Не для печати

 В середине рабочего дня, когда по коридорам редакции областной газеты тянуло ароматом кофе и свежим номером, к главному редактору зашла женщина. Это была супруга журналиста из отдела политики. Уставшая, измождённая, с воспалёнными глазами, она не сказала ни слова и сразу расплакалась.

Татьяна Дмитриевна — невысокая, полная, с безупречной причёской и железной осанкой — молча наблюдала за этой сценой. Женщина сквозь рыдания прошептала:

— Прошу… Увольте её. Я больше не могу.

Так редакция узнала о тайной связи, грозившей разрушить не только семью, но и хрупкое равновесие внутри коллектива. Любовницей её мужа оказалась сотрудница отдела информации. Она была замужем, воспитывала сына-инвалида. О муже говорила редко, сдержанно. Коллеги догадывались: в семье всё непросто.

Их роман длился уже несколько месяцев. Она — энергичная, подтянутая, увлекалась йогой, вела кружок журналистики в Дворце школьников. Её статьи регулярно побеждали в творческих конкурсах. Про неё говорили: «Успевает всё».

Супруга перепробовала всё: разговоры, скандалы, угрозы, вмешательство родственников — безрезультатно. Тогда она решилась на крайний шаг: обратиться к начальству.

— У нас четверо детей… — всхлипывала она. — А он не собирается ничего менять.

Её муж был любимцем редакции: умный, харизматичный, эффектной внешности. К нему прислушивались, его приглашали на официальные мероприятия. Роман на стороне тщательно скрывался: они вместе освещали культурные вечера, обедали с коллегами, держались безукоризненно. Но влюблённые глаза редко обманывают наблюдателя. Кто-то вспомнил: полгода назад они ездили вместе в командировку в санаторий. Тогда это показалось обычной рутиной. Но после поездки она изменилась. Расцвела. А женщина хорошеет, когда в её жизни появляется мужчина.

Татьяна Дмитриевна слушала без эмоций. За её спиной — жизнь, о которой можно было бы написать роман: побег от жестокого мужа-военного, воспитание сына в одиночку, годы борьбы и становления. Она знала цену независимости. И цену молчания.

Сейчас думала только об одном: как не допустить, чтобы информация дошла до руководства холдинга. Такой скандал может стоить ей репутации — а это роскошь, которую она себе позволить не может.

«Решат, что теряю хватку», — мрачно подумала она.

Татьяна Дмитриевна — журналист и редактор с твёрдой хваткой. Её статьи в частной «зубастой» газете вызывали гнев чиновников. Газету закрыли, но имя её осталось. Потом были республиканские издания, брифинги, скандалы, победы. Она не боялась задавать неудобные вопросы и стала грозой пресс-конференций.

Кресло главного редактора досталось ей не случайно: её кандидатуру выдвинул однокурсник — глава пресс-службы акимата. Бывшего главреда с почестями отправили на пенсию. Все остались довольны: она — получила власть, акимат — лояльного руководителя.

Кабинет, ранее прокуренный и захламлённый, она превратила в образец делового уюта: кожаная мебель, цветы в одинаковых горшках, запах свежего кофе. Здесь она была не просто начальником — здесь она была властью.

Всегда в строгих костюмах, сдержанная, решительная. Её боялись. Её уважали. Её слово могло сломать карьеру. Молодой журналист, однажды назвавший её стиль казённым, вскоре исчез из всех редакционных списков региона. Ему пришлось уехать в столицу.

Тишина в кабинете затянулась. Потом Татьяна Дмитриевна кивнула:

— Я разберусь.

И сдержала слово. Мужчину «ушли» без шума. В коллективе перешёптывались: «Женская солидарность». Но никто не сомневался: решение принято железной рукой.

Любовницу никто не осуждал. Все понимали: у неё не было счастливой жизни. Она взяла больничный, а спустя несколько дней вернулась — собранная, молчаливая, сосредоточенная. Через полгода она написала цикл исторических очерков и ко Дню журналиста получила премию в миллион тенге от правящей партии.

Победа, доставшаяся ценой разбитой любви.