Ленинская концепция авангардной партии-3

Полное название:<<Ленинская концепция авангардной партии “нового типа" - краеугольный камень политической доктрины большевизма >>, - не поместилось в рамку.

<<Ленинская концепция авангардной партии “нового типа" - краеугольный камень политической доктрины большевизма>> - это второй  параграф второй главы <<СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ БОЛЬШЕВИСТСКОЙ (ЛЕНИНСКОЙ) КОНЦЕПЦИИ ДЕМОКРАТИИ В ПЕРИОД ДО 1917 г.: РОДОСЛОВНАЯ, СУЩНОСТЬ, ОСОБЕННОСТИ, КОНТЕКСТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЫ>> моей научной монографии <<МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬТЕРНАТИВЫ. 1903-I929 гг.>> (Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬТЕРНАТИВЫ. 1903-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII + 464 с.).

[Маленькое пояснение от 25 августа 2019 г.
С декабря 1990 г. по декабрь 1993 г. я учился в докторантуре кафедры политологии СПбГУ(Санкт-Петербург). Данная монография писалась в 1992-1993 гг. За 26 лет, прошедших с тех пор, было опубликовано в России и в мире огромное количество литературы по большевизму,ленинизму,В.И.Ленину в целом, и политической теории большевизма в частности. Но полагаю, основные оценки и выводы данного параграфа сохраняют актуальность и поныне. В скобках в основном тексте даются ссылки к примечаниям, которые опубликованы ниже основного текста].

Начало здесь - http://www.proza.ru/2019/08/23/300

Продолжение здесь - http://www.proza.ru/2019/08/24/380 


5.ИСТОКИ ЛЕНИНСКОЙ КОНЦЕПЦИИ ПАРТИИ: организационные идеи и практика землевольцев и народовольцев, якобинцев, О.БЛАНКИ, П.Н.ТКАЧЕВА, П.Л.ЛАВРОВА - преемственность и новаторство

 

В.И.Ленин в "Что делать?" прямо указывает, что образцом,по примеру которого надо создавать организацию профессиональных революционеров, должна послужить "Земля и воля" (расколовшаяся потом на чернопередельцев и народовольцев): "...та превосходная организация, которая была у революционеров 70-х годов и которая нам всем должна бы была служить образцом…"(166).

Более того, он утверждает, что видеть в боевой революционной организации землевольцев и народовольцев "что-либо специфически народовольческое нелепо и исторически, и логически, ибо всякое революционное направление, если оно только действительно думает о серьезной борьбе, не может обойтись без такой организаций"(167). Именно поэтому задача русской социал-демократии, по Ленину, состоит в создании такой же хорошей организации революционеров, какая была у землевольцев, или даже еще несравненно лучшей.

Ошибка же землевольцев и народовольцев, согласно Ленину,в том, что "они опирались на теорию, которая в сущности была вовсе не революционной теорией, и не умели... связать своего движения с классовой борьбой внутри развивающегося капиталистического общества"(168).

Однако мы знаем, что многие высказывания самого родоначальника большевизма, в том числе о близости организационных структур и внутреннего режима революционной организации землевольцев и народовольцев и его собственного организационного плана, еще не являются неопровержимым свидетельством о действительном сходстве между ними и должны быть проверены.

И, действительно, в отличие от выводов В.И.Ленина опыт "Земли и воли" показывает, что "даже строго конспиративная организация могла строиться не по иерархическому авторитарно-якобинскому принципу"(169). В "Что делать?" же обосновывается организационный план,согласно которому строгая конспирация сочетается со строгой централизацией. Точно так же ленинский организационный план не соответствует взглядам классиков марксизма на  ВПД и на статус и роль партии.

Ленинская концепция синтетична: вождь большевизма построил ее, выбирая элементы из различных теоретических источников и практических образцов, а также придя к некоторым идеям самостоятельно. Плану же предшествовало осмысление проекта на основе изучения европейской и российской революционной практики, ее традиций, особенностей России, размышлений над политическими идеями предшественников и своим опытом. 

Последний состоял кроме всего прочего также в том,что, согласно документальным обоснованиям одного из крупнейших советологов Р.Пайпса, не исключено, что с 1887 по 1892 г. сам Ленин примыкал к организации "Народной воли"(170).

Так ли это или нет, мы достоверно сказать не можем, нужны дальнейшие изыскания. Но для нас несомненно одно: влияние организационных идей народников, а также через них - опосредственно или непосредственно - О.Бланки, якобинцев, Г.Бабефа на концепцию партии Ленина более значительно, чем марксистских идей.

  Можно обозначить следующие истоки (то ли практические "образцы" истории, то ли мысли предшественников) ключевых идей ленинской концепции авангардной партии "нового типа".

Центральная ленинская идея доминирующей роли социал-демократической партии в рабочем движении и пролетарской революции восходит не к идеям К.Маркса и Ф.Энгельса, а является отражением той объективной роли, которую в последние два года поступательного развития Великой французской революции (1792-1794 гг., особенно середина 1793 - первая половина 1794 г.) выполнял Якобинский клуб со своей разветвленной сетью филиалов за местах.

В специальной мировой литературе эта роль оценивалась и оценивается неоднозначно, но большинство исследователей полагает, что значение упомянутого клуба в политической жизни Франции, его влияние на широкие слои населения в указанные годы явно перевешивали долю якобинцев среди депутатов Национального конвента страны. Якобинский клуб являлся в годы якобинской диктатуры ее политическим стержнем и вместе с тем политическим барометром и одновременно организатором народных масс.

Законопроекты, политические проблемы, стоявшие на повестке дня, подвергались предварительному обсуждению в Якобинским клубе, а его постановления,принятые в Парижском "обществе-матери", во многих случаях предопределяли решения Комитета общественного спасения, а те, в свою очередь, - Национального конвента - парламента страны(171).

Конечно, речь идет только о политической роли Якобинского клуба, но не об его организационных структурах. Якобинский клуб не был партией в современном понимании, а был открытым обществом с меняющимся составом. Парижское "общество-мать” не было выборным органом сети местных филиалов (съезда не проводились), но последние тем не менее неуклонно исполняли его директивы.

В "Что делать?" В.И.Лениным еще не проведено развернутое обоснование и описание политического и юридического статуса и роли авангардной партии "нового типа". Но контуры их обозначены четко и определенно, и образцом здесь послужил Якобинский клуб.

Правда, неизвестно, учитывал ли В.И.Ленин при этом в начале 900-х гг.,что концепция авангардной роли партии "нового типа", являющаяся фактически слепком с роли, исполняемой Якобинским клубом, с неизбежностью предполагает и те условия, при которых только и возможна была доминирующая роль партии: массовая сеть органов прямой демократии на местах, единство законодательной и исполнительной власти, жесткая централизации и концентрация исполнительной власти, введение чрезвычайного положения, приостановление действия демократической конституции, правовой системы, прав и свобод человека, а главное - массовый террор, стихийный на местах и превентивный государственный. Последнее, в свою очередь, предполагает разжигание человеконенавистнических чувств и господство конфронтационной политической культуры.

Якобинская политическая культура, зримо присутствующая в политической доктрине марксизма, будет оказывать всевозрастающее влияние на большевизм и непосредственно, а в 1917 г. и в последующие года достигнет своего апогея.

Следующая ключевая ленинская идея - о внесении классового, революционного сознания в рабочее движение "только извне", со стороны социал-демократии - по отображаемой ею мессианской роли социал-демократического меньшинства по отношению к пролетарскому большинству родственна и подобна идее П.Н.Ткачева об исключительной революционной роли передовой части народа, умственно и нравственно развитого меньшинства, единственно способного понимать задачи общества и осуществить захват политической власти, а также перевоспитать невежественное и нравственно забитое большинство и помочь ему осуществить социальную революцию.

Предоставленное самому себе, без авангардной роли меньшинства большинство не способно осуществить революцию(172).

Точно так же, по Ленину, без социал-демократии рабочее движение самостоятельно не выйдет за рамки экономической борьбы и не перерастет в революционное движение. Но имеется и различие между идеями В.И.Ленина и П.Н.Ткачева: если, согласно первому, меньшинство революционизирует большинство еще до завоевания власти, то,согласно второму, меньшинство сделает это после завоевания власти.Таким образом, ленинская идея "внесения извне" по сути своей представляет симбиоз идей К.Маркса и П.Н.Ткачева.

Впоследствии, начиная с 1917 г., влияние политических идей П.Н.Ткачева на политическую доктрину В.И.Ленина возрастет. Но этот вопрос мы рассмотрим далее.

Еще одна ключевая идея В.И.Ленина - его организационный план, согласно которому строгая конспирация должна сочетаться со строгой централизацией: дисциплиной и отсутствием внутрипартийной (внутри- организационной) демократии, - была фактически копией с организационных структур и внутреннего режима созданных О.Бланки конспиративных революционных организаций: "Общество семей", "Общество времен года" и особенно действующей в Париже во второй половине 60-х гг. XIX в. бланкистской партии.

Именно последняя строилась не как массовая партия, а как боевая, относительно малочисленная, жестко централизованная, дисциплинированная и конспиративная партия революционеров,к которым лишь в ходе вооруженного восстания должны были примкнуть широкие массы трудящихся. Руководящие кадры своей партий О.Бланки набирал по преимуществу из интеллигенции и частично из средних слоев. Представителей рабочего класса он, как и В.И.Ленин в "Что делать?", считал недостаточно подготовленными (за редким исключением) для выполнения ими роли революционных вождей(173) .

Разница же между партией О.Бланки и планом В.И.Ленина заключалась в том, что основатель большевизма предполагал дополнительно,по сравнению с бланкистской организацией,чтобы костяк его партии составляли не просто революционеры, а профессиональные революционеры.

Кроме практического опыта О.Бланки В.И.Ленин использовал организационные идеи П.Ткачева(174), а также отчасти опыт ряда <<народнических организаций, в том числе "Земли и Воли" и "Народной воли”>>(175) , но вовсе не опыт нелегальных секций I Интернационала или организационные идеи самих классиков марксизма.

Организационный опыт многих народнических групп, включая "Народную волю", мог быть использован В.И.Лениным лишь отчасти потому, что в них последовательно не проводился принцип строгой централизации, имелись значительные элементы внутриорганизационной демократии. Так, в кружке "чайковцев” (1869-1872) каждый член был вполне равноправен с  другими и имел право знать во всех подробностях кружковые дела(176).

В "Народной воле" наряду с "вассальной группой", всецело подчиненной исполнительному комитету (ИК), по уставу предусматривались и союзнические группы, которые связывал с ИК лишь договор. В то же время вместо равноправия в "Народной воле" провозглашалась иерархичность прав и обязанностей членов: агенты I-й, 2-й и 3-й степени(177). Подобная градация членов партии просматривается и в ленинском организационном плане.

Неотъемлемым субъективным компонентом организационного плана В.И.Ленина является психологическая составляющая: особые личные качества профессиональных революционеров , которые в совокупности составляют то, что называется "героический дух", "революционный героизм".

Правдоподобно суждение Р.Такера о том, что, "заимствуя у Чернышевского название "Что делать?", Ленин хотел показать, что для борьбы с царизмом нужны такие люди, как Рахметов”(178) .

И, действительно, В.И.Ленин с восторгом пишет о русских революционных народниках Алексееве, Мышкине, Халтурине, Желябове как о корифеях политической борьбы, самоотверженных борцах против всякого произвола и гнета, за счастье народа(179) . Он надеется, что и в начале 900-х, как и тогда в 70-х гг., "русский революционер,руководимый истинно передовой теорией, опираясь на истинно революционный и стихийно пробуждающийся класс, может наконец - наконец! - выпрямиться во весь свой рост и развернуть все свои богатырские силы"(180). 

Но это не только надежда, но и необходимое условие для успешной реализации  его организационного плана: без профессиональных революционеров богатырей - никакая, даже самая блестящая организация революционеров не перевернет Россию. Последнее и дает основание называть основоположника большевизма не только "марксистским Ткачевым", но и "марксистским Лавровым".

Ведь именно П.Л.Лавров, опубликовавший в 1868-1869 гг. в еженедельнике "Неделя" вскоре ставшие знаменитыми "Исторические письма”, утверждал, что главным двигателем исторического прогресса являются критически мыслящие и энергичные личности ("Развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношении; воплощение в общественных формах истины и справедливости - вот краткая формула, обнимающая... все, что можно считать прогрессом”(181)).Теория П.Л.Лаврова послужила обоснованием подвижничеству, самопожертвованию народничества, радикальней интеллигенции 70-х гг, повлияла на многие идеи и дела. 

Поэтому вовсе не случайно, что впоследствии Ленина будут обвинять в возрождении народнической теории "о героях и толпе”. Отличие состояло якобы лишь в том, что "революционные герои Ленина должны были вести не крестьянскую, а пролетарскую толпу". Конечно, Ленин не высказывался столь примитивно. Он старался облечь свои мысли в марксистскую фразеологию, но суть его плана - преувеличение роли субъективного фактора: личности-героя, организации – от этого не меняется.

Заимствованный Лениным из народничества героическо-личностный фактор в дальнейшем на протяжении первых десятилетий послереволюционного времени займет центральное место в политической доктрине, культуре, пропаганде большевизма, станет атрибутом официальных ценностей и отчасти массового сознания советского общества.

Однако имеется и вторая, нравственная сторона рассматриваемого вопроса, которую даже многие западные специалисты по истории большевизма обходят молчанием. Речь идет о том, что если прочитать программные документы революционных организаций "Земля и воля" и "Народная воля", вызывающие у В.И.Ленина восхищение, то выяснится, что в основе их деятельности - аморализм, макиавеллизм, требующий использования любых средств, в том числе человеконенавистнических.

