Исусик кровавый

КАК партизан
Коля сын неизвестных родителей. Новорожденным его подкинули в дом ребенка, и до шестнадцати лет он благополучно проживал в интернате города Чайковский Пермского края. И вдруг окрест его начали полыхать амбары. Местные пожарные и милиция сбились с ног, разыскивая таинственного вредителя. И только когда полыхнуло в самой интернатской библиотеке, его удалось схватить за руку.

-Я хотел быть как партизан! - рыдал Коля, размазывая по покрытым сажей щекам слёзы, и тыча пальцем с огрызенным ногтем в обгорелые книжки.

Тут-то все и ахнули: маньяка пригрели! Медкомиссия, которую до этого Коля не раз проходил, быстренько признала его невменяемым. Далее передали дело в суд. И вот уже Коля отправлен на принудительное лечение в психиатрическую клинику.
Здесь он провел три года. После чего врачи решили, очевидно, что дальше Коля вполне способен самостоятельно справиться с болезнью и выставили его вон, снабдив паспортом и выдав на руки какие-то гроши «на первое время». А идти-то Николаю и некуда. Девятнадцать лет – отнюдь не интернатский возраст.

СВОБОДА
Добрел Коля до вокзала, сел в первую же попавшуюся электричку и приехал в пермский город Кизел. Что делать дальше, он не знал. Так и бродил, туда - сюда, пока его не заприметила пенсионерка Пыжикова. Не смотря на имеющихся взрослых детей, старушка жила одна в частном доме и нуждалась в помощи по хозяйству. Коля же имел вид этакого Исусика: прилизанные волосёнки, аккуратненькая бородка, усики и огромные  печальные глаза. К тому же в больнице он наслушался рассказов о подвиге русского оружия в Афганистане и насочинял кучу стихов на эту тему, кои, при случае, охотно цитировал. Чем окончательно старушку и сразил: худенький, бледненький стихоплет виделся ей типичным мучеником. 

- Чего это ты, милок, тут бродишь? – поинтересовалась бабушка Пыжикова и взяла «исусика» к себе жить.

Вскоре, через каких-то знакомых устроила его работать сторожем. Коле даже выдали тулуп, валенки и шапку-ушанку – всё по-взрослому. Жизнь стала налаживаться. Коля колол дрова и носил воду. Быстро научился и прочим домашним премудростям. В общем, неплохо он с бабкой жил. Ровно до той поры, пока не встретил братьев Злоднёвых, с которыми некогда лежал в одной палате в клинике. Браться тогда проходили курс лечения от последствий алкоголизма.

- О, Колян привет, есть что выпить? – словно только вчера расстались, приветствовали Колю братья.

-Нету, - растерянно отозвался Коля, но братьям обрадовался. Еще бы – до их появления все его общение сводилось к принятию смены на работе, да бухтению бабушки-одуванчика.

-А выпить хочешь?

-Не знаю…

-Пошли с нами…
 
И пошли они по промтоварным магазинам и аптекам, скупая какие-то капли да одеколоны, ибо на нормальную выпивку денег у них не было.

УБИЛ
Домой Коля явился поздно и сильно не в себе. Разволновавшаяся его долгим отсутствием и таким странным возвращением бабуля, даже отчитывать его не стала, предложив сразу ложиться. Однако Коля желал ещё выпить и стал требовать «вон ту растирку для ног». Естественно, никакой растирки ему не дали. Ну, на нет и суда нет. Побродил Коля по двору, побродил,  дождался, пока бабка уснёт, взял топор, подкрался к ней и раскроил череп. После чего какое-то время ещё побродил по двору, размахивая руками и обдумывая план действий.
Вернулся, разрубил бабушку и сбросил в туалет во дворе. Растопил печь, нагрел воды и уничтожил все следы преступления. Постельное белье сжёг. И зажил себе кум королём. Продолжал исправно ходить на работу, а между сменами накачивался спиртосодержащими жидкостями. А поскольку спиртное денег стоит, то начал он распродавать бабкины вещи. Как и следовало ожидать, вскоре весть о странном исчезновении старушки Пыжиковой и последующим поведением Николая долетела до ушей её сына. Тот завился с вопросами в материнский дом.

-Да она в Пермь к дочери уехала, - нашелся Коля.

Мужчина удивился, что мать уехала, не известив его, и позвонил сестре. После чего уже совместно они заявили бабушку в розыск.

И СЖОГ
И вот уже в доме старушки появляются милиционеры. Они проводят смотр,  опрашивают Николая, но тот только улыбается да плечами пожимает. Так милиция и ушла ни с чем. А Коля продолжил ходить на работу, а в свободное время безбожно пить. И так бы, наверное, все это и длилось и длилось, если бы в дело опять не вмешался сын убиенной старушки, которому было тяжело наблюдать, как Коля растаскивает её добро. Так что однажды он вновь появился в материнском доме, но на сей раз, потребовал, чтобы Коля убирался прочь. Коля сказал «хорошо» и ушел на работу. А по возвращению… сжёг дом.

Тут, конечно, все налетели: пожарные, МЧС, милиция и прокуратура тоже.
 Коля же и не думал скрываться: сидел себе во дворе и смотрел, как красиво горит.
- Это кто сделал, ты? – подошел к Коле участковый милиционер.

- Ну, я, - любуясь огневыми всполохами, мечтательно ответил Коля.

-Так может ты и бабушку… того?

- И бабушку я, - Колины губы тронула блаженная  улыбка.

В настоящее время он опять находится на принудительном лечении в одной из закрытых психиатрических клиник. Вроде, на сей раз, помещён туда пожизненно. Однако, нет никакой гарантии, что если врачи сочтут, что в его лечении наступил реальный прогресс, его не выпустят на свободу. Мест, в психиатрических клинках не хватает.
Ольга Волгина.
г. Пермь.
Имена и фамилии изменены