Моряк. Глава вторая

                Ниночка.

Ниночка родилась в Грузине – бывшем поместье графа Алексея Андреевича Аракчеева. О Грузине и Аракчееве написано много. И мне приходится «наступать на горло собственной песне», борясь с желанием начать эту главу с пространных цитат из сочинений  авторов, с которыми я давно сроднилась душой.
Мой рассказ будет основан только на документах семьи, рассказах о Грузине моего отца и моём личном отношении к хозяину Грузина.
Впервые слово «Грузино» прозвучало для меня в стенах…кухни коммунальной квартиры на Соколиной горе. Я живу у дедушки и бабушки. Отец приехал в командировку в Москву. Мы беседуем на кухне – вечером, когда все уже спят. Когда это было? Наверное, году в 1967. Мне десять лет.
В 1967 году праздновалось пятидесятилетие Великого Октября. Весной нас, учеников 3 класса 688 школы Первомайского района города Москвы, торжественно приняли в пионеры. Приём проходил в музее Калинина. Мне там очень понравилось. Понравился дом красивый, где музей находится.
Мне купили тёмную юбку и белую кофточку. На шею повязали красный галстук, на грудь прикололи пионерский значок. В ту весну у меня было красивое пальто в клеточку  и берет из такой же ткани. Пальто и берет мне сшили в ателье на Щербаковской улице.
В музее были красивые паркетные полы, начищенные до блеска, как у нас дома. Нас на них по росту выстроили в шеренги. Я высокая, поэтому стою в начале шеренги. Второй или третьей. Уже не помню. Один мальчик, видно, так разволновался, что упал в обморок.
Отец мне говорит, что его отец - мой дед был офицером, родом с Украины, дворянином, значит, я тоже дворянка – столбовая. Хотя я была пионеркой, но, что такое дворяне, хорошо понимала. Это всё равно, что Мёртвая царевна и Королевич Елисей  из моей любимой сказки Пушкина.
Дворянскую тему пока оставим и перейдём к теме Ниночки – моей бабки, матери моего отца, родившейся в Грузине. Отец рассказывает, что помещик  Аракчеев – хозяин Грузина был любимцем Царя Александра Первого. Поэтому он всё время жил в Петербурге, где служил Царю и Отечеству. Аракчеева боялась вся Россия. Все трепетали при одном его имени. А в Грузине хозяйкой была Минкина. Она была очень злая. Отец переходит на шёпот. Однажды ей завивала волосы крепостная девушка и обожгла щёку щипцами. Минкина велела её наказать. Что рассказывал отец дальше, не помню. Помню, что крепостные убили Минкину. За это Аракчеев их всех невзлюбил. А наших предков наоборот он очень любил и дал им фамилию Ражевы. Ражевы, значит, крепкие, красивые, хорошие.
Действительно, предки мои носили фамилию Ражевы. Ражевой была мать Ниночки до замужества, потом стала Крутяковой.
Обратимся к документу, чудом сохранившемуся в блокадном Ленинграде. Его передала мне в 1977 году первая супруга моего двоюродного дяди Бориса Робертовича Бейлинзона Татьяна Владимировна Ивановская.  Документ хранился у Ираиды Александровны Бейлинзон родной сестры моей бабки.
До второго замужества Ираида Александровна, рождённая Крутякова, носила фамилию первого мужа, который, по словам моего отца, был остзейским бароном. Ираида была очень красива. 
Остзейский барон сгинул в горниле гражданской войны. Отец пояснял мне, что гражданская война – это страшное дело: отец идёт на сына, сын на брата. После гражданской войны Ираида вышла замуж за «красного директора» Бейлинзона.
Почему он был «красным», это я понимала. Директором чего был Бейлинзон, я не помню. Может быть, подвизался в торговле. Сама Ираида была крупным торговым работником в Ленинграде. До или после войны она заведовала магазином «Соки-воды» на Невском проспекте.
Когда мы с тёткой Татьяной Владимировной проходили мимо больших витрин магазина, ещё располагавшегося в то время на противоположной стороне от улицы Марата, где тётка проживала с детства, она всегда вспоминала об этом факте. Магазин находился недалеко от угла Невского и Лиговки. 
Я держу в руках документ:

