Тяжкий поход

(сказка о доброй душе)
- Доброго здоровьечка, хозяюша! Дозволишь ли старику навестить тя?
Анна Прокофьевана оглянулась и широкая улыбка засияла на ее лице. Хозяйка не слышала, что бы кто-то открыл дверь. Но увидев, что на пороге стоял старый-престарый, заросший мхом до самых бровей леший, воскликнула:
- Здравствуй дедушка, Евлохий! Здравствуй, батюшка! Как хорошо, что решил проведать соседушку! Давненько не виделись…
Леший, сняв шапчёнку, сделанную из куска коры, не торопясь прошел к столу и устроился поудобней на широкой лавке. Он с удовольствием потягивал душистый чай из красивой чашки заваренный хозяйкой и, сочно причмокивая, аккуратно кушал черничное варенье.
- Хорошо устроилась, матушка! Тепло, уютно, сытно! Не то, что в чаще лесной.
Между глотками поскрипывал своим сиплым голосом Евлохий:
- Только вид человечий у тебя какой-то дюже устамший. Рысью ты была много красивше!
- Енто кому тут не глянулась моя хозяйка????
Прогудел появившийся из-за печки Кузёма:
- Что енто за ценитель такой сыскался?
Голос домового звучал угрожающе, но Евлохий даже не оглянулся:
- Не ворчи, Кузёмка, не то более в лес тебя пущать не велю!
Не менее грозно ответил леший, едва не подавившись вареньем, от чего стал громко кашлять. Хозяйка громко рассмеялась, от чего заботы, лежавшие тонкою сетью на лице женщины, пропали без следа.
- Хватит ссориться, давайте отпразднуем приход гостя дорогого!
Женщина поднялась с лавки и на стол, словно из воздуха посыпались угощения:
- Кликни соседей, Кузёмушка! Посидим по-свойски, поболтаем…
В ответ на слова хозяйки, Кузёма громко ухнул в печное поддувало, и скоро за столом началось гуляние. Нашелся и штоф с вином, которое прибавило веселья.
 Домовые пели старинные песни, подыгрывая себе на дудочках, рожках да гусельках, иногда затевая неуклюжие пляски. И только Леший, внимательно смотрел на Анну Прокофьевну через густые нависшие брови, и замечал печаль неизбывную, что грузом тяжким лежала на сердце у женщины:
- И все же, матушка, Рысью ты была и красивше и веселее!
Снова завел беседу Евлохий:
- Помнится, как ты сидела на ветке моего дуба и мурлыкала, шевеля кисточками на ушках! А теперь гнетут тебя заботы страшные…. Не поведаешь старику про нужду свою?
Веселье стихло. Домовые как по команде умолкли, а хозяйка только печально вздохнула, да рукой махнула. Дескать, нельзя мне ничем помочь… А Филимон, громко крякнул, и пояснил старинному соседу:
- Дак хлопоты у хозяйки тяжкие, ноша на ней лежит непомерная…
Домовые стали на перебой рассказывать:
- Возьми в толк, Евлохий, отвадила она Анчуток злокозненных от реки нашей и леса, так теперь взамен дОлжно их на кажную новою луну кормить. А как беду избыть – про то нам не ведомо. Можно прогнать их силой, да черная беда-злосчастье останется. Навроде бед не творят, да вот только радость умирает от них, проклятущих.
Неожиданно, в гуле голосов, раздался тихий говорок Гаврилки:
- Когда еще дед мой, Скрум, не ушел в далекие места, сказывал он, будто в лесу нашем кто-то из леших извел Анчутку. Да так извел, что ни зла, ни горести не осталось…. Сыскать бы тех, кто сладил таку заботу?
Евлохий с такой силой шлепнул себя ладонью по лбу, что неслышный людям звон пронесся по всему поселку, а сам леший скатился с лавки. Домовые поспешили помочь старику подняться, а тот, усевшись на лавку, загудел, подобно лосю в пору гона:
- Верно молвил Скрум! Это ж я, пенек трухлявый, извел Анчутку! Только давно то приключилось… Вот и запамятовал про дело ладное, прошу извиняйте старика.
