Чужой сон

Успешно обменяв полуторку на трёхкомнатную квартиру в кирпичной пятиэтажке, моё семейство переехало из одного микрорайона в другой, ближе к центру города.

Жители нашего подъезда – выходцы из деревни, поглощённой городом. Селян компактно разместили в нескольких домах строившегося микрорайона. Как будто и не уезжали из деревни: те же лица на лестничной площадке и вне дома, те же привычки. Любители «культурного» отдыха легко овладевали сознанием людей, которым нечем было заняться после работы. Нередко из подъезда выносили столик с закуской, выпивка же находилась под рукой: Анна Петровна с первого этажа торговала самогоном, который сама же и производила. Координаты точки были известны всей округе, в том числе и карающим органам, однако никто не мешал Анне Петровне заниматься нездоровым «хобби», которое со временем превратилось в «бизнес». Кто станет жаловаться на свою землячку, если всем хорошо, если все почти родственники? Неприятно видеть опустившихся субъектов в подъезде? Так они выше первого этажа не поднимаются, никого не трогают…

Я не спешила дружить с соседями. Не спешили и они.

Года два мы с Анной Петровной только здоровались. Виделись редко. На пенсии она ни дня не сидела дома – устроилась санитаркой в поликлинику. Когда я перевезла к себе маму после инсульта, Анна Петровна заговорила со мной, выразила сочувствие. Случались и другие трудности в жизни, и всегда Анна Петровна искренне сопереживала мне. Она была гораздо старше – «бабушка в платочке». Наше общение в дружбу не переросло – между нами стояло «хобби» Анны Петровны, но о жизни мы иногда говорили.
 
Моя собеседница оказалась прямолинейной и уверенной в себе женщиной. Она не на шутку рассердилась, узнав, что в одной из квартир малолетние дети оставались без присмотра родителей и с балкона просили у прохожих «хоть кусочек хлебушка». Соседи спускали девочкам пакет с продуктами на верёвке и считали свой долг исполненным. Анна Петровна пошла дальше: пьяниц лишили родительских прав, а детей переселили в санаторно-лесную школу, где их подлечили, откормили и дали образование. Такой парадокс вышел: Анна Петровна неистово вступила в схватку со злом, которое сама же и сеяла.

Своих детей у неё не было. Она много лет работала в горячем цехе, получала приличные деньги за нелёгкий труд и помогала сестре и племяннику. Активная волевая женщина сама устроила свою личную жизнь: ради неё мужчина, первый красавец завода, бросил жену с ребёнком и навсегда поселился в её однокомнатной квартирке в качестве сожителя. 

Анна Петровна сожалела о том, что увела Степана из семьи: 

– Глупенький он у меня, недалёкий, хоть и образованный. Все девки вздыхали: красивый, красивый… Никто не знал, как мне с этой красотой жилось. Красота без ума пуста. И мне ума не хватило, грех на душу взяла. Сама виновата, пришлось смириться…

Опрятный Степан ходил с умным прищуром, напускал на себя важность, а заговорит – слушать нечего. Соседи его сторонились. Анна Петровна перенесла любовь на племянника, который воспитывался в интернате для детей, отстающих в развитии. После смерти сестры она возложила на себя обязанности матери: регулярно навещала ребёнка, брала к себе на все праздники и каникулы, баловала. Поддерживала знакомство с сотрудниками интерната, задабривала их, а женщине, к которой тянулся мальчик, пообещала оставить квартиру, если та возьмёт на себя заботу о сироте после ухода тётушки. Она так и поступила, нимало не заботясь о судьбе человека, с которым состарилась.

Анна Петровна любила задавать вопросы по поводу своих и чужих поступков, непременно хотела знать, правильным ли было действие. Часто я повторяла:

– Не могу сказать, так как не знаю, чем человек руководствовался. Важен мотив поступка, он всё определяет. Могу порассуждать, что бы сделала сама, однако это вовсе не значит, что именно так и поступлю, когда придёт моё время.

Анна Петровна не сдавалась:
– А что Библия говорит по этому поводу?

После таких бесед я перечитывала Новый Завет, иной раз привлекала подруг к обсуждению вопроса, потому что меня тоже всё это интересовало.

