И Пала Тьма

Не так давно, несколько месяцев назад, я был проездом в Стэрингстоуне. Я направлялся в Портленд, и мой маршрут включал в себя переправку на пароме через реку, на берегу которой как раз и раскинулся Стэрингстоун. Ранее два берега соединял мост, но в результате бури он был закрыт на реконструкцию за несколько месяцев до моего приезда.
К сожалению, мои планы были нарушены, о чём мне красноречив заявил молодой парнишка с усами как у моржа, когда я пытался узнать о ближайшем пароме.
- Переправа не будет совершаться в течение двух дней, сэр, - сказал он, разводя руками и давая таким образом понять, что он не может ничем мне помочь и очень сожалеет.
- Причина?
- Да вы взгляните на горизонт, сэр, - с севера идёт шторм. В такую погоду не то что паромы не ходят, даже людям страшно выходить из дома.
Я глянул на тёмно-синие небеса, а затем снова наклонился к окошку, за которым сидел мой усатый приятель.
- Понимаете, - попытался объяснить я, - я здесь проездом, не местный. И мне срочно нужно попасть на тот берег, в Портленд...
- Я вас понимаю, сэр, но это не зависит от меня. Пускаться вплавь в такую погоду невероятно опасно, ни одно судно не пойдет на такое самоубийство ни за какие деньги.
- Что же вы предлагаете? Ждать два дня?
Усатый служащий вновь развёл руками и пожал плечами, слово сова.
- Либо плыть самому, что будет безумием, - он издал короткий смешок. - Остановитесь в каком-нибудь мотеле, сэр, у нас в городе их полно. Есть парочка без тараканов.
- Боюсь, у меня не хватит денег, чтобы оплатить своё двухдневное проживание. Поймите правильно, мне приходится тщательно планировать свои расходы.
Парень смотрел на меня без понимания.
- Я писатель, - пришлось добавить неохотно. Зато морщины на его лице тут же разгладились.
- Прискорбно, - сказал он. - Но я уверен, что можно найти какую-нибудь ночлежку эконом класса, чтобы переждать бурю...
- Боюсь, что у меня не хватит денег даже на подвал с клопами, особенно в этом сумасшедшом городе. По прибытии в Портленд я мог бы раздобыть денег у знакомых, но здесь... Нет это исключено.
Усатый долго смотрел на меня, пределе чем снова пожать плечами.
- Сожалею, сэр, - сказал он и скорчил грустную мину.
- Чёрт, но это же нелепо! - взорвался я. - Где же мне жить эти два дня?
Внезапно чья-то рука легла мне на плечо, а следом я услышал приятный мужской голос:
- Сэр, я случайно услышал, что вам необходимо жильё?
Я обернулся. Передо мной стоял низенький мужчина приятной наружности с седыми волосами. Под глазами у него были фиолетовые мешки, а лоб покрывали морщины. На вид ему было лет пятьдесят, однако, если прибавить к внешности голос, то можно было и вовсе потеряться в догадках.
- Всё верно, - сказал я. - Но у меня проблемы с деньгами, поэтому...
- О нет, не нужно беспокоиться насчёт денег. - мужчина добродушно засмеялся. - Я предлагаю от чистого сердца, просто чтобы помочь. Вам ведь необходимо переправиться в Потртленд, правильно ли я понял?
Я кивнул.
- Ага, - мужчина облизнул губы и смерил меня взглядом. - Речь шла всего о каких-то двух днях? Думаю, это не так уж много. Мой дом открыт для вас.
Я наконец улыбнулся, не веря в собственную удачу и подхватил свои пожитки.
- Не знаю даже, как вас отблагодарить, мистер... э-э...
Вместе с моим новым знакомым мы зашагали по узким улочкам города, отходя всё дальше от порта.
- Линфорд Лу, - назвался мужчина. - И благодарить меня не нужно. Если я действительно сейчас совершаю доброе дело, то за него мне отплатит время, а не вы. Так что забудьте обо всех этих вознаграждениях. Лучше расскажите о себе и скажите, как вы относитесь к высокой влажности?
Линфорд Лу жил в небольшом частном доме совсем неподалеку от реки. Его серый домишко находился вдали от основного скопления домов, а чтобы пройти к нему было необходимо миновать кленовую рощу. По дороге мы разговорились. Линфорда весьма позабавило, когда я признался, что занимаюсь писательством.