Видя, как с ожиданием и надежной смотрят на него други, Евлохий повел рассказ:
- Давно то приключилось. Сам уже не упомню когда….  Повадился проказник-Анчутка поедать припасы мои. Нет, шишек и грибов мне жалко не было, а то жалко, что в зиму приходилось лазить по сугробам и орешки собирать. Зол я был на него, а как сладить? Не ведал… И вот как-то осенью, подле дуба моего опустился конь крылатый. Красавец вороной! Но много краше была хозяйка коня. Как кликать ее – позабыл… Чудное имя. Стала она пытать, как ей сыскать груманта Гришку, да только не до нее мне было. Ну и ответствовал ей, что занят я. От Анчутки спасу шукаю. Тогда красавица улыбнулась, и дала мне плод дивный в тряпице. Только велела не открывать и положить в дупло, где храню припасы. Дескать Анчутка съест и уйдет навсегда…. Я так и сделал! А сам проводил красавицу к Гришке. Он в аккурат с каким то непонятным лешим якшался… А когда вернулся, глядь – тряпица развернута, и плода нет. С той поры более не проведывал меня Анчутка. А вот где живет красавица что на крылатом коне летает, и что за плод она дала – про то не ведаю, уж извиняйте….
Кузема сурово глядя на старика, осуждающе выпалил:
- Эх, старый, не голова у тебя на плечах, а шишка кедровая! Как так не прознал? Неужто безлюбопытный такой? Эх….
- А можа, мы про красавицу ту у Гришки узнаем? Он в кажный праздник Берендеевку в селе Синячиха навещает. Можа он и вспомнит о ком речь? Давайте, братия, схожу я на сборище, поищу Гришку…
Неуверенно предложил Гаврилка, но Анна Прокофьевна, слушавшая рассказ Лешего очень внимательно, резко отказала домовому:
- Нет, Гаврила. Я сама найду гнома, и выведаю у него, как мне Ядвигу сыскать.
- Точно! Так и есть, Ядвигой назвалась красавица в тот дён! Ох, и мудра же ты матушка! Ох и мудра!
Ожил Евлохий и весело кликнул:
- Давайте, братия, выпьем по малой чарке вина за тетушку Рысь! За умницу нашу!!!!!

День в Синячихе выдался людный. Тут порой приезжают зеваки поглазеть на памятники русского зодчества, на ставеньки резные, да на коньков расписных. А ноныче затеяли фестиваль литературный. Мало людЯм вишь того, что поэтов да писателей самых разных понаехало, надо всех самолично послушать. Собралось их в Синячихе множество, от совсем плохоньких до явно талантливых. Да и жителям окрестных поселений любопытно стало послушать, что же и про кого пишут их земляки и землячки?  Вот поди и сыщи в этакой людской круговерти человечка неприметного… Целый день ходила Анна Прокофьевна среди приезжих гостей и местных жителей, сердцем чувствуя: здесь гном! Совсем рядом! Но только под вечер разглядела она низкорослого мужика с угрюмым каменным лицом и крепкими, словно железными руками. Стоял он рядом с приятелем, в котором женщина своим рысьим взором сразу признала лешего. Они не таились от людей, ибо видеть их сущность, не дано смертному. Неторопливо подойдя к веселящимся друзьям, Анна Прокофьевна улыбаясь, поздоровалась и, услышав вежливое приветствие в ответ, спросила:
- Гришенька, ты не подскажешь, как бы мне матушку Йягиню сыскать?
Гном и леший впились в женщину глазами, чуя неладное, и хотя леший, взяв за руку друга тихо шепнул: «Пора уходить…», Гришка, стряхнув руку лешего, ответил:
- Погодь…
И, обращаясь к незнакомой женщине, вызывающе спросил:
- Ты кто? Коли видишь нас, значится не простая деревенская баба… Ответствуй, зачем тебе Ядвига понадобилась? И от кого имя ее знаешь? Уж не из мира ли Новь ты проползла змей к нам в этот запретный для мертвых мир?
Женщина сверкнула рысьими глазами и мягко мурлыкнула в ответ:
- Дело у меня очень важное есть, и только в ней подмогу смогу сыскать, а подсказал имя леший именем Евлохий. От него же услыхала, где гнома да молодого лешего сыскать…..
Гришка прищурился и уже мирно спросил:
-Как кликать тебя, матушка? И куды ответ от Ядвиги принесть?
