Время перестраиваться! 87г 88г

               
                18.04.87 года мои злоключения закончились, и путь лежал из Ныроблага, где я досиживал остаток своего срока, на Родину.
                Выйдя из поезда в Куйбышеве, я не чувствовал какой-то особенной радости, да и город  встречал меня не ласковым весенним солнышком, а тучами и моросящим дождем. С вокзала я позвонил на работу отцу, и мы договорились встретиться у дома, который когда-то был родительским. А значит и моим…

                …На первое время моим пристанищем стал диван в проходной комнате трехкомнатной квартиры, на улице Партизанской. В эту квартиру Белла Давыдовна и ее папа Давид Павлович объединили свои однокомнатные квартиры и теперь проживали втроем с моим папой.
                Дни пролетали в суете по оформлению разных документов, но в одно из воскресных дней после моего приезда, мы собрались за ранним обеденным столом. Время было выбрано, видимо для того, чтобы я не успел незаметно упорхнуть из дома. Давид Павлович довольно-таки энергичный, хотя и туговатый на ухо 82 летний старичок, стал рассказывать, как провел 15 лет в местах отдаленных. Сажали его, как и многих в те времена – «ни за что».
Даже анекдот такой ходил:
«Разговор в тюремной камере.
— Какой у тебя срок
— Двадцать пять лет.
— За что сидишь.
— Ни за что.
— Врешь. Ни за что десять дают.»
Но, несмотря на это, он оставался преданным партии, которая его и сажала. А дождавшись времени, когда его и многих других «ни за что сидельцев» реабилитировали, зауважал ее еще больше.  http://www.proza.ru/2019/04/21/253      
                Мне и раньше приходилось слышать такие истории, когда по доносам, или чтобы показать свою «работу», да просто на всякий случай - людей сажали и даже убивали как скот. Таких историй, особенно в тех местах, где заканчивался мой срок, было предостаточно. Их рассказывали и те, кому повезло чуть меньше, чем  Давид Павловичу и потеряв близких и связь «с миром», остаток своей жизни они доживали там же, где отсиживали свой срок, в таежных поселках. Иногда обзаведясь семьей и работая в тех же зонах. Понять тех, кто, чудом оставшись живым, продолжал служить и быть преданным этой «партии мерзавцев» мне было не дано. И хотя себя я не считал невинно пострадавшим, любви к власти уж точно не испытывал.
                С любовью у меня были совсем другие отношения, вот они то и выталкивали меня из дома. Но пережить обед, в который входили рассказ Давид Павловича и наставления папы, я был обязан. А папой мне сейчас была поставлена задача - хорошенько отдохнуть, не менее трех дней, и устраиваться на работу. Белла Давыдовна в разговоре тоже внесла свою вишенку на тортик,  пообещав посодействовать в поиске «достойной невесты». Да я и сам понимал, что в 37 лет, с моим прошлым и настоящим, невесту нужно подбирать с достоинством и не менее чем однокомнатным. Вот только рассказ о сыне, который «путешествует» между Куйбышевым и Тольятти в «поисках семьи», меня расстроил. В моих ближайших планах была встреча с сыном и Светой, но я не стал ждать и, взяв их новый адрес, закончил свой обед...
                После «семейного обеда», я не только встречался с сыном и Светой, но и забрал у ее знакомого свой автомобиль.
А вскоре пожелания папы и Беллы Давыдовны стали воплощаться в жизнь. Там же на улице Партизанской, всего то в 10 минутах ходьбы от дома, располагалась городская служба знакомств, которую я и посетил в память о свате Ароне. Встречали меня как почетного гостя (автомобиль и «Товар» в моем лице - были налицо) две милые свахи. Я тут же приобрёл билет на танцы, которые они организовывали по выходным в кафе на Полевой, и оставил домашний номер телефона БД - для служебного пользования.