- Не удивительно, что вы не можете позволить себе проживание в мотеле, - сказал он, открывая дверь дома.
- Иногда я не могу позволить себе даже хлеб.
К сожалению, это не было шуткой. Я хорошо помню свои голодные годы, но сейчас немного другая история, чтобы рассказывать о них. Из беседы с мистером Лу я также выяснил, что мой знакомый некоторое время содержал бакалейную лавку на одной из улиц города, но затем был вынужден продать её из-за долгов.
- Государство съедает частные предприятия, - с грустью сказал Линфорд, вешая в шкаф моё пальто. - Даёт немного развиться, а после душит налогами, высасывая все соки и не позволяя работать. Из-за этого приходится нередко забывать о собственном бизнесе и искать работу, что и произошло со мной. Уже несколько месяцев я работаю на верфе, выполняя самую странную и грязную работу, совершенно не получая никакого удовольствия.
- Подайтесь в писатели, - предложил я. - Вот уж действительно работа мечты.
Линфорд лишь покачал головой.
- Если бы все люди работали писателями, то конец света случился бы намного быстрее, - сказал он. - Тем более, работай я сейчас писателем, едва ли мы с вами встретились, не так ли? Скорее всего, я бы тоже бегал по городу в поисках жилья.
Я был вынужден признать, что он прав. Меня едва не дёрнуло сказать, что я близок к тому, чтобы бросить марание бумаги и пойти тоже работать на какой-нибудь верфе.
Линфорд прошёл вперёд по коридору, оставив меня одного с чемоданом.
- Ступайте за мной, - услышал я вскоре его голос. - Я покажу вам вашу комнату.
Идя по коридору, я заметил несколько десятков развешанных по стенам фотографий. Почти на всех была изображена пара: молодой, светловолосый мистер Лу вместе с красивой девушкой. Блондинкой, улыбающейся в камеру.
- На этих фотографиях вы с дочерью, мистер Лу? - спросил я хозяина дома, когда зашёл в небольшую комнатку следом.
- Что? - Линфорд как-то испуганно взглянул на меня, но затем, кажется, успокоился. - На тех, что в коридоре? О да, это моя дочь. Нэнси. Она... она уехала.
Опережая мой вопрос, он добавил:
- Уехала учиться. Да.
- Это её комната? - спросил я, оглядываясь.
- Нет, это комната принадлежала нам с женой, но после развода я перенёс все свои вещи в комнату по соседству.
Мистер Лу взглотнул и поспешил объяснить:
- Знаете, не было сил...
- Я вас прекрасно понял, больше не буду затрагивать эту тему.
Линфорд благодарно изобразил на губах улыбку.
- Если вы проголодаетесь... - едва начал он, но я тут же заверил его, что у меня при себе имеются кое-какие продукты, а потому я не посмею объедать его.
- Я способен ничего не есть в течение целого дня, - сказал я.
- Не удивительно, вы же писатель. Я просто не хочу, чтобы вы умерли от голода...
- Этого не будет, - рассмеялся я. - Мне важно было только найти крышу над головой на эти два дня и не более. Я и так уже у вас в большом долгу.
Линфорд лишь махнул рукой.
- Какой ещё долг? - сказал он. - Разве вы забыли об обычной человеческой доброте?
- Она на грани вымирания в нашем веке.
- Вы правы. Но огонь пока теплиться.
- Возможно, только благодаря таким людям, как вы.
Линфорда мои слова смутили. Пробормотав что-то насчёт чая, он оставил меня одного, позволив спокойно разложить вещи и хоть немного передохнуть с дороги. С одной стороны, я чувствовал себя невероятным везунчиком, раз судьба послала мне мистера Лу. С другой стороны, я всегда чувствовал себя не комфортно в гостях у незнакомых людей. Я не любил останавливаться в отелях, не любил злоупотреблять чьим-то гостеприимством, поскольку под чужой крышей ощущал себя лишним, всего лишь гостем. Успокаивало только осознание того, что мне предстоит пробыть здесь, в этой со вкусом обставленной комнатке, всего пару дней, а там уж я смогу наконец переправиться в Портленд.
Вечером, когда мы с мистером Лу сидели на кухне за чашкой чая, я поинтересовался, действительно ли шторм будет таким долгим.
