отчего же? Ведь вы хотите поставить эту вещицу?

- Откровенно говоря…

- (продолжает насмешливо) Хотите. Добавьте туда Ветошь.

- Зачем она там нужна? К чему? Откровенно говоря…

- Люди примут ее. Вы же понимаете, что в театре соберется не только интеллигенция. Что же вы, поставите в тупик простой народ? Будете тыкать, так сказать, ему в нос его необразованностью и недалекостью?

- (тихо) Ничего не понимаю… Какая, собственно, связь с вашей дурной этой…. Ветошью… народом и интеллигенцией? Какой нос….

- (спокойно) Ах, Господи, я же вам ничегошеньки не пояснил… Сейчас, я вам обрисую всю картинку в красках!

- (терпеливо) Извольте.

- (восторженно) Итак, голубчик, глядите же. По сюжету этой чудной пьески от некой Феи в подарок маленькие дети получают способность  неодушевленное – одухотворить, так сказать… Это предметы из их фантазийного мира – это, как вы уже знаете, Молоко, Огонь…

- Можете не продолжать, я изучал все это вдоль и поперек.

- Но я, извольте выразиться, не об этом сейчас… Есть в этой пьесе то, что меня взволновало (о Господи, как же автор один на один со своим произведением может быть близорук!)… А именно… вы уж простите… но что если… что если…

- (слегка передразнивая) Что если?...

- (возбужденно смотрит на свой эскиз словно зачарованный, как бы про себя)…. Что если…. Молоко прольется…

- (пораженный) Что?!... (с трудом сдерживая нервный смешок) Что, дорогой мой, вы произнесли?... Я не верю своим ушам!... (уже откровенно посмеиваясь) «Молоко прольется»! Да как же оно…?

- (раздраженно) Не смейтесь. С молоком такое часто случается.

- Вы и впрямь шутник, дорогой мой! Черт знает что такое!

- А вы, как я вижу, как и Метерлинк, обладаете такой же близорукостью в творчестве! Вам не хватает практического мышления!...

- Так постойте же, то есть… для этого …. (откровенно потешаясь) вам… и нужна… Ветошь?... Этот кусок старой тряпки? Уму непостижимо!

- (язвительно) Вашему уму, может, и непостижимо. А для ума простой деревенщины очень даже ясно; в каждом доме есть тряпка, ветошь, называйте, как хотите. Ею все обходятся в быту. И для народной массы будет очень даже понятно, почему вдруг вышла в постановке Ветошь и что она вообще сумеет! Я уже не предлагаю сделать вам ее главным героем, поскольку вы так хохочете…
Но дуэт ее с Молоком угодит каждому….

- (отсмеявшись, становится серьезным) Какая-то комедия, знаете  ли, выходит… Какая-то половая тряпка… какое-то пролившееся, кстати говоря, неизвестно почему, молоко. С чего это оно должно вылиться куда-либо? …

- (сухо) У Антона Павловича, значит, ружье, невозможно какое паршивое, нечищенное, висящее на мерзкой захудалой стенке может выстрелить, а Молоко у Метерлинка пролиться не может… (злобно) Чудеса какие.

- Но… хорошо, допустим. Соглашусь. Антоша – это вообще отдельное лицо, мы его сюда приплетать не будем, к чему нам эти ссоры….(подумав)  Вот что… Красиво это конечно вы удумали себе, поэтически, можно сказать, связали оживший зрительный зал, полный народа, со сценой, оснащенной, так скажем, всеми удобствами и приборами провинциалов, облегчающих им, провинциалам, жизнь… (закуривает, продолжает)… Но вот один у меня к вам вопрос назрел… Что же это, обязательно делать такого героя? Оживлять его актером? Не проще ли повесить в пределы видимости кусок старой тряпицы… или, скажем… ну… так сделать, чтобы персонажи ее… кхе-кхе… с собой….того… носили?....

- (нервно) Вы меня, похоже, не совсем поняли. (задумчиво) …. Ветошь – это олицетворение Спасителя.

- (поперхнувшись дымом) Что?!

- (спокойно) Спасителя. Ветошь может всё. Единственно, Время ей не подвластно… я над этим работал… пытался связать…. Как-то…. (думая) Но Время никому не подвластно, так что впрочем…. (решительно) это можно не дорабатывать.