                Уже через день  Белла Давыдовна сообщает о звонке неизвестной дамы по рекомендации свах. А затем я был приглашен на свидание. Дама, с которой я познакомился, обладала не только выпирающей нижней челюстью, но и просто мертвой хваткой. Да и чему удивляться, если Тамара в свои не полные сорок лет не раз побывала замужем, а работала в городской налоговой - начальником отдела. При первой же встрече мне как «на духу» пришлось признаться не только в разводе и наличии «блудного сына», но диплома торгового техникума и опыте работы инженером в авиационной промышленности. Об остальных своих «достоинствах», я скромно умолчал. Получив эту информацию и то, что в данный момент я нахожусь в творческом поиске еще и работы, Тамара тут же занялась моим устройством.
На следующий день, она звонила и докладывала, что меня ждет начальник РОНО Железнодорожного района для собеседования. Начальница этой конторы, сразу же предложила мне должность инженера строительного отдела и позвонила в отдел кадров, приказав оформить сегодняшним числом. И таким образом предъявив диплом техникума, еще какой-то бумажки и пообещав донести все необходимые документы, я начал свою трудовую деятельность.
                В отделе, где работало пять женщин, я занял стол, за который раньше присаживались посетители. Нашими  посетителями и подрядчиками  были руководители строительных организаций, а в задачи входило ремонтировать все школы района. Это в основном были мужчины и не удивительно, что я быстро стал для них главным лицом отдела. На работу я приезжал на собственном автомобиле и по производственным делам разъезжал на нем же.
Тамара к моему удовольствию была очень занятым человеком, и наше общение происходило по рабочему или домашнему телефону, через посредника в лице БД. К моему удовольствию мы оба быстро поняли, что между нами нет той искорки, которая может привести к близким отношениям.
                Тем временем я не пропускал ни одного танцевального вечера в клубе знакомств, быстро завоевав славу перспективного жениха, и не только…
Благодаря этой «славе» и работе службы знакомств, я получил следующее предложение через БД. Взволнованный женский голос ей сообщил, что этот номер телефона девушка получила в службе знакомств, и очень надеется познакомиться с парнем по имени Лев. А узнав, с кем разговаривает, она представилась и рассказала, что ей 27 лет, живет в собственной однокомнатной квартире, по профессии портниха и работает на дому.
                Лилия, так звали девушку, своим нежным и взволнованным голосом, а особенно рассказом о материальном положении, очень расположила к себе БД. И после разговора, с нетерпением ждала встречи с высоким, спортивным парнем, который разъезжает по городу не на каком-нибудь «Запорожце» и даже не на «Москвиче», а на собственной и крутой  «ВАЗовской шестерке». В данный же момент, что немаловажно,  этот перспективный жених задерживался в РОНО, где работает инженером.
                Но в этот день я задержался так надолго, что после очередного свидания попал сразу на работу утром следующего дня. Позвонив мне на работу, БД заинтриговала рассказом о Лиле и ее достоинствах, теперь я и сам спешил домой.
И хотя девушка с прекрасным именем жила совсем рядом, подъехать на машине к ее дому было куда приятнее.
                Дверь открыло потрясающее, изящное существо с копной темных волос в сопровождении симпатичного шпица с бантом на макушке. Мы оба застыли в дверях и несколько минут, молча и взволновано разглядывали друг друга. Наконец поняв, что в этой уникальной ситуации никакие слова неуместны, я взял ее трепетную руку и повел в комнату.
То, что затем происходило, можно сравнить с извержением вулкана, который то затихал, то бурлил с новой силой. Бедолага шпиц от страха забился в кухне под стол и лишь тихонько повизгивал. И так продолжалось несколько дней, пока я не вспомнил о своем РОНО, а Лилия открыла дверь обеспокоенной клиентке. Но и теперь в начавшейся стабильной жизни периодически происходили извержения, когда полусонная Лилия успевала настигнуть меня у двери, крадущегося и пытающегося попасть на работу.   