Однажды я решилась задать ей свой вопрос – о «хобби». Анна Петровна не смутилась:

– Денег мне хватало и без этого… Судьба у меня такая, её не обойдёшь. Расскажу вам свой сон из юности, и вы всё поймёте.

*
Отправилась я в лес за ягодами по хорошо знакомой тропинке. Шла, напевала песенку, радовалась летнему дню. Вместо черничной поляны вдруг оказалась на лугу с тремя храмами. Странная история: окрестности исходила, а их никогда не видела, и в деревне о них никто не упоминал.

Заглянула в ближайший храм и остановилась как вкопанная: вокруг всё сияло чистотой и красотой, благородные люди в светлых одеждах читали книги, писали, играли на музыкальных инструментах, детей обучали, мастерили что-то. Один приветливый человек позвал меня жестом: присоединяйся к нам, выбери себе дело по душе. А я поняла, что не моё это: восемь классов грамоты за плечами, как буду жить с такими умными людьми? Нет, не смогу я… Подумала так и стала задыхаться, а потом, не в силах выносить атмосферу храма, вышла на воздух и успокоилась.

Любопытство подстёгивало: а что там дальше? Перешагнула порог следующего храма… Ужас! И вовсе не храм это, а настоящее пекло: темень, жуткий смрад, местами горели печи, а возле них орудовали черти… мелькали тени, доносились нечеловеческие стоны, крики, брань, хохот... Ужас охватил всё моё существо, состояние – на грани обморока. Собрав последние силы, навалилась на дверь.

Хотелось убежать домой, однако обессилела я совсем. Отдохнула чуток, пришла в себя, тут и любопытство проснулось, захотелось хоть одним глазком увидеть то, что происходило в третьем здании. 
 
«Хуже не будет, потому что хуже не бывает», – сказала себе и открыла последнюю дверь. Первое, что бросилось в глаза, – это серость пасмурного дня, и суета вокруг, суета – муравейник какой-то… Одни зарабатывали деньги честным трудом, отоваривали их и тащили всё что можно в свои норки, кое-кто присваивал чужое добро путём насилия. И все нуждались в выпивке, и пили, пили вино, пиво, водку, кто-то гнал самогон и неплохо на этом наживался. «Пьют все, на этом поприще всегда будешь при деньгах», – пронеслось в голове. Чего тут только не было – и доброе, и недоброе, всё вперемешку, и каждый старался для себя. В этом доме мне было комфортно, это – моё.
*

– Я была молода, жила беззаботно, над сном долго не думала. Пьянство вокруг было привычным делом и в детстве, и в юности, да и сейчас пьют не меньше. Сама не пристрастилась, а вот заработать – хотелось, потому что помощи ниоткуда не было. Не раз бросала это занятие. Долго продержаться не получалось, подмывало так, что не могла совладать с собой. Всякий раз предлог находился: то племянника нужно поддержать, то на пенсию не прожить, то болезни и лекарства... Могла ли я что-то изменить, повлиять тогда, во сне? Не даёт покоя этот сон... Как вы думаете?

– Анна Петровна, смысл вещего сна можете открыть только вы, если сон волнует вас по-настоящему, ведь во сне мы тоже чувствуем и понимаем. Могу поделиться своими мыслями, но вы смотрите сами. Над своими снами размышляю подолгу, однозначных ответов нет, а со временем понимание меняется – расширяется и углубляется.
Итак, первым делом вас пригласили в светлый мир и предложили выбрать дело по вкусу. Вы сожалеете о том, что не окончили десятилетку, хотя имели способности и желание учиться. Во сне вы стояли перед выбором. Мысль о несоответствии заставила вас покинуть лучший из храмов. Нашу жизнь определяют наши мысли. Помыслы. Энергия следует за мыслью, а мысль прибилась к серости, вот вы и получили то, что понравилось. Вы же хотели «быть при деньгах», не так ли? Если бы вы обрадовались приглашению и дерзнули, то получили бы совсем другой результат. Воля дана человеку не зря, самое малое усилие над собой многое меняет, но мы не очень-то любим дерзать – устремляться к высокому, новому, ведь по накатанной – легче.

Чем-чем, а волей она была наделена: сирота, самостоятельно шла по жизни, поддерживала сестру, много и тяжело работала, никого не боялась, добивалась своего. 