«Выпись из метрической книги
Часть Первая
О родившихся
За 1895 год.
Выданная причтом Грузинского собора Новгородской епархии и уезда»
Счёт родившихся
Мужской пол –
Женский – 2
Имя родившихся – Нина

Звание, имя, отчество и фамилия родителей и какого вероисповедания
Грузинского земского начального училища учитель Александр Тимофеев  Крутяков и законная жена его Екатерина Тимофеева Крутякова, оба православные

Звание, имя, отчество и фамилии восприемников
Села Грузина крестьянин Василий Григорьев Адрианов и девица Наталья Тимофеева Ражева

Кто совершил таинство крещения
Священник Василий С(утрата текста на сгибе) с псаломщиком Василием Львовским
Рукоприкладство свидетелей записи по желанию
Записи нет

Нижегородской епархии и уезда Грузинского Андреевского собора
Священник Николай Кебовский
Диакон Иоанн Орнатский
Псаломщик Клавдий Орнатский
Марта 29 дня 1907 года
№ 139-й

Грузинский собор был разрушен советской авиацией во время Великой Отечественной войны: «Грузина, как я писал в начале этого рассказа, больше не существует. В нём с 1942 года засели немцы, обратив в укреплённый плацдарм, вытянутую вдоль Волхова возвышенность, на котором стояла Аракчеевская усадьба. Осенью 1943 года мне в осаждённом Ленинграде позвонил по домашнему телефону некий майор и от лица генерала Штыкова осведомился, соглашусь ли я вылететь на Волховский фронт прочесть офицерам лекцию об исторических художественных ценностях Грузина. Я ответил согласием и предупредил на работе о возможности такой поездки. Провёл несколько вечеров, обложившись книгами, составлял конспект лекции. Но в назначенный майором день он не позвонил мне во второй раз – очевидно, надобность в моих знаниях отпала.
Возможно, в это самое время наша авиация беспощадно бомбила Грузинскую усадьбу – к чему тут лекция?   Но бомбёжки ни к чему не привели. По мере разрушения наземных построек, немцы всё глубже закапывались в землю, строили железобетонные укрытия. И не ушли до тех пор, пока общая обстановка на фронте не решилась ударами нашей армии под Волховом в январе-феврале 1944 года.
Весной дирекцией музея Революции я был приглашён участвовать в комиссии по определению ущерба, нанесённого государству гибелью музея-усадьбы Грузино. 26 июня мы, пять членов комиссии, поехали поездом до Чудова и пешком прошли по знакомой мне дороге. По ней тогда никто не ездил, все мосты были взорваны немцами при отступлении, и в нескольких местах мы огибали закопанные в землю танки, игравшие роль дотов, обстреливавших равнину.
К тому времени я уже видел сожжённые или разбитые авиабомбами и артиллерией дворцы Петергофа, Павловска, Царского Села и Гатчины, видел руины Новгорода и родной мне Старой Руссы. Но всё же то, что открылось нам в Грузине, поразило меня.
Три огромных груды, вернее, курганы из битого кирпича с торчащими кое-где обугленными брёвнами или обломками чугунных решёток обозначали места собора, колокольни и дворца». (Грузино. Повесть. В.М. Глинка. 1966-1967 годы. Дворянские усадьбы Новгородской губернии. Обзор помещичьих усадеб. Усадьба Грузино графа А.А. Аракчеева. Санкт-Петербург, 2010 г., с. 291-293)   
Нет, одними семейными преданиями и немногочисленными документами из моего архива я не обойдусь. Поэтому буду цитировать из источников, которые сами попросятся в мой текст, как случилось с этим.
Интересно, что пепел  Грузина стучал в тот вечер в сердце не только потомка грузинских крестьян и земского учителя Грузинского  начального училища, не очень любившего советскую власть, но горячо любившего Россию, а также в сердце товарища Глинки, В.М., вполне лояльного гражданина СССР.
Бывшая пионерка и комсомолка, а теперь просто православная христианка, не могу обойти вниманием очень важный отрывок из воспоминаний Глинки о разорении храма в 1931 году: «Если не ошибусь, до нового 1931 года Грузинский собор являлся действующим храмом, но ценное его убранство и утварь, заказанные Аракчеевым, и некоторые облачения находились на учёте музея. Всё значилось в особой шнуровой книге, хранившейся у Чернышева, и он вместе со священником раза два в год проверял это имущество.