В программе "Земли и воли", в ее организаторской части, помимо прочего сказано: в пункте “г” - "Привлечение на свою сторону по временам появляющихся в разных местах разбойничьих шаек",в пункте “ж” - "Завладение связями с либералами с целью их эксплуатации в свою пользу". В дезорганизаторской же части, в пункте «г» читаем: "В дни расчета массовое истребление правительства и вообще людей, которыми держится или может держаться тот или другой ненавистный нам порядок"(182).

При обобщении приведенных пунктов уже в программе ИК "Народной воли" был сформулирован классический макиавеллистский принцип: "I) по отношению к правительству, как врагу, цель оправдывает средства, т.е. всякое средство, ведущее к цели, мы считаем дозволительным"(183).

Таким образом, "Народная воля" в своей программе по методам деятельности ничем не отличается от нечаевского "Катехизиса революционера", столь отвергаемого и поносимого советскими историками.

Возникает естественный вопрос: как можно восхищаться героизмом людей, готовых сотрудничать с уголовниками, грабителями, пропагандирующих коварство в отношениях с союзниками и нацеленных на массовое избиение людей - социальный геноцид - даже после завоевания власти лишь за то, что они являлись министрами, государственными чиновниками? Как это ни звучит кощунственно, но даже террористы могут не переступать рамки хотя бы минимума нравственных норм, исключающие упомянутые нами пункты.

В.И.Ленин же, напротив, восторгаясь героизмом землевольцев и народовольцев, не нашел ни слова осуждения как тому, в ходе чего проявлялся героизм - индивидуальный террор с гибелью невинных людей, так и тому, какой принцип лежал в основе их деятельности – макиавеллизм.

Такая позиция В.И.Ленина понятна, ибо еще в 1901 г. в статье "С чего начать?" он, ссылаясь на "установившиеся взгляды русской социал-демократии" одобрил в принципе использование террора: "Принципиально мы никогда не отказывались и не можем отказаться от террора. Это - одно из военных действий, которое ... пригодно и даже необходимо ... при известных условиях ... как одна из операций ... тесно связанная и сообразованная со всей системой борьбы”. В то же время вождь большевизма предостерегал от увлечения террором, "от признания его главным и основным средством борьбы"(184).

Что же касается макиавеллизма, то мы уже наглядно показывали, что он являлся одной из существенных черт большевизма, а В.И.Ленина можно по праву назвать - наряду с "марксистским Ткачевым" и "марксистским Лавровым" - "марксистским Робеспьером" и "марксистским Макиавелли" (а также "марксистским Бланки").

Подытоживая вопрос об истоках ленинской концепции партии, вместе с тем не следует впадать в крайность и думать, что В.И.Ленин лишь заимствовал идеи П.Ткачева, П.Лаврова или О.Бланки и его собственный вклад заключался только в попытке создания такой боевой и конспиративной организации, которая оптимально сочетала обе высказанные ими идеи, исходя из объективных и субъективных условий России.

Политик, поставивший перед собой сверхзадачу - стать Архимедом своей страны, - и в то же время будучи до мозга костей политическим реалистом, каким являлся В.И.Ленин, был просто вынужден исходить из особенностей и возможностей российского полуфеодального общества, автократического и имперского государства, менталитета ее населения, традиций истории.

Поэтому к некоторым идеям своего организационного плана он мог прийти и независимо или почти независимо от предшественников, в результате здоровых размышлений над вопросом: как создать эффективно действующую и сильную организацию в контексте России, способную завоевать власть, аккумулирующую все лучшее, не повторяя в то же время ошибок революционеров прошлого?

Ответ же на вопросы, в какой мере на Ленина воздействовали идеи П.Ткачева, П.Лаврова, землевольцев, О.Бланки, М.Робеспьера и т.д. и какие идеи он просто заимствовал, какие использовал, творчески переосмысливая, а к каким пришел сам, возможен лишь на основе прежде всего конкретно-библиографического и конкретно-биографического исследования, что выходит за рамки нашей работы.

Конечно, предвидеть пророчески условия 1917 г. Ленин в 1902 г. не мог, но объективно его организационный план, изложенный в "Что делать?" оказался к ним наиболее приспособленным и эффективным.

В заключение кратко обозначим некоторые ключевые моменты материализации его организационного плана в процессе создания большевистской фракции в РСДРП, а затем и партии большевиков.

6.ОСНОВНЫЕ МОМЕНТЫ МАТЕРИАЛИЗАЦИИ ЛЕНИНСКОГО ОРГАНИЗАЦИОННОГО ПЛАНА 

1.Прежде всего отметим одну из множеств ироний истории, на этот раз истории российской социал-демократии: первоначально будущие лидеры меньшевизма публично не критиковали "Что делать?”. Однако в редакции "Искры" при оценке книги В.И.Ленина обнаружились разногласия. Г.В.Плеханов выступил на совещании редакции в Мюнхене в январе I902 г. с критикой некоторых положений "Что делать?", в то время как А.Н.Потресов прислал о ней восторженный отзыв(185).

В черновике работы Г.В.Плеханов и П.Б.Аксельрод сделали лишь самые незначительные поправки, принятые В.И.Лениным. Впрочем, в личных беседах П.Б.Аксельрод, Г.В.Плеханов и А.Н.Потресов выражали известное сомнение, прежде всего по вопросу о сознательности и стихийности(186). 

Впоследствии Г.В.Плеханов признавал, что "обелил" Ленина ошибочно, и горько в этом каялся. Запоздалую критику книги "Что делать?" он объяснил тем: что только после II съезда РСДРП ему стало ясно, какое "огромное влияние" данная брошюра оказывает на практических работников партии и в какой степени это влияние есть следствие содержавшихся в ней ошибок.

Родоначальник российской социал-демократии отметил, что "Ленин написал для наших практиков катехизис не теоретический, а практический, за это многие из них прониклись благоговейным уважением к нему и провозгласили социал-демократическим Солоном"(187).

В связи с этим возникает естественный вопрос: каковы причины того, что работа В.И.Ленина получила среди российских социал-демократов столь широкое распространение и восторженную оценку? Думается, что их несколько и они взаимопереплетены. На первом месте находится комплекс исторических, социально-культурных, социально-психологических, психологических моментов, сопряженных с продуманным и адаптированным к условиям России организационным планом.

Не касаясь всех аспектов, выделим прежде всего чувство политического нетерпения у особого типа людей, становящихся на революционный путь. Именно им забота Ленина давала ясную революционную перспективу, указывала на необходимость агитационной и пропагандистской работы не только среди фабрично-заводских рабочих, но и во всех слоях общества, а главное, вселяла веру в то, что внесением революционного сознания в массы, организаторской работой, силой воли и героизмом профессиональных революционеров - тем, что было у них в избытке, - при поддержке масс можно победить царизм.

Как свидетельствует Н.Валентинов, в то время член кружка молодых социал-демократов в Киеве, молодежь особо восприимчивой оказалась к ленинской мысли об индивидуальном революционном героизме. По справедливому замечанию Р.Такера, хотя это и было чуждо духу исторического материализма, "ленинский призыв к богатырским усилиям революционных героев кружил головы молодым революционерам-марксистам, занятым нелегальной политической деятельностью в русской провинции в условиях, которые часто бывали отчаянными"(188).

2.На II съезде РСДРП В.И.Ленину пришлось объясняться и оправдываться по поводу ключевых тезисов "Что делать?". Но его попытки - если только судить о них не под углом зрения того, кто победил в споре, а с точки зрения истины - не достигли целей. Так, в речи по вопросу о программе партии (22 июля) он пытался проинтерпретировать самого себя уже таким образом, что мол в "Что делать?" он вовсе не утверждал несомненности влечения стихийного рабочего движения к буржуазности, а лишь при условии, что этому содействуют оппортунисты, экономисты. Это утверждение некорректно. В одном месте(189), на которое Ленин ссылается, действительно упоминаемся "благосклонное содействие" оппортунистов, но и на этой же странице, и на десятках других вождь большевизма недвусмысленно и категорично подчеркивает, что рабочее движение стихийно (и без всякого содействия) развивается только к тред-юнионизму(190).

Столь же неубедительна, а с позиции этики полемики и вовсе не привлекательна, так как Ленин прибегает, думается, сознательно к подмене тезиса, следующая его попытка оспорить критику в свой адрес: "Ленин не принимает вовсе во внимание, что и рабочие участвуют в выработке идеологии". Страницы "Что делать?" буквально пестрят идентичными по смыслу ленинскими утверждениями.

Однако на съезде основоположник большевизма, как ни в чем не бывало, пытается представить дело так, что речь у него в книге шла вовсе о другом: о недостатке сознательных рабочих, рабочих-руководителей, о необходимости политического образования рабочих, о необходимости издания специальной литературы и т.д.(191).

Видимо, отдавая себе отчет в "ущербности" своих аргументов, В.И.Ленин в конце рассматриваемой речи все же самокритично признает:<<… "экономисты" согнули палку в одну сторону. Для выпрямления палки необходимо было согнуть палку в другую сторону, и я это сделал>>(192).

Однако суть дела состоит в том, что В.И.Ленин палку марксизма не выпрямлял, как он утверждает, а перегнул в другую сторону. И перегиб марксизма в дальнейшем у него по многим вопросам только усиливался, хотя сам тезис "о необходимости внесения извне" он переформулировал, смягчив его антимарксистский смысл.

3.Материализация ленинского организационного плана в значительной мере осуществилась уже на II съезде РСДРП. Советская историография КПСС, да и многие западные советологи не вполне адекватно оценивают роль полемики (преувеличивая ее значение) на II съезде РСДРП по I-му пункту проекта устава в расколе российской социал-демократии на две фракции с принципиально разными организационными планами, а затем и структурами. В то же время умалчивается, что в остальных пунктах организационного устава, принятого II съездом,особенно 5, 6, 7, 9, 11, 12-м, реализуется в основном именно ленинский план, и фракция меньшевиков также их поддержала.

А.Авторханов в "Происхождении партократии", например, в связи с этим отмечает: "...Мартов ориентируется на думающую партию,Ленин - на дисциплинированную партию, Мартову нужна самодеятельная партия, способная контролировать свой центр, Ленину - иерархическая сеть, которую контролирует и которой руководит самодержавный центр"(193).

Ему фактически вторит М.Восленский: "При формулировке § I устава - о членстве в партии - Мартов и его сторонники исходили из добровольности и сознательности члена... а Ленин и его приверженцы - из необходимости признавать членом только того, кто входит в состав организации и работает под ее контролем"(194).

Оба текста наглядно иллюстрируют, как последующая ожесточенная полемика между большевиками и меньшевиками и дальнейшие события в российской социал-демократии затрудняют аутентичное восприятие и интерпретацию существа полемики вокруг 1-го пункта и ее последствий для организационного строительства РСДРП.

По сути дела дискуссия по этому пункту, являясь как бы индикатором разногласий (зачастую еще в потенции) между двумя фракциями по широкому спектру вопросов: программных, стратегических и тактических, - а не только по 1-му пункту организационного устава(195), затемняет существо принятого устава - реализация в основном (но еще не в целом) ленинского организационного плана.

Происходит подмена последствия разногласий по I-му пункту для раскола на меньшинство и большинство на значение ленинской или мартовской редакции для организационной структуры партии.Первое оказалось намного более существенным, чем второе, так как уже на IV съезде была принята именно ленинская редакция.

М.Восленский же в процитированном фрагменте вообще некорректно интерпретирует различия между двумя редакциями: понятно, что добровольность членства предполагается и Лениным, и Мартовым;что же касается сознательности, то опять-таки определенный уровень предусматривается обеими редакциями (достаточный, чтобы разобраться в программе партии).

Если же рассматривать аспект сознательности члена партии всесторонне, то задействованность сознательности партийца,его инициативность непосредственно зависят от пунктов, регламентирующих меру ВПД (или ее отсутствия), а не от первого пункта устава,хотя косвенно от последнего зависит приток в партию людей интеллектуального труда.

Но это мимоходом. Главное же состоит в том, что на II съезде РСДРП был принят (за исключением I-го пункта) в основе своей ленинский организационный план: из трех позиций, которые дебатировались на съезде - либо партия строится на федеративных началах, как совокупность организаций, либо на началах автономии местных организаций, либо на основе централизма, - большинством голосов была принята идея централизма.

И несмотря на то, что последняя понималась большевиками и меньшевиками дифференцировано (П.Б.Акседьрод в переписке с К.Каутским отмечал, что разногласий в организационных вопросах впервые ясно и определенно проявились только в методах и приемах проведения централизма(196)), тем не менее принципы ВПД и теми, и другими были отвергнуты, зато, согласно организационному Уставу РСДРП, принятого на II съезде, устанавливался диктат партийного центра.

Именно поэтому весьма спорна (а без дипломатических экивоков - ошибочна) точка зрения Д.А.Волкогонова, полагающего, что ленинская редакция выражала стремление "создать жестко централизованную организацию", а Мартов своей редакцией хотел "создать ассоциацию сочувствующих лиц"(197).(В виде дилеммы и еще более ошибочно Д.А.Волкогонов так переформулировал суть полемики вокруг I-го пункта устава: "какой должна быть партии - крепостью или ассоциацией?"(198)).

И хотя отмеченный диктат был пока непоследовательно проведен (в партии провозглашалась полицентрия - два равновластных центра в теоретической и практической областях, ЦО и ЦК, и третий орган - Совет партии, согласовывающий и объединяющий деятельность обоих), тем не менее А.Авторханов ошибается, противопоставляя на основе полемики вокруг I-го пункта позицию Мартова, ратовавшего мол за самодеятельную партию, контролирующую партийный центр, точке зрения Ленина, высказывающегося за самодержавный партийный центр.