                Начались прогулы и опоздания, которые уже невозможно было скрыть под видом производственной необходимости. А сотрудницы нашего отдела начали догадываться, что зарплата и работа в РОНО меня интересует только потому, что здесь происходили мои встречи с кооператорами. Все последнее время мы с Вячеславом - одним из представителей-подрядчиков, обсуждали открытие нашей общей фирмы. Вячеслав очень хотел стать Председателем собственного кооператива и заразил меня этой идеей. Для меня процесс оформления фирмы и работа с документами были еще незнакомы, во всем же остальном я был уверен. Вячеслав же наоборот, разбиравшийся во всех бумажных делах и зная как организовать бухучет, активно приглашал меня работать вместе. И когда оформление кооператива под громким названием «Содружество» подошло к завершающей стадии, я написал заявление на увольнение. Тут же узнав об этом, моя протеже Тамара через БД попросила больше ей не звонить. А я почему-то так и не вспомнил, когда сам звонил ей в последний раз.
Зато все мои немногочисленные родственники, которые периодически      организовывали мои встречи с сыном, были возбуждены от новости и даты, на которое была назначена моя регистрация брака с Лилей. К этой же дате мы ждали приезда Лилиных родителей.
                Все две недели до увольнения из РОНО, я колесил по городу в поиске заказов для новой работы и тут же набирал бригаду рабочих. Юридические и финансовые вопросы по открывающемуся кооперативу взял на себя Вячеслав со своей командой. На мне лежали производственные вопросы: поиск заказов и подбор рабочих, руководство бригадами. Именно так я и представлял себе совместную работу в кооперативе. И отработав положенные две недели, я начал активную деятельность в этом направлении.
                У меня уже были договоренности о ремонтных работах с директорами главных гостиниц в самом центре Куйбышева: «Жигули», «Центральная» и «Россия». Вячеслав только объезжал их, для оформления договоров и других формальностей. Вот только рабочие в бригадах, которые я собирал, ему в некотором роде казались странными. Бригадирами были мои знакомые еще по зоне, и рабочих они уже сами приводили из той же «оперы».
                Так начиналась моя новая перестроечная жизнь, в которой я чувствовал себя совершенно уверенно. То, что раньше было спекуляцией и незаконной деятельностью, сегодня стало частным предпринимательством, а подпольные цеха превратились в законные кооперативы. Если за доллар, обнаруженный при обыске, раньше можно было загреметь по статье о нарушении правил валютных операциях, сегодня уже создавались совместные предприятия с зарубежными компаниями. Почти вся запрещённая ранее литература была опубликована и свободно продавалась. Страна из закрытого «Гулага» сделала огромный шаг в свободный Мир.
                По новым законам выходило, что вся моя прежняя деятельность, за которую я потерял многие годы жизни на свободе, сегодня была законна и даже приветствовались. Было обидно за время, проведенное в тюрьмах и лагерях строгого режима. То, что сейчас происходило в стране, в корне меняло всю нашу жизнь. Мне стало понятным, что даже после Сталина с его Гулагом, и до последнего времени, у молодежи не было выбора, чем заниматься, отсюда  хулиганство и преступность в которой мы росли.
                Я много думал обо всем что происходило в стране и вспоминал о том времени, которое провел в камере с Григорием. А он уже тогда, шесть лет назад предсказывал о глобальных переменах, которые ждут страну. И вот они пришли, да такие, что и сам Григорий их не мог предположить. Расставшись с ним после шестимесячной политучёбы, я искренне начинал считать себя «политическим». Вся моя жизнь и деятельность в зонах, носила отпечаток нашего общения. Я уже по-другому относился к «ворам» и «мужикам», иначе строил отношения и с зеками и с ментами. Такое ощущение, что уже тогда готовил себя к Новой жизни. Возможно, именно поэтому сейчас я удивительно быстро «перестраивался», в чем-то даже опережая благополучных и не сидевших, но растерявшихся от происходящих перемен. Я словно спешил наверстать упущенное и мчался по жизни вперед не оглядываясь. Наверное, и раньше было то же самое, просто раньше таких «поспешных» быстро останавливали.
