Лесничие сказки

    Для начала скажу, что погода этим летом оказалась капризной, как девчонка, малыми дозами показывающая свою строптивость. То неприступность скорчит, то высокомерно фикнет пару раз, а то и теплом улыбнётся. Одним словом – полный кавардец.
    Поэтому и урожая вышел лёгкий неурожай. И грибов в округе скучным раскладом по две-три штучки на километр. Ходить – не переходить кругами.
    С того и маршруты заранее обрисовываешь по дальнему периметру. Чтоб в неспешном темпе, аккурат к вечерней электричке выйти. Удобно. А если и опоздаешь, то зависнешь на перроне почти на полтора часа до последней, идущей уже практически в ночь.
 
    На том и решил. Иду в лес, по грибы, по ягоды, как говориться.
    А брусники в этом капризном сезоне хоть половником черпай. В отличие от черники и голубики, её, рубиновой, много и устилает она моховые расклады красными ожерельями. Словно бусы кто по лесу просыпал, раскидав по пригорочкам, полянкам и по пням, застрявшим в зелени брусничных кустиков. Сочная, крепкая, блестящая. Что едва капелькой воды умытая – то даже без солнца аж светится красным огоньком. Из зелени восковых листочков, как костра огниво шариками застывшее.
    Идёшь по лесу, мох серебрится и переливается. Коралловыми полями расплываясь между изумрудом зелени. А в изумрудных кладях и брусника красными капельками рассыпана. И так она горстями сочными зазывает, рубиновым цветом налившимся притягивает... Только присядь и собирай…
    Горсточку снимешь – твёрдая она, как жемчужинки, красная и ароматная – и запустишь в рот. Похрустишь прохладной свежестью сочных ягодок, сладковато-кислым насытишься, и дальше, километры нарезать. Не за брусникой сегодня лес топтать пришёл – грибы собирать.
    Хотя бы дно корзинки укрыть. Потому как пусто в лесном хозяйстве на счёт грибов в этом году.
   
    Ходишь, бесшумно выступая в лесных трущобах, мха толстые перины плющишь, и всматриваешься…  А то – листок жёлтый берёзки, или шляпка лисички, что спряталась под мховым покрывалом? Или то сыроежки жёлтой мисочка, водичку собирающая и выставленная в лесном хозяйстве, как напоказ?
    А то – красный лист осины-ли, упавший, или подосиновика весёлого шляпка, твёрдо стоящего на ножке, словно в сеточку чулочек одетую?
    И скажу вам – нет более позитивного гриба в лесу, чем подосиновики с их красными или оранжевыми шляпками. Из съедобных, конечно.
    Потому как есть самое яркое украшение леса! И в красоте и яркости с ним ничто не сравнится! Это – красный мухомор.
    Словно к карнавалу, яркий и клоунский, в своём позитиве он настроение в лесу поднимает. И вестью хорошей грибникам он служит.
    Раз в лесу появились скоморохи-мухоморы, значит, быть благородным боровикам и белым… Дружба, видимо, у них. Вместе в лесах ходят. Поэтому тот дурак, кто мухоморы ногами пинает! Не грибник такой человек, а гнилушка. И в корзинку может насобирать ложных. Лес подсунет, не смилуется. Он это может… Он – живой…
    Потому как нет ничего плохого в мухоморе. Гриб он честный. Всегда напоказ стоит и громко говорит своим видом, что есть его не надо. Не для еды он рождён. Но пользы в нём лечебной много.
    Да и не обеднеет грибник, не собрав мухоморы. В лесу других грибов хватает. Съедобных-то среди них, выставленных, намного больше будет, чем неподходящих! Главное конечно, знать.
    А если поганкой какой гриб считаешь, то пройди мимо, не ломай и не пинай. Он тоже живой, и лесу пользой служит… Грибы во вред не растут!
    А честный мухомор – потому что не скрывается, как ложные.
    Те прячутся под образом благородных грибов, и к невнимательному человеку в корзинки заглядывать спешат. Насобирает таких прохожий, дома отварит, наготовит… А потом с горшка не слазит. И хорошо, если богу душу не отдаст с тяжести отравления. А сам-то уверен будет, что нормальные грибы собрал…