Но вот, в новогодний поздний вечер к нему прибежал церковный сторож и сообщил, что приехали представители некоего учреждения, чтобы закрыть собор, и собираются тотчас вывозить в Чудово находившиеся в нём ценности для сдачи там финорганам. Настоятель, приглашённый в качестве понятого, да и сторож сказали им, что многое состоит на инвентаре ленинградского музея Революции, но им не верят и вот-вот станут складывать всё на грузовик. Кое-как одевшись и захватив свою шнурованную книгу, Павел Алексеевич побежал в собор. А там уже хозяйничали отнюдь не бережные руки, очень решительно сдёргивая с крюков лампады, вываливая в кучу подсвечники, запихивая в мешки потиры и евангелия. Чернышёву приходилось буквально вырывать из рук то, что ему положено было беречь. Он отстоял всё, дождался, пока ночные гости уехали, запечатал собор своей печатью и  ключ взял с собой. А утром, несмотря на то, что промёрз в соборе до костей в своём единственном выношенном драповом пальтишке, выехал в Ленинград, явился в музей Революции и подал обо всём подробный рапорт, поименовав должности и фамилии главных своих противников, описав их поступки, обращённые к нему бранные выражения и всё прочее случившееся. Его успокоили, одобрили все действия и отпустили с миром. А через десять дней уже в домик Шумского пожаловали ночные гости, сделали обыск, арестовали Павла Алексеевича и проводили в место заключения в Чудово, где ещё через две недели он был приговорён к десяти годам лагеря за сопротивление властям».  (с. 274-275)
Речь здесь идёт о судьбе директора музея, который открылся в Грузине после Октябрьской революции. Директора, правда, вскоре из лагеря выпустили и вернули на прежнюю должность. Жена Чернышёва обратилась к влиятельному партийному деятелю, который покровительствовал ему. Это и спасло несчастного.
Далее Глинка описывает, как они с директором музея делали сверку фондов, то есть отнятого у церкви имущества: «Делали мы это в антресолях, в комнатке, выходившей низеньким окошком в парк и другим, полукруглым, в вестибюль, к парадной лестнице. Вынимали из шкафа сложенные друг на друга стопой одежды, перебирали, сверяли написанные на подкладке номера со шнуровой книгой и укладывали обратно. А я при этом ещё и любовался облачениями. На музейном учёте их, помнится, состояло три комплекта на весь соборный причт – на двух священников, двух дьяконов, псаломщиков, служек и хор – фелони, епитрахили, омофоры, стихари. Один комплект, первый по времени создания, назывался Андреевским: собор Грузинский Аракчеев посвятил Андрею Первозванному – местному, особо чтимому святому и, к тому же, патрону своего отца. Этот комплект был сшит из серебряной парчи и зелёного бархата – таковы были цвета и материалы парадного орденского костюма Андреевских кавалеров. К слову сказать, Аракчеев так и не стал кавалером этого высшего в империи ордена – многократно от него отказывался, лицемерно уверял императора, что такой чести не достоин. Александр восхищался скромностью своего друга – сыщи такого второго генерала, чтобы отклонял высшую в империи награду – голубую ленту…
Второй комплект был вышит грузинскими дворовыми девушками и самой Настасьей (Минкиной – Е.М.)-весь в цветочках, букетах с гирляндами зелени – гладью шелком. Очень искусно, но, по-моему, несколько измельчённо и пестро. А третий, так называемый Александровский, малиновый, с чёрным и с серебром, был самый красивый… Его Аракчеев заказал после смерти императора с тем, чтобы причт грузинского храма в этой одежде встречал прах царя в Чудове и в нём служил панихиду по усопшему. Времени на то, чтобы создать эскизы и выполнить облачение, вполне хватило – покойного везли через всю Россию из Таганрога месяца три. Особенно удался художнику рисунок траурной тесьмы, охватывавшей все предметы. На ней чередовались  скрещённые, обращённые вниз дымящиеся факелы и надпись: 19 ноября 1825 года. – Дата смерти Александра.
Я столь подробно рассказал, какого рода предметы тогда перебирали, желая отметить, что мы заняты были делом, непосредственного отношения к грузинскому дому и его давним обитателям не имевшему».( С.280-281)
Спасибо Вам, конечно, товарищ Глинка за ценную информацию. Но позволю себе её прокомментировать.
К Грузинскому собору Алексей  Андреевич Аракчеев имел прямое отношение как его основатель и меценат, и как прихожанин. Перед собором он выстроил прекрасную больницу для грузинских крестьян, где их лечили, естественно, бесплатно. Но соблюдалось  обязательное требование: после выхода из больницы пациент был обязан поблагодарить Бога, то есть, посетить храм: помолиться, поставить свечу.
Александр Первый отлучался из России по делам Священного Союза, созданного по инициативе Императора с целью объединения Православных монархий Европы. Его замещал Аракчеев.
Аракчеев – прорусский политик, как и Павел Первый. Убийство Минкиной было осуществлено, скорее всего, врагами России с целью выведения  из строя  русского патриота – одного из столпов Монархии.
Смерть Александра Первого по сей день является загадкой. Умер, убит, стал старцем Фёдором Кузьмичём?