- Спросишь у лесного народа, али у домовых, они расскажут про Тетушку Рысь, а ответ принесешь в Петрокаменку прямиком в дом Кузёмы. Слыхал про такого?
- Доводилось слыхивать… Жди весточки, тетушка Рысь. Прощевай покеда…
Ответил за друга леший и оба исчезли, будто сквозь землю провалились.

Дни тянулся за днями привычной чередой, но летняя пора, когда дети на каникулах тяготила Анну Прокофьевну. Слишком много времени свободного для думок невеселых. Да и ждать – дело трудное. В небе над лесом зарождалась новая луна, словно напоминая про договор. Привычно с помощью Кузёмы хозяйка приготовила угощение для чертят, и тяжело вздохнула, глядя в окно:
- Что-то уж долго нет Гршки… Можа позабыл….
- Не позабыл он, матушка! Доброго тебе здоровьица!
Раздался знакомый голос от порога. Привычно бросив взгляд на дверь, хозяйка узнала стоящего на пороге Евлохия и мрачного спутника Гришки – молодого лешака:
- Здравствуй, батюшка лесовик! Здравствуй гость мой долгожданный! Проходите к столу, чаевничать будем! В этом годе иван-чай особо ароматный уродился!
Немного поговорив о лесных знакомых, Анна поинтересовалась у молодого лешего:
- Может, назовешь мне имя свое, друг любезный? И поведаешь мне о судьбе моего прошения….
Леший приосанился и, напустив на простоватое лицо важности, ответил:
- Зовусь я Лёшкой. Все так меня кличут. А просьба…  Пока скажу тебе матушка Рысь, велела тебе Хозяйка перекрестка приехать в Лукоморье. А там глядишь, и сыщется для тебя, тетушка, тропка потаенная в мир, который только сказочникам ведом. Наташа послала  Орла-вестника к Ядвиге, а вот что ответствует тебе матушка Йягиня, про то не ведаю. Коли решишься ехать в путь дорогу, скажу куда, но не могу обещать, что все у тебя сладится. Дело-то твое, ой какое непростое….
Женщина, молча выслушала слова Лёшки, и привычная рысья натура ей подсказала решение:
- Едем! Завтра же едем!

Дорога к морю заняла немного времени и не была трудной. Леса и поля за окном по нависшим осенним небом напоминали Анне дни, когда она зверем лесным бегала по логам и падям окрест родного села. Облегчил дорогу отбросивший опасения и недоверие Лёшка. Он оказался веселым и интересным собеседником, и благодаря его рассказам Анна Прокофьевна, приехав в Гуждбу, встретилась с Наташей, словно была с ней уже давно знакома. Наташа так же знала от своих сказочных гостей историю Анны Прокофьевны и сочувствовала ей, зная, какое тяжкое бремя за свой край взвалила она на свои плечи: Наташа предложила гостье отдохнуть с дороги, твердо пообещав разбудить ее, как только прибудет вестник от Ядвиги. Гостья была сильно взволнована, и не думала, что сможет уснуть, но чай, которым угостила Анну хозяйка, быстро сморил ее сном.
Нет, она не услышала, но своим лесным чутьем почувствовала, что в доме необычный гость! Анна открыла глаза и, быстро собрав постель, вышла из комнаты. Ступая мягко, словно по лесной тропе, Анна вышла на кухню и сразу заметила молодую девушку с огромными печальными глазами. Сразу было видно, что она из другого Мира. Наташа, заметив гостью, мягко спросила:
- Как отдохнула, гостьюшка? Хорошо ли спалось?
- Спасибо, хозяюшка…
В тон Наташе ответила Анна:
- Спалось славно! Добрыми чаями вы тут потчуете гостей!
Девушка громко, почти по детски рассмеялась, а Наташа, как ни в чем ни бывало, примирительно сказала:
- Это хорошо, что поспала. Дорога нелегкая ждет тебя, Матушка Рысь. Я бы сама в век не решилась пройти этой тропой. Но Ядвига обещала тебе помочь и прислала с весточкой Руслану. Скоро за тобой приедут. Так что садись, и поешь на дорожку….
Анна понимала, что Наташа права и принялась за ужин, поглядывая на Руслану. Что-то было в ней необычного… Она где-то такое встречала….
- Стоп!