Анна Петровна выслушала моё мнение и промолчала. К этому разговору она больше не возвращалась. Такие сны даются для раздумий. Несомненно, Анна Петровна слышала голос совести и думала. Я тоже думала – о судьбе, о выборе пути, о карме, пыталась увязать знания из книг и личный опыт в одну общую картину. Трудное это дело, однако.

Не удивилась, что в светлом мире Анне Петровне трудно дышалось. В опыте тех, кто путешествовал по мирам, об этом явлении упоминалось: если в тебе меньше света, чем у обитателей более высокого мира, то дышать тебе там трудно, хочется его покинуть – при всей его привлекательности – и вернуться в свои привычные вибрации. В ангельских мирах, наполненных любовью, наше сердце не выдержит – разорвётся. Жизнь заботится: помещает каждого «сверчка» на тот шесток, где он может развиваться, а не удушаться. И даёт каждому по устремлению (если это не идёт вразрез с кармой): хочешь – возьми, но не забудь посмотреть на результат.

Определённо, нет никакого оправдания «хобби»: законы существуют для того, чтобы их соблюдали. Человек внутренне понимает, что делает не то, но исправить ситуацию не спешит – благодаря услужливому уму, который легко оправдывает всё что пожелаешь. У Анны Петровны так и получилось: «дано мне это свыше, это не я, это судьба такая». Легко нам сваливать свои беды на судьбу, забывая, что мы сами творим её своими делами. Не станет Бог наделять одного человека хорошей судьбой, а другого – плохой. А человек, может ли он выбрать себе любимого муравья, чтобы угостить его сахаром? Мы перед Ним – те же муравьи, и любит Он всех одинаково.

Создатель выстроил всю Жизнь от начала до конца, и возникает естественный вопрос: а что решает человеческое усилие, если всё уже определено? В том-то и дело, что не дано человеку сидеть сложа руки, нужно постоянно трудиться не только физически, но и духовно. В Его божественной игре человек наделён свободной волей – правом выбора. Мы постоянно стоим перед выбором и осуществляем его согласно уровню своего сознания. Сознание – это наша душа. К чему созрела, то и выбирает. Выбор порождает следствия, мы в них живём, оцениваем, снова выбираем, и таким образом учимся до бесконечности.

Человек не любит изучать следствия своих поступков, ему некогда оглядываться, он спешит вперёд за своей иллюзией. На помощь приходит карма – закон, который следит за творчеством человека и корректирует его. Не пропускает ни одного слова, ни одной мысли! Карма заставит своего подопечного увидеть многократно совершаемую ошибку и принять меры.

В любом случае, даже если не знаешь, как поступить, нужно смело делать выбор – тот, на который способен, правильный или неправильный, главное – смотреть на результат и учиться. В этом есть дерзание. А вехи на своём жизненном пути мы расставили в предыдущей жизни – вот это, точно, предопределено: что посеяли, то и пожинаем.

Выбор наш не так и велик. Вещий камень из сказки предлагает путнику три направления: направо – в согласии с принятыми в обществе порядком и моралью, налево – попирая закон и мораль, и прямо – самый короткий и опасный путь. Ум человека предпочтёт пойти направо – потерять коня, себя спасти, так как в остальных случаях его ждёт погибель. Иван-царевич пошёл направо и добился успеха, правда, преодолев серьёзные трудности с посторонней помощью.

Древнее послание имеет и духовный смысл: конь – символ животной природы человека, а всадник – человеческой, более высокой. Следуя правым путём, побеждаешь свою низшую природу – теряешь «коня» и утверждаешь лучшее качество; следуя левым – угождаешь низшей природе и падаешь (теряешь себя). Прямой путь – это отвержение в себе и животной, и человеческой природы во имя торжества божественной Любви-Мудрости. Прямой путь – самый желанный, это путь познания внутренней божественной Силы теми, кто умеет и любит дерзать. Не всякий может идти этим путём.

Глупо иметь претензию к пути другого человека, ведь о своей жизненной задаче ничего не знаешь, о вехах на пути не имеешь даже представления, одни лишь умственные блукания. Всё знает душа, а не ум. Разве можно сказать, почему Анна Петровна получила именно такую ношу? Так распорядилась душа, это её выбор, она знает, для чего это нужно. Всем же остальным сказано: не судите!