В действительности же вовсе не от I-го пункта зависела степень централизма или мера внутрипартийной демократии, могущая установиться в РСДРП, а от указанных уже нами пунктов - 5-7, 9-12 устава(1990, в которых нашла отражение концепция партии вождя большевизма, заключающаяся не только в строгом централизме, но и в диктатуре центра. 

Последнее явилось следствием того принципа разграничения компетенции центральных органов и местных организаций, который использовал В.И.Ленин. Как юристу, ему наверняка были известны из государственного права существующие к началу XX в. принципы определения объема предметной компетенции в государственных устройствах. Хотя они и не могли использоваться по аналогии в разграничении компетенции между центральными партийными органами и местными организациями, так как съезд отказался и от федеративного устройства, и от автономии в партийном строительстве, но, по крайней мере, мог быть использован принцип, согласно которому в уставе был бы строго определен объем исключительной компетенции центральных органов, как бы велик он ни был.

В таком случае установился бы строгий (строжайший) централизм, но не произвол и диктат центра. В противовес этому В.Ленин в докладе об уставе партии на II съезде РСДРП (29 июля I902 г.) обосновывал право ЦК иметь практически неограниченный, всеохватывающий объем компетенции: "Необходимо предоставить Центральному Комитету самому определять сферу своей компетенции, потому что во всяком местном деле могут быть затронуты общепартийные интересы, и необходимо предоставить Центральному Комитету возможность вмешаться в местные дела, вопреки, быть может, местным интересам, но в целях общепартийных"(200).

В соответствии с этим принципом и был сформулирован пункт 6, определяющий объем компетенции ЦК, а точнее говоря, наделяющий ЦК неограниченными полномочиями в руководстве практической деятельностью партии.

Сама же по себе полемика вокруг I-го пункта, хотя и привела к расколу, носила больше академический, чем практический, характер, каждая из сторон ожесточенно отстаивала лишь декларацию организационных намерений, а на практике не успела редакция Л.0.Мартова материализоваться в строительстве единой и централизованной партии во всероссийском масштабе, как на IV съезде РСДРП, через 3 года, 1-й пункт устава был приведен в соответствие с ленинской редакцией.

Только объединение двух моментов: диктат партийного центра над местными организациями и строгий контроль партийной организации над членом партии - объективировало сполна ленинский организационный план.

Однако ленинская концепция партии,кроме указанных моментов, включала также ключевой вопрос о доминировании социал-демократической партии, который ни теоретически (в программных документах РСДРП), ни тем более в практической партийной деятельности не получил еще своего разрешения.

4.Ленинская концепция партии в дальнейшем претерпела определенную эволюцию, но ее смысловые "несущие конструкции" остались неизменными вплоть до 1917 г., воплотились в организационном строительстве большевистской фракции, а затем партии, что, в конечном счете, наряду с другими факторами предопределило в значительной мерс завоевание власти большевиками в октябре 1917 г.

Не ставя перед собой задачу проследить в деталях эволюцию ленинской концепции партии, идейную борьбу, развернувшуюся вокруг ее положений в российской и международной социал-демократии, считаем необходимым все же в связи с этим остановиться на нескольких моментах.

Сразу же после II съезда РСДРП бывшие сподвижники В.И.Ленина по "Искре" опубликовали ряд статей и брошюр, в которых остро и, как правило, справедливо критиковались организационные идеи вождя  большевизма: П.Б.Аксельрод - "Объединение российской соцал-демократии и ее задачи", Г.В.Плеханов - "Централизм или бонапартизм?",Л.О.Мартов - "Борьба с"осадным положением" в Российской социал-демократической рабочей партии", Л.Д.Троцкий - "Наши политические задачи", серия статей появилась в № 67-71 "Искры" и др.(201). 

Откликнулась на полемику между большевиками и меньшевиками по вопросам партстроительства и видный деятель польской и германской социал-демократии Р.Люксембург. Она опубликовала в журнале “Neue Zeit" направленную против В.И.Ленина статью "Организационные вопросы русской социал-демократии"(202), напечатанную в № 69 "Искры" за 1904 г. Тремя номерами раньше в "Искре" было опубликовано и письмо признанного лидера европейской социал-демократии К.Каутского, также отрицательно оценивавшего ленинский организационный план.

Обвинения в адрес меньшевиков со стороны большевиков в "автономизме", "антицентризме" несостоятельны. До II съезде РСДРП будущие меньшевики-искровцы наряду с Лениным боролись за создание единой централизованной партии, и их заслуга в этом неоспорима. Но в отличие от Ленина они выступали за другой тип партийного централизма,который часто обозначался словами "самоцентрализм" рабочего движения, "естественное" развитие централизма.

Так, в частности, в упомянутой выше брошюре Мартов писал oб "искусственно" созданных центрах, о "механическом" проведении принципа централизма, о "централистическом бюрократизме" Ленина. Аксельрод в № 55 и 57 "Искры" сетовал на то, что съезд объединил партию "формально", привел к торжеству "бюрократического централизма". Подобный характер централизма,согласно его взглядам, противодействовал развитию политической самодеятельности рабочих, превращал членов партий "в винтики, колесики, которыми по личному усмотрению распоряжается всеведущий центр".

Р.Люксембург в своей статье тоже убедительно и вместе с тем лаконично и ярко продемонстрировала, что ленинский организационный план зиждется на якобинско-бланкистской традиции и весьма далек от классического марксистского понимания. 

Ленин сшибается, полагая, отмечала она, что отличие социал-демократии от бланкизма исчерпывается организованностью и классовым сознанием пролетариата в противоположность заговору небольшого меньшинства. "Он забывает, - поясняла Р.Люксембург, - что отсюда вытекает полная переоценка организационных понятий, совершенно новое содержание, вкладываемое в понятие централизма, совершенно навое понимание взаимоотношений между организацией и борьбой"(203). 

Социал-демократическому движению,по ее мнению, свойственно диалектическое противоречие: оно формируется в самом процессе классовой борьбы пролетариата, и в ходе этой борьбы впервые пролетарий осознает ее задачи (данное положение,очевидно, направлено против ленинской идеи внесения классового сознания извне). "Организация, рост сознания и борьбы, - продолжала критик взглядов Ленина, - являются здесь не особыми механически и во времени разделёнными моментами, как в бланкистском движении, это только различные стороны того же самого процесса"(204).

Исходя из данного отправного постулата, Р.Люксембург далее выстраивает ряд опровержений. С одной стороны, согласно ее взглядам, кроме общих основных принципов борьбы не существует готовой, заранее определенной и до мелочей разработанной боевой тактики, к которой ЦК муштровкой может подготовить членов социал-демократической партии. С другой стороны, процесс борьбы, создающий организацию, обусловливает постоянные колебания сферы влияния социал-демократии. 

"Уже отсюда следует, что социал-демократическая централизация не может основываться, - подчеркивает Р.Люксембург, - ни на слепом повиновении, ни на механическом подчинении борцов партии ее центральной власти и что, с другой стороны, между уже организованным в прочные партийные кадры ядром осознавшего свои классовые интересы пролетариата и уже захваченным классовой борьбой,находящимся в процессе классового развития прилегающим слоем пролетариата никогда не может быть воздвигнуто непроходимой стены.

Построение централизации в социал-демократии на этих двух основаниях - на слепом подчинении в самых мелочах всех партийных организаций и их деятельности центральной власти, которая одна думает, творит и решает за всех, а также на строгом ограничении организованного ядра партии от окружающей его революционной среды,как на этом настаивает Ленин, - кажется нам поэтому механическим перенесением организационных принципов бланкистского движения заговорщических кружков на социал-демократическое движение рабочих масс"(205). 

Оспаривая определение Лениным "революционного социал-демократа" как "якобинца", связанного с организацией пролетариата, осознавшего свои классовые интересы, Р.Люксембург объясняет, что фактически социал-демократия не связана с организацией рабочего класса, так как она и есть подлинное движение рабочего класса.

Поэтому социал-демократический централизм, согласно ее мнению, должен быть по существу другого характера, чем бланкистский. "Он не может быть ничем иным, - считает Р.Люксембург, - как властным выражением объединенной воли сознательного и борющегося авангарда рабочих по отношению к отдельным группам и индивидуумам; это, так сказать, "самоцентрализм" руководящего слоя пролетариата, господство его большинства внутри его собственной партийной организации"(206).

Ленинское понимание дисциплины в пролетарской партии, как и его концепция централизма, согласно Р.Люксембург, также свидетельствует о слишком механистическом представлении Ленина о социал-демократической организации. <<"Дисциплина", которую Ленин имеет в виду, - полагает Р.Люксембург, - внушается пролетариату не одной только фабрикой, но и казармой, и современным бюрократизмом - словом,всем механизмом централизованного буржуазного государства.

Одновременно обозначать словом "дисциплина" два столь противоположных понятия, как отсутствие воли и мысли в тысяченогом и тысячеруком теле, по указке делающем механические движения, и добровольное координирование сознательных политических действий общественного слоя, такие понятия, как беспрекословное повиновение угнетенного класса и организованное возмущение класса, борющегося за свое освобождение, значит просто злоупотреблять ходячим словечком>>(207).Поэтому для того, чтобы пролетариат смог воспитать себя для новой дисциплины - свободной самодисциплины социал-демократии, - согласно убеждению Р.Люксембург, необходимо исходить не из внушаемой пролетариату капиталистическим государством дисциплины - "с простой передачей указки из рук буржуазии в руки социал-демократического ЦК, но только сломив и вырвав с корнем этот дух рабской дисциплины"(208).

Для аргументов Р.Люксембург в ее полемике с В.И.Лениным характерны две особенности. Во-первых, эти аргументы строго основываются на классической марксистской политической традиции, во-вторых, как и последней, им свойственен утопизм и романтизм в понимании тенденции прогрессивного роста классовой, социал-демократической сознательности и организованности пролетариата по мере дальнейшего развития капитализма.

Ленин же, исходя из сугубо прагматической цели - теоретически обосновать модель партии, способной в конкретно-исторических условиях России начала XX в. завоевать и удержать власть, - хотя и разрывает по многим пунктам с марксистской традицией, но конструирует (пока в теории) модель эффективно действующей партии "нового типа".

На некоторые доводы своих оппонентов Ленин дал ответ в брошюре "Шаг вперед, два шага назад", статье "Шаг вперед, два шага назад.Ответ Ленина Розе Люксембург" и других, иные же - оставил без внимания. Может быть, потому, что по существу в ряде случаев просто трудно было найти весомые возражения, он ограничивался, как, например,в ответ на упомянутую брошюру Л.Д.Троцкого, излияниями желчи и руганью: "Брошюра представляет собою наглое лганье,извращение фактов"(209).

По справедливому замечанию Е.А.Самарской, Ленин <<прошел мимо тех поисков в духе непосредственной демократии,самодеятельности масс (а мы бы добавили, - в духе ВКД. - Э.В.-П.), которые составили глубинное содержание статьи Р.Люксембург и рассуждений меньшевиков об "искусственных" и "естественных" центрах>>(210).

Зная последующую политическую историю России после Октября 1917 г., многие из критических утверждений оппонентов Ленина в адрес его концепции партии воспринимаются как поистине пророческие.Так,Г.В.Плеханов инкриминировал вождю большевизма, что тот "смешивает диктатуру пролетариата с диктатурой над пролетариатом"(211) ,а В.Засулич указывала, что у лидера большевизма такое же представление о партии, как у Людовика XIV о государстве(212).

Попытки В.И.Ленина опровергнуть подобные оценки своей концепции малоубедительны и даже, более того, способствуют возникновению новых вопросов в связи с явными противоречиями между прежними высказываниями (в "Что делать?") и новыми (в работе "Шаг вперед...").

В самом деле, если раньше в "Что делать?" В.И.Ленин многократно и пространно доказывал, что только радикальная интеллигенция извне может внести в рабочее движение, стихийно тяготеющее мол к оппортунизму, революционное сознание, то в "Шаге вперед..."он столь же многократно и пространно убеждает и при этом опять ссылается на К.Каутского, что только пролетариату (прошедшему фабричную школу) присущи дисциплина и организация, а радикальной (Ленин постоянно подчеркивает - "буржуазной") интеллигенции, наоборот, свойственна "психология анархического индивидуализма", что неизбежно ведет к "оппортунизму в организационных вопросах"(213).

Противоречие - налицо. Однако вождя большевизма это не смущает: для идейной борьбы с "экономистами" выгодно было придерживаться первого суждения и оперировать им как аксиомой, а для победы над меньшевиками (теми самыми социал-демократическими интеллигентами, долженствующими революционизировать пролетариат) - второго суждения. Л.Д.Троцкий в вышеупомянутой брошюре подверг это противоречие критическому разбору(214) .

В целом солидаризируясь с его выводами и оценкой, вместе с тем внесем в них уточнение, связанное с ответом на вопрос, означает ли высказывание Ленина образца 1904.г., что теперь он отказался от своего ключевого тезиса 1902 г. о необходимости привнесения извне в рабочее движение революционного сознания?