                Вот и с Лилией происходило как в кино. Несколько «мгновений» взаимной безумной страсти и мы объявляем дату свадьбы. Отмечали мы это событие в узком кругу близких родственников в Лилиной квартире, соорудив большой стол. Со стороны Лилии на свадьбе были только ее родители, приехавшие на торжество с Кубани. Погостив пару дней, они уехали в сторону теплого моря, пригласив нас в гости, ближе к лету.
                Такими же темпами шла и моя производственная деятельность, не смотря на зиму и снег. Ничто не мешало моим ремонтным работам в закрытых гостиничных помещениях. Моя работа как мне казалось, устраивала всех: заказчиков, руководство кооператива и рабочих, которые были довольны заработками. И только я уже не чувствовал себя удовлетворенным. С Вячеславом мы встречались редко, я замечал, что последнее время он занимается развитием какого-то нового направления в кооперативе. В небольшом помещении, который мы арендовали под офис, и куда мне приходилось заходить по различным производственным вопросам, последнее время я сталкивался с незнакомыми людьми. Я понимал, что они обсуждают с Вячеславом какие-то серьезные вопросы, но принципиально не посвящают меня в свои дела. Меня это уже раздражало и хотелось получать более полную информацию в соответствии с тем, кем я, как мне казалось, фактически являюсь. И вот дождавшись подходящего момента, я стал говорить об этом с Вячеславом. Разговор вначале не клеился, но затем он прямо заявил, что является председателем кооператива и занимается его развитием в новом и перспективном направлении. А я со своими уголовными бригадами обычный мастер и к финансовым, юридическим и новым перспективным делам в кооперативе не имею никакого отношения. К моему удивлению оказалось, что меня принимают или увольняют из кооператива по Приказу Председателя. На это я ему заявил, что мы изначально договаривались о работе на равных, а на финансах, которые я зарабатывал, поднялся кооператив  и выходит, что он меня просто обманул. Я заявил, что такое положение меня не устраивает, я подниму рабочих на забастовку и остановлю все работы...
                На следующий день с утра я собрал бригадиров и объявил, что вечером остаемся на общее собрание рабочих, а вкратце ситуацию. А цель наша – поднять работяг на забастовку! Весь день я ходил возбужденный от идеи, что поведу трудовой народ за правое дело, против несправедливости. Революционные мысли крутились в голове, подтверждая, что пришло время применить полученные знания  моего учителя и наставника Григория Исаева. После работы все собрались в одном из помещений, которое находилось в ремонте.
Не успел я начать объяснять ребятам, по какому поводу их собрал, как в помещение вошли председатель Владислав, бухгалтер и какой-то мужчина лет 50ти или старше. Их приход меня не только удивил, я был в растерянности и смущении. О собрании, времени и месте его проведения я разговаривал только с бригадирами. Выходило, что меня предали, и сделал это кто-то из «своих»?
                Зато пришедшие «гости» чувствовали себя вполне комфортно. Они  сами объявили собрание открытым и повестку - представление нового старшего мастера, как большого специалиста в строительном деле, и известного в городе. Мне же было предложено быть у него помощником, от чего я естественно отказался и объявил, что завтра приду за расчетом.
                На этой трагикомической ноте закончился мой первый опыт не только производственной, но «перестроечной» и «революционной» деятельности. Это стало хорошим для меня уроком. Ведь на счет одного из первых, созданного благодаря мне и ставшего "крутым" в городе строительного кооператива поступали значительные деньги. Меня же изначально обманули, а затем просто кинули. А тот самый рабочий класс, который по учению Григория, должен был грудью встать против несправедливости, повел себя как быдло и тоже предал меня.