- Это Стэрингстоун, - ответил он спокойно. - Не удивляйтесь, здесь погода дикая, как и нравы людей. Два дня - это ещё мало. Однажды шторм продолжался целую неделю. Кое-где ветер повалил деревья на линии электропередачи, а из-за дождя улицы оказались затоплены. Людям приходилось баррикадироваться в своих домах, чтобы спастись. Так что вам ещё повезло. Переждёте у меня шторм, а там уж сможете спокойно сесть на паром.
- Я первый, кого вы вот так выручаете?
Линфорд пожал плечами и сделал глоток из кружки. Больше он ничего не сказал, поэтому мне пришлось допивать чай, слушая завывание ветра и обжигая нёбо.
Первые капли дождя уже начинали стучать в окна, когда я мы разошлись по своим комнатам. Предварительно я успел ещё несколько раз поблагодарить Линфорда, но мой добрый знакомый с наступлением темноты стал совершенно неразговорчивым, а потому ограничился лишь пожеланием мне спокойной ночи и просьбой не беспокоиться насчёт понятий долга.
- Вы ничего мне не должны, - сказал он мне, прежде чем скрыться за дверью своей комнаты. Выглядел он при этом как-то особенно сосредоточенно.
Мне оставалось лишь смириться и, улёгшись на самый край кровати, постараться уснуть в незнакомом доме, осознавая, что за окном начинается шторм, а сам я нахожусь в неизвестном городе и по чистой случайности не коротаю ночь на улице. Переполненный благодарности своему, не побоюсь этого слова, спасителю, я вскоре согрелся и уснул.
Здесь стоит уточнить, что я сплю довольно чутко, поэтому могу часто просыпаться за ночь по разным причинам. Та ночь не стала исключением. Посереди ночи меня разбудил странный звук. Я лежал на боку и, глядя во тьму комнаты, старался не столько определить источник звука, сколько определить, что вообще из себя представляет этот звук. Я слышал, как шумит дождевая вода, стекающая по кровле. Слышал, как в небесах звучат раскаты грома. Но среди этих естественных звуков природы было ещё что-то. Нечто тихое, но проникающее в самые глубины сознания.
Я заставил себя вылезти из тёплой кровати, чтобы постараться определить источник звуков. Я просто не смог бы уснуть, не раздав эту загадку. Походив немного по комнате, я понял, что звук доносится из-за стены, прямо из комнаты мистера Лу. Тогда я тихо приблизился к стене и прижал к ней ухо. И я услышал. Это был белый шум. Неестественно громкий белый шум.
Что ж, я посчитал, что это вполне обычная практика. Я знал, что белый шум успокаивает и помогает заснуть. Возможно, подумал я, мистер Лу страдает бессонницей или просто не может так легко заснуть, а потому и включает на ночь пустой канал на телевизоре.
Вполне удовлетворенный таким объяснением, я вернулся в постель и совсем скоро уснул, проспав как убитый до самого утра.
Линфорд встретил меня утром за завтраком, когда я, сидя за столом на кухне, запечатывал письма в конверты, чтобы отправить их по прибытии в Портленд. Вид у него был такой, словно он не спал всю ночь. Он как будто вовсе не удивился, увидев меня. Бросив что-то наподобие "с добрым утром", он прошаркал за мою спину. Создавалось впечатление, будто мы давно знакомые друзья, живущие в одном доме несколько лет.
Пока он заваривал кофе, я решил завязать беседу, чтобы хоть как-то развеять немного гнетущую атмосферу:
- Плохо спите, мистер Лу?
- Что? - по звуку я понял, что из-за моего неожиданного вопроса Линфорд выронил ложку. - Да, плохо, всё верно...
- Некоторое время я работал по ночам, но потом решил покончить с этой вредной привычкой, начав принимать снотворное.
Линфорд слушал, молча перемалывая кофейные зерна.
- Толку ноль, - сказал я, чувствуя себя более чем глупо. - Извиняюсь за своё любопытство, но ночью меня побеспокоил некий звук из вашей комнаты. Мне показалось, что это был белый шум. Вы засыпаете под него?
- Да, я засыпаю под белый шум, - Линфорд сказал это настолько безучастным голосом, что мне показалось, будто он даже не следит за сутью разговора, предпочитая, как робот, отвечать односложно, соглашаясь со всем подряд.
- Едва ли это вам помогает, - осторожно заметил я.
Линфорд вздохнул.
- Вы правы, - сказал он только после того, как сделал несколько глотков кофе. - Этот шум ничем не помогает.
