Дневники Барнби, 27 августа

27 августа

Хочется прямо с ходу сказать, что засунули меня на самую скучную планету в исследуемых пределах Вселенной. Курасо, подлюга, не торопиться меня забирать, поэтому приходиться проходить через все уродские трансформации человеческого тела. С утра люди обычно закидывают что-то съестное в желудок. Обычно много углеводов и немножко белков. Внутри сахара расщепляются и дают телу энергию, чтобы двигаться, думать, трахаться , срать, любить, дружить, воровать и зарабатывать деньги. Несмотря на кажущееся многообразие видов человеческой деятельности, жизнь землян скучна, как крайний космос в безветренную погоду. Ни обломка шатла не пролетит, ни какая-то вшивая сверхновая не взорвется, так и приходится жить, от посрачки до посрачки. И делать тут совершенно нечего, если только ты не серийный убийца или Тру Детектив, который его ловит. Все остальные просто уныло смотрят, как это все кипит и варится и загрязняет воздух и несется к следующему геологическому циклу бытия.

Вчера вечером я сходил на фильм в кинотеатр, куда хожу время от времени, чтобы разбавить пресность жизни. Фильм был о девушке-студентке, которая поссорилась с отцом и это немного её коробило. А тут во Флориде начался ураган и она решила заехать проведать, всё ли в порядке с её стариком. Вода поднимается, пальмы под ветром гнуться чуть не до земли и дом вот-вот тоже начнет уходить под воду. В подвале она находит смертельно раненного отца и еле-еле успевает его вытащить из пасти приплывшего аллигатора. Фильм получился очень бодрым и держал меня в напряжении так, что когда завибрировал телефон в кармане, я едва не соскочил с сиденья. На многометровом экране аллигаторы выглядели жутко огромными и жутко реальными. Иногда казалось, что они сейчас сойдут в зал и начнут рвать всех кого не попадя. На вечернем сеансе народу было немного и мне это очень нравилось. Люблю когда в кинотеатре тишина и никто не разговаривает и не жует и не что там еще люди делают в темноте? В общем, в зале была тишина, как я люблю. Все были поглощены происходящим. Дождь в фильме создавал атмосферу предчувствия беды. Я на мгновение вспомнил, как недавно попал в некое подобие тропического шторма. Это было утро, я как обычно шел на море и ничего не предвещало катаклизмов. Может в прогнозах и было что-то вроде «временами дожди» , но никто не сказал, что светлое небо за две секунды станет черным. Тучи налетели неожиданно. Я повернул обратно, надеясь, что успею дойти хотя бы до отеля, где смогу переждать непогоду...Но я не успел. Дошел только до одинокой трамвайной остановки, где трамваи останавливаются по требованию. Знаете как бывает, капнет одна капля, и ты еще сомневаешься, капнуло или кто-то просто плюнул, потом другая и уже думаешь, «кажется дождь начинается, кажется дождь начинается», потом немного погодя третья и заморосило. А тут было совсем не так. Капнула одна крупная капля и потом сразу окатило ведром холодной воды и это ведро было бездонным…Вместе с тем так же мгновенно поднялся такой ветер, что видимость упала до десяти метров. Я конечно добежал до остановки, но ветер был такой сильный, что дождь бил практически горизонтально и  я мгновенно промок до нитки. Но что хуже, уже под остановкой, я услышал как по крыше что-то барабанит.  Потом забарабанило так, что сердце мое застучало как у кролика. Это был град, размером с горошину, но он бил с такой частотой как и сам дождь а потом стал бить прямо по ногам, так , что хотелось кричать от боли и я не знал куда мне от него бежать, потому что до отеля было еще прилично. Пришлось просто стоять и терпеть боль, а шквал все нарастал , я уже стоял на скамейке остановки, но градины не оставили меня и там. Я высматривал сквозь пелену дождя ближайшие частные дома, решая, что смогу добежать и попросить укрыться, если погода будет ухудшаться. В какой-то миг от отчаяния захотелось кричать. Я мысленно попросил кого-то прекратить, словно обращался к Богу. Умирать совсем не хотелось. Тем более под каким-то градом... Мимо проехал трамвай, забитый народом так, что они едва не выдавливались через все возможные щели, как человеческое желе. Я надеялся, что вагоновожатая остановится, чтобы взять меня на борт, но она не остановилась и поехала дальше. Я подумал, что все люди мрази, но не стал сильно обижаться на вагоновожатую. Неподалеку под навесом пляжа друг к другу жались голые тела отдыхающих. Я знаю град бил и их, но им не было так плохо, как мне потому, что они стояли вместе и подбадривали друг друга. А я оставался один. Когда ливень с градом чуть ослабел, я ринулся к отелю и сразу оказался в тепле и роскоши четырехзвездочного вестибюля. Я снял почти всю одежду, вытерся полотенцем и заказал такси. Мне пришлось ждать машину чуть ли не полчаса, а потом мы медленно ехали-плыли по рекам, что текли прямо по шоссе….Когда мы подъехали, небо уже снова было чистым, снова стояла невыносимая жара и народ ломился на море. Я, извинившись, расплатился с таксистом насквозь промокшими купюрами и пошел сушиться и пить чай, наслаждаясь тишиной и безопасностью. В фильме про аллигаторов и девушку я вспомнил весь этот большой клубок воспоминаний всего за одну миллисекунду, поэтому хорошо понимал, почему на лицах героев такое отчаяние, когда они смотрели, как уплывают их машины и затапливает гостиную. Фильмы со стихийным бедствием дают ощущение какого-то умиротворения, которое приходит из-за контраста реальности и вымышленности. Там на экране ужас и хаос, а тут все путем, одна скукота.