    А мухомор честный. Его потрясающий наряд с игривой юбочкой вызывает лишь восхищение и уважение.
    И так они красиво в темноте леса среди зелени мшистой, или среди серебристого моха тонкого, или в черноте еловых кладовых фонариками яркими стоят, что невольно зауважаешь его семейство, что на пользу лесу и красотой нам по округе глаз радуют!
    И я его мухомором не называю. Он у меня Мухоморка. Девица-краса на выданье. Всегда при наряде, стройная, в юбочке.


    И вот ходишь по лесу, тихо и аккуратно, ступая в уважении, не беспокоя. Лес – он живой. Он живой весь: от муравейки и лосей, небо рогами щекотящих, до цветов, веточек и грибочков с ягодами, под ноги брошенных. Всё это дышит, растёт и волнуется, встречая нас, с добро;м-ли приходящих, или со злом, смерть несущих и убивающих. Лес и волнуется. 

    Поэтому заходишь в лесную благодать – за спиной сомкнётся стена веток, мох ноги обнимет, паутинка натянется – и поздороваешься. К шершавой сосенке рукой прикоснёшься – ты с добром пришёл. Деревья в пляс, конечно, не пойдут от радости, и цветы песни не запоют, как в мультфильмах, но эмоции добрые ты принесёшь. А, следовательно, и от леса получишь доброе.
    А дальше, не забывая, что ты в гости пришёл, по красивому плетению ковра лесного и ступаешь. Впереди тебя ждёт чудо. Если умеешь его рассмотреть.
 
    Я с лесом и лесовичком, хозяином местным, общаться люблю.
    Увижу грибок какой, мне в сборе не интересный, похвалю хозяина за то, что красивый гриб стоит. Похожу по лесу, через старые стволы переступая, да в молодничке красавиц сосенок детских раздвину, пробираясь –  обязательно скажу лесовичку, что хозяйство у него красивое, ухоженное. А уж о бруснике просыпанной, или иной ягоде вкусной, кустами развешанной – тоже красоту её оценю. Не так и сложно лишний раз и спасибо сказать и восхищение своё отметить.
    Так и хожу по лесам я, с лесом общаясь.
 
    Может, и выглядит это странной дурковатостью, та вот только знаю я, что лес – живой, и доброе слово и доброе отношение к себе любит.
    Поэтому и хожу, благодарю.
    За те, под ноги брошенные сыроежки, или те опятки, по пням и стволам развешанных гроздьями, спасибо говорю. За красоту раскидистых елей или мха серебряного успокоительный покров восхищение выскажу. За мной не убудет. Не жалко.
    А лес богатства свои приоткрывает.
    И вдруг, то боровичка встретишь коренастого, словно он под ноги сам  выскочил… Встанет, широкой ногой топнет и ждёт, что его заберёшь. Шляпка восковая, мясистая, коричневая, тёплая.
    А то черноголовика плотного, из мха зазывающего!
    А то и подосиновика клоуна, яркой шляпкой приглашающего его забрать.
    Подрежешь плотную ножку поглубже, под самый корешок, и в корзинку. Спасибо за подарок скажешь, и дальше, открывать лесные кладовые.
 
    А когда ходишь тихо, не в пролом бегом по лесу, то птиц и живность не тревожишь. И можно много интересного увидеть, вышатываясь тишиной по лесным диким просторам.
    И лося можно увидеть, скалой лес раздвигающего. И лисицу хитрую. А то и кабана грозного. Они к концу лета сытые, и за детей не в опаске. Поэтому, скорее экзотикой встречи заканчиваются.
    Они нас боятся пуще огня, и при малейшем осознании дёру дают, скрываясь… Только хруст веток и слышно!
    И вот гуляешь по лесной красоте. Корзинку несёшь, ножичек на изготовке. Грибочки выискиваешь.