- (изумленно) Да вы что? Эва, куда махнули, Господи помилуй! Если вы считаете меня человеком, не имеющим практического мышления, человеком с кашей, так выразиться, в голове, (яростно) то я вас могу обрадовать тем, что ради экономии сил и времени, я вам ничего! Слышите? Н-и-ч-е-г-о не буду говорить про вашу эту еретическую полоумную идейку! Да вы и так, как я вижу, все поняли по моему лицу…

- (кляня себя, что озвучил лишнее) Я-с вас понял, Сергей Констант.. то бишь, Константин Сергеевич.

- (серьезно) Да, и про это я вам так же не озвучил, что вы уже который раз путаете мое имя.

- Я сердечно извиняю-с.

- (махнув рукой) Ладно, теперь не об этом…. (мусоля в руках эскиз со злополучной Ветошью)… Теперь давайте-ка взглянем на другое… (бессильно отбрасывает эскиз)… Давайте… что у вас там… другое…

- (воодушевленно беря из тонкой стопки сильно истрепанный листок, протягивает его К.С.) Вот. (радостно) Над этим я больше всего трудился, потому в таком, так сказать, виде..

- (устало читает с листка) Мо-ло-ко. Ну, замечательно. На этот раз все без подводных камней, я думаю?

- (воодушевленно, но тихо) Ну, не совсем. Вглядитесь-ка.

- Что еще такое?

- (трепещет) Оно текучее!

- (тупо глядит в упор на эскиз) Это, дорогой мой, одно из свойств молока, этим вы меня не удивите… (задумчиво) Молоко есть жидкая субстанция…

- (трепещет еще больше, смотря на К.С.) Вы поймите, оно не зря в таком виде!

- Я повторяю еще раз….

- Да нет же, поймите, поймите! (выхватывает работу у него из рук и кружит с ней по кабинету)  Вы же видите, это свойство! (начинает лихо выгибаться во все стороны. К.С. нервно наблюдает эту картину) Это все должна исполнять женщина… Вот так… вот так… (продолжает кружить и изгибаться) А знаете, почему это все так должно быть?

- (с отчаяньем в голосе) Почему?

- (с возбуждением кричит) Оно! Без! Бутылки! Вне! Вне всякой тары!....

- (тупо) И что же?

- (останавливаясь напротив стола, за которым сидит К.С.) А вот за этим нам и нужна Ветошь. Поздно. Молоко уже пролили.

- (смотрит на Н. с несколько секунд, затем - раздраженно) Черт с вами! Черт вас подери! А может, вы и сам есть из себя подобие Черта?.. Или может, вы и есть сам по себе эдакий Черт? ..Дьявол? ..Сатана?...

- (молчание)

-  (вставая из-за стола) Надо было вас, голубчик, сразу прищучить, так сказать, и не давать вам волю…(ходя по кабинету) Ощущение такое, что вы как с цепи сорвались… Такие гнусные идеи… эта ересь насчет этой вашей Тряпки-Спасительницы…  Молоко, уже разлившееся… это вы мне такой вот сюрприз уготовили, в виде этого несносного Молока, коего вы сейчас демонстрировали мне? Что же еще, может, скажете немного о каких «потаенных» свойствах этого самого амплуа?! Что-то вроде «молоко есть все те прокаженные, униженные и оскорбленные, которых на свете белом пруд-пруди» и так если есть, то и «тряпкою этой, старой неприглядной ветошью вытрем их, заберем с полу грязного»,  или что «ветошь есть в каждом доме, как спасение есть в каждой душе»? … Не знаю уж, голь на выдумки хитра или что еще там в вас, но если уж на то пошло, что вы выражаетесь как желаете, то и я выражусь: уж не хочу более ни о тряпках бабьих, ни о молоке, и о парном, ни о кефире… слышать этого всего….

- (тихо, нерешительно и расстроено)  Я ведь, Константин Сергеевич, хотел вам только мысль свою… изложить. Ничего более.  И кабы был я черт, или чертово отродье, то тут бы у вас в кабинете не излагался…

- (постепенно добрея) Но есть в вас что-то такое… черт его знает, бесовское что-то.

