Та еще коловерть-2. Глава 39

     Почему-то Ляля вспомнила тот момент, когда Добрынин в гневе кулаком разбил тарелку. В этом незначительном эпизоде девушка вдруг увидела глубокий смысл и своеобразную аналогию своей семейной жизни.

     - Да. - горько вздохнула Елена. - Наш брак действительно похож на ту тарелку, которую Кошмар моей жизни расколошматил в субботу. Он оказался таким же хрупким, как фарфор. Судьба любой тарелки превратиться в кучу осколков закладывается при ее изготовлении... Так и наша семейная жизнь... Она была обречена на провал еще в тот момент, когда нас объявили мужем и женой...

     И тут случилось то, чего девушка изо всех сил старалась избежать - она... расплакалась горькими слезами заблудившегося в огромном городе ребенка, испугавшегося того, что папа с мамой никогда уже его не найдут.

     Успокоилась она не скоро, но, когда к Елене Романовне вернулась способность здраво рассуждать, она пришла к выводу:

     - Правильно я сделала, что не стала писать заявление об увольнении.

     Тем не менее, даже очень большая обида на мужа не позволила Елене предвзято отнестись к тому, что он ей говорил. Наоборот, девушка начала понимать, что, по большому счету, Добрынин опять прав... И не просто прав, а опять сделал для нее, Ляли, очень важное дело - защитил от грязных языков институтских сплетниц.

     - Опять муженек мой блудный сделал доброе дело. - неохотно признала Ляля. - Действительно, определенные выгоды от статуса замужней женщины я уже имею. И рты, которые уже начали судачить обо мне и при любом удобном случае делать грязные намеки на то, что я - никому не нужная старая дева, заткнулись надолго. А уж то, что моим мужем оказался тот самый симпатичный майор из электрички, на которого в свое время "положили глаз" все институтские девушки, деморализовало склочниц надолго.

     И опять, как всегда, когда дело касалось Добрынина, у Елены вопросов было больше, чем ответов.

     - Странный он человек. - думала о муже Ляля. - Очень странный. Никак я не могу понять его. Ведь делает гадость за гадостью, доводит меня до белого каления,а потом, спустя некоторое время, оказывается, что то, что выглядело гадостью, на поверку оказывается делом добрым и нужным. Как у него это получается? Зачем ему все это нужно? Не понимаю...

    Она подумала еще немного и пришла к пониманию того, что вывод она сделала неправильный, и увольняться с работы ей нужно обязательно.

    - Как бы я ни возражала, - грустно думала Елена, - Добрынин опять прав. Пора мне увольняться из этого действительно вонючего института. Нечего уже ждать. Не прилетит волшебник в голубом вертолете и бесплатно погасит долги... которые все растут и растут. Три месяца уже денег не давали совсем... Интересно получается - долги по зарплате растут, начальство работу требует, а поинтересоваться, ели ли сегодня сотрудники, не удосуживается...

     Ночные обиды Елены Романовны переместились с мужа на заведующего отделом и прочее институтское начальство, бессовестно разворовывающее то скудное финансирование, которое выделяет институту казна, не задумываясь о том, что обирают они не государство, а своих несчастных нищих подчиненных, которые бьются изо всех сил, не давая зачахнуть российской науке.

     Ей стало противно от воспоминаний о том, как эти околонаучные деятели любят с большим пафосом произносить вдохновенные речи с призывами претерпеть трудное время перед полуголодными, озверевшими от нищеты сотрудниками, не знающими, будет ли у них завтра возможность накормить своих детей.

     - Пора мне уходить из института. - думала Ляля. - Что там Добрынин говорил о профессии бухгалтера? Между прочим, те наши сотрудницы, которые уже уволились, все в бухгалтерию подались. И все довольны... Пора и мне... Вот, закончится год, возьму я в январе отпуск и буду искать приличные курсы. А после отпуска приду на работу и сразу уволюсь...

     Принятое решение неожиданно принесло Елене Романовне желанное успокоение. Она покинула свой пост у окна и даже смогла лечь в постель, но ночной психоз отпускать ее не собирался. Наоборот, он плавно перевел ее мысли на мать и "любимых" соседей.

     - Мать сегодня почему-то о Вадиме не спросила. - подумала девушка. - Пришла от соседей очень поздно и сразу спать легла. Похоже, что Сапог их с Альбиной сильно уморил. Отлично! Чем дольше у нее не будет сил на глупости, тем позже у нас с ней состоится тяжелый разговор. И тем позже она расскажет обо всем своей подруженьке... Чем позже она расскажет обо всем Альбине, тем позже Сапог обольет меня очередной порцией грязи. Великолепно! Время работает на меня.

     И тут Елена поняла, что опять ошиблась - время работало не на нее, а исключительно против нее.

     - Уже середина октября. - тоскливо подумала Ляля. - Дни становятся все короче и холоднее... Скоро мужики перестанут ходить на свой козлодром. Вот тогда-то "милейший" и устроит мне вторую часть Мерлезонского балета... Обязательно устроит... По морде-то он за свою наглость не получил... Наоборот, руками родной матери произдевался надо мною всю зиму и весну... Вряд ли, поимев такое удовольствие, он сможет удержаться от того, чтобы не поиздеваться еще раз...




Продолжение следует...