    А они, иные, ну такие мастера прятаться! То под лист осенний жёлтый прикинутся. Это особенно любят лисички. Стоят стайкой, кто одиноко, кто семейкой, из-подо мха выглядывают, под жёлтые листы притворяются. А ты увидишь их. И собираешь малышей. Добрых и ярких. Лес делится ими.
    А кто под жухлую палую листву притворится. Черноголовики любят изображать старые и почерневшие листья.
    Рассыпалась листва на лесном покрове, почернела и попробуй в ней найти прямостоящего хрустящего черноголовика. А он здесь… И срезаешь богатыря под самый-самый корешок. Уж очень вкусные они в жарке свежими. Каждый кусочек такого гриба хочется домой принести. И выбираешь на всю глубину ножки. Потому что в лесном пышном ковре иногда от видимого гриба ещё раза в два в глубину длиннее он выходит!
    Подосиновики со своими шляпками кирпичного или красного цвета любят прикрываться оранжевыми пластинками тонкой коры сосен. Хлопьями их ещё называют. Ох, сколько лишних метров успеваешь находить, отвлекаясь на эти яркие и обещающие ложности. В многоцветии ковра лесного увидишь – гриб стоит. А подходишь – лежит красная пластинка коры. Пошутил лес.
   
    Хотя есть и совсем необычные подосиновики – кипельно белые! Полностью совершенно
белые – как невесты на свадьбе! Просто выставочные образцы.
    Но чуть царапнешь их, и на срезе ножом – они синеют или чернеют!  И так забавно бывает: положишь такого белоснежного красавца, а он в корзине притрётся где к прутикам, и дома вынимаешь чёрно-синего инопланетянина с остатками белых пятен! Кто не знает – выкидывает в мусорку… Думают, что за ядовидище такое страшное! Знал случай, когда нерадивая хозяйка выбросила все грибы, что рядом с таким посиневшим лежали. Мол, он их «ядом пропитал»… 
    Хотя подосиновики – бесподобные грибы. Я их в один ряд с боровиками и белыми ставлю. Высочайшего качества гриб!   
   
    Самые открытые грибы, которые никуда не прячутся, это – сыроежки. Они словно специально выставляются. Одиноко-ли, группой-ли. Но всегда открыто и заметно. Красные, бордовые, розовые, зелёные, фиолетовые, жёлтые… Декоративные пуговки на кафтане лесного наряда.
    Я их блюдцами называю. Особенно после дождя или росы низкой они блестящими краями напоминают глиняные блюдечки с водой, в центре собранной. Когда расправятся, конечно. А вылазят-то малыши шариками.
    И уж такие они хрупкие! Пока к дому донесёшь, рассыпаются шляпками и пластинками, ломаются… В щели корзины набьются белыми ошмётками. Высыпай потом только. Но до чего вкусные они, хрустящие и плотные, коли отварить их, или на свежую нажарить. Вкуснее сыроежек жаренных разве что только белые.
    Но так-то и не сравнить их. Разные грибы: сыроежки крепкие и хрустящие, а белые выходят сочной мякотью нежные.
 
    Необычные грибы – грузди. Эти богатыри на своих плечах поднимают лесную подстилку. В лесном хозяйстве их посиделки видны невооружённым глазом. Смотришь – по земле небольшие холмики разбросаны. Как словно кроты пирог листвы с иголками приподняли. Значит, там сидят грузди.
   Белые грузди в зелёных мхах часто красуются. В песке, иголками обсыпанные, грязные и перепачканные, как малые дети после прогулки, но гордые, стоят твёрдо! Откуда в них столько силы? Прочные, словно из фанеры сделанные, они приподнимают собой куски леса.
    Чёрные грузди, как солдатики в камуфляже. Сами цвета земли, так ещё, собрав декоративные шапки изо мха, листьев и веток, и просыпав макушки землёй, каждый из своих личных землянок высматривает.
    И стоят они в лесу семьями. Увидишь одного, оглянешься, а они вокруг, как отряд солдатиков, из укрытий торчат, с иголками и листьями на голове. Кто больше, кто меньше.
    И запахом они зазывают издалека. Если кабаны в лесу есть, то непременно у чёрных груздей землю распахают. Словно дачник какой лопатой прошёлся под посевы лес подготовить… 
    Видно, чем-то вкусным кабаны завлекаются сюда, к сидящим в засаде груздям.
 
