Мёд и грязь

На залитой ярким светом кухне, за столом, укрытым белоснежной скатертью, сидели двое. Было раннее утро выходного дня, так что на работу никто не спешил. Мир и без них сегодня как-нибудь простоит свои положенные 24 часа. Тот, что постарше, с умудрённым видом, надвинув прямоугольные очки себе на нос, читал газету, а младший стоял возле микроволновки в ожидании, пока погреется его довольно большая тарелка манной каши.

— Вся суть грязи души человеческой, — нервно дергая себя за локон сказал Иешуа. — Люди решают, чьей грязью они могут мазаться, а чьей нет. И не важно, что некоторые люди дают вместо грязи мёд. Они все равно решают что НУЖНЫЙ ИМ человек дает им именно мёд первого сорта от пчел с южных пасек, а ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ СМЕРДЫ только и норовят швырнуть грязью в лицо, — он пристально посмотрел на тарелку каши в микроволновке, — и не обратят ведь же даже внимания иногда — настоящий мёд им пытаются дать близкие люди, которые их любят.

— И что же? — вопросил Старший, не отрываясь от газеты. — Такова природа людей, выбирать то, что для них важно. Все в глазах смотрящего. Кому-то нравится смотреть на водопад, а кому-то на языки пламени от костра. И что же, осуждать теперь того, кто смотрит на огонь?

— Да нет, я не об этом немного, — смотря куда-то в пустоту продолжил Иешуа. — Ладно бы выбирали достойных, так нет же! Выбирают самых опасных, коварных и глупых людей с самой смрадной и липкой грязью, обливаются ей из ковша и говорят всем, что это не грязь, а манна небесная.

— И что же, — все так же, не отрываясь от чтения газеты, спросил Старший, — верят другие люди, что это не грязь?

— В том-то и дело! Еще как верят. — Иешуа уже нетерпеливо посмотрел на микроволновку. — Запутавшись в собственных желаниях, иллюзиях и лжи, они начинают не только сами себе верить в плане истинности мёда, но и убеждать других, что никакой грязи нет, а кто её видит — тот дурачок и сам ничего в мёде не смыслит. А главное ведь знаешь что? Именно близкие люди, которые хотят сделать человеку приятно, несут ему заботу и любовь, причем совершенно бескорыстно, обычно и оказываются в глазах «грязелюбов» теми самыми дурачками и невежами.

— Но в чем претензия? — Все с той же непоколебимой интонацией раздался голос из-за газеты?

— Да просто люди сошли с ума, пап, вот что. — На удивление спокойно ответил на вопрос Иешуа. — Мужчины, женщины, дети, жены, мужья, невесты с женихами, отцы с детьми — все. Все вокруг считают долгом кланяться в ноги тем, кто по их мнению дает им мёд, напрочь забыв о тех, кто относится к ним нормально и делает или делал для них что-то хорошее, что-то теплое и нежное. Люди перестали ценить хорошее отношение к себе. Хоть человек в лепешку расшибётся со своей любовью, дружбой, чувствами, хоть весь мир к ногам положит, пока другой не решит, что все это ему нужно именно от него, тот будет в пролете. И знаешь, пап, — Иешуа тяжело вздохнул, — это в них меня огорчает больше всего.
Микроволновка издала свое долгожданное «Дзынь!». На пару секунд на кухне повисло молчание. Наконец, Старший отложил газету в сторону, снял очки и, положив их на стол, посмотрел на Иешуа.

— Сын мой, такова жизнь. Человеческое существование столь ничтожно мало во временном аспекте, что даже самый недалекий из них это понимает. А кто-то и вовсе не захочет жить отведенный ему срок, и таких полным-полно.
Суть и грязи, и мёда души человеческой есть эгоизм и гедонизм. Желание за отведенный срок сделать как можно больше для себя всегда двигало человеческой расой на протяжении всей мировой истории. Раб старался урвать со стола господина кусок побольше, а императоры и короли тем временем расширяли влияние своего клочка земли, объявляя войны и устраивая походы. А гонцов-миротворцев часто расстреливали из баллист, лишь только завидев их на горизонте, потому что мир — это всегда уступки. А людям не хочется уступать. Альтруизм и любовь — великое благо для души, но безумное проклятие для разума. Человек просто не может понять, почему же его объективно истинный мёд сочли грязью и отвергли, словно яд. А ответ прост. — Старший откинулся на спинку стула, вытянул руки вперед и хрустнул пальцами. — Эгоизм, подобно инстинктам у животных, заложен в человеческой природе. Большинство из них не особо задумываются над тем, что для них делают, а берут то, что им нужно. А девианты-альтруисты страдают, потому что суть агнцы в волчьих стаях. Но как и в природе, закон суров. Когда одному хорошо, кому-то обязательно от этого будет плохо.
На кухне вновь воцарилось молчание. Пару секунд спустя, Старший, улыбнувшись, сказал: — Садись завтракать, Иешуа. Все эти мысли с утра так нагоняют аппетит.

И лицо сына тоже озарилось доброй и спокойной улыбкой.