de omnibus dubitandum 119. 44

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.44. НУ КАК ВАМ НАШ ЛЁВА ПОНРАВИЛСЯ?…

    Работа продолжалась, и добыча прогрессивно возрастала. Каждому вновь поступающему выдавали два комплекта платья и белья, муку, сахар, 1200 рублей за месяц вперед (в это время английский фунт стоил 40–50 рублей).

    Комнаты для господ генералов реквизировались в лучших гостиницах: так, в Москве общежитием спецов на первые месяцы служили «Княжеские» меблированные комнаты на Волхонке [Меблированные комнаты «Княжий двор» размещались во второй половине XIX — начале XX века на улице Волхонка в Москве в доме князей Голицыных, построенном в середине XVIII века. После революции там, в частности, размещалось Третье общежитие Наркоминдела].

    Условия ли жизни в «Княжеских комнатах», аромат ли возвращаемого командования, экстренных поездов, штабов, но вербовка шла более чем удачно, и штаб Бонч-Бруевича стал притчей во языцех.

    Подвойский — ближайший помощник Лейбы Бронштейна (Троцкого), блестящий организатор и строитель заговоров — с грустью заметил, побывав в западне: «Дайте мне столько эскадронов, сколько помощников у Бонча, и я вам гарантирую в месячный срок революцию в Германии и Австрии…».

    Наконец пришел исторический день апреля. В доме Перцова [Доходный дом инженера П.Н. Перцова в Соймоновском пр., построенный в стиле «модерн» архитектором Н.К. Жуковым по эскизам художника С.В. Малютина в 1906–1910 гг., квартиры в котором до революции занимали преимущественно художники; в 1918 г. там располагался военный комиссариат] — на Кремлевской набережной — в приемной собралась новая партия генералов во главе с Потаповым.

    Лейба Бронштейн (Троцкий) вышел к ним и с кривой усмешкой сказал следующую невероятную речь:

    «Господа генералы! Я принимаю вас на советскую службу. В вашей работе на пользу мировой социалистической революции вам придется встретиться с вполне заслуженными вами недоверием и ненавистью рабочих масс…

    Я не могу вам гарантировать безопасности в случае, если поднимется новый вал народного возмущения. Но я с полной категоричностью обеспечиваю вам беспощадную немедленную расправу в случае, если вы сами попытаетесь вызвать народное возмущение! К работе, господа…».

    «Ну, как вам наш Лёва понравился?» — поинтересовался вечером Парский. «Ничего, ничего, — отвечал Потапов, — чувствуется настоящее начальство. Подтянет нас, но и хамью теперь не сдобровать. Уговаривать не будет!..».