    Грузди лучше собирать отдельно, в собственный кузовок. Иначе эти грязнули, сами  перепачканные, засыпят другие грибы и землёй, и иголками, и листьями с песком. Слишком они чумазые – всё с земли на себя собирают.

    Грузди – лучшие грибы для соления и маринования! Сочные, вкусные и крепкие!
    Но коль гриб в лесу вкусный, то знайте, делиться им придётся. Поэтому грибочки эти очень любят червячки. Да так любят, что часто именно они первыми и успевают насладиться почти всеми груздями в лесу.
    Поэтому их испорченных очень много. Обидно, конечно, когда и корзиночку бы собрал – а нет…
Лишь ходишь и созерцаешь на грибы хорошие, но для нас порченные. Но не я хозяин здесь. И не мне решать: кому и что есть, а кому и мимо проходить.

    Но самые вкусные на запах грибы, и которые в лесном тёплом хвойном киселе можно именно по запаху находить – это перечные горькушки. Они в сочных влажных приболоченных коврах любят находиться, в сырости стоять. Их благородный запах, словно кто душистый перец рассыпал в лесном хозяйстве, не только внимание привлекает, но и аппетит вызывает! Чертовски вкусно они пахнут!
    И за несколько метров, едва уловив аромат, любой грибник знает – стоят они, горькушечки, ждут тебя, только посмотри внимательней.
    И большие они часто, светло-ржавые, как железки. С радостью встречают, и стоят среди зелени мха во весь рост.
    Им бояться нечего. Их червяки не любят – горькое молочко в мякоти. А вот в солениях они –  тоже грибы бесподобные. С благородным ароматом, голову сносящим в желании вкусно похрустеть ими, золотистым маслом пролитыми, и лучком зелёным пересыпанными!

    А вот по чумазости с груздями сравнятся разве что из благородного мицелия грибы сорта ароматного – маслята. И пусть они, когда во мху стоят, скользящими и липкими яркими шляпками зазывают срезать их. Они будут сочные, скользкие и чистые. Но дай им в лесу на песчаных склонах и сухих отлогах выйти – их липкая сущность соберёт на шляпки и ножки всю окружающую землю, песок, листья с иголками, и далее из обширного списка лесного подножного набора!
    Но маслята стОят того, чтобы чуток помучиться с их очисткой, если уж грязнулек насобирали. Кожица шляпки прекрасно снимается. И если приноровиться, то со всей грязью можно снять мешочком, открыв красивый гриб.
    А он красивый. Как сливочное масло, белый, с лёгким желтоватым оттенком сливок. И настолько у него цвет нежный, что, кажется, надави, и из него мёд польётся…

    Но очень уж вкусные маслята и не только для нас, а для конкурентов лесных, грибы поедающих. Вся эта детвора комаров, мотыльков и мошек, в детстве их червячками являющаяся, с большим удовольствием уплетает мякоть маслят. Да так быстро, что попади в корзинку червивый гриб, пока будешь ожидать электричку, хруст наслаждения будет слышен на соседнем перроне! И попробуй успеть остальные маслята до дома целыми довезти! Так быстро их жуют ненасытные…
    Ну вкусные им маслятки, ну что тут поделать! Мякоть-то внутри сладковатая, мягкая, сочная. Даже в сушь полную.
    Вот и приходиться на каждого маслёнка два других раскидывать по лесу.
   