После подавления заговора декабристов Аракчеев не был отлучён от государственных дел, как Вы, товарищ Глинка, утверждаете. Александра Осиповна Смирнова – друг Гоголя пишет в воспоминаниях, что Аракчеев бывал при Дворе. Вместе с Николаем Первым они корпели над бумагами. Царь даже уставал после работы с ним. Государь говорил тем, кого любил, Ты, но с Аракчеевым и некоторыми другими крупными государственными деятелями он был на Вы из глубокого к ним уважения. Об этом тоже пишет бывшая фрейлина Александра Россет-Смирнова.
И всё же столп пошатнулся. Последние годы жизни Аракчеев проводит в Грузине, где у него часто бывают его истинные друзья. Их было немного, но они были.
Отношения у Аракчеева с Николаем Первым разладились из-за того, что Алексей Андреевич без санкции Государя издал свою переписку с Александром Первым, руки которых на дружбу в их юности соединил Павел Первый.
Андрей Первозванный – это не местно чтимый святой, а Апостол Христианской Церкви, проповедовавший христианство на Руси.
На Грузинском холме он ударил посохом  в землю и водрузил на высоком берегу Крест. На этом месте Аракчеевым была выстроена роскошная Колоннада Андрея Первозванного.
Разрушение Грузина советской авиацией стало рядовым этапом  борьбы с Православной Церковью в СССР.
Грузино было для Ниночки Итакой, как и для всей её семьи. В Грузино приезжали. В Грузино писали открытки и получали их оттуда.
Грузино Ниночка покинула, видимо, в 1907 году. Её отца перевели в Новгород, где она начала обучение в Новгородской женской гимназии в 1908 году. А, может быть, Крутяковы уехали в Новгород раньше.
Сохранился портрет Александра Тимофеевича Крутякова  в мундире, украшенном медалями, и три открытки из Грузина в Боровичи, куда Крутяковы переехали в 1910 году из Новгорода.
Портрет подписан: «Татьяне Тимофеевне со всем семейством – на добрую память – от любезнейшего зятя-учителя А.Т. Крутякова. 1911 г., 10 августа, гор. Боровичи, Нов. Г.»
Портрет сделан в фотографии Н.С. Дубровина на Никитской улице, 9 в Боровичах.
На обороте надписи и виньетки: Негативы сохраняются. Фотография. Боровичи, Никитская ул., д. № 9. Отделение фотографии – ст. Окуловка. Ник. Ж.д.   
И надпись карандашом: «Ир. Ж-3-26-09  прох.»
Состав семейства Татьяны Тимофеевны Ражевой – моей прапрабабки мне не известен. Известно, что у Ниночки была крёстная девица Наталия Ражева, она же её тётка – сестра матери Екатерины Тимофеевны Крутяковой, рождённой Ражевой. Наверное, она вышла замуж. И у неё были дети. 
В моём архиве находятся четыре открытки с видами Грузина. Одна без текста. На ней надпись белыми чернилами: «Въезд в с. Грузино с пристани». На фото: слева чугунная беседка с венками на четырёх резных колоннах – роскошная, а над ней три таких же роскошных птицы, держащие на головах чугунный обруч. Справа от беседки немощёная дорога, ведущая к реке. Кстати, в беседке и вокруг беседки выложена плитка. При въезде, как у всех уважающих себя хозяев усадеб, на высоченных постаментах из камня, высотой примерно в два метра, львы, опирающиеся передними лапами на шары.
Львы, к счастью сохранились и находятся в Новгородском Кремле при входе в бывшие Присутственные места, хорошо знакомые моему прадеду. Прадед  был, видимо, инспектором народных училищ Новгородской губернии.
Его дети в таком случае могли учиться бесплатно. Нина обучалась в Новгородкой и Боровичской гимназиях. Её брат Александр учился в Новгородской мужской гимназии. Есть его фото в гимназической форме.
На паспарту фото Александра надпись: А. Глазачевъ. Новгородъ. Александр был очень красив. Он был военным. Отец говорил, что полковником. Есть фото Александра Александровича в военном мундире. Но об этом позже. 
Одна из открыток написана, видимо, каракульками Татьяны Тимофеевны Ражевой, к тому времени овдовевшей, поскольку зять адресует дарственную  надпись на своём портрете к тёще, а не тестю.
На открытке надпись: Грузино. Колонада Апостола Андрея Первозваннаго.
На фото справа сама роскошная колоннада, а слева - портик Грузинского собора с колоннадой над храмом и часть купола.
Текст, который я долго разбирала, но полностью прочитать не смогла:
«Дорогая Ниночка поздравляю тебя з днём твоего Ангела и желаю быть здоровой…Нина скажи Лидочке что я аткрытку получила …взять забыли…хорошо вяжет шаль Наталия написала письмо»
Адрес: Г. Боровичи
Димитреевская  улица
Нины Александровни
Крутяковой
Текст написан орешковыми чернилами.
 На открытке три почтовых штемпеля: два грузинских – Грузино Новг 13  1  13 и один боровичский – Боровичи Новг. 14  1   14.
На марке портрет Государя Александра Третьего.
 У меня, кстати, тоже почерк неразборчивый.