Текстуальный анализ работы "Шаг вперед..." убеждает, что, как это ни парадоксально, В.И.Ленин все же не отказался от идеи "внесения извне", а только модифицировал ее:

во-первых, сузил число подлинных революционеров-марксистов, вносящих революционное сознание в рабочее движение: не любой радикальный интеллигент теперь способен внести революционное сознание, а только тот, который подобен большевикам, "якобинцам социал-демократии", а кроме того, что очень важно, в число "вносителей" допущены сознательные пролетарии-партийцы;

во-вторых, Ленин уже не столь категоричен в утверждении, что рабочее движение стихийно влечется только к тред-юнионизму, ибо он уже допускает мысль, что стачка является "стихийным выражением могучего классового инстинкта и классовой борьбы, неизбежно ведущей к социальной революции"(215),хотя специально и оговаривает, что последнее отнюдь не означает, что стачка стала "сознательным выражением" классовой борьбы;

в-третьих, и это главное, вождь большевизма от немарксистской по сути абсолютизации роли радикальной интеллигенции в деле революционизации пролетариата, политического просвещения и воспитания переходит к столь же немарксистскому организационному фетишизму, абсолютизации роли организационной формы партии - с его точки зрения, только правильно, революционно, организационно построенная и функционирующая партия способна поднять уровень сознательности пролетариата: "чтобы быть на деле сознательной выразительницей, партия должна уметь выработать такие организационные отношения, которые бы обеспечивали известный уровень сознательности и систематически поднимали этот уровень"(216).

Л.Троцкий, будучи в целом справедливым в своей оценке непоследовательности В.И.Ленина и противоречивости его положений в работах разных лет: <<... тот самый пролетариат, о котором вам вчера еще говорили, что он "стихийно влечется к тред-юнионизму”, сегодня уже призывает давать уроки политической дисциплины! И кому?

Той самой интеллигенции, которой по вчерашней схеме принадлежала роль извне вносить в пролетариат его классовое, его политическое сознание!...Вчера она еще была носительницей социалистического сознания, сегодня уже на нее призываются шпицрутены фабричной дисциплины! И это марксизм! И это социал-демократическое мышление!>>(217) - не замечает этой метаморфозы ленинской идеи : на первом этапе, до создания партии, радикальная марксистская интеллигенция вносит сознание извне, на втором же этапе внесение революционного сознания в рабочее движение осуществляет организация профессиональных революционеров,якобинцы социал-демократии, среди которых наряду с рабочими-партийцами имеется и марксистская радикальная интеллигенция.

Л.Троцкий не замечает, что В.И.Ленин даже здесь, в пределах одной работы, непоследователен в оценке роли радикальной интеллигенции, приписывая одной, ее части, входящей в организацию профессиональных революционеров,революционность, а другой, не приемлющей ленинские организационные принципы, оппортунистичность (218).

В связи с этим заметим также, что ссылки В.И.Ленина на статьи К.Каутского в подтверждение своей позиции несостоятельны.К.Каутский пишет об антагонизме между буржуазной интеллигенцией и пролетариатом как группами и специально оговаривает, что как отдельный капиталист, так и отдельный интеллигент "может всецело войти в классовую борьбу пролетариата. В тех случаях, когда это имеет место, интеллигент изменяет и свой характер.(119).

Поэтому вывод Ленина о том, что профессор или гимназист, разделяющие программу партии, но не желающие войти в партийную организацию, построенную по Ленину,являются однозначно оппортунистами вследствие своей индивидуалистической психологии, не следует из позиции К.Каутского, а является творчеством самого вождя большевизма.

В "Шаге вперед..." В.И.Ленин развивает дальше свою концепцию партии, определив, кто в действительности может считаться революционными социал-демократами, и тем самым обозначив имплицитно те межличностные отношения, которые должны установиться мевду ними: "…якобинец, неразрывно связанный с организацией  пролетариата, сознавшего свои классовые интересы, это и есть революционный социал-демократ” 220.

Многие оппоненты (в частности Р.Люксембург и Л.Троцкий) в этом определении увидели сущностную политическую самохарактеристику большевика, большевизма. Действительно, теоретически возможны две интерпретация данного определения. Первая заключается просто в отождествлении якобинца с революционным социал-демократом. Но понятно, что не ради тавтологии дано определение. Возможна и вторая интерпретация, и ее классически осуществил Л.Троцкий в работе "Наш политические задачи": "Если же Ленин хотел своим определением сказать нечто большее той содержательной мысли, что социал-демократ есть социал-демократ, тогда его нужно понимать в том смысле, что якобинец, не переставая быть самим собою по методам политического мышления вообще, по организационным взглядам в частности, становится революционным социал-демократом, как только "свяжет" себя с революционным пролетариатом... Очень важно, - пророчески продолжает Л.Троцкий, - не столько для нашей партии, сколько для дальнейшей эволюции самого Ленина и его сторонников, чтобы он ответил на этот вопрос, теоретически развив свое определение социал-демократа”221.

Впоследствии в "Ответе ...Розе Люксембург" В.Ленин попытался дезавуировать самого себя. Теперь он отмечает, что сравнение якобинца с большевиком (которое впервые мол осуществил П.Аксельрод) допустимо лишь в том смысле, что разделение современной социал-демократии на революционную и оппортунистическую соответствует до некоторой степени разделению на монтаньяров и жирондистов. Исходя из этого, он ставит в вину Р.Люксембург то, что она в (упоминавшейся нами)  своей работе смешивает соотношение "между двумя революционными направлениями XVIII и XX столетий с отождествлением самих этих надравлений222.

Однако обвинение вождя большевизма в адрес Р.Люксембург несостоятельно. Мы уже писали о трудностях аутентичной реконструкции политических взглядов В.И.Ленина и его соратников. Здесь мы сталкиваемся с тем самым случаем: высказывания Ленина часто не соответствуют его убеждению.

Иногда, как в случае с рассматриваемым определением, у Ленина спонтанно вырывается потаенная мысль, но затем, спохватившись, он сам себя начинает корректировать, комментировать таким образом, что искажает первоначальный смысл ранее высказанных слов. В таком случае на помощь исследователю приходят политическое поведение вождя большевизма, политическая практика большевистской фракции. И тогда обнаруживается, что нетерпимость к инакомыслию в собственных рядах, столь характерная для якобинцев, в той же степени свойственна и большевикам. Именно поэтому, неотъемлемым элементом ленинской концепции партии становится как нетерпимость к иному, чем у вождя, мнению члена партии, так и практика размежевания с последним, отсечения его от партии.

Л.Троцкий, в дальнейшем изменивший свои взгляды в вопросах партстроительства, в мемуарах "Моя жизнь", вышедших в 1930 г., солидаризировался с ленинской авторитарной концепцией партии и зримо описал, что означало в понимании Ленина быть якобинцем: "Революционный централизм есть жесткий, повелительный и требовательный принцип. В отношении к отдельным людям и к целым группам вчерашних единомышленников он принимает нередко форму безжалостности. Недаром в словаре Ленина столь часты слова: непримиримый и беспощадный. Только высшая революционная целеустремленность, свободная от всего неизменно- личинного, может оправдать такого рода беспощадность"223.

Речь в данном случае у Л.Троцкого идет не о личной беспощадности Ленина к классовому врагу, а о его беспощадности к коллегам по редакции "Искры" - П.Аксельроду и В.Засулич. По мнению Троцкого, Ленин (как и он сам) высоко ценил их за их прошлое. Но вождь большевизма пришел к выводу, что они все больше становятся помехой на пути к будущему. И он сделал организационный вывод: устранить их с руководящих постов. "Его поведение, - продолжал Л.Троцкий, - казалось мне недопустимым, ужасным, возмутительным. А между тем оно было политически правильным и, следовательно, организационно необходимым"224.

Здесь же Л.Троцкий подчеркивает главный смысл ленинской концепции партии: теоретически обеспечивать создание такой партии, которая оказалась бы способной руководить революционным переворотом. Поэтому ленинская конпепция партии всецело вытекала из ленинской революционной концепции, была всецело ей подчинена225.

Что же касается терминологического оборота "оппортунизм в организационном вопросе", используемого В.И. Лениным в качестве ярлыка, приклеиваемого к меньшевикам, то на двусмысленность и некорректность его первыми указали сами же "обвиняемые".

Так, Ф.И.Дан в письме к П.Б.Аксельроду от 29 мая 1904 г. писал, что это выражение или лишено всякого смысла вообще, или может означать лишь тот факт, что "организационный вопрос" - вообще вопрос не основного принципа, а подчинен вопросам программным и тактическим. "Но ведь в таком смысле, - вполне резонно замечает Ф.И.Дан, - организационный "оппортунизм", взвешивание организационных форм с точки зрения ... чисто технического удобства и пригодности их для воплощения в жизнь программы и тактики,прямо обязателен для всякого политического деятеля, а тем паче для социал-демократа”. Но Ленин, конечно, не такой смысл вкладывает в эту неясную фразу,  продолжает Дан, "а позволяет себе на той же странице "Предисловия...",где он в конце концов сводит все разногласия к "оппортунизму в организационных вопросах", отождествить это с "позицией оппортунистов в организационном вопросе", что, конечно, совсем иное дело. И все это без тени доказательства"226.

В "Шаге вперед..." В.ИЛенин продолжает более детально, чем в "Что делать?",разрабатывать идею гегемонии, доминирования социал-демократической партии по отношению к рабочее классу, его организациям. Правда, идея гегемонии словесно адекватно еще не выражена, но смысл ее интерпретируется однозначно из следующих двух положений В.И Ленина.

Первое. "Партия...должна быть иерархией не только организации революционеров, но и массы организаций"227.

Второе. Указанная иерархия организаций по "степени организованности вообще и конспиративности в частности" делится Лениным на 5 разрядов: I) организация революционеров; 2) организации рабочих, возможно более широкие и разнообразные (в их число при известных условиях входят, по Ленину, и элементы других классов); эти два разряда, согласно идее Ленина, и составляют собственно партию. Далее в иерархию входят: 3) организации рабочих, примыкающие к партии; 4) организации рабочих, не примыкающие к партии, но фактически подчиняющиеся ее контролю и руководству; 5) неорганизованные элементы рабочего класса, "которые отчасти тоже подчиняются, по крайней мере в случаях крупных проявлений классовой борьбы, руководству социал- демократии"228.

Таким образом, согласно Ленину, весь рабочий класс,в том числе неорганизованные его элементы, должны политически "подчиняться" в конечном счете организации профессиональных революционеров,ядру социал-демократической партии, для чего создается разветвленная сеть пролетарских  организаций, через которые и осуществляется гегемония.

Ленин, как политический деятель и мыслитель, не озабочен поисками другого, не столь однозначного термина, как "подчинение". Для него именно оно наилучшим образом выражает суть политической роли, которую должна выполнять социал-демократическая партия.

Специфика ленинской концепции партии не в стремлении повлиять на класс через сеть организаций (к этому стремится любая партия), а(1) в характере отношений между партией и классом, его организациями - подчинение, которое предполагает установить В.И.Ленин,и(2) в отсутствии в его схеме "партия-класс" как функции представительства интересов непередовых - средних и отсталых - слоев пролетариата, а не только передовых, обратной связи от класса к партии, так и,естественно, механизма согласования интересов: революционной партии "нового типа" это не нужно.

Организационная схема Ленина противоречит классическому марксизму: идея диктатуры пролетариата предполагает подготовку партией рабочего класса к политическому господству, что в свою очередь,предполагает необходимость развивать в нем самодеятельность и привычку к постоянному активному контролю над управляющей системой,выступающей от его имени.

Л.Троцкий в главе "Диктатура над пролетариатом" своей книги "Наши политические задачи" адекватно интерпретирует различия между взглядами классиков марксизма на партию и ленинской концепцией партии: <<...для "социал-демократов-якобинцев"... - пишет он, - подготовка класса к государственному господству подменяется организационно-технической задачей - выработкой аппарата власти.

Первая задача, - продолжает Л.Троцкий, - полагает центр тяжести в методах политического воспитания и перевоспитания все более и более расширяющихся кругов пролетариата путем их вовлечения в активную политическую работу. Вторая задача все сводит к техническому отбору дисциплинированных исполнителей в звенья "сильной властной организации”, отбору, который в интересах сокращения работы не может не производиться путем механического удаления неприспособленных посредством... "лишения прав"» 229.

Но и здесь Л.Троцкий, будучи правым в споре с В.И.Лениным в интерпретации классического марксизма, в практическом плане (вместе с классиками) потерпел фиаско: если схема К.Маркса и Ф.Энгельса "партия-класс" оказалась иллюзорной, то ленинская схема установления системы диктатуры пролетариата в конкретно-исторических условиях России 1917 г. при помощи демагогии и насилия была претворена в жизнь. 

Возникает естественный вопрос: разве Ленин уже тогда,в 1904 г., предполагал (или, более того, определенно указывал), что революционная марксистская партия в случае завоевания ею государственной власти превратится (должна будет превратиться) в государственную (и единственную) партию: окажется встроенной в государственную структуру власти, а ее центральные органы и иерархический центральный аппарат будут выполнять соответственно роль фактического верховного органа государственной власти (будучи одновременно лишенными ее многих атрибутов) и фактически управляющей административной системы и осуществлять свои функции как непосредственно (через издаваемые акты), так и опосредственно - через параллельные, подчиненные им псевдогосударственные и псевдовластные управляющие структуры?

Конечно, В.И.Ленин тогда не затрагивал вопроса о статусе и роли революционной партии в политической системе общества после завоевания ею власти по нескольким очевидным причинам: во-первых,в 1904 г. постреволюционно-социалистический период казался слишком далекой перспективой; во-вторых, Ленин еще не приступил к разработке большевистской концепции государства, а следовательно, и вопроса о взаимоотношении государства и партии.

Однако имплицитно его концепция партии уже тогда содержала элементы, которые могли привести с большой долей вероятности, если бы они материализовались, к вышеописанной роли и статусу партии.Но при этом важно помнить, что принципиальная возможность отнюдь не означала неизбежного осуществления только одной политической альтернативы - возможен был спектр вариантов, так как многие идеи классического марксизма, в меньшей степени большевизма, или были амбивалентны, или могут быть рассматриваемы лишь в конкретно-историческом контексте, или же ввиду абстрактной и общей постановки вопроса позволяли интерпретировать себя в различном контексте дифференцированно.