Внезапно Анну осенила мысль:
- Скажи кА мне девонька, а этот наполовину леший Лёшка тебе часом не сродник?
Руслана подняла на гостью глаза полные грусти:
- Братец он мой млАдшой… А как догадалась, матушка?
- Так и догадалась. Потому как ты тоже русалка лишь наполовину…
Девочка печально вздохнула:
- Так оно и есть. Только не спрашивай почему да как… Не люблю вспоминать былое…Больно это даже через много годков…
Разговор за столом снова плел свою непонятную вязь, в которой Анна никак не могла разобраться, и мысленно торопила посланника от Ядвиги. Неожиданно Наташа, внимательно посмотрев на нее, улыбнулась и сказала:
- Потерпи матушка еще малую минутку. Посланник уже близко…
Анна глубоко вздохнула и спросила тихим шепотом:
- А не ведаешь ли ты, хозяюшка, далеко ли дорога моя легла? И как трудна она? Может ведаешь, что ждет меня в пути?
Наташа сочувственно покачала головой:
- Не ведаю я про то, куда легла дорога твоя, Аннушка, но чует сердце  мое, тяжким пытанием для тебя будет сей непростой путь….
За спиной у Анны раздалось тяжелое дыхание и грубый, паочти звериный голос прогудел:
- Матушка свет Наталия, гостью уже ждут.
Анна оглянулась: в дверях стоял огромный мужик заросший бородой до самых глаз. Странная меховая одежда делала его похожим на медведя.
- Что ж, пора… Ступай, добрая душа, и пусть Алконост не поет тебе свою песню… Дед Илья, проводи гостью.
Женщина поблагодарила хозяйку и следом за медведем, бесстрашно спустилась в погреб.
Выйдя из старой избушки на поляну окруженную частоколом, Анна поняла, что в этом сказочном мире царит Ночь. Едва разглядев вершины деревьев, он почуяла, что у дома кто-то есть, Приглядевшись, женщина увидела рядом черного коня с удивительно умными глазами. За ее спиной снова раздался рычащий голос:
- Садись верхом, матушка, да смотри, держись за седло покрепче! Ярконь носит седока быстрее ветра!
И как только Анна устроилась в странном седле, как конь, повернув голову, прошептал:
- Держись матушка, крепко держись!
Рванув в сторону запертых ворот, скакун расправил широкие черные, как небо в безлунную ночь, крылья, и земля исчезла во мраке далеко внизу. Анна увидела только то, как где-то там поплыл древний замшелый лес. Звериное чутье и кошачье зрение позволяли ей видеть ночных птиц и зверей, рыщущих промеж дерев. А конь все летел и летел вперед, махая могучими крылами. Наездница не знала, насколько быстр ветер, но уже на рассвете скакун опустился на полянку неподалеку от старой, едва приметной в сером свете раннего хмурого утра, избы.
- Жди тут.
Сказал конь Анне, когда она неловко спустилась на траву и благодарно погладила гнутую шею крылатого вороного летуна:
- Ядвига скажет тебе, что делать. Выслушай ее внимательно.
И мягко ступая по бледной траве, пошел в сторону леса.
Дверь избушки негромко скрипнула, и перед Анной появилась очень приятная на вид молодая женщина с несколько угрюмым лицом. Анна попробовала улыбнуться, но Ядвига быстро заговорила:
- Здравствуй, матушка. Тут, за стеной Мир Новь, в котором нет живых, а потому шутка и улыбка не уместна в моем доме. Ушедшие не любят веселья и не простят его на пороге своего мира.
Зайдя в избу, Анна внимательно осмотрела жилище. Оно было чисто прибранным, но тусклый серый свет из окон навевал грустные мысли. Поздоровавшись с хозяйкой, Анна стала внимательно рассматривать женщину. Как, никак, а баба Яга, знакомая с самого детства. Ядвига присев рядом с гостьей, внимательно поглядела на нее, и заговорила:
- Сейчас тетушка Рысь, совсем не важно, какая Яга, важно то, зачем ты пришла.
Анна опустила глаза:
- Уже более века мучают мой край чертята, губят реки и леса. Спасу нет от Анчуток. А вот как их извести, да что бы при том горе-злосчастье не осталось нам, - не ведаю… Научи, матушка!
