Альга Суморли. Часть 3, глава 17

                17.
                КЛОНИДОЛЛА НЕ СДАЁТСЯ
     Вечером, когда горизонт покрывал густой малиновый туман, а закатное небо полыхало багровыми, розовыми, оранжевыми, жёлтыми и золотыми красками, с вышины на космодром опустился дисколёт — на Эбирану вернулась Синифроса. Вышла и приблизилась к Клонидолле, любовавшейся возле дворца завораживающей красотой небес (несмотря на скверный характер, она не была лишена некоторой склонности к красивым зрелищам, а закаты на Эбиране были прекраснейшими из всех закатов, какие только  можно себе представить).
       — Всё в порядке, — объявила королева. Клонидолла угадала её мысли и ответила:
       — Всё в порядке? А разве небесный камешек не упадёт на Землю?

         — Он уже никуда не упадёт. Я уничтожила его. Вот металл, который он в себе содержал. – И Синифроса приказала слугам выгрузить из корабля куски синевато-серого цвета – железа в соединении с ещё каким-то неизвестным металлом. – Нам пригодится. Часть я отдам людям – пусть изучают. Если ты, Клонидолла, продолжишь причинять людям вред, мне придётся сослать тебя на Пуциаль.

         Слова «сослать на Пуциаль» Клонидолла понимала отлично. На эту планету отправляли эбиран, которые в чём-либо сильно провинились. Оказаться на Пуциали, где, кроме презренных сосланных эбиран, никого не было, Клонидолле не хотелось. Это было оскорбительно для неё.

       Клонидолла лишь невинно посмотрела перед собой и тихо произнесла:
   — Ну что ж, такова судьба…
      Уничтожение метеорита несколько смирило Клонидоллу, но ненадолго: мечты о троне не оставляли её. После этого неприятного для неё события Клонидолла с половину земного года мирно прожила на Эбиране, желая показать Синифросе, какая она послушная, и убедить её, что и не собирается больше наведываться на Землю.

      Но она очень волновалась, не заняла ли ещё Кэднас престол. Выведав магическим способом, что происходит на Земле, поняла, что ещё нет. Клонидолла уже придумала, какой у неё будет замок, какие у неё там будут наряды и всё остальное. У неё даже всё было записано. В её дневнике было написано так:

          «Буду сидеть на троне в платье кроваво-красного или чёрного цвета, с изображением на груди черепа или паука в паутине… Шею будет обвивать живое ожерелье – змея… Надо мной будет висеть летучая мышь, по бокам сядут две чёрные кошки с жёлтыми глазами… Кот и кошка… А руки будут сплошь унизаны золотыми браслетами…
     На гербе, на огненном фоне, будет изображён разъярённый тигр, под ним – скрещенные меч и копьё… А над этим всем – символ власти, корона…

    И замок создам себе как бы старинный, с подземными ходами, дорогими коврами на полу и занавесками из паутины, самыми преданными слугами, зажжёнными факелами вдоль стен и по бокам моего трона… С привидениями…»
          Она так живо представила себя восседающей среди всего этого, что очень возгордилась и укрепилась в решимости осуществить как можно быстрее своё желание.

     Однажды Клонидолла, гуляя по окрестностям дворца Синифросы, встретила Гифниса. Она решила вновь попробовать применить внушение и, гипнотизируя его, приказала:
          — Гифнис, я забочусь о тебе, и ты обязан мне повиноваться. Ты должен помочь мне стать королевой! Пора браться за дело!
         «До чего правдивы земные сказки о злой мачехе! – подумал Эйфас, вышедший на порог своего дома полюбоваться закатом и услышавший слова Клонидоллы. – Её приёмный сын будет нести её шлейф — став королевой, она превратит его в слугу!»

   Эйфас показался из-за кустов, отделявших его от этой сцены, что стало для Клонидоллы, считавшей, что кроме Гифниса её никто не слышит, полной неожиданностью. Он протянул руки к другу, оказав на него своё воздействие, и тот освободился от гипноза мачехи. Эйфас повёл его прочь от Клонидоллы. Та, разочарованная, что у её выходки появился свидетель, с досадой глядела им вслед, думая: «Сорвалось... Но в следующий раз я доведу своё дело до конца, когда он будет один!»

2014 г.
Продолжение следует...