- (добродушно) Поди есть. В каждом есть. (подумав) И в вас. Не зря ведь вот театр организовали..

- (недовольно) Вы, голубчик, говорите, говорите да не заговаривайтесь. Забыли, почто пришли?

- (виновато) Прошу простить. Язык у меня, сами видите, длинен, да и нервишки тоже… знаете ли… творчеством только усугубились… на курорт бы, конечно. Там бы я был совсем здоров, хотя лечили меня с самого малого возраста от этого дела; опасная эта болезнь, того гляди, разволнуешься, и раз! Всё... Лечили меня один доктор, что очень хорош и все о нем говорят доброе.

- (насмешливо) И что, вылечили?..

- (грустно) Нет, увы. Состояние мое, конечно, улучшилось… Но, как сами видите… бываю, бываю в состоянии…

- (разочарованно ворча) С людей только деньги, негодяи, дерут… А талантливый человек мучается.

- Вы знаете, нет, напротив, последние два года сам, представьте себе такую вещицу, сам, за свой счет лечил… а потом еще кое-что было…

- (обрывая) Я, многоуважаемый, тепереча как узнал, что у вас это такое… ненарочное состояние, буду  стараться за вами, скажем так, глядеть и меньше обижаться на ваше… ваши… чудачества…. Мда-с…. (в рассеянности глядя перед собой, затем как бы опоминаясь) Ну, голубчик, я человек деловой, все мое устройство практически на мне содержится, время мое, уготованное вам, довольно-таки небольшое…. Так я это к чему… вот…. Давайте, показывайте дальше ваши эскизы..

- (радостно) Ну, вот и хорошо-с, хорошо-с, что вы меня так вот прямо и поняли! Клянусь, никто еще так не понимал, по-правильному , с полуслова буквально..

- (добродушно глянув на Н.) Ну, это прекрасно, прекрасно, мне и самому, знаете ли весьма приятно, что мы с вами наконец  договорится смогли.. Вот и дед мой покойный мне всегда говорил, подобрать мол ключ к человеку можно к каждому, только, говорил, времени много надобно зачастую… (помолчав, затем с любопытством) А знаете, дружочек, я вас давно хотел спросить, вы же сами изволите собой показывать, что не местный у нас… Одеты вон, не по моде, да и манеры, манеры.. Откуда ж вас к нам, в столицу, принесло? Да и у кого вы тут устроились? Я, стало быть, как увидел вас в переулке, торгующего своими фанерами,  я сра-а-азу подумал мысль, что вы-то на оборванца не похожи, да и сытость у вас на лице была, вроде как довольство… кхе-кхе..  ну, вы понимаете меня… Извольте, если угодно, рассказом своим мне доставить удовольствие..

- (молча выслушав, с каким-то идиотически радостным лицом) О… о… это да, да, вы все верно поняли, конечно, я не бездомен и имею комнату, предоставленную моим, можно сказать, покровителем…

- (перебив, удивленно) О! Вот оно как…  Покровителем… хм..хм..

- (продолжая радостно) Именно, именно-с. А в большой  город приехал издалека и давненько путешествую.. Своей же родины не помню, хоть убейте…  Точнее, помню, но не знаю…

- (с интересом) Печальнейшая история, выходит… Ну, это в конце концов, можно и на пользу себе обернуть… (смеясь добродушно) Можете, к примеру, называться человеком Мира… Чем не здорово? Очень, можно сказать, удобно.

- (мило улыбаясь) Оно, конечно, можно, но мне – никак нельзя, уж поверьте… мое дельце – оно маленькое, незаметное… к примеру, там сделал, тут справил.. А с таким названием, знаете ли, слишком тяжко… все замечать станут, толки пойдут… а мне ведь, так скажем, для души надо, а не для толков всяких да слухов …. (смеется) Такое названьице для меня, знаете ли, великовато будет… Мое дело простое. (смущенно)  А вот покровителю моему, наверное, в самый раз будет такое…

- Какой вы у нас скромник, все по Гессе.. распределение ролей! Каждый сверчок – знай свой шесток, да и выше головы своей не прыгнешь… Ах, если бы каждый вот, как вы, умничка был… на своем месте…  (раздраженно, про себя) А то все лезут, и лезут, и лезут…. (любопытствуя)  А что ваш покровитель ? Какой же он сам? Очень хочется узнать… Вы, стало быть, при нем росли?