Ядвига задумалась, глядя не гостью, но через минуту стала молча накрывать стол. Немного поев лесных даров, и запив ароматными настоями из трав, две женщины в полумраке, чем-то похожие друг на друга, вышли на полянку перед избой. Присев на лавочку, Ядвига начала рассказ:
- Трудное дело затеяла ты, матушка. Но правда твоя… Анчутки все более и более захватывают и запоганивают ваш мир, и если сидеть сиднем, то погибель ждет леса и река, а значит и род людской. Для того, что бы изгнать анчуток, нужны яблоки с древа беспамятства. Растут такие деревья там, в сердце мира мертвых, в долине вечного сна!
- А дорога туда как трудна?
Спросила Анна.
- Дорога туда будет легкой. Ярконь отнесет тебя к вратам сада, но внутри него ждут тебя непростые испытания. Там миг проходит как час, а час, аки неделя! Тебя будет мучать голод и нестерпимая жажда, но переступив границу сада, ты не сможешь уже напиться воды в нашем сказочном мире. Только вернувшись в свой мир ты сможешь есть и пить. По-этому, если ты выйдешь из сада, Ярконь понесет тебя прямиком к дому медведя Ильи. Пить и есть ты сможешь только в доме Наташи. Не раньше. Иначе вечный сон ждет тебя в мире Новь… Подумай, матушка, это не по силам кому либо. Ведь твоя сущность Рыси пропадет, едва ты окажешься в саду вечного сна, и вернется к тебе, только тогда, когда ты сядешь верхом на друга моего. И помни, там очень страшно…
Анна решительно посмотрела в глаза Ядвиге и тихо ответила:
- Я готова, матушка Йягиня. Нет мне иной дороги и нет кружной тропинки.
Ядвига понимающе кивнула, и свистом позвала коня. Не задерживаясь ни на миг, Ярконь взмыл в серые угрюмые небеса….
Мир под черным крылом коня заволокло туманом, но очень скоро туман рассеялся, и сверху Анна увидела землю, окрашенную бурыми красками, где между деревьев с пожухшими листьями мелькали едва приметные тени.
- Как скучен и сер этот мир…
Тихо и печально проговорила Анна, но конь ответил, не поворачивая головы:
- Это для вас, живых из мира Явь эти места серые и безликие, но для тех, кто прошел безвозвратной тропинкой в эти леса, листва видятся яркой и свежей, а безликие полупрозрачные тени, принимают образ людей и зверей…
Скучная равнина проплывала под конем, потихоньку утопая во мраке наступающей ночи, и Анне казалось, что лучше переждать ночь на земле, но Ярконь тряхнув гривой ответил:
- Мы с тобой, матушка, летим в царство вечной ночи, которая не кончится никогда. В саду, где ты будешь искать яблоки беспамятства, царит беспросветный мрак, и только чистое сердце и добрая душа помогут тебе дойти до цели и вернуться назад. Они укажут тебе дорогу.
Скоро совсем стемнело, и Анна почувствовала, что над нею распростерлось небо, на котором никогда не светила Луна. Конь, мягко наклонившись крылом к земле, стал опускаться и скоро копыта его примяли высокую траву между двух могучих дубов, вершины которых терялись в облаках. Анна поняла, что они прилетели туда, куда нужно, и соскочила на землю. Взяв с собою торбу для яблок, подаренную Ядвигой, женщина погладила по холке коня и пошла сквозь мрак, который клубился между дубами. Сзади донеслось жалобное ржание и голос крылатого друга:
- Никуда не сворачивай! Ядвига велела ждать тебя семь дней, я подожду десять. Спеши, тетушка Рысь….
Последние слова увязли в тумане, словно молодая лань в гиблом болоте.
Анна шла быстрыми шагами, пропуская кусты с ягодами и перешагивая маленькие звонкие ручьи с водой чище хрусталя. Ей страшно хотелось пить и есть, но она не хотела задерживаться даже на миг. На удивление скоро показались деревья с желанными плодами. Жажда была просто нестерпимой, а голод, будто железом вытягивал внутренности. Торопливо Анна набирала плоды в торбу слабеющими руками, не обращая внимания на огромную змею, которая угрожающе шипя, подползала все ближе и ближе. Очень быстро руки женщины ослабели, и она торопливо повесив торбу на плечо, бегом побежала назад. Ноги были ватными и не слушались, а сзади и с боков появлялись все новые и новые невиданные звери. Они бросались на женщину с налитыми кровью глазами и острыми огромными клыками. Чудом Анна ускользала от их зубов, думая только о том, хватит ли у нее сил взобраться в седло. Голод обращал ее взоры на грозди красных спелых ягод, а жажда клонила ее к хрустальным струям ручьев, но дух Леса живущий в ней подсказывал, что это обман. И ягоды и вода несут смерть всему живому и, борясь сама с собой, она шла и шла в сторону клубящегося мрака…
- Как же так, матушка? Вчерась истек десятый день!