                Несколько дней я до обеда валялся в постели разложенного дивана, если не было Лилиных клиентов, и слушал бесконечное жужжание швейной машинки. После обеда и до ночи не знал, куда себя деть: выгуливал шпица, подкарауливал возле дома сына или шел к отцу и сидел, уставившись в телевизор. Тогда я заметил, что отношения с Лилией в каком-то роде уже перегорели от постоянного напряжения. И я вновь перебрался на диван в проходной комнате у БД. Мне нужен был тайм-аут, чтобы понять происходящее со мной, и решить, как жить дальше. По рекомендации БД я взял путевку в дом отдыха под Ленинградом, а заодно решил встретиться с давним приятелем Марком Галесником.
                Таким образом, весной 1988 года, я оказался в северной столице в гостях у Марка и познакомился с его очаровательной женой Еленой и дочкой Агнией. Марк рассказал, что пока я изучал советское уголовное право, он окончил Литературный институт в Москве, женился и переехал жить в Ленинград, а работал фельетонистом в "Вечернем Ленинграде".
…Да, много лет прошло с тех пор, когда я отгонял хулиганье от Марка, и с тех, когда он пытался помочь мне досрочно выйти из зоны. Вот и теперь Марк решил ехать со мной в Куйбышев, чтобы познакомить с Пашей Злотник. Он был одним из первых и успешных кооператоров нашего города и другом его детства.
                …Мы познакомились, и благодаря представлению меня Марком, тот оформляет меня директором магазина «Мини-Макс» на улице Ленинградской.               
                Магазин в самом центре Куйбышева, работа ладится, а партнером и помощником у меня сестра хозяина Галина, отношения с которой самые приятельские. Вокруг магазина большое движение поставщиков и покупателей, оборот растёт, ассортимент ширится, в общем, опять я в струе.  Паша ходит довольный, своим внешним видом и объемами напоминая буржуя из школьного учебника. Мои дела в магазине шли настолько успешно, что некоторые поставщики уже советовали создавать собственный кооператив и предлагали свое в нем участие. Все повторялось, как и в «Содружестве», мысль о создании собственного бизнеса занимала и меня самого, только теперь-то я знал, что Председателем такого кооператива буду я, а ни кто-то другой. Получение стабильной зарплаты меня уже перестало возбуждать, душа требовала других отношений и доходов. И вот о своем участии в прибылях, я решил говорить с Пашей.
                Разговор с Пашей я начал издалека, просто о моих перспективах в его фирме. И вот в очередной раз понял, что для владельцев бизнеса я интересен только как наемный сотрудник, но не партнер. Моя самостоятельность их совершенно не интересовала. Да и с чего бы вдруг - это их идея, первоначальные риски, связи и наверное многое другое…
                Решение начать собственный бизнес и больше ни от кого не зависеть давно во мне созревало. Тормозили только страхи, что из-за прошлых судимостей мне не дадут заниматься самостоятельной деятельностью и немного - отсутствие опыта в юридических и бухгалтерских вопросах. Но я наблюдал, как другие, совершенно совковые люди рисковали, начинали заниматься самостоятельной деятельностью и шли, вперед не оглядываясь. Если у них все получалось, почему не получится у меня? С такими мыслями я все ближе продвигался к старту. Когда-то же нужно начать идти в ногу с перестройкой!
                И вот приняв решение, я звоню ребятам из Ленинграда, поставщикам, которые не раз вели со мной разговоры о выходе из «Мини-Макса» и открытии своего кооператива. Получив моральную поддержку и подтверждение в их заинтересованности, я решил поговорить об этом с Пашиной родственницей Галиной. В последнее время между нами закрутились не только производственные отношения. Галина меня поддержала и даже выразила свою готовность уйти из «Мини Макса», чтобы работать вместе со мной. Получив поддержку с ее стороны в организации нового дела, я еще больше воодушевился на пути к успеху, Галина могла без проблем взять на себя вопросы бухгалтерии.