В описанной нами картине функционирования государственной партии лишь один мазок, несомненно, является классическо-марксистским: идея однопартийной системы. По своему генезису она логически следует из убеждения классиков марксизма, что раз пролетарская партия руководствуется единственно научной теорией общественного развития,то единственно ей и подобает руководить рабочим классом (призванным осуществить всемирно-историческую миссию) и научно управлять строительством нового общества.

Вместе с тем К.Маркс и Ф.Энгельс предполагали осуществление этой идеи лишь в связи с определенными условиями: во-первых, пролетариат должен составлять большинство в составе населения,а во-вторых,большинство пролетариата должно подпасть под идейное влияние марксистской революционной партии.

Понятно, что вне контекста приведенных условий идея однопартийной системы не является детищем классиков марксизма(230).

По-иному обстоит дело с другими элементами концепции партии Ленина. Идея политически доминирующей роли социал-демократической революционной партии по отношению к другим пролетарским и демократическим организациям, пролетариату в целом после революционного завоевания власти неизбежно предполагает превращение этой партии фактически в государственную, правда, в различных вариациях, с различными политическими альтернативами в зависимости от меры  ВПД и самодеятельности партии.

Здесь же заметим, что еще одна система альтернатив могла возникнуть в связи с полной практической реализацией потенциала ленинской идеи (1917 г.) Советов как принципиально новой формы государства в условиях свободных выборов и многопартийной системы равноправных социалистических партий, что,однако,противоречило ленинской же идее политической гегемонии социал-демократической партии.

Как ранее в работе "Что делать" так и теперь в работе "Шаг вперед, два шага назад" В.И.Ленин продолжал отвергать принципы ВПД, не предвидя никакой опасности от этого для будущей деятельности партии после революции. Он всецело был озабочен только созданием такой партии, которая бы оказалась способной завоевать политическую власть, совершить революцию.

В отличие от вождя большевизма меньшевики фактически предостерегали от опасности олигархизации руководства партии, бюрократизации партийных комитетов в условиях отсутствия выборности в местные партийные комитеты, существования института назначенства, кооптации. Они настаивали также на том, что в партии должна быть установлена сознательная дисциплина, связанная с развитием политической сознательности, культуры, инициативности членов партии, а не механическая, казарменная дисциплина: "казарменный режим не может быть режимом нашей партии, как фабрика не может быть ее прообразом"(231).

Исторический опыт подтвердил правомерность позиции меньшевиков в отстаивании ими принципов ВПД. Но они не ограничивались только этим. По мнению оппонентов Ленина, деятельность партии не должна замещать собой самодеятельность рабочего класса, тем более подавлять ее. Наряду с ВПД должна существовать и внутриклассовая демократия (далее везде - аббревиатура ВКД). В обоснование своей позиции критики Ленина приводили соответствующее положение Ф.Энгельса из его <<Введения к работе К.Маркса "Гражданская война во Франции">>: если пролетариат не хочет лишиться политической власти после ее завоевания, то "он должен ... обеспечить себя против собственных служащих и уполномоченных; эти служащие и уполномоченные могли быть в каждое данное время и все без исключения лишены своего звания"(232).

Проблема "управляющие/управляемые" в рамках одного класса пролетариата,- могущая возникнуть в будущем после завоевания им власти, Лениным вовсе не замечается, не предвидится. Хотя если исходить  из ленинской идеи политического доминирования, подчинения пролетарских непартийных организаций партии, то понятно, что она, как таковая, отрицается.

Молодой же Троцкий в противовес Ленину мотивирует необходимостъ ВКД как потребностью подготовки пролетариата к своей политической диктатуре, необходимостью решить проблему "управляющие/управляемые", так и задачами выбора наиболее целесообразных методов экономического и политического строительства, систематической борьбы различных течений внутри пролетариата, сил, заинтересованных в строительстве социализма, которые неизбежно появятся, как только диктатура пролетариата выдвинет десятки и сотни новых, никем не предрешенных проблем. <<И никакая "сильная, властная организация”, - отмечает Л.Троцкий, - не сможет в целях ускорения и упрощения процесса подавить эти течения и разногласия, ибо слишком ясно, что пролетариат, способный к диктатуре над обществом, не потерпит диктатуры над собой>>(233).

А для того, чтобы пролетариат оказался способным к диктатуре над обществом и вместе с тем был в состоянии не терпеть диктатуру над собой, ему нужны, по Троцкому, прежде всего не "сильная,властная организация"(234), а развитие политической сознательности,культуры, самодеятельности. Конечно, безусловно нужна и партия,  и во многом именно она будет способствовать повышению уровня политической сознательности и культуры, но для того, чтобы это произошло, в партии нужна ВПД, а в пролетариате - ВКД. Отсутствие ВПД, по мнению Л.Троцкого, и может привести к ситуации, когда <<партийная организация "замещает" собой Партию, ЦК замещает партийную организацию, и, наконец, "диктатор" замещает собой ЦК>>.

Схема Л.Троцкого, хотя она отчасти иллюзорна, всецело согласуется со взглядами классиков марксизма, чего нельзя сказать о концепции В.Ленина. Иллюзорный элемент ее - являющийся по генезису своему тоже марксистским - состоит в уверенности, что у рабочего класса в целом может сформироваться политическая революционная сознательность. Ленин исходил из более реалистического положения, что при капитализме класс не в состоянии подняться до сознательности и активности своего передового отряда(235). Поэтому необходима и политическая гегемония партии, а последняя должна строиться по ленинскому плану без ВПД.

Вместе с тем схема Л.Троцкого, аналогичные меньшевистские воззрения на партию учитывали опасность ее олигархизации и бюрократизации и предлагали рецепты для борьбы с ними, в то время как в плане Ленина эта опасность игнорировалась. Точнее говоря, она не считалась злом, а, наоборот, благом, так как только организация профессиональных революционеров, по Ленину, могла перевернуть Россию, а институт профессиональных революционеров в сочетании с перечисленными элементами плана вождя большевизма: неограниченная компетенция центральных органов, жесткий централизм, институт кооптации, механическая дисциплина - безусловно, способствовал формированию практически несменяемой, невыборной или формально выборной партийной элиты, потенциально представляющей вместе с тем новую правящую элиту постреволюционного общества.

Предостережения лидеров меньшевизма об опасности бюрократизации внутрипартийной жизни, диктата вождя при отсутствии ВПД были созвучны взглядам Р.Михельса. Немецкий мыслитель на основе системного анализа внутренней жизни партии в условиях демократии,и прежде всего обобщения реального опыта европейской социал-демократии,сформулировал ряд положений, в том числе "железный закон олигархии", из которого однозначно следовало - при всей спорности и условности ряда моментов, - что на пути установления внутрипартийной демократии, даже при стремлении партии претворить ее принципы в жизнь,возникают труднопреодолимые объективные и субъективные препятствия.

В связи с этим, естественно, возникает вопрос: имели ли возможность Ленин, другие вожди большевизма после 1911 года -  первого издания книги Р.Михельса "Социология политической партии в условиях демократии"(236) - ознакомиться с ней, и если да, то какова была их реакция на нее?

5. Оппоненты нашей интерпретации ленинского организационного плана, его эволюции и реализации возразят: решения I-й и 4-й конференций,  IV съезда РСДРП свидетельствуют о том, что В.И.Ленин тоже ратовал за ВПД, как только для этого возникли бы в России благоприятные политические условия.

Действительно, в резолюции I-й конференции "Реорганизация партии" декларировался краеугольный принцип партийного строительства большевизма (и не только его) - демократический централизм,включающий в себя, согласно резолюции, широкое выборное начало,сменяемость, широкую гласность и строгую подотчетность выборного партийного органа. Там же, в 3-м пункте, провозглашалось, что "отступление от полного демократизма... допустимо лишь в силу непреодолимых практических препятствий"(237). А IV объединительный съезд закрепил принцип демкратического централизма во 2-м параграфе организационного устава партии (не раскрывая его содержание), а в 3-м параграфе - принцип автономии местных организаций в своей внутренней деятельности(238). И, наконец, в преамбуле резолюции "О фракционных центрах и укреплении связи ЦК с местными организациями", принятой на 4-й конференции, принципиально допускалось в рамках единой партии существование "различных тактических течений и различий в понимании ее задач"(239).

Все это так.Но описанный нами ряд фактов из истории РСДРП не является исчерпывающим, вследствие чего и суждение о приверженности В.И.Ленина ВПД является некорректным, так как оно не учитывает по крайней мере следующие обстоятельства.

Во-первых, необходимо различать теоретическое содержание ленинской концепции партии (в ее эволюции и модификации) от той практической формы (резолюции, решения партийных форумов и их воплощение в партийную жизнь), в которой она только и могла быть претворена в жизнь как вследствие внутрипартийной ситуации и необходимости идти на компромиссы, так и в силу политического прагматизма. 

Вождь большевизма прежде всего не был вполне волен в материализации своей концепции даже в среде большевиков - приходилось учитывать естественное стремление местных партийных организаций к автономии,рядовых членов - к выборности, сменяемости и гласности в деятельности партийных органов.

Это стремление в сто крат увеличилось в период революции, кроме того, оно диктовалось и политической целесообразностью революционной эпохи вследствие разнообразия и быстрой динамики ситуаций. Еще большее воздействие на практическую форму оказывала необходимость идти на компромиссы с меньшевиками на объединительном съезде. Для того, чтобы определить меру компромисса, на который пошли большевики, достаточно сравнить решения III съезда (большевиков) и женевской конференции (меньшевиков): в принятом меньшевиками уставе более значительны элементы ВПД, чем в утвержденном большевиками(240). И соответственно более значительны рамки ВПД, зафиксированные в организационном уставе, утвержденном на IV (объединительном) съезде, чем допускал это устав, принятый на III (большевистском) съезде.

Характерно также, что если в проекте резолюции большевиков к объединительному съезду "Основы организации партии" (документе противоречивом, позволяющем интерпретировать его амбивалентно) была отражена ленинская концепция партии, ибо наряду с провозглашением прямого выборного начала снизу доверху предусматривались обязательное сохранение и укрепление конспиративного ядра партийной организации и существование двух - конспиративного и открытого - партийных аппаратов и, следовательно, двух степеней демократизма - публичного демократизма и конспиративного строжайшего централизма, - то в организационном уставе, принятом на IV съезде, ленинская система "организационных матрешек" и двух степеней демократизма (централизма) не нашла своего воплощения.

Во-вторых, весьма противоречивый смысл и неодинаковые потенциальные возможности для реализации были заложены изначально в принципе демократического централизма: ведь ключевым словом принципа являлся именно централизм, а не внутрипартийный демократизм, что, естественно, и предопределяло доминирование (а не гармонию) централизма (с властью партийной элиты, с практически неограниченной компетенцией центрального комитета) над формальным демократизмом (с властью партийных масс). Кроме того, если первая демократическая составляющая этого принципа - декларирование "прав меньшинства и всякой лояльной оппозиции... автономии каждой партийной организации ...выборности, подотчетности и сменяемости всех должностных лиц партии"(241) - так никогда и не реализовалась в силу объективных и субъективных факторов, то вторая централистская ключевая составляющая - предоставление выборному органу всей полноты власти в деле идейного и практического руководства - материализовалась в большевистской партии достаточно полно, что и определило организационную физиономию партии.

Однако суть принципа демократического централизма в интерпретации большевиков не ограничивается только доминированием централизма над демократизмом. Его сокровенный смысл в большевистском истолковании может быть раскрыт лишь в связи с ленинской системой "организационных матрешек" - в партии постулируются два и более уровней (степеней) демократизма и централизма и соответственно различный характер соотношений между ними: в легальной (вообще массовой) организации провозглашается демократический партийный режим со значительным (хотя и ограниченным) централизмом, в конспиративной организации профессиональных революционеров устанавливаются строжайший всеобъемлющий централизм и дисциплина с элементами псевдодемократии, что, учитывая место и роль организации профессиональных революционеров в партии, означает установление фактически во всей партии строжайшего централизма с элементами псевдодемократизма.

Именно в сопряженности принципа демократического централизма с "организационной системой матрешек" и доминирующей ролью партийной элиты (профессиональных революционеров) в партии, рабочем движении в целом и заключается КВИНТЭССЕНЦИЯ ленинской интерпретации принципа.

Конечно, при всем старании нельзя выявить извращения принципа демократического централизма в утверждении: "В нем (принципе) важней "централизм" в форме контроля со стороны руководства, чем "демократия" в смысле контроля со стороны рядовой массы"(242), - как полагал Э.Карр. Заявление, оцененное английским историком как фальсификация принципа, в действительности грешит лишь неполнотой, ибо, верно указывая на доминирование централизма, а точнее, партийной элиты над партийными массами, оно не касается своеобразия большевистской интерпретации рассматриваемого принципа.

Тенденция централизма на рубеже XIX-XX вв. - периода роста крупномасштабных организаций - была свойственна многим партиям на Западе, а не только РСДРП, а внутри последней - Ленину. Термин "демократический централизм" часто употреблялся в германской социал-демократической партии в начале столетия(243), а впервые был использован в 1865 г. одним из последователей Ф.Лассаля - Швейцером(244).