    Но как бы не вкусны были маслята для детского сада мошек, а есть для них и их харчевания с проживанием принаивкуснейший гриб!
    В лесу, их собирая, возникает ощущение, что каждый комар, каждая мошка, каждый мотылёк только и мечтает поселиться именно в нём. Это – серый подберёзовик.
    Странный гриб. И крепким может стоять, и хорошим, и красивым – в молодости стройный и крепыш! И в маринаде он вкусный, и в жарёнке, под лучком, мягкий, и в супе хорош… А чуть не доглядишь за наличие червячка, то будет съеден он под шляпкой, в сочной мякоти поролоном дырявым став. И все ближайшие подберёзовики в корзине станут такими же!
    Ну как не поделиться с местными жителями? Вроде, они имеют права больше… Но обидно всё равно! Берёшь из леса хороший гриб, а чуть не успел обработать и приготовить – и скушали его…      


    В лесу нет мусора, кроме того, что люди приносят с собой. Поэтому и грибочки, что червивые, что старые – всё в хозяйстве нужные.
    Старые грибы вообще лучше не собирать. Увидишь такого и не надо спешить срывать. Можно оценить красоту и статность, и оставить лесовику на пользу. Пусть старичок достаивает.
    Но если уж сорвали, то надо не полениться, и раскидать его, порвав шляпку, по лесному ковру. Пусть как можно шире по лесу схватиться. Глядишь, и грибничку новую вытянет.

    А червивые, или неприглядные грибы можно на веточку дерева наколоть – пусть высыхают. Кому из лесных жителей в зиму пригодятся. А кто и соберёт их, спрятав в закрома.


   Волнушки, зеленушки, серушки, рыжики, горькушки, подгруздки, валуи, опята, рядовки, гладыши. Одно перечисление этих находок лесных – сладость для уха тому, кто любит солёные и маринованные грибы!
    Но, что одному в радость и урожаем хорошим будет, другому – подножная шваль и «поганки».
   
    Не представляете, как обидно в лесу встречать прогонные тропы «комбайнов», которые носятся только белые собирать – на продажу-ли, или себе в заготовки. Не зная ценности и съедобности других грибов, они зачем-то их топчут и сбивают ногами.
    И вот ходишь, за них перед лесовичком извиняешься, прощение просишь. За то, что люди не все хорошие есть, и не все с хорошими помыслами в лес идут.

    По этой же причине я с собой пакеты ношу – банки, бутылки брошенные собираю. От нерадивых людей следы очищаю. По силам, что забрать смогу. Потому что нехорошо это – в лес за дарами приходить, но гадить за собой.
    Лесовичок отблагодарит. Он добро видит. А кого и наказывает…   

    В моей жизни был такой случай. Когда наказал меня хозяин леса.
    Был на юге, в горах, к водопадам с женой поднимался. Фотоаппарат плёночный. Естественно, мы красотами любовались, фотографии делали. Завораживающие пейзажи с горными провалами, переливами водопадов, лесными склонами, ущельями. Вдоль скал огромных таинства высматривали.
    А по возвращении, спускаясь вниз, на берегу горной речки увидели, что у сосны корни углями тлеют. Кто-то из «гуляющих» костёр в корнях развёл и не дотушил. И огонь в мягкую подушку опускаться стал, в корни сосны. Они тлеют уже в глубине, чуть-чуть языками огня на поверхность вырываясь. А сосна стоит, пышная, зелёная, на склоне небольшого обрыва, где внизу речка течёт. И плачет – по стволу смола проступать начала… И потушить надо бы! А мы одни…
    Я быстро по округе пробежался – ни бутылочки мало-мальской, ни пакетика! Даже консервной банки не было ни одной. Нечем воду принести… Ну и смалодушничал, отступил. Пожалел свою кепку воды наносить… А мог бы…
    Извинился перед деревом, и трусливо молча вниз спустился к красивому водопаду, куда туристы доходят и выше не поднимаются. Попросил там молодых парней, что вверх собирались, потушить сосну.
    А когда стал фотографировать жену на фоне водопада, фотоаппарат вдруг выскользнул из рук и упал на камни, объективом вниз! Крышка открылась – и всё, что было выше отфотографировано в лесу этих гор – засветилось.
    Но самое поразительное оказалось то, что на фотоаппарате от удара остался глубокий след в пластике по краю объектива – на память, видимо – а сам объектив оказался целым! Стекло не то, что не разбито или треснуло – оно не поцарапано! И, как оказалось, всё работало без помарок. Фотоаппарат остался исправным.
    Крышку закрыл и отфотографировал оставшуюся плёнку.
    А всё, что было там, в лесу, до встречи с сосной, лесной хозяин у меня забрал. За то, что я отступил и не помог… Не разрешил мне смотреть в фотографиях свои красивые пейзажи, водопады, скалы.
 