Взволновоно говорил Ярконь, опускаясь на колени, перед измученной женщиной и давая Анне возможность сесть в седло.
- Воды….
Только и смогла произнести Анна, опускаясь в ступу. «Как хорошо!» - подумал крылатый скакун, взмывая к низкому темному небу, - «Без такого седла она не могла бы удержаться на мне верхом…»
Ветер… Да что там какой-то ветер! Даже Ураган в ярости не способен лететь так быстро, как летел Ярконь! Анна, пролетая над полями и лесами три-девятого и три-десятого царства-государства видела сказочный мир при свете солнца, но все мысли ее были лишь там, где серебрились озера и реки. А сил у женщины не было даже попросить коня опуститься вниз. Да и не стал бы слушать ее могучий конь! Он изо всех сил спешил к потаенной избушке медведя Ильи, затерянной в сказочной глухомани….
- Как ты, матушка? Сладилось ли дело твое?
Глухой, похожий на рев, голос Ильи заставил Анну очнуться.
- Давай, милая, я снесу тя к Наташе…
- Стой! Не смей! Она сама должна пройти свой путь! Иначе не будет ей дороги в свой Мир!
Остановил Илью конь, опускаясь на брюхо. Женщина, не выпуская бесценную торбу из рук, упала на вытоптанную полянку.
- Вставай, матушка, вставай сердешная…
Увещевал конь, но Анна не поднималась. Поняв, что медлить боле нельзя, женщина, призвав свою оставшуюся силу и сущность звериную, обернулась рысью. С огромным трудом встав на лапы, Рысь взяла в зубы торбу и медленно пропала за дверью избы, провалившись в черноту перекрестка миров.

- Кажись вернулась…
Наташа почувствовала, что в доме кто-то есть, и поспешила к погребу. Гришка и Лёшка побежали следом, поспевая за хозяйкой. Прямо на полу у входа в погреб лежала полумертвая Рысь, сжимавшая в зубах полную торбу. Гришка быстро поднял еле дышащего зверя на руки вместе с торбой и понес в комнату. Едва он положил Рысь на мягкую подстилку, прямо перед мордой измученного голодом и жаждой зверя, оказались миски с водой и мелко нарезанным мясом. Наташа расстаралась… Почуяв свежую воду Рысь шевельнулась, и Наташа подняла ей голову помогая напиться. Зверь жадно лакал из миски, гася жар убивающий его. Через минуту миска опустела, но на ее месте оказалась полная. Рысь открыла глаза и уже сама стала глотать живительную влагу, прижимая торбу к себе когтистой лапой. Наташа сделала знак, и все ушли, оставив зверя оживать.
Анна не помнила, сколько прошло времени. День, или два? А может три? Она спала, пила и ела. И каждый раз просыпаясь, она находила возле лежанки миску с водой и миску с едой. Почувствовав, что силы возвращаются, женщина сбросила звериное обличие, и слегка покачиваясь от слабости, вышла в кухню, где шел оживленный разговор Наташи и ее гостей. Шагнув к столу, Анна помимо Гришки Лешки и Русланы увидела за столом еще двоих странных людей. Они не встречались прежде, но Анна безошибочно узнала и Кащея, и Горыныча…
- Здравствуй, матушка!
Приветствовала ее приход Наташа, опережая радостный хор гостей.
- Наконец-то ты ожила! До смерти напугала нас, когда появилась Рысью… Хорошо, что летун все же дождался тебя. Гиблое место этот сад…
Анна поздоровалась и села за стол. Она не была голодна, но пережитое заставило ее потянуться к чашке с чаем. Как вкусен был этот чай! Подняв глаза на Наташу, Анна спросила:
- Я не пила и не ела в саду, но почему Ярконь не разрешил Илье помочь мне? Почему Илья не дал воды? Я же уже покинула сад.