B-третьих, если в период революционного подъема и кратковременной полулегальной деятельности в практике организационного строительства в РСДРП происходил определенный отход от ленинского организационного плана, то в дальнейшем,на V съезде, 5-й и 6-й конференциях, Краковском совещании ЦК РСДРП, В.И.Ленин добился воплощения в партийных документах своих организационных идей: гегемонии социал-демократической партии в рабочем движении, системы "организационных матрешек" и нескольких степеней демократизма (централизма), означающих фактическое отрицание ВПД(245). 

Более того, уже в первые годы своей деятельности, еще в качестве фракции формально единой партии, большевики не только теоретически, не только в партийных документах, но и практически установили систему двойных - мнимых и реальных - организационных связей, мнимых, хотя и уставных элементов ВПД и действительного партийного автократизма и вождизма.

Причем в обеих случаях речь идет о нелегальных структурах, а не о разделении на легальные мнимые связи и конспиративные действительные.Эту практическую особенность раннего, дореволюционного (ставшего затем неотъемлемым свойством и зрелого) большевизма наглядно и убедительно показал в своей работе "К истории Большевистского Центра" Б.И.Николаевский. Наряду с общепартийным уставным ЦК после IV (объединительного) съезда был создан фракционный Большевистский Центр (БЦ) со своим конспиративным аппаратом. Внутри него, в свою очередь, впоследствии возникла еще более конспиративная руководящая группа во главе с Лениным, зачастую ведшая общебольшевистские финансовые и боевые дела тайно от БЦ(246).

Таким образом, мы можем констатировать наличие как минимум двух двойных стандартов ВПД в большевистской концепции партии и в практике ее реализации: I) псевдодемократизм для легальной (когда это возможно) части партии, ее выборных органов и строжайший централизм и дисциплина, иерархичность прав и обязанностей, отсутствие ВПД для конспиративной ее части(247); 2) в свою очередь, в конспиративной части (или всей партии, когда легальность невозможна) декларирование минимального стандарта псевдодемократизма для мнимовластных уставных структур и фракционное сверхконспиративное создание вождем неуставных автократических органов и аппарата с фактически узурпированной неограниченной компетенцией.

 

 

7.РЕЗЮМЕ

 

Сформулируем главные выводы из изложенного.

1.Ленинская концепция авангардной партии "нового типа" являлась основной, "несущей" теоретической конструкцией большевистской политической доктрины в целом, концепции демократии в частности,субъективным фактором коммунистического тоталитарно-демократического  режима.

2.Ленинская концепция синтетична. Вождь большевизма создал ее, аккумулируя элементы из различных теоретических источников и исторических политических образцов. К некоторым идеям он пришел,видимо, самостоятельно. Так или иначе, несомненно одно: влияние политических и организационных идей народников, а также - непосредственно или опосредственно - якобинцев, Г.Бабефа, О.Бланки и других на ленинскую концепцию партии оказалось более значительным, чем идей К.Маркса и Ф.Энгельса.

Вместе с тем, исследуя вопрос об истоках ленинской концепции партии, не следует впадать в крайность и думать, что В.И.Ленин лишь заимствовал идеи якобинцев, П.Ткачева, П.Лаврова, землевольцев, народовольцев, О.Бланки или К.Маркса и Ф.Энгельса и его собственный вклад заключался только в попытке создания такой боевой и конспиративной организации, которая оптимально сочетала бы высказанные ими идеи, исторический опыт и учитывала объективные и субъективные условия России.

Политик, поставивший перед собой сверхзадачу стать Архимедом своей страны и в то же время являвшийся до мозга костей политическим прагматиком - а именно таким был Ленин, - просто вынужден был прежде всего исходить из особенностей и возможностей российского полуфеодального общества, страны "второй волны" капитализма, автократического и имперского государства, менталитета ее населения,традиций истории.

Поэтому к некоторым из идей своего организационного плана он мог прийти и независимо или почти независимо от предшественников, в результате здравых размышлений над вопросом, как создать эффективно действующую и жизнеспособную в контексте России организацию, могущую завоевать власть, аккумулирующую все лучшее, не повторяя при этом ошибок революционеров прошлого. Ответ же на вопрос, какие именно идеи П.Ткачева, М.Робеспьера, П.Лаврова, О.Бланки,землевольцев, классиков марксизма и т.д. В.И.Ленин просто заимствовал,какие использовал, творчески переосмысливая, а к каким пришел сам,возможен лишь на основе специального конкретно-библиографического и конкретно-биографического исследования.

3.Необходимо проводить различие между теоретическими и организационными основами партии "нового типа", сформулированными и обоснованными Лениным в "Что делать?",развитыми им в "Шаге вперед, два шага назад", и практической реализацией их по мере становления  большевистской партии.

Те или иные идеи ленинской концепции партии реализовывались постепенно и асинхронно. Так, одни - часть организационных принципов - закреплялись в Уставе РСДРП, и хотя они не сразу являлись практически выполняемыми нормами внутрипартийной жизни, но рано или поздно, становились неотъемлемой частью организации и деятельности сначала фракции, а затем и партии большевиков. Другая часть принципов входила в практику внутрипартийной жизни,минуя устав. Еще одна группа идей - например, идея политического господства, доминирования революционной социал-демократической партии по отношению к другим пролетарским организациям, социалистическим партиям, правда, не выраженная в такой словесной форме, - материализовалась в ходе революционного процесса после октября 1917 г.

4.Большевистская концепция партии может быть аутентично и всесторонне проинтерпретирована лишь в контексте развития других ленинских основополагающих концепций: учения об особенностях капитализма в России, концепции гегемонии пролетариата в демократической революции как базовой идеи учения о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую, теории социалистической революции, концепции диктатуры пролетариата и учения о государстве.

5.Искажением подлинного содержания ленинской концепции партии является определение партии "нового типа" как последовательно марксистской и революционной в противовес оппортунистическим и реформистским партиям "старого типа", в которые-де превратились партии II Интернационала и меньшевики. Подобная точка зрения, развиваемая в годы первой мировой войны основателем большевизма, господствовала в советской историографии КПСС на протяжении долгих десятилетий коммунистического правления вплоть до последнего времени(248). Но она является несостоятельной и опровергается сопоставлением отличительных черт, присущих партии "нового типа", согласно ленинской концепции партии, и черт, свойственных пролетарской партии в соответствии с концепцией партии классиков марксизма.

Хотя, несомненно, организационные и идейно-политические различия между западно-европейскими социал-демократическими партиями и РСДРП объективно обусловлены, но при этом речь не могла и не может  идти о разных типах партий, а лишь о разных задачах, решаемых ими в зависимости от этапа борьбы, и соответственно о некоторых организационных различиях(249).

Атрибутивными чертами партии "нового типа", согласно Ленину, являются:

а) перманентная революционность. Однако в контексте упомянутых ленинских "творческих" концепций партия "нового типа" могла сохранить и сохраняла свою перманентную революционность лишь вопреки классическому марксизму, в частности, вопреки указанным К.Марксом необходимым объективным и субъективным условиям перерастания демократической революции в социалистическую: определенный уровень зрелости капитализма, преобладание пролетариата в составе населения, определенный уровень общей и политической культуры, образованности рабочего класса, зрелости его классового сознания, определенная относительная степень обострения экономических, социальных и политических антагонизмов. Россия же страдала не от развития капитализма, а от его незрелости. Поэтому революционность в этих условиях могла быть только буржуазно-демократической, но никак не социалистической;

б) политическое доминирование, господство партии по отношению к пролетариату в целом, его организациям, другим классам. Функция представительства свободно выраженных интересов пролетариата, его различных слоев и согласования, гармонизации их интересов отвергается. В этом пункте концепция Ленина отличается от взглядов классиков марксизма. Хотя К.Маркс и Ф.Энгельс также наделяли марксистскую партию авангардной ролью, но последняя у них означала только естественно-исторически сложившуюся идейную и лишь вследствие этого политическую гегемонию по отношению ко всем иным пролетарским партиям и организациям на высшем этапе развития рабочего движения. Основоположники марксизма не постулировали безусловного, изначального и монопольного права коммунистов представлять интересы всего пролетариата, насильственно подавляя другие пролетарские партии.

И вместе с тем концепция В.И.Ленина по статусу и роли партии в значительной мере расположена в марксистской системе координат.Хотя она и представляет собой шаг к разрыву с позицией классиков, но шаг, обусловленный во многом логикой самого марксизма: идеей, что только марксизм является единственно научной общественной теорией; идеей, что, насилие необходимо, когда старое общество беременно новым строем; идеей диктатуры пролетариата, предполагающей насильственное подавление несогласия социального меньшинства.

Но если К.Маркс и Ф.Энгельс надеялись, что благодаря пропагандистской и организаторской деятельности партии коммунистов во взаимосвязи с гипотетическим благоприятным, согласно марксизму и для марксистов, объективным процессом развития капитализма удастся добиться идейной гегемонии и лишь после этого следует установить политическую гегемонию,то В.Ленин полагал, что вследствие "открытой" им идеи гегемонии пролетариата в демократической революции позволительно и необходимо в условиях России насильственно установить первоначально политическую гегемонию, а затем идейную; в) диктат партийного центра над местными партийными организациями и строгий контроль партийной организации над членом партии - два важнейших организационных момента партии "нового типа".

Именно поэтому в ней фактически отрицается ВПД как принцип строительства и деятельности партии "нового типа" и декларируется - в лучшем случае - взамен нее принцип демократического централизма, фактически означающий в большевистской интерпретации централизм, замаскированный псевдодемократическим фасадом, прикрывающим господство вождей партии. 

Сокровенный смысл принципа демократического централизма в большевистской интерпретации может быть раскрыт лишь в связи с ленинской системой "организационных матрешек" - в партии постулируются два и более уровней (степеней) демократизма и централизма и соответственно различный характер соотношений между ними: в легальной части партии провозглашается (при благоприятных условиях) демократический партийный режим со значительным (формально определенным) централизмом, в конспиративной организации профессиональных революционеров устанавливаются строжайший всеобъемлющий централизм и дисциплина, что, учитывая место и роль организации профессиональных революционеров в партии, и означает установление фактически во всей партии строжайшего централизма с элементами псевдодемократии.

Именно в сопряженности принципа демократического централизма с "организационной системой матрешек" и доминирующей ролью партийной элиты (профессиональных революционеров) в партии, рабочем движении з целом и заключается квинтэссенция ленинской интерпретации принципа демократического централизма.

Но изложенным не ограничивается квинтэссенция большевистского толкования рассматриваемого принципа. В партии устанавливается не один, а как минимум два двойных стандарта - ВПД и партийного автократизма:

I) псевдодемократизм для легальной (когда это возможно) части партии, ее выборных органов и строжайший централизм и дисциплина, иерархичность прав и обязанностей, отсутствие ВПД для конспиративной ее части;

2) в свою очередь, в конспиративной части (организации профессиональных революционеров) - или всей партии, когда легальность невозможна - декларирование минимального стандарта псевдодемократизма для мнимовластных уставных структур и фракционное, сверхконспиративное создание вождем неуставных автократических органов и аппарата с фактически узурпированной неограниченной компетенцией.

Таким образом, уже ранний большевизм, развивая максимы классического макиавеллизма, заложил традиции организационного макиавеллизма (двойного организационного стандарта): явных уставных, но во многом мнимовластных организационных связей как "сверху вниз", так и "снизу вверх" и скрытых, неуставных, но реальновластных связей "сверху вниз" партийного автократизма, всевластия вождей, в конечном счете сводящегося к единовластию вождя. Организационный макиавеллизм расцвел в полной мере в постреволюционный период.

Второй характерной чертой раннего большевизма-ленинизма явился организационный фетишизм: неразрывная связь (по сути дела искусственная), а точнее, обусловленность революционной политики в частности и содержания политики партии в целом организационными формами согласно ленинскому организационному плану. Другими словами,организационная форма партии (материализация ленинского организационного плана) обусловливает содержание политики партии, в том числе и прежде всего ее революционность. Доля истины, безусловно, в этой формуле содержится. Но абсолютизация ее неправомерна.

В отличие от Ленина, согласно воззрениям К.Маркса и Ф.Энгельса, социал-демократическая пролетарская партия в сравнении с другими политическими партиями не имеет каких-то особых норм внутрипартийной жизни, а, наоборот, ей должен быть свойственен развернутый режим ВПД. Конечно, своеобразие классовой психологии пролетариата не может не накладывать отпечаток на характер взаимоотношений между членами пролетарской партии, но оно недостаточно для возникновения партии "нового типа".

В целом же, согласно К.Марксу и Ф.Энгельсу, по своему мировоззрению, организационным характеристикам рабочая партия производна от пролетариата и его движения, тогда как, согласно В.И.Ленину,партия "вносит" в пролетариат революционное мировоззрение и особые организационные принципы.

6.Согласно ленинскому организационному плану, должна быть образована система организаций, ядром которой явится организация профессиональных революционеров, и вокруг этого ядра должна быть создана система "организационных матрешек" - система фактически соподчиненных, но формально независимых нелегальных, полулегальных и легальных организаций. Организация профессиональных революционеров - партийная элита - во главе с харизматическим вождем определяет политику всех входящих в систему организаций, превращает их в проводников политики революционной социал-демократии.

Концепция "организационных матрешек" создает теоретические предпосылки и для однопартийной политической системы (или партийной системы с доминированием одной партии), и для симбиоза партия-государство, и для партийно-политической элиты, аппарата партийной номенклатуры, без которых тоталитарная система будет неэффективной. Тем самым, как это ни парадоксально, ленинская концепция партии продолжает и завершает одну из сторон противоречивой марксистской политической доктрины, без которой последняя была бы неполной.

Вместе с тем большевистская концепция партии, усиливая тоталитарные моменты политической доктрины марксизма, в силу амбивалентности последней вовсе не была единственно возможной, о чем и свидетельствуют концепции партии, которым следовали социал-демократия Запада и меньшевистская фракция социал-демократии России.

