6. Движение

              -6- 

Шумеров смотрел из окна коридора вагона поезда на платформу, где пассажиры совершали посадку и высадку. Ему всегда нравилось ездить в поезде. Самолётов он бессознательно побаивался, а вот поезд был по душе, именно по душе. Душевность – вот слово, которое соответствовало состоянию пребывания в мерно качающемся вагоне под стук колёс, под неторопливые разговоры пассажиров, под сменяющиеся один за другим заоконные виды и пейзажи. Движение поезда казалось Шумерову соотносительным движению мыслей и чувств. Куда бы ни направлялся поезд – в командировку в заштатный город, в культурную поездку, к родичам, либо на отдых, на море – в этом перемещении всегда было некое чудо и праздник.
И вот теперь ему предстояло двое суток такого чуда до места, где его ждало новое, неизведанное. Не нужно и говорить, что Дмитрий ощущал себя заново рождённым, ребёнком, который полон ожиданиями невероятных приключений. Конечно, Дмитрий понимал, что предстоит незнакомый, возможно, не такой уж и лёгкий труд в некомфортных условиях, но и это его уже радовало, все сомнения и страхи остались позади.

В таком жизнерадостном и жизнеутверждающем настроении отпускника, ищущего новых приключений, со старым рюкзаком за плечами прибыл Дмитрий Витальевич Шумеров на базу археологов, которая временно располагалась в предгорной деревушке Кабардино-Балкарии.

- Димка! Приехал, чёрт лохматый! Ура!
- Привет, Санёк! Давно уже я не лохматый.
- Ничего, сойдёт! Ты не представляешь, какие у нас тут дела! Здорово, что ты прибыл, ведь мы не сегодня-завтра съезжаем отсюда на новое место. Обнаружились такие факты, что срочно нужно перебрасываться, ждём с минуты на минуту «добро» начальства из столицы. Полетим на вертолете над горами. Летал?
- Что ты, нет, конечно. А что вы тут обнаружили-то?
- Тропа, понимаешь, тропа, усеянная артефактами, предварительно, восьмитысячелетней давности. Ведет она, по всей вероятности, а вот теперь держись, в древнее Междуречье, понимаешь? В древний Шумер! Там, при раскопках обнаружили точно такие же предметы обихода, такое же оружие, украшения – одни и те же орнаменты, идентичная выделка и ковка. Мы протопали по тропе, прости за тавтологию, насколько позволяют условия, далее идут горные завалы. На всём протяжении находили остатки предметов утвари, будто люди специально для таких, как мы, ищеек прошлого  из будущего оставляли всё это на своей дороге. Вот, мол, как мы шли – куда или откуда. Теперь остаётся выяснить, куда топали эти древние протошумеры. Слушай, а, может, откуда? Вот это предстоит выяснить. К сожалению, в Ирак, Грузию, Турцию мы не сможем пока попасть, но в ближайшее место, в которое вполне можем, в Армению, нам разрешат. Возможно, тропа проходит там. Вот только начальство должно в Центре всё согласовать, собрать все разрешения и подписи. Сегодня отдыхай, набирайся сил, знакомься с ребятами, а завтра уже точно будем собираться в дорогу.

- Да, дела, действительно, здорово я попал!
- Не представляешь, как удачно! Приехал бы завтра вечером, и остался бы с носом. Помнишь, я спрашивал тебя про твою фамилию? Вот, может быть, теперь что-нибудь выяснишь. Вот так-то, брат! Ну, а теперь, извиняй, пойду срочно сворачивать дорогостоящее оборудование, без моего разрешения и присутствия никак, нужно пройти поверку инструмента и написать вердикт. Археология тоже ведь не стоит на месте, брат, наука подбрасывает нам новые инструменты и приборы, спасибо ей за это!
А вот сюда закидывай свой рюкзачище, это моя палатка, здесь будешь ночевать.

Александр убежал, а Шумеров остался осматривать лагерь и окрестности. В самом лагере раскопок не было, видимо, изыскания происходили в другом месте. Но Дмитрию всё было интересно, всё в новинку и в диковинку. Парни в банданах, загорелые и жилистые, запаковывали какие-то ящики, шумно смеясь и переговариваясь. Суровые мужики от археологии на Шумерова почти не обращали внимания. Впрочем, вечером, когда по традиции сели у костра с горячим чаем, Санёк познакомил всех с Шумеровым, а также обрадовал, что получено разрешение на переброску археологической бригады (археологической банды, как порой выражался он) на новое место, где они надеются получить новые факты, подтверждающие местные изыскания.

Рано легли спать, чтобы чуть свет отправиться в путь.
Вертолёт прибыл в семь утра. Команда уже была готова. Погрузили вещи, оборудование, сели сами. Через час гигантская стрекоза доставила дюжину человек на пропускной пункт. Таможня проверила документы и вертолёт продолжил путь на новое место раскопок. Выгрузили пожитки, перекусили на скорую руку и в нетерпении отправились искать продолжение тропы. Всё происходило очень быстро.

Вечером в палатке, когда Санёк уже похрапывал, Дмитрий с гудением в натруженных ногах и руках, наслаждался ощущением своего положения. Вот она, новая жизнь! В ней нет ничего страшного, пока всё только приятное. Пусть есть усталость, без этого мужчина не растёт. Зато новые люди, новые ситуации, опять же, на свежем горном воздухе так легко дышится, что порой нет аппетита, а когда он есть, то еда, сготовленная на костре или на походной печи кажется пищей богов. Это первый отпуск, который проходит так необычно.
Местный воздух поистине был чудесным: его свежесть на два порядка выше городского, ещё, в придачу, он и волшебный какой-то, насыщенный местным колоритом, обычаями и традициями людей, живших здесь тысячелетия и питавших собой местную ауру. Впрочем, как и она их. Издалека раздавалось блеяние баранов, какой-то спокойный, почти умиротворённый лай собаки, что-то на местном наречии недалеко говорили друг с другом горцы, судя по голосу, два старика.
Дмитрий не чувствовал сейчас себя самим собой, Д.В. Шумеровым, он чувствовал себя абсолютно никем, не волновала работа, забота о доме, стаже, семье – он никто и звать его никак, в наилучшем смысле, конечно.
Улыбаясь, Дмитрий блаженствовал. Расслабленная тяжесть навалилась одновременно на все его члены, сознание моментально уплыло, он уснул.