На второй открытке с текстом надпись: Грузино. Казармы Петровского полка и соборъ.
На фото слева казармы, справа колокольня и собор. На переднем плане вдоль берега ряд построек.
Текст: Поздравляем Вас всех с Новым годом и новым счастьем.
Росчерк: ЛКр


Г. Боровичи
ЕВБ
Александру Тимофеевичу Крутякову
Текст написан крупным изящным почерком орешковыми чернилами.
На открытке три штемпля: один грузинский – Грузино Новг.  31  12  12 и один боровичский: Боровичи Новг. 1  1  13
На марке Орёл.

На третьей открытке с текстом надпись:
Грузино Графа Аракчеева. Видъ с реки Волховъ.
На фото: река, слева колокольня и собор, справа ворота из двух башен с колоннадой наверху.
Текст: Дорогая Нина! Как ты поживаешь и как твоё здоровье? Я слышала, что ты как будто хвораешь? Скоро теперь и отпустятъ погулять. Как вы думаете на Рождество куда. Приезжайте в Грузино и Лида и ты веселее будетъ.  Новаго в Грузине ничего нет особенного. Что же ты мне не напишешь? Пишет ли тебе Вера? Мы с ней изредка пишем друг другу. Ну желаю всем лучшего. Поклонъ  всемъ вашимъ Пиши.
Росчерк: М.Б.
Г. Боровичи.
Новгород. Губ.
Е.В.Б.
Нине Александровне Крутяковой
На открытке три штемпеля: два грузинских – Грузино Новг.  29  11   11и один боровичский – Боровичи Новг. 1  12  11
Текст написан орешковыми чернилами
На марке Орёл.
В семье Крутяковых – Алекандра Тимофеевича и Екатерины Тимофеевны были дети: Нина, Лидия, Ираида, Михаил и Александр.
Видимо, Лидия училась вместе с Ниной.
По словам моего отца, после революции Лидия  работала учительницей в Боровичах.
Сохранилось Ниночкино свидетельство об окончании шестого класса Боровичской женской гимназии.