    С тех пор я стараюсь в лесных прогулках не только дары собирать, но обязательно из мусора забираю, что могу. И выхожу из леса с корзинками грибов, и пакетами с мусором собранным…
   
    И лес за это в долгу не остаётся. Он всегда подкинет больших и хороших грибов, даже не в самый грибной сезон. А собирающиеся на электричку согрибники удивляются, откуда и где я умудрился столько насобирать! Всё выпытывают – где, и какие места я знаю, что умудряюсь больше них насобирать, или боровиков с кастрюльку величиной, чистых, найти!
    А как я им объясню, что хожу, с лесом разговариваю?    

    Вообще, я с лесом не только разговариваю. Когда регулярно хожу в одни и те же лесные места, то мы с ним поиграть можем. Лесовичок-то и сам шутки любит: то за штанину зацепит вдруг там, где и веток-то нет. То птицу любопытную подкинет, которая сопровождать будет. Ну, и всем тем, что на грибы похожее, он с удовольствием голову закружит!
    И вот на таких шутках я однажды даже поспорил с ним.
    Звучит, конечно, это странно. Можете пальцем у виска прокрутить. Я отрицать не стану – со стороны это звучит изрядной долей сумасшествия… Но у меня с лесовичком своё общение.
    Я не знаю, чем это объяснить! Но я реально один раз поспорил с ним!
    Развёл «на пацана», что он мне тринадцать боровичков поставит, пока я от дальней точки к станции приду. А местА-то, чем ближе к станции, тем исхоженнее! А я подначил его: мол, если не поставит, значит, некудышный он хозяин, и лишь хвастается, что богатства имеет, а на деле – паутинники одни несостоятельные в лесу ковёр украшают, да свинухи старенькие.
    К слову, за весь день хождения я тогда белых нашёл мало. Моховиков – на всю корзину, подосиновиков несколько штучек, масляток… А белых – только три.
    И ведь выставил он мне, лесовичок-то! Ровно ровнёхонько двенадцать хороших боровиков. И ни одного червивого! И там, где люди уже всё исходили, казалось бы…
    А один не выдал.
    «Эх – думаю, – не сдюжил хозяин лесной. Проспорил…» 
   
    А через две недели, едва я зашёл в этот же лес, и отздравствовал хозяину, он мне первым делом на самом видно месте белый выставил – больше, чем в пятнадцать сантиметров в высоту и размером шляпки, как крышка от маленькой кастрюльки. Тот самый, тринадцатый.
    А что самое забавное – за минуту до этого здесь же проскочили «комбайны», исчезнув в лесной глубине, его не заметили!

    Вот так и выходило, что он, в споре со мной два раз мне показал, что сильнее меня, и хозяин он лесной добрый и уж дюже хозяйственный… 
               
   
    А вообще, лес радовать должен. Даже самый страшный, с ужасным окружением, словно рядом где притаился дом на курьих ножках с Бабой Ягой.
    Потому что лес – добрый. Он нам родной. Мы жизнью своей изначально из леса вышли. Забыли, правда, слегка. Память нам цивилизация отбила…
    Но если с добром, душу открыв, в лес приходишь, то он словно что улучшает внутри, исправляет.

    И ходишь по реликтовым лесным широтам, и осознаёшь, что лес этот издревле стоял здесь, сшивая ковёр свой иголочками и корешками, и был тогда, когда людей на земле ещё не было вовсе! А он уже на ветру шумел, под солнцем грелся, дождями умывался и небом дышал, выдыхая его голубую чистоту! И он силищи неограниченной, если не сломать весь…
    Уже за это его уважать надо. Он – отец наш!


    Ходите в лес, дышите небом, слушайте тишину и собирайте дары! Лес вас чувствует. Научитесь и вы его чувствовать! Будьте добром друг для друга!
    От леса искреннее вам спасибо.

cyclofillydea 2019