Близкой к классикам марксизма позиции в организационном вопросе придерживались лидеры меньшевизма. Они предостерегали от опасности олигархизации руководства партии, бюрократизации партийных комитетов при отсутствии ВПД. Но оппоненты Ленина не ограничивались отстаиванием принципов ВПД, они шли дальше. По их мнению, деятельность партии не должна замещать собой самодеятельность рабочего класса, тем более подавлять ее. Наряду с ВПД должна существовать и ВКД – внутриклассовая демократия,пролетарская демократия.

Предостережения лидеров меньшевизма об опасности бюрократизации внутрипартийной жизни, диктата вождя при отсутствии ВПД были созвучны воззрением Р.Михельса, полагавшего, что на пути установления ВПД, даже при стремлении партийной массы претворить ее принципы в жизнь, возникают труднопреодолимые объективные и субъективные препятствия, в том числе действие сформулированного им "железного закона олигархии".

7.Ленинский организационный план в значительной мере был материализован уже на II съезде РСДРП. Советская историография КПСС, да и многие западные советологи не вполне адекватно оценивают роль полемики (преувеличивая ее значение) на этом съезде вокруг 1-го пункта проекта устава в расколе российской социал-демократии на две фракции с принципиально разными организационными планами, а затем и структурами. В то же время умалчивается, что в остальных пунктах организационного устава,принятого на II съезде РСДРП, особенно 5-7-м, 9-12-м, реализуется в основном ленинский план, и фракция меньшевиков тогда их поддержала. Существенные разногласия между ними начались несколько позже и касались как теории вопроса, так и, что особенно важно, практики организационного строительства.

Ленинская концепция партии в дальнейшем претерпела определенную эволюцию, но ее смысловые "несущие конструкции" остались неизменными вплоть до 1917 г., воплотились в организационном строительстве большевистской фракции, а затем партии, что в конечном счете наряду с другими факторами предопределило в значительной мере завоевание власти большевиками в октябре 1917 г.

Возникает естественный вопрос: разве Ленин уже тогда, в 1902- 1904 гг., предполагал (или, более того, определенно указывал), что революционная марксистская партия в случае завоевания ею государственной власти превратится (должна будет превратиться) в государственную (и единственную) партию: окажется встроенной в государственную структуру власти, а ее центральные органы и иерархический партийный аппарат будут выполнять соответственно роль фактического верховного органа государственной власти (являясь одновременно лишенными ее многих атрибутов) и фактически управляющей административной системы и осуществлять свои функции как непосредственно (через издаваемые акты), так и опосредственно - через параллельные, подчиненные им псевдогосударственные и псевдовластные управляющие структуры?

Конечно, нет: В.И.Ленин тогда не затрагивал вопроса о статусе и роли революционной партии в политической системе общества после завоевания партией власти по нескольким очевидным причинам: во-первых, постреволюционшй период в 1904 г. казался слишком далекой перспективой; во-вторых, Ленин еще не приступил к разработке большевистской концепции государства а, следовательно, и вопроса о взаимоотношении государства и партии. Однако имплицитно его концепция партии уже тогда содержала элементы, которые могли привести с большой долей вероятности, если бы они материализовались, к описанной роли и статусу партии.

Но при этом важно помнить, что принципиальная возможность отнюдь не означала неизбежного осуществления только одной политической альтернативы - возможен был спектр вариантов, так как многие идеи классического марксизма и в меньшей степени большевизма или были амбивалентны, или могут быть рассматриваемы лишь в конкретно-историческом контексте, или же ввиду абстрактной и общей постановки вопроса позволяли интерпретировать себя в различном контексте дифференцированно.

В описанной нами картине функционирования государственной партии лишь один мазок, несомненно, является классически-марксистским; идея однопартийной системы. По своему генезису она логически следует из убеждения классиков марксизма, что раз пролетарская партия руководствуется единственно научной теорией общественного развития,то единственно ей и подобает руководить классом (призванным осуществить всемирно-историческую миссию) и научно управлять строительством нового общества.

Но напомним, что классики марксизма предполагали осуществление этой идеи лишь в связи с определенными условиями: во-первых, преобладание пролетариата в составе населения, а во-вторых,большинство пролетариата должно подпасть под идейное влияние марксистской революционной партии. Отсюда следует, что вне контекста приведенных условий идея однопартийной системы не является детищем классиков марксизма.

По-иному обстоит дело с другими элементами концепции партии Ленина. Идея политически доминирующей роли социал-демократической революционной партии по отношению к другим пролетарским и демократическим организациям, пролетариату в целом после революционного завоевания власти неизбежно предполагает превращение ее фактически в государственную партию, правда, в различных вариациях, с различными политическими альтернативами в зависимости от меры ВПД и самодеятельности партии.

В принципе еще одна система альтернатив могла возникнуть в связи  с полной практической реализацией потенциала ленинской идеи (1917 г.) Советов как принципиально новой формы государства в  условиях свободных выборов и многопартийной системы равноправных социалистических партий, что, однако, противоречило ленинской же идее политической гегемонии социал-демократической партии.

И, наконец, последнее. От ленинской (большевистской) и меньшевистской концепций партии и процесса воплощения идей той и другой в организационное строительство обеих фракций следует отличать те или иные атрибутивные черты партийной жизни, которые были обусловлены конкретным культурно-историческим контекстом России, а также историческими особенностями формирования и нелегальными условиями деятельности пролетарской партии в России и которые складывались в значительной степени (но не в полной мере, ибо ленинская концепция партии как раз отражала и упомянутые контекст, особенности и условия) независимо от организационных проектов, уставов, резолюций.

Многие негативные явления внутрипартийной жизни (иерархичность организационной структуры, олигархизация партийного руководства, увенчанного и дополненного институтом вождизма, неподконтрольность партийных функционеров-комитетчиков партийным "низам" и ответственность их лишь перед партийными "верхами", организационный фетишизм и двойной стандарт внутрипартийных норм фактическое отстранение рабочих - членов РСДРП - от участия в общественных делах и - как следствие - их пассивность, стремление к излишней регламентации и унификации и т.д.), которые были свойственны партии в послеоктябрьский - вплоть до конца дней КПСС - период, сложились изначально во многом уже вследствие самого факта построения партии "сверху вниз", ее развития на основе централизма власти и децентрализма ответственности, деятельности в условиях низкой и специфичной политической культуры пролетариата, неразвитости в России демократических институтов, стремления партийцев максимально ускорить движение к социалистическому идеалу в условиях исторически сложившейся экономической и культурной отсталости России, автократического режима и отсутствия политической свободы(250).

В целом же исторически сложившаяся к 1917 г. реальная модель большевистской партии "нового типа" была детищем двух родителей: ленинской концепции и объективных условий формирования и деятельности партии.

ПРИМЕЧАНИЯ

166.Ленин В.И.ПСС. Т.6. С.135.

167.Там же.

168.Там же.

169.Баттистрада Ф. Народничество и болыпевизм.Указ.соч.С.10,

170.См.: Там же.

171.См.: Жорес Ж. Социалистическая история французской революции. В 6-ти томах: Пер. с фр. под ред. А.В.Адо/ Т.2. М.: Прогресс, 1978. C.6I9; Т.З. М., 1979. С.39, 46; Т.6. М., 1983.С.335; Карлейль Т. Французская революция: История. М.:Мысль, 1991. С.326-327; Кропоткин П. А. Великая французская революция. 1789-1793о М.: Наука, 1979. С.248-534; Манфред А.3. Великая французская революция. М.: Наука, 1983.С.153, 156-157; Он же. Три портрета эпохи Великой французской революции. М.: Мысль, 1978. С.334-335; Молчанов Н.Н. Монтаньяры. М.: Молодая гвардия, 1989. С.449, 515.

Противоречивость подходов в литературе к оценке статуса и роли Якобинского клуба в политической жизни революционной Франции наглядно видна из сопоставления позиции Т.Карлейля (преувеличивающего его роль) с точкой зрения П.А .Кропоткина или Н.Н.Молчанова (уменьшающих ее).

172.См.: Утопический социализм в России: Хрестоматия/А.Володин и др. М.: Политиздат, 1981. C.38I, 387.

173.См.: Молчанов Н. Н. Огюст Бланки. М.: Молодая гвардия, 1984. С.99, 111, 312, 320.

174.См.: Ткачев П.Н. Избранные сочинения на социально-политические темы. М., 1933. Т.З. С.223-228.

175. См.: Революционное народничество семидесятых годов XIХ века: В 2-х т. М., 1964, Т.2. С.200-209.

176.См.: Там же. Т.1. С.202-240.

177.См.: Там же. Т.2. С.200-209.

178.Такер Р. Сталин: Путь к власти.Указ.соч.С.39-40. 

179.См.: Ленин В. И. ПСС. Т.6. C.I06.

180.Там же С.107.

181.Утопический социализм в России: Хрестоматия.Указ.соч. C.4I9,

182. См.: Революционное народничество семидесятых годов XIX века.Указ.соч. Т.2. С.27-30. 

183.Там же С.174. 

184.Ленин В. И. ПСС. Т.5. С.7-8.

185.Там же. Т.6. С.466.

186.См.: Шапиро Л. Коммунистическая партия Советского Союза.Указ.соч. С.77.

187. Плеханов Г. В. Соч. T.I3 / Под ред. Д.Рязанова. М.; Л.: Госиздат, 1926. С.133-134, 139.

188.Такер Р. Сталин. Путь к власти.Указ.соч. С.42.

189.Ленин В. И. ПСС. Т.6. С.40.

190.См.: Там же. Т.7. С.272.

191.Там же.

192. Там же. Этот же основной довод повторен Лениным в 1907 г. в Предисловии к своему сборнику "За 12 лет" (См.: Там же. Т.16. С.107). К нему Ленин добавляет еще два аргумента.

Первый состоит в том, что-де основные идеи его организационного плана всецело исходили из конкретно-исторических условий России I90I-I902 гг. и поэтому критика ключевых идей "Что делать?", прежде всего толкования "вопроса о стихийности и сознательности", несостоятельна ввиду игнорирования исторического контекста написания работы (Там же.С.101).

Второй аргумент состоит в том, что в "Что делать?" имеются положения, "не вполне ловко или не вполне точно" сформулированные, и, следовательно, критика в их адрес носит "явный характер пустой придирки" (Там же. С.106).

Но возражения Ленина ущербны. В действительности, как мы могли убедиться, он формулировал неоднократно и идею "привнесения извне", и свой план "организационных матрешек" безусловно, в категорической форме, а не условно, относительно. И хотя печать полемической запальчивости и нетерпимости, а также терминологической неряшливости, несомненно, лежит на высказываниях Ленина, но это не меняет сути дела. Для нас же в отмеченном сюжете важно и то, что сам В.И.Ленин понимает в 1907 г. необходимость корректировки идей из "Что делать?".

193.Авторханов А. Происхождение партократии.Указ.соч. С.78.

194.Восленский А. Номенклатура.Указ.соч. С.54.

195.Д.А.Волкогонов в оценке перипетий борьбы относительно членства в партии в своих выводах идет еще дальше (и намного), занимая предельно крайнюю позицию. Он утверждает, что "раскол вновь созданной партии произошел не по организационному вопросу (это то, что лежало на поверхности), а по отношению к революционной методологии мышления и действия.

Съезд оформил наличие двух параллельных стратегических тенденций: радикальной, революционной, бескомпромиссной, которую стали олицетворять большевики, и реформистской, эволюционной, парламентской, носителями которой в российском социал-демократическом движении были отныне меньшевики" (Волкогонов Д.А. Троцкий: Политический портрет. Кн.I.М.: Новости, 1992. С.67).

С автором процитированного высказывания никак нельзя согласиться. Ради оригинальности своего суждения он явно грешит против истины. Причем возражения на этот раз действительно лежат на поверхности. Во-первых, меньшевики были тоже революционерами, тоже радикалами, как и большевики, но только другими революционерами, другими радикалами: классическо-марксистского толка, а не псевдомарксистского - народническо-бланкистского, - как большевики. 

Утверждение о том, что они олицетворяли собой реформизм, эволюционизм, парламентаризм, а следовательно, были сторонниками Э„Бернштейна, ошибочно.

Во-вторых, полагать, что уже тогда, в 1903 г. (когда российские социал-демократы даже не приступили к обсуждению основных проблем, впоследствии разделивших их на две фракции, состоявшие, в свою очередь, из групп, грань между которыми к тому же была порой размыта),обнаружилось наличие двух параллельных стратегических тенденций, значит руководствоваться в своих выводах концепцией идеологического преформизма.

В-третьих, Д.А.Волкогонов был бы относительно прав, если бы только в разногласиях большевиков и меньшевиков увидел не оформление "двух параллельных (кстати, почему параллельных? Ведь полагать так можно, лишь мысля метафизически. - Э.В.-П.) стратегических тенденций" по отношению "к революционной методологии мышления и действия", а проявление двух видов (но не типов, ибо якобинство лежало в основе хотя и в разной степени - обоих видов) политического менталитета, политической культуры. Но третий момент нуждается в специальном исследовании и может высказываться лишь гипотетически.

В целом же данный сюжет только напоминает, что в серьезном переосмыслении нуждается вся отечественная (на территории бывшего СССР) историография истории политических партий и особенно меньшевизма (и большевизма, естественно, тоже). По справедливому замечанию У.Лакера, "либеральные антикоммунисты (а мы добавим - вообще все отечественные обществоведы. - З.В.-П.) в большом долгу перед меньшевиками") (Л а к е р У. Похвальное слово меньшевикам// НВ. 1992. № 45. С.38-39).

