Признательность - 2

2. Звезда на холме

Холмы за стеклом продолжают удивлять радужными красками и композиционным разнообразием. Но вот дорога приводит нас в долину очередной реки.

-Смотри, смотри! – отвлёк меня от рассматривания пейзажей муж. – Вот он, замок Штернбергов!

Я посмотрела через лобовое стекло на то, что во всех путеводителях называется жемчужиной Сазавской долины. О да, действительно жемчужина! Белая, роскошная!

Замок Чески Штернберк предстал во всей своей красе. Зрелище впечатляло: внизу величаво несёт тёмные воды красавица Сазава, обрамлённая багетом кудрявых прибрежных лесов, над нею нависает огромная светло-серая скала, вершину которой венчает белый замок, словно бы вырастающий из собственных крепостных стен.
Это была самая настоящая крепость, укреплённая и предназначенная для защиты своих владельцев от неприятеля, с двумя башнями, северной и южной, то, что чехи называют словом «град». Не просто замок-дворец или замок-имение, а именно замок-крепость, основанный в 1240 году Здеславом из рода Дивишовцев и ни разу не менявший своих владельцев.

 Родовитые Дивишовцы имели в своём гербе звезду ( по-немецки «штерн» ), потому со временем и получили фамилию Штернберги (в дословном переводе «звезда на холме»). Почти восьмисотлетняя история замка уже сама по себе вызывает уважение.

Мы поднимаемся в замок с западной стороны, по чудесной дорожке, вдоль которой растут деревья, чьи стволы обрызганы водой, то ли сочащейся из ручьёв и родников, бьющих и журчащих поблизости, то ли появившейся из остатков утреннего тумана. Капли эти сияют ярче бриллиантов в лучах осеннего солнца, а плющ кажется драгоценным тёмно-зелёным оксамитом*. Стоящие вдоль дороги статуи из белого камня потемнели от времени, поросли мхами.

Обращаю внимание, как странно освещён лес в горах. Некоторые его участки расположены в солнечных пятнах. Там деревья сияют, как факелы, - мало того, что листья их желты, как огонь, так на них ещё и солнечные лучи направлены. Вот и полыхают такие участки ярко и празднично, в два-три раза сильнее, чем в обычный день с переменной облачностью.

Другие же участки темны до черноты. Их закрывают от солнца вершины соседних гор, потому солнечные лучи на них не попадают. Тень, покрывающая такие места, густа, влажна и таинственна. Она не просто поглощает взгляд, случайно брошенный в её тёмную пасть, она словно всего человека манит и втягивает в себя, лишая его воли и способности к сопротивлению. Есть в этом действе что-то странное, мистическое и страшное, что-то такое, от чего бегут по спине ледяные мурашки и хочется заскулить, как испуганному щенку. Сразу же пытаешься перевести взгляд на что-то другое, но вязнешь в бархатистых щупальцах тьмы, барахтаешься, пытаясь вырваться на свободу…

Освещённые и затемнённые участки настраивают на особый лад, где торжественное и романтичное состояние резко сменяется мрачным и жутким, полным мистического ужаса, а потом наоборот.
 
Внизу, под горой, шумит приток Сазавы, вбирающий в единое русло окрестные ручьи. Особенная свежесть с тонкой осенней горчинкой способствует лёгкому дыханию, превращающему восхождение на гору в несказанное удовольствие.

Входим в замок через крепостные ворота и сразу попадаем во дворик. В центре -замысловатая клумба, чью середину венчает кованая цветочница в виде ротонды, увитая плетущимися розами. Розы цветут и пахнут! Вот оно, европейское предзимье, разительно отличающееся от привычных русскому туристу холодов.

Бросаемся к крепостным стенам на восточной стороне  замка. Именно с них открывается потрясающий вид на Сазавскую долину. Красота! Сердце замирает от восторга. С этих стен не только атаки врагов отражать, а стихи слагать уместно и надобно!