Свидетельство
Предъявительница сего, бывшая ученица шестого класса Боровичской
женской гимназии Крутякова Нина
по происхождению дочь почётного гражданина вероисповедания право-
славного, родившаяся 1 января 1895 года, находилась в этой
гимназии с августа тысяча девятьсот дев. 1909 г. по декабрь тысяча девятьсот чет. 1914 года,
была отличного поведения и в 1914 учебном году, при переходе из
пятого класса в шестой, оказала следующие успехи:
Въ Законе Божием – отличн. 5
«русском языке – удовлетв. 3
«немецком языке –
«французском языке –
«арифметике – удовлетв. – 3
«алгебре – удовлетв. – 3
«геометрии – удовлетв. – 3
В физике –
«естественной истории – отличн. 5
«географии – хорошие – 4
«истории – хорошие – 4
«рисовании – хорошие – 4
«чистописании – хорошие – 4
«рукоделии – хорошие – 4
До поступления в сию гимназию означенная Крутякова
Нина обучалась в Новгородской женской гимназии
Выбыла она из Боровичской женской гимназии по заявлению
Родителей второго декабря тысяча девятьсот четырнадцатого года.
На основании вышеизложенного она, Крутякова Нина
Пользуется всеми правами, предоставленными ученицам женских гимназий Министер-
Ства Народного Просвещения, окончившим курсъ пятаго класса.
В удостоверение всего  дано ей, Крутяковой Нине
Сие свидетельство за надлежащею подписью и с приложением печати гимназии.
Г. БОРОВИЧИ, Новгородской губ. 30 ноября 1915 года.
№ 557 М. об Председателя Педагогического Совета: подпись
                Начальница: А. Элькина
                Секретарь Совета: О. Смирнова
Гербовая печать: Новгородская женская гимназия 
На обратной стороне запись орешковыми чернилами:
Означенной в сем свидетельстве Нине Кру-
Тяковой выдано из дирекции Народных училищ
Новгородской губернии свидетельство на звание началь-
Ной учительницы 27 января 1916 года за № 437.
Директор народных училищ
Новгородской губернии – подпись
Делопроизводитель - подпись
Видимо, событие скромно отпраздновали в домашнем кругу, ввиду Рождественского поста.
Сохранилось фото Ниночки-гимназистки. Она в шерстяном платье с белым гофрированным воротничком. Гладкая причёска с чуть подвитыми на висках локонами. Лицо чисто славянское. В ушах серьги.
Фото сделано в фотографии А.И. Шевелёва на Георгиевской улице, 11.
Где же находился дом Крутяковых в Боровичах? Разумеется, в центральной части города. Так рассказывал отец. Подтверждение этому есть в письме Николая Ильича Крылова к моему отцу, написанное в 1983 году. На письме дата: 12 января 1983 года – отправлено.
Николай Ильич жил в Боровичах на ул. Физкультуры, 61, кв. 1. Это был частный дом, поделённый, пополам между двумя семьями. Старый дом, как и наш.
Вот что пишет Николай Ильич: «… бывшую Ивановскую давно ул. Декабристов тебе не узнать. Там где был дом твоей бабушки и тёти стоит 5 эт. 153 кв. дом от Ленинградского опытного завода и т. дальше… напротив Пурышевых где жили Лопатины от угла до угла Пролетарской улицы много строят но жилья многим семьям нет. Так вот бедствует моя дочь. Это я тебе написал только по тебе очень знакомым местам. Так в целом много изменений. Есть и 2-й мост через реку Мсту. Очень красиво берег реки Мсты застроили на заводской стороне выше моста. Использовалась возвышенность горы и так стало красиво. Там же и тур. Гостиница «Мста». (орфогр. сохранена)
В 1914 году началась Первая мировая война. Старый мир рушился. Не знаю, когда умер прадед – в 1915, 1916 или 1917 году. Своего деда мой отец не застал в живых.
В 1915 или 1916 году Ниночка познакомилась с молодым красивым офицером Каллиником Петровичем Митарчуком, которого судьба занесла с фронта в Боровичи и за которого она вышла замуж в 1916 году.