Лишь в 90-е гг. в СССР, а затем в СНГ стали появляться первые публикации, которые можно расценить как возврат научно-исследовательского долга меньшевикам. (См.: Иоффе Г., Тютюкин С. Меньшевики// НЖ. 1990. №11.С.80-88; Волобуев О. В.,Ильящук Г.И. Послеоктябрьский меньшевизм// И СССР. 1991.№2.С.32-51;Волобуев О. В., Клоков В. А. Новейшие американские публикации истории меньшивизма // ОИ. 1992 №5. C 209-216; и др.).

196.См. Искра. 104. 25 июня С.2

197.См.: Волкогонов Д.А. Троцкий: Политический портрет. Кн.I.Указ.соч. С.65.

198. Там же. С.67.

199. См.: КПСС в резолюциях... T.I.Указ.соч. С.67-68.

200. Ленин В.И. ПСС. Т.7. С.273. Поразительно, но публикатор главы "II съезд партии. Большевики и меньшевики" из книги Л.Мартова "История российской социал-демократии" в ответ на утверждение Л.Мартова, что власть Центрального Комитета "над местными комитетами была установлена почти неограниченная" (Мартов Л. Глава V. II съезд партии. Большевики и меньшевики. Из книги "История российской социал-демократии". Ч.1. М., 1918. С.79-93// ВМУ.Сер.12.1990.№6.С.69), ничтоже сумняшеся, вопрошает: "О какой, в частности, неограниченной власти ЦК у Ленина шла речь…?”- и далее цитирует соответствующий пункт ленинского проекта Устава партии (Злобин В.И. Какая партия нужна пролетариату? (Из истории создания пролетарской партии в России) // ВМУ. Сер.12. 1990. №6.С.62).

Повторим,что именно потому, что в уставе не был строго определен объем исключительной компетентности центральных органов партии, и вытекала их "почти неограниченная" власть над местными комитетами.

201 Следующие статьи появились в "Искре" в этой связи в 1904 г.:

А.Н.Потресов - "Под шум войны". № 67 от I июня; Ф.И.Дан - "От пропагандистских кружков к политической партии". № 68 от 25 июня;Л.О.Мартов - "Вперед или назад". Приложение к № 67 и 68 от 1 июня и 10 июля; Г.В.Плеханов - "Рабочий класс и социал-демократическая интеллигенция" , № 70 и 71 от 25 июля и I августа.

202.Люксембург Р. Организационные вопросы русской социал-демократии // РКСМ. 1990. № 6. C.I4I-I50.

203.Там же. С.144.

204.Там же.

205.Там же.

206.Там же.

207.Там же. С.145.

208.Там же.

209.Ленин В.И.ПСС. Т.46. С.389.

210. Р. Люксембург Р. Указ.соч. C.I42.

211.См.:Плеханов Г. В. Соч. Т.23. С.90-91.

212.См.:Искра. 1904 . 25 июля. № 70.

213.См.: Ленин В.И. ПСС. Т.8. С.378-379.

214.См.:Троцкий о Ленине и ленинизме. Сборник материалов/Под ред. Г.Сафарова. Л.: Прибой, 1925. С.70-73.

215.Ленин В.И. ПСС. Т.8.С.260. Выделено нами.- Э.В.-П.

216. Там же.

217.Троцкий Л.Д. О Ленине и ленинизме.Указ.соч. С.69-70.

218. Дж.Е.Марот в ходе дискуссии о роли А.А.Богданова в процессе формирования и развития политической доктрины российской социал - демократии, опубликованной на страницах первого номера американского журнала "Рашн ревю” за 1990 г. (Mагоt J. E. Alexandr Bogdanov, "Vpered" and the role of the intellectual in the workers  movement// Russ. rev. Stanford, 1990. Vol.49. № 1. P.241-264), специально остановился на интересующей нас проблеме. Сопоставляя выводы, сделанные Лениным и Богдановым на основе обобщения революции 1905 г., он утверждает, что Ленин существенно пересмотрел свое понимание отношения пролетарской партии к стихийному рабочему движению.

Теперь, после революции 1905 г., основоположник большевизма, по мнению Марота, убедился, что пролетариат в состоянии выработать самостоятельную политическую идеологию, как и перейти в процессе развития рабочего движения к революционной практике. А.А.Богданов же неизменно придерживался идеи внесения "извне" в рабочее движение революционного сознания: "...ни революция 1905 г., ни даже революция 1917 г.,- пишет Дж.Марот, - не смогли поколебать основную идею Богданова о воспитательной роли социал- демократической интеллигенции в рабочем движении” (PЖ. ОНР. Сер.5. 1991. № 3. С.15).

Безусловно, эволюция политических воззрений A.A.Богданова и В.И.Ленина, а также политическая полемика между ними нуждаются в дальнейшем исследовании. Здесь (не касаясь вовсе политических взглядов А.А.Богданова) ограничимся лишь указанием на то, что реконструкция Дж.Маротом эволюции политических воззрений В.И.Ленина, идеи внесения "извне" грешит сильным упрощением и неполнотой, означающими фактически искажение и идеи, и ее эволюции, что, впрочем, свойственно исследованиям и многих других как западных, так и бывших советских обществоведов.

Если попытаться в самом сжатом виде беспристрастно изложить "судьбу" ленинской идеи "внесения извне" в связи с революцией 1905 г., то она будет выглядеть следующим образом. Ленин и в ходе, и после революции 1905 г. не отказался от этой идеи , а только модифицировал её - теперь он полагал (явно преувеличивая роль и значение революции 1905 г., романтизируя и идеализируя ее), что у рабочих, вовлеченных в революцию, стихийно может сформироваться социал-демократическое сознание ("...революция научит рабочие массы в России социал-демократизму". - Ленин В. И. ПСС. Т.11. С.З. См.также: Т.13. C.I04).

Но все равно рабочее движение, по Ленину, нуждается в политическом воспитании и образовании, во внесении извне теоретического социал-демократического сознания, только внесение должно осуществляться не "интеллигентски-оппортунистическим" крылом социал - демократической партии, а "пролетарски-революционным" (См.: Там же. С.5. 98), которое должно будет руководить пролетарским движением. (См.: Там же. С.31).

Таким образом, Ленин устанавливает как бы два уровня социал-демократического сознания: первый, начальный, который формирует стихия революции, и второй, высший, воспитываемый революционным крылом партии.

Ленин полагал, что пробуждение инстинктов, разжигание в ходе революции человеконенавистнических чувств нетерпимости, массового террора (который он надеется держать под контролем) являются обязательным и почти достаточным элементом формирования социал-демократического сознания.

При этом он как бы и не замечает, что тем самым он игнорирует положения классического марксизма на этот счет, согласно которым необходим длительный период политического и культурного развития пролетариата, чтобы он "созрел" для социалистической революции.

Но еще определеннее и яснее некорректность мнения Дж.Марота выявляется, если прочитать рецензию В.И.Ленина, на упомянутую уже нами статью И.В.Сталина "Ответ социал-демократу".

Ленин в своей рецензии (опубликованной в октябре 1905 г.) оценивает интерпретацию Сталиным идеи "внесения извне" как "прекрасную", тем самым подтверждая, что, во-первых, вождь большевизма пересмотрел свою точку зрения 1902 г., а во-вторых, видоизменил ее в духе, близком сталинской интерпретации: Ленин теперь соглашается, что у пролетариата имеется "инстинктивное влечение к социализму" (в 1902 г. подобное влечение он отвергал), и вместе с тем пролетариат все равно нуждается во "внесении извне" социал-демократического сознания, но только не со стороны интеллигента-социал-демократа, а со стороны социал-демократической партии (См.: Ленин В. И. ПСС. Т.11. С.386-387).

Заметим в связи с этим, что работа Ленина опровергает конъюнктурные писания в былые годы многих советских исследователей, противопоставляющих сталинскую интерпретацию идеи "внесения извне" ленинской, не замечающих, во-первых, что сталинское истолкование сродни марксистскому; а во-вторых, что позиция Ленина отчасти эволюционировала по направлению к марксизму и сталинской интерпретации (см.,например: Гольдман Г.Р. Методологические проблемы стратегии и тактики коммунистических партий. Автореф. дис. ...канд. филос. наук. Л. 1966).

219.Л е н и н В. И. ПСС. Т.8. С.309.

220.Там же. С.370.

221.Троцкий о Ленине и ленинизме.Указ.соч. С.81.

222.Ленин В. И. ПСС. Т.9. С.47.

223.Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. T.I. М.: Книга, 1990. С.187.

224.Там же. С.188.

225.Там же.

226.Theodore Dan Letters (1899-1946). Selected, annotated and with an autline of Dan’s political biography bu Boris Sapir.- Stichtina international instituut voor sociale geschiedenis. Amsterdam, 1985. P.95.

227.Л e н и н В. И. ПСС. Т.8. C.255.

228.Там же. С.251.

229.Троцкий о Ленине и ленинизме. С.91.

230.Более того, они прямо и не высказывали ее, что способствовало различным интерпретациям взглядов классиков марксизма на политическую систему в постреволюционный период.

Так, Л.Шапиро в эпилоге своего фундаментального труда излагает иную, чем мы, точку зрения: "Маркс никогда даже не упоминал о партии пролетариата, осуществляющей власть после успешной революции... Маркс рассматривал революцию как завершение борьбы, а потому и как кульминацию сознательности рабочего класса: революция кладет конец разрыву между обществом и государством и тем самым приводит к преодолению...классов и самого государства” (Шапиро Л. Коммунистическая партия Советского Союза. Указ.соч.С.845). 

В рассуждении Л.Шапиро все кажется на первый взгляд верно. Но если вдуматься, то обнаружится, что он, во-первых, не учитывает фактор времени (революция как революционный переходный период, а не как одномоментный акт); во-вторых, за полем зрения исследователя остаются другие упомянутые нами идеи, лишь в единстве составляющие концептуальную целостность парадигмы "диктатура пролетариата"; в-третьих, он игнорирует практическую метаморфозу Марксовой идеи диктатуры пролетариата (указывая справедливо на утопичность самой идеи - класс целиком и тем более в течение сколько-нибудь длительного времени не может находиться у власти, - проходит как мимо вопроса, во что на практике с неизбежностью воплотится идея диктатуры пролетариата, так соответственно и мимо ответа на него) в однопартийный олигархический режим в лучшем случае, а вероятнее всего, в идео-тоталитарно-партократический режим.

231.Троцкий о Ленине и ленинизме. С.70. 

232.Там же. С.92. Современная редакция перевода несколько иная, впрочем, не меняющая смысла: "...рабочий класс, дабы не потерять снова своего только что завоеванного господства, должен... обеспечить себя против своих собственных депутатов и чиновников,объявляя их всех, без всякого исключения, сменяемыми в любое время” (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.22. С.199).

233.Там же. С.94. Заметим, что здесь же Л.Д. Троцкий в 1904 г. формулирует как общее место и до В.И.Ленина (1915 г.),и до А.А.Богданова ("Красная звезда" - 1908 г. См.: Вечное солнце: Русская социальная утопия... М.: Молодая гвардия, 1979. С.349) предсказание о том, что победа социалистической революции первоначально возможна в нескольких странах: наряду с борьбой различных течений внутри социализма Троцкий отмечает систематическую борьбу "...социалистического мира с капиталистическим” (Троцкий о Ленине и ленинизма.С.94), т.е. признает сосуществование двух социальных миров, а значит,и первоначальную победу революции в одной или нескольких странах.

234.Там же. С.96.

235.См.: Ленин В. И. ПСС. Т.S. С.245.

236.Михельс Р. Социология политической партии в условиях демократии (Лейпциг, I9II), Главы из книги// Диалог. 1990. № 1. С.32-33; № 3. С.55-61; № 5. С.81-87; № 7. С.74-79. № 9.С.50-54;№ 11, С.57-62; № 13. С.45-50; № 15. С.56-61; № 18. С.53-57; 1991. № 3. С.42-46.

237.КПСС в резолюциях... Указ.соч.T.I. C.I66.

238.Там же. С.206.

239.Там же. С.301. 

240.См.: Наше Отечество. Опыт политической истории. Указ.соч.T.I.C.3I9-320.

241.КПСС в резолюциях... Указ.соч. T.I. С.225.

242.См.: Карр Э. История Советской России. Указ.соч.Кн.1 С.49.

243.Там же. С.345. 

244.См.: Авторханов А. Происхождение партократии. Т.1.С.124.

245.КПСС в резолюциях... T.I. С.257, 319, 393-394.

246.См.: Николаевский Б. Большевистский центр// Родина. 1992. № 3. С.12-14, 32-37. См. также: О'Конор Т. Борьба в большевистском центре в 1908-1909 годах // ВИ. I99I.№ I.С.20-32.

247.В этом плане весьма характерна работа В.И.Ленина "О реорганизации партии" (Ленин В.И. ПСС. T.I2. С.83-93).

248.См., например: Алуф И.А. Большевизм: течение, фракция, партия // ВИ КПСС. 1990. № 12. С.52. Практически идентичной точки зрения придерживается Б.В.Богданов. См.: Богданов Б.В. У истоков ленинизма: Россия на перепутье. М.: Наука, 1991. С.76.

249.Подробнее см.:Свалов А.Н. Социал-демократы России во Втором Интернационале. М.: Знание, 1991. С.36-38.

250.См.: Тютюкин С.В., Шелохаев В.В. РСДРП на демократическом этапе революции (I905-I9I7 гг.)// ВИ КПСС. 1991. № I. С.31-32; Бедов А.В. В.И.Ленин в контексте социалистических движений эпохи// ВИ КПСС. 1990. № 7. С.147.