- (радостно) При нем самом. С самого детства он меня всюду возил, всему обучал. Великолепнейшая личность.

- А имя, как же его… величать?

- О, да такой человек как вы, из такого круга, может быть, и знаете его лично! Ну… или по крайней мере, наслышаны…. (глядя К.С. в глаза и уже не так восхищенно и радостно) Его фамилия – Мирович.

- (задумавшись) Хм… хм.. Мирович… (насупив брови) Ми-ро-ви-ч…. Право, не слышал… (думает, потом поднимает глаза на Н.) Может, Не-ми-ро-вич?

- (раздраженно дразня) Да какой еще «Не-ми-ро-вич»? Не знаю таких даже.. Или вы смеетесь?

- (недоуменно) Да нет, отчего же?

- (четко) Имя моего покровителя  - Мирович. Сего Мирович. Он потомственный князь.

- Первый раз слышу, уж извиняйте.. А в наших, как вы изволили, дружочек, выразится, кругах  его точно нет… Театр, искусство… У меня множество знакомых и связей, и каждый их этих знакомых не умеет держать язык за зубами, каждое появление нового человека – как на ладони, сразу шур-шур-шур, и вот через день все в курсе, кто сей незнакомец, какого цвета были у него его перчатки и какого, простите, зуба по счету у него не хватало;  а уж если вдруг князь, да еще и с иностранной фамилией и родом, князь Мирович, да и имени непростого – Сего…. (ухмыльнувшись, продолжает) А как его по отчеству, вашего покровителя?

- (строго) У него нет отчества. Видите ли, отказался, не любит. Все на иностранный манер старается общение наладить.

- (удивленно) Поразительно. Как же наша достопочтимая публика могла упустить такой субъект… (задумчиво) А вы… говорите… что он в наших кругах имеет честь вращаться…

- Да-с, имеет.

- Ну так, а в каких же?

- (делая невинное лицо, собирает в папку свои стопочки эскизов, пристукивая ими по столу, выравнивая) Ну, так и во всех понемножку, думается.

- (все еще удивленно) Как же это? (наблюдая за тем, как Н. поспешно стал собираться; «Вот, вот, собирается улизнуть… Эва, какой. Извел меня своими представлениями, заманил в любопытнейший рассказ …. И вот теперь так вот… Хорошо,  хорошо.. Я тебя, голуба, еще послушаю и посмотрю, того гляди, буду первый знать, что это за птица в нашей столице… Х е-хе…»; вслух) Вы уже собираетесь? И как же, простите, это можно, чтоб ваш князь везде бывал, да никто о нем и не слыхивал?

-(дерзко, не отвечая на вопрос К.С. ) Да, уже-с, уже-с, бегу. Если позволите, конечно. (нагло) Я к вам завтра в это же время.

- («Ах ты ж пес вшивый. Ну-ну»; ласково вслух) Ну, что же, это вы очень хорошо сделали, что собираетесь; мы же с вами  тут до четырех часов просидели, проговорили… Даже вот и вторую порцию ваших эскизов не сумели осмотреть… Пора нам  с вами и честь, как говорится, знать. Приходите, приходите, буду вас ждать. (жмет руку Н.)

- (с притворной сладкой улыбкой усиленно жмет руку в ответ) Премного благодарен, завтра же –  непременно-с. (выбегает из кабинета, громко хлопнув дверью)

- (оставшись один и перекрестившись  сидя в кресле, с минуту думает) Господи, и как таких людей свет носит… Не пойми что, а ведь  что-то имеется… (опускает взгляд на свой развязавшийся шнурок;  рядом со столом лежит кусок бумаги) У, забыл … негодяй…  (берет с пола этот грязный клочек, кладет на стол перед собой, закуривает, глядя на бумажку) Ну и дрянь. (читает с листа) «Са-ха-р»…. (делая затяжку) Фуф… Чертов символизм…..


***

*Иллюстрация: 
Граф Струнсе во власти Дьявола. 1772г.
Ксилография.
Копенгаген.
Государственный художественный музей, Королевское собрание графики.
Дания.