Наташа опустила взгляд на свои руки, а за нее ответил Кащей:
- Не все просто в моем мире, сестрица. Вдохнув туман у входа в сад, ты умерла, но не стала обитателем Нови. А что бы вернуться к жизни, тебе нужна была живая вода, и такой водой для тебя может быть только вода твоего мира. А если эту воду перенести в мой мир Яви, то она перестанет быть живой. А Илья не помог…. Ты была мертва, и если бы медведь понес тебя мертвую, ты не ожила бы уже никогда… Увы, таково заклятия Сада Вечного Сна! Тот, кто приходит в него, сам должен проделать назначенный ему путь.
Анна понимающе кивнула, и с интересом посмотрела на Горыныча, который, не мигая молча смотрел на нее.
- Познакомься, сестрица, это Зелантий!
Перехватив взгляд гостьи, подала голос Наташа. Анна Прокофьевна улыбнулась, почувствовав добрую душу Змея.
- Мы с Вериславом прилетели к матушке хозяйке, дабы свидеться с тобой, смелая женщина! Душа у тебя, хоть и тронута лесным колдовством, но чиста, как горный хрусталь! В твоем мире почитай таких душ почти нет, которые токмо ради людей готовы на подвиг, непосильный для многих былинных богатырей!
Проговорил Зелантий, а Верислав закончил речь друга:
- Велика честь, сестрица увидеть тебя! Ты всегда желанная гостья в мире Новь! Так велел сам Сварог!!!! Ну а в замке моем всегда ждет тебя радостная встреча!
И оглянувшись через плечо, Кащей кликнул:
- Гришка, кузнецкий сын! Подь сюды!
Гришка так быстро отозвался на зов Верислава, что Анне показалось, будто он выскочил из-под пола:
- Возьмешь в пещере Агидель кирку волшебную, и проложишь тропу сквозь время и горы к дому Анны Прокофьевны. Отныне она также будет хозяйкой перекрестка волшебных миров.
- Сделаю, батюшка Мирослав! Немедля сработаю дорожку удобную с полами гладкими, дабы тетушка Рысь лапы не поранила…
За столом дружно засмеялись. За окном было уже темно и гости, не спеша, но и не мешкая, покидали дом Наташи через проход в сказочный мир.
- Завтра тебе тоже в дорогу, сестрица!
Проводив гостей, сказала Наташа Анне:
- Кончается время твое. Со дня на день новолуние, и анчуткам надобно есть. Опаздывать не можно. Сегодня еще отдыхай, а завтра в дорогу…

Вагон, мягко покачиваясь, спешил на север, а Анна Прокофьевна глядя в окно на пробегающие мимо поля и перелески, вспоминала добрую улыбку Наташи. Только сейчас она вспомнила, что после возвращения из сказки Наташа называла ее только сестрой! Лешка, ехавший на верхней полке, делал вид, что спит, но на самом деле он пристально наблюдал за ней, и еще строже за сумкой, в которой она везла заветные яблоки. Наташа наказала ему ни на миг не спускать глаз с этой сумки, дабы беда не приключилась, и леший старался изо всех сил. Несмотря на то, что последние дни Анна только и делала, что спала, она чувствовала страшную усталость и на обратном пути домой, она почти не разговаривали со своим спутником. Думы были уже там, в одиноко стоящем домике в Петрокаменке, оставленном на Кузёму.
Тук-тук… тук-тук… Скорей, скорей… торопили колеса вагоны. Кончились залитые солнцем поля. Дорога тянулась уже через густой кедровник и темный мрак, притаившийся в глубине хмурого таежного леса все больше напоминал Анне тот сказочный лес, который окружал избушку Ядвиги. Но Анне казалось, что все лешие здешних краев выходят к дороге, что бы проводить ее вагон. Всего два дня пути, всего два дня разлуки, но Анна уже скучала по новым знакомым, которые помогли ей в трудную минуту.

- Здравствуй матушка! Здравствуй хозяюшка! Приехала - не забыла нас, сердешная!