- Так купите лекарство. Хотите, я могу сходить. Только назовите адрес аптеки.
- Не нужно, я много лет обхожусь без лекарств и чувствую себя вполне здоровым.
Я взглянул на его лицо, и увидел всё те же фиолетовые мешки, морщины на лбу и уставшие, покрасневшие от недосыпа глаза. Он не был похож на человека, чувствующего себя вполне здоровым.
- Сейчас мне необходимо отправиться на верфь, - сказал Линфорд, явно желая сменить тему. - В моё отсутствие делайте всё, что захотите, только пожалуйста, - он сделал многозначительную паузу, - не заходите в мою комнату, ладно?
Я кивнул и махнул в сторону окна - на улице был сильный ливень.
- Но шторм...
- Шторм никогда не отменял для меня работу, - сказал Линфорд, выходя из комнаты.
- Вы очень доверяете мне.
Он остановился и как-то строго взглянул на меня:
- Так не заставляйте меня жалеть об этом.
Итак, мистер Лу оставил меня одного. Завернувшись в плащ, он скрылся за дверью, и его фигуру моментально скрыла косая завеса дождя. За время его отсутствия я успел сделать несколько черновых набросков собственных произведений, сидя за столом на кухне и прислушиваясь к завыванию ветра.
Когда же я отправился справить нужду, на обратном пути, проходя как раз мимо комнаты Линфорда, я мельком взглянул в за приоткрытую дверь. Увиденное заставило меня остановиться. Я помнил наказ своего доброго знакомого, но любопытство взяло вверх, поэтому я открыл дверь пошире и оглядел комнату.
Уверен, каждому из нас когда-нибудь доводилось побывать в магазине электротехники. Помните ли вы отдел с телевизорами? Эти длинные полки, пересекающие весь зал, и десятки коробок разных размеров, притягивающих внимание покупателей мерцающими экранами. Так вот, комната мистера Лу уж слишком сильно напоминала вот такой отдел в магазине. Свободного места в комнате почти на были, всё пространство занимали старые ЭЛТ-телевизоры. Они были повсюду, куда не ступи. Помещались друг на друга, стояли парами, были выстроены в небольшие башенки по углам... Их было слишком много для такой комнатки.
Прибывая в полном недоумении, я прошёл в центр комнаты, глядя на этот город из телевизоров. Десятки серых экранов со всех сторон, мне приходилось переступать через эти громадины каждый раз, как только я хотел сделать шаг вперёд. Всё выглядело так, будто мистер Лу коллекционировал эти телевизоры или готовил для продажи, зачем-то устраивая из собственной спальни склад.
Не небольшом столике примерно в центре комнаты я заметил диктофон. Повинуясь странному желанию, я взял и выключил его. Комнату заполнил знакомый белый шум.
Я настолько увлёкся своими мыслями, стараясь понять, зачем моему знакомому потребовалось записывать белый шум телевизоров, что совсем не заметил, как в комнату вошёл мистер Лу. Казалось, он и сам не был удивлён увидеть меня в комнате, стоящим с диктофоном в руке.
Заметив его, я поспешно положил диктофон на место и пробормотал извинения. Линфорд выглядел совершенно спокойным.
- Глупо, - вздохнул он. - Как будто я не знал, куда заводит любопытство. Особенно когда ты просишь людей не делать что-то без объяснения причин.
Я молча смотрел на него, чувствуя себя провинившимся школьником.
- Возможно, вам интересно, зачем всё это, - Линфорд обвёл рукой комнату, намекая на десятки телевизоров.
- Я не хотел бы...
- Не хотели бы вмешиваться? Отнюдь, вы уже вмешались, но, благо, в этом нет ничего криминального, а потому почему бы и не объяснить вам всё? К тому же, завтра вы отправитесь в Портленд, и едва ли мы с вами встретимся ещё раз.
- Я не хочу вынуждать вас что-то рассказывать. Я не должен был заходить в вашу комнату, вы правы...
- Вы не вынуждаете. Если вам станет от этого легче, то я сам хочу рассказать вам всё. Садитесь.
Линфорд махнул на один из телевизоров, и я нерешительно опустился на него. Иных стульев в комнате просто не было. Похоже, что телевизоры заменили мистеру Лу всю мебель.
- К тому же, вы писатель, - сказал Линфорд, садясь напротив меня. - Возможно, для вас это будет отличным сюжетом для какой-нибудь хорошей истории.