                Ленинградцы предложили мне через собственную фирму заняться продажей «живительных» добавок к аккумуляторам под названием «Ириан». Как они объясняли, эти добавки выпускал Ленинградский завод по разработанной ранее секретной технологии для оборонной промышленности. По крайней мере, так они об этом говорили, и так об этом было написано в рекламных проспектах, с того самого завода выпускавшего это «волшебное зелье». Завод только что запустил пробную партию продукции, но меня это нисколько не смущало, даже наоборот давало преимущество «первооткрывателя». Если кому-то на первый взгляд эта идея и казалась не интересной, то я был уверен, что смогу ее запустить и раскрутить.
                Душа ликовала - наконец-то я принял окончательное решение и занялся настоящим делом, которое не будет завесить ни от кого кроме меня!  И мы с Галиной начали оформлять кооператив, где я изучал каждую запятую в документах, вникал во все права и обязанности.
На следующий день, после оформления кооператива я объявил Паше о нашем с Галей увольнении. Мы сняли в центре города большую квартиру для жилья и работы и съехались, став партнерами и друзьями. Галина взяла на себя бухгалтерию, а я остальные вопросы.

                Я разработал, как мне тогда казалось, уникальную схему продаж этих самых добавок, и закрутил такую кипучую деятельность, что очень скоро об этом заговорили все знакомые. Позже я узнал, что это не схема, а учение и называется оно «маркетинг». Несмотря на большую популярность, которую благодаря мне приобрел «Ириан», эту добавку в аккумулятор своей автомашины я не заливал. Это вызывало веселый скептицизм у моих приятелей, которые дали ему название «ослиная моча». Почему моча и почему ослиная, так никто и не понял, но в моем близком кругу это название накрепко пристало к продукции. Моя работа и успех в основном заключались в системе распространения продукции, хотя это и называлось продажами.
                За короткое время я организовал работу так четко, что вскоре основной нашей деятельностью с Галиной стала проверка поступлений денег на счет в банке и своевременно эти деньги снимать. Меня настолько увлек процесс бизнеса, что я уже обучал сотрудников для работы не только в Куйбышеве, но и других городах. Особенно меня воодушевляло, что за моими действиями стоял серьезный оборонный завод, легальная регистрация моей деятельности и десятки государственных предприятий, которые начали со мной сотрудничать, покупая предлагаемую продукцию. Руководители разных предприятий перечисляли безналичные деньги на мой счет, и я уже делал оптовые поставки «Ириана» в больших бутылях и партиях. Флакончики же нашего препарата стояли во всех автомобильных магазинах области. Тогда это был первый, но результативный опыт в освоении мной маркетинга, хотя научное значение этого слова я узнал гораздо позже.
                Теперь каждый день я видел достоинства перестройки перед загибающимся социализмом. Да вся страна была охвачена эйфорией от начавшихся перемен, невиданной по прежним меркам свободы и верой в светлое будущее.
Я кожей ощущал, как уходит рабство, которое держало меня в лагерях и тюрьмах, не давало свободно дышать всей стране. Конечно, жалко было потерянных лет жизни за то, что я не признавал лживую мораль, которую обычные бандиты облекли в «Законы и Кодексы».  Но и сейчас огромная часть населения ничего не получила от перестройки, просто не всем дано быть самостоятельной личностью, развиваться и стремиться в перед. Большинству нужен хозяин и кнут, но я шел туда, куда звало меня мое сердце и мое понимание.
                Конечно, не всем дано и сегодня это понять. Люди рабской морали не могут оценить бизнес, подразумевающий творческий процесс, необходимость брать на себя ответственность, рисковать - это не их стихия и даже не область их понимания. Они и сегодня тоскуют по загнувшимся заводам и фабрикам, которые выпускали «отстой и шлак». Просто все это перестали покупать, когда в открывшейся стране покупатели увидели качественные товары, и появилась возможность их покупать. Советское — значит отличное! Кричал советский рекламный плакат, а они и сейчас, когда дороги заполонили Мерсы, БМВ и другие иномарки, живут этими плакатами и тоскуют по Москвичам. Конечно, кто-то стал жить хуже, но ведь кто-то лучше! Я думал о том, что виноват в этом не новый строй, а новая власть, которая пришла из прошлого и продолжала жить по прошлым воровским законам.