Подсвеченные заходящим за вершины гор солнцем пейзажи полны красок и воздуха, а дворик погружён в тень. Замок ещё ловит последние лучи – он высокий, в нём четыре этажа, а дворик – в низине. На часах всего пятнадцать, а здесь уже вечер. Бедный пан Зденек Штернберг! Каково ему с женой оставаться каждый раз в одиночестве, когда схлынут толпы туристов и разойдётся по домам обслуживающий персонал? Мне только от этих мыслей уже становится неуютно, а он так живёт долгие годы, ещё с 90-х прошлого столетия, со времён реституции, когда вернул замок в свою собственность. Должно быть, он очень мужественный человек.

Мне вообще кажется, что нынешний Зденек Штернберг личность незаурядная, человек с большой буквы. Он истинный хранитель семейных традиций, знаток родового дворянского древа Штернбергов, насчитывающего восьмисотлетнюю историю, собиратель родовых реликвий и артефактов. Уже одно то, что 60%  средств, идущих на реставрацию замка, пан Зденек тратит из собственных сбережений, вызывает уважение. Замок круглогодично открыт для туристов. Несколько лет пан Штернберг сам водил по нему экскурсии, но сейчас преклонный возраст (а пану Зденеку 94 года) стал этому помехой. Сейчас в замке доступны для осмотра 15 комнат. Они отреставрированы в стиле раннего барокко.

Мы поднимаемся на третий этаж замка и под рассказ гида следуем из одной комнаты в другую. Идея сбора семейных реликвий очень близка моему сердцу, поэтому я с пиететом отношусь к подобным экскурсиям. Вот и здесь, почти в каждой комнате или зале, легко нахожу  объект для восхищения.

 В курительной меня приводит в восторг набор оригинальных трубок для курения, собранный некурящим паном Зденеком. О, каких только мундштуков нет среди этих экспонатов – и деревянные, и каменные, и костяные, и металлические. Да все резные, инкрустированные серебром, золотом и драгоценными камнями, да каждая вещица такой тонкой ювелирной работы, да каждый образец выполнен с необыкновенным изяществом, большим вкусом и величайшим мастерством! О-о-о! Мне кажется, я сама могла бы закурить одну из них… Ой! Что я говорю? Конечно, не закурить, но хотя бы подержать в руках… Могла бы…

 А в Охотничьем зале, увешанном драгоценным оружием и рогами, головами, чучелами зверей из окрестных лесов, меня поразило то, что возле каждой головы зверя прикреплена табличка с датой и именем знатного пана, добывшего этот охотничий трофей. А их там ни много, ни мало – двести штук!

 А количество книг в панской библиотеке вообще повергает в шок! Причём, надо учесть, что после реституции вернули не все книги, едва ли половину их, а самые старинные и ценные экземпляры так и остались неизвестно где – то ли в фондах государственных библиотек, то ли в частных коллекциях неизвестных владельцев. Но даже те старинные фолианты, которые ещё остались в замке и  к которым так и тянулись мои руки, манят пожелтевшими страницами, зовут полуистёртыми буквами, обещая погружение в мир полузабытых событий, описанных на непонятном языке.

 А как замирает сердце при виде собрания старинных женских безделушек из серебра! Эти крошечные изящные вещицы так приятно вертеть в руках, проводить пальчиком по их линиям и изгибам, смотреть сквозь драгоценный хрусталь миниатюрных флаконов на солнце и ловить разноцветные блики преломлённого света. Обладание ими так греет душу! Я уверена, женщины меня поймут.

 А маленькая кровать для взрослой женщины в панской спальне! Все уже знают, что высокие причёски того времени не позволяли спать в горизонтальном положении? А вот балдахинов над кроватями, увиденных в кино и ставших такими привычными, не было вообще. Как не было и тяжёлых штор на окнах. От света окна закрывались изнутри деревянными ставенками, похожими на русские уличные ставни в избах. Вообще-то шторы на окнах были всего в 2-3 комнатах, в столовой, например, и только потому, что комната выходила окнами на восток и была достаточно ярко освещена. Каждую комнату отапливали отдельно, сначала каминами, потом в более поздние века – голландскими печами в изразцах. На самую высокую полку камина часто ставили большую вазу, оформленную с камином в едином стиле. В неё помещали благовония, чтобы в комнате не пахло дымом, а царил аромат, более подходящий для вдыхания благородным семейством.

(Продолжение следует...)
Продолжение здесь http://www.proza.ru/2019/09/12/557