Каждый живёт в соответствии со своим сознанием, а когда созреет к более высокому, то и дерзать начнёт.
Кто сказал, что мой шесток – выше? Не слететь бы со своего шестка… и про бревно чаще вспоминать…

***
В конце жизни Анна Петровна часто болела. В свой последний день она прислала за мной. Было ей мучительно трудно. Больная часто впадала в забытьё, а когда возвращалась, то тщетно силилась что-то сказать. Что делать, чем помочь? Ничего лучше не придумала, как взять её за руку и читать молитвы. Она успокоилась и уснула. Степан пропадал во дворе, если же заходил в дом, то к жене не приближался. На дежурство к старикам пришла его дочь от первого брака Наташа. От неё узнала, что больная второй день обходилась без пищи. В тот же вечер Анна Петровна ушла.

Меня накрыла тишина. В этой тишине не было того, что бывает после ухода родных, когда открывается твоя глубинная книга и ты читаешь правду о себе: видишь вину перед родными, понимаешь, как мало любил, хотя получал много, а сделать уже ничего нельзя. Невыразимая тоска и покаяние как следствие.

Степан заметно сдал после ухода жены. Наташа попыталась завладеть жильём, которое уже принадлежало другим людям. Она навещала отца, но к себе не перевозила, а ему хотелось вернуться в рай, на всё готовое. Степан пытался «осчастливить» замужеством одиноких женщин, гораздо моложе себя – жила ещё память о былой востребованности. Ушёл он из нашей жизни незаметно: дочь то ли забрала его к себе, то ли куда-то определила. Хорошую старость нужно заслужить.

Она хотела мне что-то сказать в свой последний час. Что-то важное? Может быть, ей было страшно?

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Прошли годы. Неожиданно вернулся сон Анны Петровны и стал навязчиво побуждать меня взяться за перо. Долго сопротивлялась, но к работе всё-таки приступила, не имея ни цели, ни идеи, ни желания – просто решила посмотреть, что из этого получится. Мои сны принесли много пользы, а что даст чужой сон? Постепенно втянулась в воспоминания, вошла в атмосферу и… открылась моя глубинная книга, и я прочитала её, безмолвную, полную смысла. Это была правда о моём отношении к Анне Петровне.

Она относилась ко мне лучше, чем я к ней. Это я поставила барьер между нами: как же, водится с падшими, запачкаться можно. Ум – мастер иллюзии – создаёт неправильное представление о себе и окружающих, причём себя, как правило, возвышает; на самом же деле большой вопрос, кто кого перетянет на чаше весов.
Так что, нужно было обниматься-целоваться с Анной Петровной? Нет, не так! В моей настольной книге «Две жизни» Коры Антаровой по этому поводу сказано: поклонитесь тому страданию, что ожидает человека за содеянное. Сострадание, а не осуждение...

Я уважала Анну Петровну – уважение к старшим привито с детства; уделяла ей внимание – несмотря на занятость… Два пальца всего, а дальше счёт не идёт. Теперь понятно, почему так не хотелось писать о ней: нечего достать изнутри! О птичке – да, с радостью, а ведь человек – это гораздо больше птицы. У каждого из нас за плечами имеется многовековой труд души, достойный глубочайшего уважения. Не плоть, а суть достойна уважения. Не открыв своей сути, души другого не познаешь. Если даже прозреешь на мгновение, то потом всё равно собьёшься на внешние атрибуты. Сильно эго в нашем мире, и уважает оно преимущественно свой труд и очень любит осуждать не своё.

Самое важное, что открылось в этой истории: вместо Анны Петровны можно поставить любое другое имя, мужское или женское, но расхождение с показательным примером не будет разительным: сила любви к братьям-сестрам варьируется в определённом диапазоне, а эго=ум сидит на троне и, увы, крепко держит в своих руках бразды правления.

Я увидела не только эго. Глубоко-глубоко внутри нет осуждения, нет отделения, там есть тепло, доброе отношение к человеку и никакого беспокойства по поводу того, что и как было. На этом фоне прекрасно видны искажения, сотворённые умом, который заправляет земной жизнью.

Залежи нерешённых вопросов хранятся в подсознании. Они всплывают и требуют решения. Начну с простого: поставлю свечу в церкви и помолюсь за упокой души Анны Петровны. Может быть, в том мире ей не хватает тепла? В моём сердце оно появилось…



Репродукция с картины В.М.Васнецова "Витязь на распутье".