                Вот интересно – наличие денег дает возможность меняться и избавляться от внутреннего рабства? Если рабу дать деньги, он станет свободным и независимым? Сложный вопрос! Мне же захотелось не просто узнавать о произошедших, и происходящих изменениях в стане по пути к капитализму, в который мы сделали первые шаги, но и участвовать в них. Теперь я кроме работы встречался с Григорием, который еще в камере объяснял, что эта власть преступна и предсказывал эту ситуацию. Мы не виделись с ним много лет, а изменения в стране уже начались, когда я еще досиживал свой срок, с приходом к власти М.С. Горбачева. Но я тогда об этом ничего не знал.
                Наши встречи с Григорием, рабочими заводов «Масленникова», «Авиационного» и другими «революционерами» города проходили в загородном парке. Эти встречи считались конспиративными, хотя мне сразу было понятно, что такое скопление людей сделать тайным просто невозможно. На этих встречах мы узнавали о новостях в стране, и готовились к митингу на площади Куйбышева. Целью митинга было свержение первого секретаря обкома КПСС Муравьёва. Поэтому участие в этих событиях вдохновляли меня не меньше чем бизнес. Слушая Валерия Карлова, Никишина и других лидеров, я внутренне был горд за отсиженные полгода в политкамере и дружбу с Григорием. Да что там горд, я чувствовал себя, если не «Героем нашего Времени», то политзэком...
               
(26 мая 1988 года был принят Закон СССР «О кооперации в СССР», разрешивший кооперативам заниматься любыми не запрещёнными законом видами деятельности, в том числе и торговлей. Появилось право использовать наёмный труд.)
                И вот 22 июня 1988 года  мы стали собираться у площади имени Куйбышева. Власти планировали разгонять нас силами милиции и КГБ. А чтобы на площади не мог собраться народ, туда были подогнаны автомашины и спешно развернуты соревнования по картингу. Нас это не остановило, народ все прибывал, и я старался не потерять из виду Григория. Словно по команде народ хлынул со всех сторон и стал заполнять площадь. Вскоре протиснуться сквозь толпу было уже невозможно.
                …Митинг прошел грандиозный, и по самым скромным подсчётам на площадь вышло более 65 000 человек, а по подсчетам самого Валеры Карлова площадь и переулки вокруг заполнили все 150 000. В СССР это был первый митинг против КПСС. В результате 30 июля 1988 года Муравьев ушел в отставку.
                Если после митинга накал политических страстей стал затихать, то бизнес продолжал, двигался как по накатанной, даже от моих легких телодвижений. По протекции Левы Минина, приятеля отца, начальника отдела снабжения завода и моего приятеля, я переехал в пустующую трехкомнатную квартиру Додоновых на улице Ставропольской. Галина тоже переехала, но к маме, своей. Геннадий Иванович и его супруга Антонина Титовна Додоновы работали представителями нашего завода в Ленинграде, там и проживали. В их распоряжении для перевозки специалистов и грузов был один из заводских самолетов. Теперь, для деловых поездок и за «Ирианом» в Ленинград, я пользовался заводским самолетом, почти как своим собственным, а из раздолбанной "шестерки" пересел в новую "девятку".
                Моя деятельность била фонтаном, укладываясь плотненькими пачечками в потертый еще со школьных времен портфель. Я охватил «Ирианом» куйбышевский рынок, затем поволжский и деньги переставали меня возбуждать. Сейчас меня занимал вопрос во что-то их «превращать». Я работал над собой больше, чем на производстве и когда старый портфель перестал закрываться, а ужин в "Парусе" беспокоить карман, меня стало распирать в направление к «Звездам»…