Я думал пойти погулять по набережной, но фильм немного высосал из меня душу и я передумал. На большом перекрестке с огромным рекламным экраном я увидел знакомую девушку с шикарной жопой, обтянутой коротким облегающим полосатым платьем. Она была крупной, но красивой крупной, как переспелый фрукт, точнее два фрукта. На ней были летние туфли на низком каблуке, которые еще больше очерчивали рельеф её ягодиц. Эти тучные покачивающиеся бедра загипнотизировали меня на несколько минут. В прошлый раз мы случайно столкнулись в толкучке магазина, я почувствовал жар её тела под тонким платьем, но сейчас он шла с каким-то мужиком и я жалел, что не на его месте. Мы увиделись с ней дважды, значит, увидимся еще.

Сегодня  с утра я пришел на свой пляж и понял, что устал от него. Рядом на гальке сидела пожилая пара, лет за семьдесят. Они выглядели счастливыми и элегантными. У мужчины в морской фуражке был большой живот и дородные усы. Его тело было густо покрыто  седыми волосами. На жене еще оставался след былой красоты . Я не сомневался, что еще  лет двадцать назад она заставляла оборачиваться на себя все мужские взгляды. Было видно, что эта милая пожилая леди ухаживает за собой и занимается спортом. Если не видеть лицо, то её тело было подтянутым, без вылезших вен и целлюлита. Да и лицо ей удалось сохранить привлекательным, несмотря на явные признаки возраста, которые угадывались по глазам и возрастным морщинам. Эта пара очень мило разговаривала друг с другом. Они обсуждали какие-то текущие дела и ближайшие планы, словно были молоды и вся жизнь только расстилалась перед ними и манила перспективами. Они старели красиво, и он и она,  и  я знал, что они любят друг друга так, как не могут любить даже молодые. Они немножко согрели мое сердце своей гармонией и день больше не казался таким унылым.  Сегодня море было относительно теплым, по сравнению со вчера и мне удалось заплыть подальше. Потом я почитал немного Стивенсона и собрался домой. Чтобы как –то разбавить однообразие прогулок я вышел к железнодорожным рельсам, что тянулись вдоль озера и какое-то время шел по шпалам , фотографируя чудесные камышовые заводи с утками, лебедями и летящей цаплей.