- Едва ли я смогу написать об этом...
- Сможете. Я уверен - сможете.
Мы посмотрели друг другу в глаза, и Линфорд начал свой рассказ:
- У меня никогда не были дочери. Женщина, которую вы видели на фотографиях, когда-то была моей женой Нэнси. Когда мы поженились, мне было тридцать четыре года. Сейчас мне сорок, но я уже, наверное, похож на старика, каковым я себя и сам ощущаю.
Нэнси умерла. Вернее, её убили. Случилось это почти пол года назад. Вместе с ней я потерял и дочь, которую она вынашивала пять месяцев.
- Как это произошло?
- Быстро. Шайка каких-то отморозков схватила её на улице. Полиция сказала, что это было обычные ограбление, но они, видимо, испугались, что Нэнси сможет их опознать, поэтому убили, воткнув нож несколько раз в разные места, чтобы уж наверняка. Затем бросили где-то в переулке и разбежались, забыв даже сумку, ради которой они её и схватили Там её и нашли, позвонили мне и всё рассказали. Помню, я как раз в ту ночь вернулся с работы. Ещё удивился, почему Нэнси всё ещё не было дома. А потом этот звонок... Смысла ехать в госпиталь не было, но я всё равно зачем-то отправился туда, посмотреть на труп любимой жены, внутри которой росла моя дочь. Я помню только её бледное лицо и вымоченное в крови тело, изуродованное десятками рваных ран. Она лежала передо мной, а я зачем-то держал её за руки и смотрел в пустоту, где видит только её нетронутое лицо, на котором не было ни единой капли крови. А в воздухе витал запах смерти, щиплющий глаза. Пока вы не окажетесь на моем месте, вам никогда не понять, какой коктейль чувств я попробовал. Злоба, грусть, отчаяние... То было нечто совершенно другое. Осознание несправедливости, молчаливое вопрошание: почему это произошло именно со мной?
После смерти жены я стал затворником, старался как можно меньше показываться на людях. Я медленно стал чахнуть в этом доме, умирая от собственной боли и старея по часам. Столько раз я хотел снять все эти фотографии и убрать в самый темный угол, лишь бы всё забыть, но каждый раз, когда моя рука тянулась, чтобы снять их, я осознавал, что не хочу забывать её. Мне казалось это верхом предательства. Поэтому я заставил себя помнить, вспоминать о смерти Нэнси каждый день.
А затем я узнал и феномене электронного голоса и загорелся желанием попробовать, тоже поймать голос любимой жены с того света. Я не особо верил в это, мне всё это казалось безумием, но я решил попробовать, лишь бы не сидеть сложа руки в ожидании смерти. Я купил этот диктофон и однажды ночью попытался записать белый шум телевизора. После я прослушал запись, но ничего не услышал, кроме помех. Нормальный человек остановился бы, но я был сломлен горем, поэтому решил, что у меня неподходящий для таких экспериментов телевизор. Я купил другой и попробовал вновь. Затем купил ещё несколько телевизоров. Я покупал всё больше, а по ночам сидел в этой комнате и записывал на плёнку белый шум. Это стало что-то вроде традиции - покупать ящики, тащить их сюда и по ночам сидеть возле их рябящих экранов, ловя на диктофон белый шум. Уже несколько месяцев я провожу так каждую ночь, пристально глядя в экраны телевизоров, а затем внимательно, словно ненормальный, прослушивая записи, стараясь услышать... Услышать её нежный голос вновь. Я жду знака. Ищу Нэнси по ту сторону экранов, внутри белого шума, стараясь уловить среди какофонии хотя бы одно слово. Вся моя жизнь превратилась в сплошные поиски и бессонные ночи. Я заменил голоса людей на белый шум, а встретив вас посчитал, что это мой шанс вернуться к нормальной жизни и покончить со всем, выкинув телевизоры на помойку. Но я не смог и прошлой ночью снова сидел здесь, в окружении включенных телевизоров, и записывал белый шум лишь для того, чтобы вновь разочароваться.
Снаружи дома раздался раскат грома. Я вдруг почувствовал себя невероятно некомфортно, сидя в этой комнате. Черные зеркала окружали меня со всех сторон, а прямо передо мной сидел человек, совершенно обезумевший от горя. Винить его? О нет, я не смел, поскольку понятия не имел, что он чувствовал в тот момент, сидя с рядом с телом жены в госпитале. Я не мог понять его, а потому смог лишь проглотить слюну, кивнуть и молча покинуть его комнату.