Причитал Кузёма, стараясь угодить Анне, едва она переступила порог дома. На Лёшку он особо не обращал внимания. Как-никак леший…
Из поддувала полезли соседи, с радостью приветствуя хозяйку. Наконец гомон поутих, и Филимон заговорил о деле:
- Ну, сказывай, матушка, как съездила? Добыла ли плодов надобных?
И приметив, как широко улыбаяс,ь Анна кивнула, продолжил без перерыва:
- Срок наш нынче выходит. Для анчуток, пропади они в яме, все заготовили, доставили и ждали только тебя. Нынче ночью они придут. Дело снова за тобой, матушка!
Анна обняла Филимон и весело прикрикнула на друзей:
- Накормим гостёв нынче до сыта! Сладко накормим! Давай поворачивайся, бездельники –домовые! Надо готовку затевать!
И с громким смехом принялись готовить пир для нежеланных гостей. Только Лёшка сидел в уголке с улыбкой и прислушивался: где-то еще очень далеко Гришка махал своей чудо-киркой, прорубая тропинку через горы, лес и время к дому тетушки Рыси.

Рано утром, когда пир в погребе был закончен, и Анна открыла крышку, дабы прибраться после обильного ужина, неожиданно перед ней возник чертёнок по имени Спотыкун. Это он словом своим скреплял договор Анны с анчутками. Анна оторопела. Раньше такого не было.
- Спасибо тебе хозяйка! За верность слову своему и за вкусный ужин! Хочу спросить у тебя, хозяюшка, не у вас ли в лесах растут чудесные яблоки, какими сегодня потчевала нас? Вроде в окрестных лесах мы таких не едали…
- Нет, Спотыкун, в наших лесах они не растут. Мне принесли их гости приезжие, а я угостила вас.
Уклончиво ответила Анна, чувствуя недоверие анчутки. Но тот был занят своими мыслями:
- Ладно, понял. Значит так! Мы решили найти дерева, на каких растут эти яблоки. Найдем и принесем тебе в ответное угощение. Но не раньше чем через три месяца. Один наш старик сказывал, что далече отсель растут эти яблоки. Но мы уходим не навсегда, договор наш в силе. А ты пока нас нет, не готовь нам еду, покуда я не появлюсь, и не напомню о себе….
Сказав это, Спотыкун исчез, даже не попрощавшись.

Кузема, сидя на бревне в лесной глухомани, поеживался от холода, с важностью вел рассказ:
- Вот с той самой поры анчутки ушли из нашего края! И значит, заживем мы теперь без злобы, обиды и ссор! Зацветет наша земля!
Он не услышал, когда мягко, будто снежинка на бревно рядом опустилась огромная рысь. Евлохий сразу признал тетушку и добрым голосом прохрипел:
- Ну, здравствуй, соседка! Вижу, соскучилась по дому нашему таежному! Милости просим!
Рысь улыбнулась, и промяукала что-то в ответ, от чего старый леший громко захохотал. А рысь повернулась к хозяину и проговорила:
- Неча бахвалиться. Анчутки ушли, а дух их злобливый жив, теперича только от нас зависит, как мы будем жить: сбережем свой лес, аки родительский дом, али раскатаем его по бревнышку, сохраним ли речку, в чистоте, али запоганим ее бездушно. Бояться некого, а стеречься самих себя надобно…
Все задумались над тем, что сказала тетушка Рысь, которая так не любила растреп. И только Кузёме было не в терпеж:
- Послухай, матушка, вот скажи мне…
Но Рысь перебила домового:
- Скажу, Кузёмушка, непременно скажу, но только в дому. Чую Гришке пора появиться в краю нашем. Поспешай за мной…
И едва договорив, Рысь большим прыжком исчезла в лесу. Кузёма, перебираясь через сугробы, отправился следом, бормоча себе под нос:
- Ну вот, боролись, боролись, ан нет, бороться за лес и речку далее надо. А тут еще Гришка дорожку для гостёв неведомых прокладывает… Ну и жизнь…
Потом посмотрел в низкое зимнее небо, из которого на землю, пляшущим хороводам падали веселые снежинки, оглянулся на лес, улыбнулся и неожиданно для себя, вдруг крикнул, широко раскинув руки:
- Наверно это жизнь и есть! И как же она хороша!!!!!
Эхо запрыгало между деревьев, а Кузёма, как мальчишки кинулся догонять свой задорный крик…

23,08,2019 год