Той же ночью я проснулся и прислушался. Белый шум. Дождь. Стук капель об оконные рамы.
Я вышел в коридор и тихо дошёл до комнаты Линфорда. Приоткрыв дверь, я увидел хозяина дома сидящим на в окружении включенных телевизоров. Вся комната была наполнена ребящим серым светом от десятков экранов. И слышно было только белый шум, ничего кроме него. Он изолировал комнату и не пропускал наружный мир.
Мистер Лу не особо удивился, когда я зашёл в комнату. Возможно, он ждал меня. Он сидел перед одним из телевизоров и, протянув к нему диктофон, ловил голоса с того света, глядя широко раскрытыми, но, увы, пустыми глазами перед собой.
Я встал за его спиной и сказал против воли:
- Вы не сможете вернуть её таким образом. Вас воссоединит только смерть.
Я думал, что это хоть немного успокоит беднягу, но нет. Плечи его начали трястись. Я решил, что у него началась истерика, но, подойдя поближе, понял, что Линфорд плачет. Крупные слёзы скатывались по его морщинистому лицу и мягко падали на ковёр. Дрожащей рукой он продолжал сжимать диктофон. Запись белого шума продолжалась.
- Я боюсь смерти, - сказал он тихим, действительно напуганным голосом, полного слёз и мучений. - Я не хочу умереть. Едва ли вы сможете понять меня. Смерть видется мне как вечная тьма. Мир, где холодно и одиноко, даже хуже, чем здесь. Откуда невозможно выбраться. Никто тебя не слышет, всем на тебя наплевать, потому что ты медленно превращаешься в груду костей, поедаемый червями. А затем кости рассыпаются в прах, впитываемый землёй. Сырой землёй. И не от слёз тех, кто пришёл к тебе. А от дождя. И ты вынужден жить вечно в этой тьме, забытый всем миром. Просто представьте, какого это: прожить всю жизнь в одиночестве замкнутым в самом себе изгоем, а потом быть обречённым жить в объятиях смерти так же.
- Всегда есть шанс получить второй шанс и перевозродиться, - робко заметил я, напуганный словами Линфорда.
- Оставьте эти легенды про реинкарнацию при себе. Жизнь никому не даст второй шанс. Когда придёт тьма, она нас всех поглотит. А я этого не хочу, я боюсь, боюсь...
Я сделал несколько шагов назад, ошеломлённо глядя на сгорбленную спину мистера Лу и совершенно не зная, что сказать. А потом выскочил из его комнаты и вернулся в постель, закрыв голову второй подушкой, лишь бы не слышать ни белый шум, ни всхлипывания Линфорда, продолжающего искать голос своей мертвой жены.
На утро следующего дня я встал как можно раньше и с облегчением обнаружил, что шторм закончился. Я тихо собрал свои скромные пожитки и, проскользнув мимо комнаты Линфорда, вышел на улицу. Уже через час я находился на пароме и переправлялся на противоположный берег, всё ещё вспоминая Линфорда Лу, каждую ночь старающегося взломать код загробного мира и пройти через завесу белого шума, чтобы услышать любимой голос своей жены и найти в смерти жизнь...

***

Чувствуя, как сердце прекратило биться, Картер в иступлении уставился на диктофон в своей вспотевшей руке. Только сейчас он понял, что, кажется, не дышал на протяжении всей записи.
Аккуратно опустив диктофон на стол перед всё ещё включенным и настроенным на пустой канал телевизором, как будто боясь, что он может взорваться. Схватил телефон и набрал нужный номер, чуть ли не теряя сознание дождался соединения и выкрикнул в трубку:
- Стэнли, ты не поверишь, что мне удалось записать!.. Да, именно! Это тянет как минимум на Нобелевскую премию, если нам удастся всё доказать! Это похоже на чудо, чёрт возьми! Приезжай как можно скорее - ты должен это услышать, иначе я посчитаю, что сошёл с ума! Да, как можно быстрее. Возьми такси.
Картер швырнул телефон на кровать и дрожащими руками вновь воспроизвёл сделанную на диктофон запись белого шума. Через две минуты комнату заполнил приятный мужской голос:
Не так давно, несколько месяцев назад, я был проездом в Стэрингстоуне...